Гончие забвения

Глава 4

Запах рутового масла от свечей висел в воздухе густыми волнами, перебивая книжный дух. Пряно-терпкий, он вызвал приступ ностальгии. Перед глазами Вира всплыла лаборатория в Лейтарии, где он когда-то мог позволить себе роскошь погружаться в исследования с головой.

Жгучий вкус полынной настойки растворил воспоминания. Убрав фляжку, Вир наблюдал, как Стефан возится с ритуальными принадлежностями.

— Итак, школяр, — его голос звучал устало. — Представим, что нелепая печь во дворе завладела твоим вниманием. Но как ты отличишь неофита темного искусства от шарлатана, торгующего бутафорскими амулетами?

По лбу Стефана струился пот.

— Нужно… провести ритуал обнаружения миазмов Зерцала. Если они есть — опечатать помещение и…

— Бежать за стражей, — закончил за него Вир. — Некоторые чернокнижники теряют разум раньше, чем сами это замечают. Но сегодня здесь я, так что можешь начинать.

Школяр вытер потные ладони о штаны и достал потертый метроном — деревянный конус с потрескавшейся шкалой оккультных символов. Маятник с грузиком замер в его подрагивающих пальцах.

— Какие знаки использовать для расчета?

— Может, попробуешь Око Дервиша?.. — подсказал Вир, но через мгновение щелкнул языком — школяр не купился. — Эх, для деревенских знахарок сошло бы. Ладно, сегодня попробуем схему Скорпиона — так определяют скверну в Лейтарии, — Вир оживился, смятение на лице Стефана усилилось. — Ну же! День после равноденствия, позиция Близнецов… что получаем?

— Голову… то есть Начало?

— Ну хоть что-то, — пробормотал Вир. — Настраивай прибор, а то до утра тут проторчим.

Пока Стефан возился с метрономом, Вир взял книгу заказов со стола. Аккуратные строки, выведенные каллиграфическим почерком, свидетельствовали о педантичности хозяина. Каждая строка содержала опись предмета и имена. Одно привлекло внимание. Пару месяцев назад в дом барона Траувена послали в подарок зеркало. Графа «заказчик» — пустовала.

Вир устало потер виски. Фамилия «Траувен» показалась очень знакомой. Совсем недавно он уже сталкивался с ней… но при каких обстоятельствах?

Резкие щелчки метронома заставили вздрогнуть. Пламя свечей взметнулось, отбросив на стены растущие тени. Прибор щелкал неровно, словно захлебываясь ритмом.

— Чтобы тебя! Сломал инструмент?

— Нет, мастер, — школяр побледнел. — Я все сделал, как вы сказали.

— Дай-ка сюда!

Проверка показала, что настройки верны. Но маятник бешено дергался, будто пытаясь вырваться.

— Вот дьявол… — прошептал Вир. К вискам прилила кровь. — Сущность из Зерцала рядом. Но почему так быстро?

— На лекциях вы говорили, что такой ритм называется «поступью беса», — невпопад вспомнил Стефан.

— Да не в одночасье же! — рявкнул Вир, лихорадочно листая блокнот. — Это сложно, нужны дни… если только он заранее…

Мысли путались, цифры расплывались перед глазами. Лишь через мгновение Вир понял — это щелчки метронома сбивают его концентрацию.

— Зафиксируй маятник! Сейчас же!

Школяр не успел. Маятник застыл сам, щелчки слились в единый пронзительный визг.

Вир упал на колено, закрыл уши ладонями.

Порыв ветра погрузил комнату во тьму. Тягучая, будто деготь — она спутала все звуки. Метроном теперь затихал где-то справа. Крик Стефана звучал далеко позади.

Вир ощутил идущее снизу тепло. Доски пола быстро нагревались, будто под ними развели костер. Отчетливо запахло дымом. Загудел ветер, какой бывает в печной трубе от сильной тяги.

С потолка упала тлеющая головешка. Вир подхватил ее, вырезал на ней кончиком серпа инициалы последнего лейтарского Пророка. Пламя вспыхнуло ярче, мощнее. Оно осветило пространство впереди.

Проход преграждала обугленная деревянная кабина с решетчатым оконцем, похожая на исповедальню. Ее стенки были расписаны чем-то тягучим, бордовым.

Где-то над головой с противным звуком лопнула струна.

Проклятье, защитная печать не сработала.

— На помощь! — голос принадлежал Стефану.

Спрятав лицо в воротник, Вир поднял факел и пошел в направлении голоса.

Вокруг трещали деревянные стены, кипящая смола слезами разбивалась о пол. Искры впивались в кожу, воздух густел, превращаясь в сироп. Каждый следующий вдох давался тяжелее предыдущего.

Путь преграждали сваленные в кучу церковные скамьи. Их сложили как погребальные костры. На стенах горели иконы. С них таращились лики святых, исказив рты в немом крике.

Внезапно Вир запнулся, обо что-то мягкое. Посветил под ноги. На полу — тело женщины, прижимающей к груди обугленный комок с крошечными ручками. Сердце на секунду замерло, сжавшись в ледяной ком, но ярость тут же растопила его.

Подлый прием.

Нащупав в кармане табакерку, Вир измазал в ее содержимом пальцы и надавил на веки. Глаза обожгло резкой болью, но разум охватило ледяное спокойствие. Посмотрел вниз — теперь под сапогом лежал мертвый священник.

Где-то на колокольне тревожно ударил колокол.

Задрав голову, Вир закричал.

— Лель! Хочешь исповедаться? Тогда покажись!

Шорох под ногами заставил отпрянуть. Священник приподнялся, упираясь руками в пол. Его голова с замотанными тряпкой глазницами, безошибочно повернулась в сторону Вира. Он улыбался неестественно широко, будто рот растягивали крючья.

— Сам-то не хочешь покаяться? Хотя… у меня нет столько времени, чтобы выслушать все твои грехи.

— Зачем ты здесь, падший? — спросил Вир, подготавливая за спиной трость.

— Сами меня призвали, — невозмутимо ответил Лель. — Изгнать не получится.

Совсем близко вскрикнул Стефан. Следом послышалось нечеловеческое рычание, которое может издать только оживший мертвец.

Падший подобрался, словно дикий зверь перед прыжком. Вир не раздумывая перетянул Леля по хребтине. Завизжав, падший прыгнул на него — они покатились и врезались в стену.

Полетели искры, затлела одежда.

— Ритуал обнаружения, — прохрипел Вир, его горло обжигали ладони Леля, пальцы не находили рукояти серпа. — Катализатор для твоего прихода.

— Может и так. Но какого беса приперся ты? — огрызнулся Лель. От смрада горелой плоти перехватывало дыхание. — Антиквар сказал — будет только школяр. Впрочем, неважно. Все равно заберу его…

Сверкнув молнией, лезвие серпа воткнулось в пустую глазницу. Сталь полыхнула и утонула в черепе, будто горячий нож — в воске. Оглушенный визжанием, Вир получил сильный пинок по ребрам и откатился на несколько ярдов.

Вскочили одновременно. Лель зажимал череп руками, будто спасал расколотый горшок. Держась за шею, Вир чертыхнулся — падший оказался прав, развоплощение не удалось.

Из дыма выскочил Стефан. Он опирался на обугленную палку, испуганно оглядывался.

Вир взглядом отправил его за спину.

— Школяр — жертва обстоятельств, не добровольная. Это нарушение Кодекса.

— Твой Кодекс — не более чем архаичный догмат, лейтарский иуда, — Лель говорил невнятно, стараясь поменьше двигать челюстью. — Но я соблюдаю его. Посуди сам — мальчишка завершил свой ритуал, который оказался — кто бы мог подумать — частью другого. Он призвал меня по собственной воле.

Вир отмахнулся.

— Крючкотворство. Антиквар ответит за это. Скажи, за что он платил тебе?

— Не суй нос не в свое дело. Уйди с дороги.

Вир зло сплюнул. Задумался на мгновение.

Дело плохо. Во-первых, падший был прав. Нарушил ли он Кодекс — вопрос спорный. Виноват Антиквар, с него спрос. Во-вторых, забрав душу школяра, Лель сгинет в низовьях Зерцала как отброс — в стоках. Тогда вопросы останутся без ответов.

Убрав серп за голенище, Вир тяжело оперся на трость.

— Падший, я желаю перекупить школяра.

Лель повел глазами.

— Удивляешь, отступник.

— Стефан — слюнтяй и полный бездарь. Намучаешься с ним. И по Кодексу неоднозначно вышло. Его душу будут тянуть наверх. Вряд ли ты сможешь ее удержать.

— Допустим, — падший потрогал тряпку на глазах.

— Тебе нужен кто-то более… подходящий.

Колокол ударил в последний раз. Огонь вокруг них поутих, дым рассеивался. Мертвяки за спиной Леля переминались с ноги на ногу.

Вир отхлебнул из фляжки — будто воды напился. Продолжил.

— Ты не пропускал воскресную службу. Искренне верил в Господа. Хотел стать священником, — он усмехнулся. — Ты предал всех, кто тебе верил.

Огонь заплясал в глазах Леля.

— Мораль читать будешь?

— И не думал. Просто тебе нужен кто-то похожий на тебя. С гнилой душой. Понимающий с полуслова.

Лель пожал плечами.

— Лучше яйцо сегодня, чем курица завтра.

— Согласишься — будет тебе слуга. Отпетый мерзавец, такой же как и ты. Откажешь — я найду способ вытащить тебя из Зерцала, как крысу за хвост. Раздавлю сапогом. Медленно, как умею.

— Хороший слуга в наше время — на вес золота, — глаза Леля блеснули почти человеческой жадностью. — Но в чем твой интерес?

— Подвоха нет. Остальное — не твое дело, — отрезал Вир. — Дай мне лунный месяц.

— Неделя, — прошипел Лель, приглаживая пятерней светлые кудри.

— По рукам.

Иллюзия рассеялась с оглушительный всхлипом и порыв ветра отшвырнул магистра во тьму.