Гончие забвения

Глава 3

Убранство комнаты неуловимо передавало отпечаток личности антиквара. Поражал идеальный, почти маниакальный порядок. Каждый предмет интерьера находился на своем месте, будто его позицию выверяли циркулем.

Массивный дубовый стол соседствовал с книжным шкафом, до которого можно было дотянуться, не вставая с кресла. Возле гардероба — ворсистый ковер и зеркало в человеческий рост. Далее камин, забранный решеткой, в алькове — кровать с балдахином.

Вир уселся в удобное кресло и наугад взял книгу с полки. «Родословная дома Траувен». На верхней полке стоял пятый том справочника по медицине, рядом — «песнь о Роланде-драконоборце». Ничего примечательного, кроме достойного зависти кругозора хозяина библиотеки.

Вир разочарованно вернул книги обратно. Его внимание привлекла висящая над камином картина.

Художник использовал пасторальные краски. Кудрявый юноша в рясе с плотной повязкой на глазах стоял на фоне горящей церкви. В правой руке он сжимал поднятый меч, левой приказывал прихожанам следовать за собой. Выражение его лица было решительным и несло печать неизбежности. Над головой паренька парил в воздухе золотистый нимб.

— Диакон Лель, — произнес Стефан за спиной Вира. — Он первым заметил вражеский отряд, но потерял зрение от стрелы. Когда захватчики прорвались за стены, Лель собрал уцелевших защитников и незрячим повел их в последний бой. Он так истово молился, что его глазами стала сама мученица Стефания.

— Не знал, что ты посещаешь лекции по богословию.

— Матушка часто меня с собой в церковь брала, — смутился Стефан. — Когда отец в разъездах на границе был.

— Брехал ваш проповедник, словно дворовый пес, — голос Вира огрубел. — Лель сам лишил себя зрения, — он провел пальцем по раме. Пыли не было. — Но перед этим убил всех, кто был в церкви. Поджег ее. Потом поднял мертвецов на бой с мистиками, что пришли по его душу. Именно этот момент изображен на картине.

Школяр почти не дышал, магистр продолжил:

— Он занимался чернокнижием не один год. До членовредительства доходят немногие. Оказался способным, хотел стать ересиархом.

— Тогда почему его канонизировали?

— Это сделал один епископ… который, скажем так, разделял его взгляды. Время стирает многое, но история — никогда. Тот, кто забыл уроки истории, обречен их повторять. Как думаешь, зачем здесь эта картина?

— Для вдохновения?

— Ну хоть в чем-то ты способен. Иди-ка проверь ставни.

Школяр подошел к единственному окну.

— Мощные засовы. Видать, воров опасается.

— Оттого и двери нараспашку, — покачал головой Вир. — Поторопился я с выводами. Там должно быть очень пыльно.

Стефан проверил, удивленно присвистнул.

— Полно. Откуда вы узнали?

— Он не открывает окна.

— Я бы тоже не открывал. В такую-то холодину…

— Стефан, ты совсем бестолковый? — рявкнул Вир. — Ты когда-нибудь видел, как мерцает зеркало при свечах? Для некоторых вещей нужна особая темнота, — его взгляд скользил по тяжелым портьерам. — Со временем перестаешь замечать, как это входит в привычку…

— Мне открыть окна?

— Нет, — Вир бегло осмотрел письменный стол, но ничего подозрительного не заметил. — Просмотри бумаги в ящиках.

— В них должно быть что-то важное?

— Где-то между листов вложен контракт антиквара с бесами, — голос Вира стал ледяным. — Записную книжку поищи или дневник.

Пока Стефан шуровал в ящиках, Вир вышел на середину комнаты и неторопливо осмотрелся. Внимание привлек чуть криво лежащий ковер у зеркала. Это выбивалось из общей картины. Опустившись на колени, он откинул его в сторону и провел рукой по полу. Невольно улыбнулся — ни единой соринки, все вымыто начисто.

Но как не старайся, идеально не будет. Главное знать, где искать.

Вир ловким движением вытащил из-за голенища сапога ритуальный серп, воткнул острие в щель между половицами и с силой протолкнул, будто вспарывая кожу. Бережно собрал на ладонь комочки грязи, растер их в пальцах и принюхался.

Над плечом мистика нависла тень Стефана.

— Ничего не нашел. Что это у вас, мастер?

— Соль, — Вир выпрямился и отряхнул руки. — Перемешанная с углем. Могли просыпать, но я не верю в совпадения, — он вгляделся в зеркало. — Место вполне подходящее.

— Соль и пережженный уголь используют для защиты от бесов, — блеснул познаниями Стефан.

— Что-то ты помнишь.

— Но не похоже, чтобы здесь проводили ритуал. Что-то я совсем запутался, мастер.

Заложив руки за спину, Вир прошелся до стола и обратно.

— Задача нетривиальная. Мы будто за кулисами театра, рассматриваем декорации, гадая о сюжете. А должны сидеть в зрительном зале. Что-то у него пошло не так… Только что?

Стефан отер рукавом испарину.

— Это хорошо, что меня одного сюда не отправили.

Вир удивленно взглянул на него, словно пугало заговорило. И тут его осенило.

— Стоп. А если предположить, что тебя отправили на проверку одного. Или другого школяра, неважно. Вход в лавку закрыт. Перед тем, как вызвать стражу, а ждать кому охота, ты обходишь здание…

— Нахожу открытую калитку.

— Как удачно. Попадаешь во двор, видишь печь. Оккультные обряды не обходятся без огня — это азы обучения. А там — как по учебнику — следы свечей, тайник с порошками, сожженные кости в золе… Что дальше будешь делать?

— Составлю опись для изъятия. Дальше по инструкции проведу ритуал обнаружения миазмов Зерцала. Если таковые будут…

Вир громко щелкнул пальцами.

— Вот и оно. Ритуал обнаружения. Уверен, на него и был расчет. Сейчас ты спустишься вниз и приготовишь все к ритуалу. Один не начинай. Я присоединюсь к тебе, как только закончу здесь… кое-какие дела.

Шаги школяра стихли, Вир передвинул кресло к зеркалу. Усевшись поудобнее, он вытянул ноги и положил руки на деревянные подлокотники. Там, где оказались его пальцы, ощущались неглубокие вмятины. Хотелось придумать простое объяснение, но на ум ничего не приходило. Редко сталкиваешься с практикой приковывать себя к креслу в собственном кабинете.

Склонив голову к плечу, Вир с минуту рассматривал себя в зеркале. Внезапно он усмехнулся:

— А на шляпе-то нет значка скарабея.

«Вир» в зеркале сморщил нос. Развалившись, он расставил несуразно длинные ноги, выпустил серповидные когти и стал похож на обиженного богомола.

— Не делай так, — попросил магистр. — Ты выглядишь еще уродливее. В следующий раз повезет.

«Вир» в досаде отшвырнул шляпу, обнажив лысый в ожогах череп. Его мутные зрачки смотрели вопросительно.

— Заканчивай игры, мне нужна помощь, — магистр закинул ногу на ногу.

«Вир» насмешливо раздул ноздри.

— Ты — часть меня. Пускай, не самая лучшая, — магистр задумчиво покрутил на пальце перстень с черным ониксом. — С тобой я всегда откровенен, нам не дозволено лгать друг другу. И заплачу за помощь. Как обычно.

«Вир» в зеркале чуть опустил подбородок.

— Покажи мне, что видел в этом зеркале тот, кто смотрел в него до нашего прихода.

«Вир» выжидающе замер. На мгновение его лицо потеряло форму, будто расплавленный воск. Но через мгновение все черты вернулись обратно.

— Хорошо, — магистр стиснул зубы. — Одно сновидение.

Верхняя губа «Вира» начала подниматься, обнажая желтые клыки.

— Хорошо, на твой выбор, — добавил магистр.

«Вир» хищно облизнулся.

— Хорошо, сегодня ночью, — согласился магистр и закончил. — Если не прекратишь, я вытащу тебя из зеркала и вырежу на лбу лейтарийский крест покаяния. Так что не наглей.

«Вир» подался вперед и медленно кивнул. Поверхность зеркала пошла рябью, как водная гладь после падения камня. Постепенно исчезла фигура в черном сюртуке, комната в зеркале обрела черты гостиной какого-то родового имения. Картинка была смазанной, с проплешинами, будто память стерла второстепенные детали, сохранив лишь суть.

Молодой мужчина ворсайского происхождения бережно обнимал за плечи девчушку лет десяти. Модный новый костюм для верховой езды, который она демонстрировала зеркалу, чрезвычайно шел ей, что отражали счастливые улыбки на лицах обоих. Отца и дочери? Лицо аристократа светилось, будто он сбросил маску, на миг поддавшись редким и неизвестным доселе чувствам.

Вир наблюдал как блекнет изображение, и в зеркале вновь проявляется его сгорбленная, похожая на ворона, фигура. Прием, который должен был пролить свет — еще больше все запутал. Две странности: почему человек, смотревший в зеркало, видел себя в прошлом и зачем было использовать защитный круг?.. Он боялся не бесов, а собственных воспоминаний? Или наоборот — хотел сохранить их в неприкосновенности?

Резко поднявшись, Вир провел ладонью по лицу — пальцы отчего-то подрагивали. Надо собраться. Сначала защитные знаки на всех выходах, потом — хороший глоток из фляжки. Стефана нельзя надолго оставлять — еще спалит лавку ко всем чертям…