Гончие забвения

Глава 28

С кухни доносилось шкворчащее масло, покрикивал хозяин, слышался звон посуды. Над головой поскрипывали половицы второго этажа, раздавался приглушенный, простуженный кашель.

Вир отхлебнул настойки, пожевал мясо. Он не торопился, выжидал. Давал истине укорениться в головах собеседников. Те продолжали уничтожать еду, но теперь изредка переглядывались, как люди, связанные порукой. Лишь однажды Бойл попытался что-то буркнуть, но тут же прикусил язык, запнувшись о взгляд мистика.

Вир убрал фляжку за пазуху, сложил руки в замок.

— Итак. Ты, сержант. Вернешься в свою Конуру, добудешь для меня информацию.

Бойл отер рукавом губы, наклонился вперед.

— Что нужно узнать?

— Подробности ареста заключенной Элис-ар. Ворсайской шаманки, она содержалась на пятом уровне.

Бойл скривился.

— Чернокнижница, что ли? — он выглядел растерянно. — Не моя кухня. Да где-же мне…

— Ты покрутишься в тюремной канцелярии, — перебил Вир. — Пошепчешься с писарями. Найдешь того, кто может поднять архивы.

— А чего девка-то натворила?

Вир нехорошо улыбнулся.

— Пытала мистика, — от него не укрылось, как сержант вздрогнул. — Мне нужно знать его имя, хочу разыскать.

Бойл потянулся за куском барашка.

— Попробую, но не обещаю…

Вир схватил его ладонь, прижал к столу рукоятью серпа.

Прошипел сквозь зубы.

— Ешь мясо, но помни про котел. В нем мог плавать твой ливер, Бойл, — отшвырнул от себя руку. — И не вздумай трепаться.

— Понял, не дурак, — Бойл с неожиданным отвращением посмотрел на мясо.

Вир развернулся к подручному маркиза, который молчал, смотрел исподлобья.

— Теперь ты, Герд. Мне нужен один конверт. Тот, что я видел в руках Ноктурна.

Старший неожиданно побледнел, покачал головой

— Шпионить за маркизом? Он такого не спустит. Это смертный приговор, — нервно забарабанил костяшками пальцами по липкой столешнице. — Что в нем такого, в этом конверте?

— Досье, обещанное мне в награду, — Вир ухмыльнулся. — Но я не люблю ждать.

— Нужна сама бумага или сведения из нее?

— Только сведения об одном наемнике. Его имя — Крешник. Узнай. Прочитай. Перепиши.

Герд заметно выдохнул.

— Это меняет дело, — он подобрался. — Сделаю.

Вир посмотрел на них обоих, впился взглядом.

— Это не просьба. Это возврат долга, — он ткнул пальцем в одного, затем во второго. — Поэтому, никакой вражды, — он усмехнулся. — По крайней мере, пока вы работаете на меня. Теперь валите. И не отсвечивайте.

Они поднялись и, не оглядываясь, затерялись в толпе, пробираясь к выходу.

Вир посидел еще немного, допил свою настойку. Сгонял служанку за добавкой.

Все это время он неторопливо крутил в руках свой серп. Стискивал пальцами холодную матовую поверхность лезвия, пытаясь определить направления энергетических потоков. Осторожно касался зазубрин у основания, будто пробовал струны, ощущая едва заметные колебания потустороннего эха.

Потом яростно полировал трещинки на рукояти кусочком шерсти — до блеска, до обжигающего тепла. Старался стереть остатки чужого ритуала, вычистить нечто мерзкое и клейкое, въевшееся в структуру ритуального оружия на ментальном уровне.

Но нечто осталось. Аномалию выдавали завихрения, искажающие потоки. Она пряталось в самой глубине, в энергетической сердцевине, сквозило пурпурными червоточинами.

Сейчас не было возможности с этим разобраться.

Вир убрал оружие. Поднялся и направился к камину, где играли в карты Ларс и Элис-ар.

…Рыжий как раз сдавал, ловко перемешивая колоду пальцами одной рукой. Безгласная держала карты перед своим носом и шевелила губами, будто повторяя заученный урок.

— И как, выигрываешь у новичка? — спросил Вир, подходя к их столу.

Ларс вздрогнул и неестественно широко улыбнулся.

— А, мистик! Да мы тут… коротаем время.

Он протяжно зевнул, топорща усы. Потом красивым, театральным движением швырнул на стол пару тузов.

Но Вир увидел. Резко дернул Китобоя за рукав рубахи. Оттуда выпала шестерка пик, затем десятка треф.

— Это не мои! — тут же отрекся рыжий шулер. Но, поняв, что бить его никто не собирается, с облегчением пояснил. — Да я это… девчонку научить хотел.

И опять растянул рот в зевке, как пес после драки. Его глаза слипались, веки тряслись.

— Не выспался, — пояснил Ларс. — Приснилась дребедень…

Вир внимательно посмотрел на него.

— Что именно?

— Морской Дьявол за мной гонялся, — нехотя пробормотал Китобой, потирая вески. — В образе того мужика, который хотел меня задушить. Ну, ты помнишь — череп лысый, бугристый такой. Глаза раскосые. Только в кошмаре у него еще рыбий хвост был, сам весь в чешуе. А у меня, представляешь, в место весла — только распятие, да и то сломанное. Грести страсть как неудобно. А он все ближе. Потом, представляешь, ловит меня… и бубнит человеческим голосом: «мне нужно излиться, рыжий. Чтобы понять знаки на руке».

— А ты чего же?

— А я ему: «Какие еще знаки?! Я ж тебя не знаю!». А он — прямо в глаза: «Зато Антиквар тебя знает». Представляешь?

— И все? — осторожно спросил Вир.

— Если бы. Только вроде отстал от меня мужик этот… ну, из кошмара. Думал, засну сейчас. Но, где там, — Ларс дернул себя за усы. — Стучать стали в соседнем номере, подвывать. Жалобно так. Будто кто-то головой в стенку бился.

— Ты ходил туда?

— Шляться по ночам, когда Морской Дьявол сниться? Да ни в жисть, — отрекся Ларс.

Вир молча кивнул, не выразив удивления. Значит, двойник выбрал свою плату, воскресил самое страшное воспоминание Китобоя. Получается, если наемник вновь объявится — Ларс точно узнает его. Главное, оказаться в этот момент поблизости, чтобы пустой поклевки не случилось. Придется держать рыжего под рукой.

— Ладно, с бредом разобрались. Как тут дела? Все ли в порядке? — спросил Вир, переводя взгляд на Элис-ар.

Та сидела неподвижно, уставившись в свои карты.

— Да нормально, — Ларс потянулся, хрустя позвонками. — Сняли номер, самый теплый, рядом с трубой. Две комнаты, четыре кровати — разложились, как в казарме.

— Четыре кровати, — пробормотал Вир. — А где Стефан?

Ларс пожал плечами.

— А хрен его знает. Не появлялся.

— Вообще? — насторожился Вир. — Как и я?

— Не, вчера был, — Ларс, вспоминая, покрутил ус. — Всю ночь храпел, как боров. Пока за мной Морской Дьявол гонялся. Я задремал только под утро, а когда проснулся — его уже и след простыл. Удрал куда-то… — Китобой вдруг взглянул за спину Вира и буркнул. — Да вон он, легок на помине.

Вир обернулся.

К их столу, запыхавшийся и раскрасневшийся с мороза, пробирался школяр. Увидев Вира, он замер на мгновение, глаза растерянно забегали. Попытался улыбнуться — вышло заискивающе.

— Мастер? Вы…

— Где был? — спросил Вир, напрямую, без предисловий.

— В… университете, — запнулся Стефан, отвел глаза, стряхивая иней со щеки. — В архивах, как приказывали. Потом занятия. Учился. Надо же… экзамены. И… Анна была. Мы… говорили.

— О чем?

— О… расписании. И о погоде. И… вообще.

Стефан лгал откровенно плохо. С неким, едва заметным, чувством вины. Каждое его слово было ненастоящим, вымученным. Вот только что такого он мог скрывать? Самое вероятное — что-то сболтнул из их похождений. Той девушке, из канцелярии, Анне. Если дело только в этом — зря переживает. Все равно никто не поверит.

— Садись, — неожиданно мягко сказал Вир. — Сыграем в карты. Раздавай на всех.

Он поймал взгляд хозяина, заказал вина и закуски.

Пока Стефан торопливо разливал по стаканам, а Безгласная грызла яблоко — Ларс распечатал новую колоду. Сдавал красиво, с жонглированием, как умел. Карты четко ложились на стол, прямо перед игроками, одна к одной.

Рыжий подкинул Виру карту.

— Маг тебе, мистик. Береги его. Потратишь в подходящий момент.

Он ловко мешал карты, его пальцы двигались с привычной легкостью шулера. Он чувствовал себя здесь, в тесном и крикливом зале — как рыба в воде, успевая отвечать присказками на приветствия знакомцев, сновавших в толпе.

Значит, успел примелькаться, вновь обжиться. Его появление не останется незамеченным, приманка сработает. Главное — не дать охотнику уйти с добычей. И не допустить, чтобы Безгласная пострадала. Иначе тайны Антиквара не узнать, все усилия насмарку.

— Молиться не надо, все равно проиграешь, девчуля, — по-отечески посоветовал Ларс, глядя как Элис-ар шевелит губами.

Ворсайка смотрела в карты равнодушно. Мяла их, как ребенок треплет наскучившую игрушку. В ее глазах плескалась безмятежность, проклятие продолжало держать ее волю в железных тисках. Снимать его нужно было как можно скорее, пока Антиквар не сделал свой ход. Стефан должен был раздобыть в архивах нужные сведения.

— Смотри-ка, шут к тебе заглянул, — приговаривал Китобой, подтрунивая над школяром. — Берегись, он всегда к беде.

— Кстати, о наших насущных бедах, — негромко начал Вир, делая вид, что изучает свои карты. — Стефан, ты нашел упоминания о проклятии?

Школяр вздрогнул, словно его укололи булавкой. Окунул нос в бокал с вином, так, что оно потекло по подбородку.

— Да… мастер. Узнал. И записи сделал. Они наверху. В комнате.

Вир кивнул, потянулся за картой.

— Интересно, — сказал он, ровно, без эмоций, обращаясь ко всем присутствующим. — Как там поживает флигель профессора Альриха? Расползается зараза по кварталу?

Все пожали плечами. Стефан — одним из первых.

Вир поджал губы, бросил карты на стол. Он увидел все, что хотел.

— Довольно, закругляемся. Показывайте номер.

— Ну и здорово, — обрадовался рыжий, моментально смешивая карты. — А то мне «немой паяц» пришел, — намекая, на комбинацию, когда игрок жертвует свой козырь в пользу других.

Нужный номер оказался в углу второго этажа, у самой трубы. Но Вир не стал заходить, а вернулся немного назад и осторожно постучался в соседний. Подождал, прислушался. Потом заглянул в замочную щель.

Поманил Ларса.

— Мы сейчас зайдем к себе. А ты пойдешь за хозяином.

— Зачем?

— Там покойники. А здесь тепло. Скоро вонять начнут.

Из-под двери выползло насекомое. Саранча. Вир с хрустом раздавил ее сапогом.

Китобой неумело перекрестился.

— Это Морской Дьявол, точно говорю.

Вир не ответил, зашел вслед за Стефаном и Элис-ар в угловой номер. Плотно претворил за собой дверь.

Две сумрачные комнаты: одна — побольше, с четырьмя кроватями, столом и печкой; другая — маленькая, тесная, с одной узкой койкой у стены. Видно, что сюда селили слугу, при хозяине. Теперь здесь обитала Элис-ар. С запыленного окна открывался вид на заснеженные, кривые крыши Брюха.

Тепло, но пыльно.

Вир вернулся в горницу, бегло огляделся. Две низкие кровати расправлены. На первой вещи в беспорядке, смятые простыни, будто после больного горячкой. На второй — аккуратно сложенное одеяло, на нем — перевязанные бечевкой книги, чтобы нести было удобнее.

Вир жестом отправил Безгласную на ее половину, сам присел на свободную кровать. Развернулся к Стефану, который нервно теребил край своего плаща.

— Ну, что, школяр, — тихо произнес. — Рассказывай.

— Что нашел в архивах?

— Нет. Сначала про то, что тебя так взволновало. Так сильно, что, дважды бегая в университет, ты напрочь забыл разузнать про разрушенный флигель. За который Альрих, между прочим, тебя в землю живьем зароет.

Губы Стефана предательски затряслись.