Цель оправдывает средства. Том второй

Глава 34. Дьявольская победа

Дредноут класса «Рассекатель 2», боевой звездный разрушитель, принадлежащий Вечной Империи Закуул и носящий громкое, прошедшее сквозь тысячелетия название «Разящая длань», едва выпал из гиперпространства и провел в одиночестве лишь мгновение. Глазам постороннего наблюдателя хватило бы пары движений век, чтобы чернота космоса оказалась наполнена серыми корпусами боевых звездолетов Вечной Империи Закуул.

— Адмирал, — Эбгарт молча повернулся на каблуках, наблюдая как повелитель Малгус и его ученица двигаются от дверей турболифта к нему. Бывший командующий оборонительными силами Орд-Радамы не выказывал страха или ложной покорности при виде одаренного. Лишь сухую служебную вежливость.

Эбгерд вежливо наклонил голову в знак уважения доверенному лицу Императора, дождавшись, пока закованная в броню фигура одаренного поравняется с ним.

— Флот вышел из прыжка? — Послышался вопрос из-под респиратора. Словно всемогущий адепт Силы, легендарный герой для Орд-Радама, не знал этого сам.

— В полном составе, милорд, — скромно сообщил офицер.

В столице Орд-Радамы, роскошном мегаполисе Ливьевн-Магнус, на центральной площади располагалась стометровая статуя, которая несмотря на тысячи лет, прошедшие с момента ее установки, все еще напоминала облик того могущественного существа, что стоял сейчас рядом с адмиралом. Дарт Малгус — бывший Повелитель ситов, дважды вторгавшийся на родину Эбгарта. Дважды выбрасывавший оттуда республиканскую погань. И приложивший немало усилий для восстановления этого мира после нешуточных боевых действий. Именно поэтому, Малгус — почти легенда среди жителей Орд-Радамы. Завоеватель, утопивший планету в крови. Милосердный восстановитель. Его именем пугали непоседливых детишек тысячелетиями. В его честь называли детей, улицы, даже несколько населенных пунктов имелось.

В новейшей истории, когда механические орды Вечной Империи впервые вступили на поверхность планеты, им оказали серьезное сопротивление. Жертв было немало — до тех пор, пока Дарт Малгус не напомнил местным кто он такой. Да, многих на Орд-Радаме интересовало, как он смог пережить столько столетий без малейших изменений… Но задать этот вопрос напрямую никто не решался.

Однако после явления легенды народу, ни о каком сопротивлении речи просто не могло идти. Полтора миллиарда живых существ — все население Орд-Радамы — присягнули на верность Вечной Империи. Как самостоятельная единица вооруженные силы и немногочисленный, но хорошо подготовленный флот Орд-Радамы, перестали существовать. Эти люди и звездолеты вошли в состав Империи. Кто-то последовал за Дартом Малгусом в Непроницаемую Кальдеру, восстанавливать величие этого участка галактики. Таких было большинство — в перенаселенном мире на окраине галактики найдется немало тех, кто готов следовать хоть к хатту в задницу, если за это платят и кормят. Причем щедро — в обоих случаях.

Эбгарт не относился к числу тех, кто едва ли боготворили Малгуса. Для него он был обычным, пусть и выдающимся, разумным. Пусть он как-то и смог прожить почти четыре тысячи лет не состарившись ни на день, в современных реалиях это было не такой уж большой проблемой.

Адмирал последовал за Малгусом совсем по другой причине. Ордрадамец был военным до мозга костей. И добился в рамках своей планеты всего, о чем только мог мечтать честный служака. Вступление в вооруженные силы Империи — это новый шаг навстречу своей судьбе. Приобщение к новым знаниям — и пусть военные Империи изучали учебные курсы старой Империи ситов, даже эти архаичные документы на голову превосходили все то, чему учила своих офицеров Академия Корпуса Юстиции Республики, которую Эбгарт закончил много лет назад.

И сейчас, командуя ударным флотом, адмирал держал экзамен перед своим непосредственным командующим. Без права на ошибку.

О противнике было известно до обидного мало. Лишь то, что эту систему, расположившуюся близ пульсара, и включающую в себя всего пять планет, лишь одна из которых имела пригодную для жизни атмосферу, картографы Республики занесли в галактический астронавигационный атлас под названием MZX33291. Имени собственного звездная система не имела. Населения — тоже.

Но вместе с тем, расположенная на второстепенном гиперпространственном пути — Верагийском торговом маршруте — эта система находилась буквально на границах известного космоса. Здесь не было большого траффика торговых кораблей и караванов. Не было республиканских баз — Республике в общем-то плевать на то, что происходит дальше секторов Среднего кольца. Немудрено, что в первые месяцы войны Конфедерация Независимых Систем смогла найти отклик в сердцах жителей Орд-Радамы, расположенной на Внешнем кольце. Однако, появление владыки Малгуса многое изменило…

В том числе — и позволило именно орд-радамцам, из которых в большинстве своем состояли члены органических экипажей флота Дарта Малгуса, первыми встретиться с невиданным доселе врагом.

Разведчики провели в этой звездной системе несколько дней, наблюдая за передвижением врага. Тщательно анализировалось любое изменение в системе. Начни противник возводить здесь хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее оборонительную сеть — сюда бы явились все без исключения корабли, находящиеся в подчинении Владыки Малгуса. А не ударная эскадра в количестве шести дредноутов класса «Рассекатель» при поддержке аналогичного количества линейных крейсеров класса «Предел». Два десятка корветов типа «Мародер», составлявших эскорт линейных кораблей и одновременно — легкие силы эскадры, Эбгарт предпочитал держать позади основного строя — так, чтобы их гравитационная сигнатура на сканерах сливалась, скрывая от средств слежения противника истинное количество кораблей Империи.

— Статус кораблей противника? — Поинтересовался Дарт Малгус.

— Без изменений с момента последнего доклада разведчиков, — сообщил адмирал. — Один крупный корабль, идентифицированный нами как линкор, две дюжины средних — им придано обозначение «эсминец» и множество самых мелких — «истребители».

— Превосходно, — зловеще произнес гигант в доспехах. — Адмирал, действуем по плану «Бета».

— Слушаюсь, повелитель Малгус, — подтвердил получение приказа орд-радамец, продублировав приказ вахтенному офицеру.

Мостик «Разящей длани» наполнился звуками боевой тревоги. Операторы, и без того находившиеся на своих местах, услышав о переходе флагмана из «желтого» уровня готовности в «красный», уткнулись в мониторы своих контрольных терминалов.

Из раздвоенной носовой части дредноута посыпались множественные МЛА — перехватчики «Превосходство» SIE-TIE и тяжелые истребители завоевания превосходства — Т-65 «крестокрылы». Адмирал не видел этого, но точно знал, что из боковых ангаров его корабля уже выпорхнули эскадрильи АИР-170. Пусть последние и не уступали в огневой мощи «крестам», в настоящем сражении их задачи были куда как отличны.

Предстояло собрать как можно больше данных о противнике, и мощные сенсорные комплексы АИРов для этого — наиболее подходящие для этих целей оборудование. Поэтому сейчас все АИРы с кораблей эскадры расходились широким веером в системе, надменно обшаривая ее своими невидимыми щупами. Малозаметность разведчиков позволяла им длительное время безнаказанно собирать данные — и чем больше их будет получено в ходе предстоящей битвы, тем лучше.

Навстречу кораблям ударной эскадр из недр вражеских кораблей выплевывались сотни невзрачных на вид, но довольно маневренные малые корабли. Адмирал, встретившись глазами с офицером систем слежения получил от него подтверждение — дроиды ГЕМИНИ уже получают данные от разведчиков. Количество малых кораблей на каждом звездолете противника, их скорость, способность к маневрированию, тип и характер вооружения. Пусть для органического глаза все это — лишь слабоуловимые действия далеких космических кораблей, для ГЕМИНИ и тех, кто будут изучать впоследствии рапорта дроидов каждое движение врага — это статистика. И чем больше ее будет получено сейчас — тем проще будет в будущем.

Мгновение — и виртуозные пируэты малых сил превратились в кровопролитную схватку: корабли Империи со всех сторон были атакованы мириадами быстроходных вражеских истребителей. Казалось бы — следует удариться в панику, но не здесь. Не сейчас.

Впереди и немного в стороне пара «Пределов» открыла огонь по пикировавшим на них со всех направлений малым кораблям противника. Зеленые потоки тибанны словно энергетическая паутина окружили линейные крейсера, находящиеся на острие вражеской атаки. И никакие маневры вражеских истребителей не могли помочь им спастись от точных выстрелов имперских канониров.

— К противнику направляется подкрепление, — нарушил напряженную тишину мостика вахтенный. Получив доклад от одного из операторов. — Четыре сотни отметок, соответствующие характеристикам «истребителей».

— Откуда? — С ленцой поинтересовался Дарт Малгус, не отрываясь от созерцания разгорающейся битвы.

— С поверхности планеты, — дополнил свой доклад офицер. — Разведчики обнаружили два полевых аэродрома.

— Ну что же, — улыбнулся Эбгарт. — Дело приобретает интересный оборот.

На один из «Рассекателей», выдвинувшихся вперед, чтобы прикрыть отход пары «Пределов», стал заходить крупный звездолет противника, ранее отнесенный ГЕМИНИ к классу «эсминец».

— «Покоритель», — связался с командиром указанного корабля Эбгарт. — Используйте только турболазеры. Я хочу видеть защиту их крупных кораблей.

— Есть, сэр, — отозвался командир «Рассекателя». В ту же секунду дредноут слегка довернул свой раздвоенный нос и тридцать две спаренные турболазерные башни принялись поливать зеленым морем огня несуразно выглядящий звездолет противника.

Шестьдесят четыре орудия разом содрогнулись, выдав самый разрушительный залп из всех, что когда-либо в современной действительности могли наблюдать военные любого развитого мира. Казалось, что одного этого залпа будет достаточно, чтобы разорвать космический корабль противника на части, и…

Турболазерные болты просто исчезли.

— Любопытная защита, — прошипел Малгус, комментируя увиденное. Эбгарт предпочел промолчать.

— Противник использует гравитационные системы защиты, — сообщил командир «Покорителя». — Турболазерное вооружение бессильно. ГЕМИНИ регистрирует применение этого оружия против щитов дредноута.

— Маневрируйте, — приказал орд-радамец. Не хватало еще, чтобы враг смог нанести непоправимый вред линейному кораблю. А с гравитацией шутки плохи.

Корабль противника, замерев на месте, продолжал поглощать турболазерные лучи, которыми его щедро поливал «Покоритель», медленно, но верно смывающийся со своей первоначальной позиции, сжимая их таким сильным гравитационным полем, что они, казалось, просто исчезали.

— Противник начинает вращение корпусом, — поступил новый доклад с поста наблюдения. Адмирал бросил изучающий взгляд на сита, но тот молчал, словно превратившись в ту самую статую.

— Переходим к построению «Застрельщик», — сообщил Эбгарт, обратившись к офицеру связи. Тот, подтвердив получение приказа, мгновенное передал его на другие корабли эскадры.

В следующее мгновение, «Рассекатели», как и было предписано планом, выдвинулись единым фронтом в сторону крупных кораблей противника, ведя непрекращающийся огонь из всех турболазерных орудий. Впрочем, теперь уже было ясно — противник ощетинился гравитационными системами защиты, и спокойно дожидался, пока буря утихнет. В то же время «Пределы», расположившись во второй линии, нацелив корпуса в сторону заранее распределенных целей.

— Три секунды до залпа, — прокомментировал Эбгарт. Малгус продолжал непрерывно следить за защитными маневрами противника, в то время как его ученица, встретившись глазами с военным, едва заметно кивнула ему.

— «Пределы» — огонь, — скомандовал Эбгарт. Шестерка линейных крейсеров благодаря работе маневровых двиателей оказалась значительно выше своих толстокожих собратьев, выплюнув болванки, размером превышающие некоторые челноки, практически сразу же — через несколько секунд, произвели новый залп. Затем снова еще один, и еще…

Угол, под которым линейные крейсера наносили свои крайне болезненные удары, позволял им отправлять многотонные снаряды за плоскостью гравитационных аномалий противника, в результате чего уже после первого залпа вражеский эсминец оказался обладателем нескольких огромных пробоин. Проломившие его обшивку болванки сдетонировали внутри, разворотив корабль с носа до кормы.

— Ваши снаряды весьма эффективны, — заметил Дарт Малгус.

— Наши оружейники старались, — пожал плечами Эбгарт.

Стандартные боеприпасы для масс-драйверных орудий линейных крейсеров типа «Предел» представляли из себя огромные болванки, созданные из тугоплавких материалов с небольшим количеством нергона — взрывчатого материала, используемого в производстве протонных торпед. Производители оружия на Орд-Радаме, столкнувшись с вооружением Империи, предложили несколько небольших, на первый взгляд, но крайне действенных улучшений.

В первую очередь это касалось начинки для таких снарядов. Отныне масса взрывчатого вещества составляло две трети от общей массы снаряда, а сам тип взрывчатки претерпел значительные изменения. И сейчас «Пределы» комплектовались боеприпасами, внутри которых при желании можно было разместить как все тот же нергон, так и барадий, водород и даже — давным-давно запрещенные ядерные начинки. Последние как раз таки сейчас и были продемонстрированы невиданному противнику.

— Регистрирую изменение в общем рисунке боя, — на мостике появилась голограмма ГЕМИНИ-94 — дроида, заменяющего центральный компьютер корабля.

— Источник? — Оживился Дарт Малгус.

— Не установлено, — немигающим взглядом произнес дроид. — Эффективность противника повысилась на сорок процентов.

— Боевая координация? — Поинтересовалась у своего мастера ученица. Эбгарт прислушался к их разговору. Эта парочка вызывала у него живой интерес. В первую очередь потому, что Дарт Малгус по непонятной ему причине периодически называл ученицу «фоллинкой». Хотя, до зеленокожей полурептилии сравнительно симпатичной девушки было ой как далеко.

— Не думаю, — прохрипел Малгус. — По крайней мере не в том смысле, в каком мы их понимаем. Они не ощущаются в Силе…

— И у вас тоже не получается? — Удивилась девица. — Я думала это проблема с моими способностями.

— Нет, — отрезал Малгус. — Император предупреждал о подобном. Собственно, вся эта операция — одна большая проверка боем. Адмирал!

— Да, повелитель Малгус? — Отозвался орд-радамец.

— Что предпримете?

Эбгарт, бросил взгляд на показания сенсоров.

Да, картина сражения резко изменилась. Если на начальном этапе сражения противник, несмотря на свое преимущество в МЛА, значительно уступал истребителям Империи. Сейчас же, видимая разрозненная тактика врага приобрела вид слаженного и скоординированного предприятия. Истребители противника больше не устраивали дуэли один на один с кораблями Империи, объединяясь в звенья, используя свое численное превосходство. «Крестокрылы» — самые совершенные на сегодняшний день истребители — едва справлялись с натиском вражеских МЛА. Чего уж говорить про «Превосходства», которых спасти могли только их безумная скорость, но никак не маломощные орудия и сравнительно легкие дефлекторы.

— «Мародеры» — переходим к ракетному удару, — скомандовал адмирал.

В ту же секунду корветы изрыгнули сотни смертоносных снарядов. В большинстве своем они оказались бесполезны — истребители противника, используя всю ту же тактику гравитационных полей перехватывали ракеты, нивелируя для себя угрозу. Однако, в то же время они оказались уязвимы к сторонним атакам…

— Общий приказ, — Эбгарт активировал внутрифлотский канал связи. — Выдвигаемся к планете.

— Адмирал? — В воздухе повис наиболее очевидный вопрос.

— То, что координирует действия нашего противника находится либо на их линкоре, либо на планете, — пояснил свои действия орд-радамец. — Линкор располагается на орбите и не стремится вступить в бой с нами, полагаясь на истребители.

— Вы хотите уничтожить их координационный пункт? — Уточнила ученица Дарта Малгуса.

— Хочу, чтобы они так думали, — со вздохом произнес офицер. — Что бы это ни было, оно усиливает их пилотов. Мне кажется, что лучше всего изучить это. Если, как вы говорите этот флот — всего лишь разведчики, то, боюсь, с большим количеством кораблей нам просто не справиться, не разобравшись — с чем именно мы имеем дело.

— Дерзкий план, — оценил Дарт Малгус. Коснувшись комлинка на своем наруче, он произнес. — Маршал Мефисто, готовьте своих людей для абордажа.

13-ый штурмовой корпус Империи — новичок в военном деле. Не прошло и двух недель как они прибыли на Коррибан — столицу Пространства ситов. И ни в каких сражениях до сих пор не участвовали. План Эбгарта строился на использовании дроидов-«небовиков», но, похоже, что повелитель Малгус решил внести свои коррективы. Впрочем, это его право. Орд-радамец предпочитал делать то, что знал и умел — руководить космическим сражением, не забивая голову тонкостями пехотной стратегии.

А здесь у него без того было забот по горло: его флагман, «Разящую длань», со всех сторон осаждали тучи вражеских истребителей, которые непонятно как умудрялись уходить от выстрелов лазерных орудий. С мостика уже были видны многочисленные борозды, пропаханные вражескими кораблями в броневой обшивке дредноута. И сейчас со стороны «Рассекатель» больше походил на расцарапанного космическим чудовищем аклая — озлобленного, но не побежденного.

Другие корабли эскадры выглядели не лучше. «Каратель» отползал со своего места в строю, дымя изуродованными двигателями. «Потрошитель» застыл на месте, едва подавая признаки жизни — его генератор солнечной стабилизации зиял огромной пробоиной, в результате чего дредноут едва мог обеспечить себя энергией за счет внутренних резервных реакторов, позаимствованных с республиканских «Венаторов». Только, в отличие от последних, на разрушителях Империи имелся всего один подобный агрегат — непосредственно для резерва мощности, не для участия в сражении.

«Крик Рагноса» торжествующе добивал два эсминца противника, окруживших его с обоих бортов. Дредноут, чьи борта пылали от концентрированного огня противника, яростно огрызался, приковав к себе все внимание вражеских кораблей, в то время как его авиакрыло, полностью игнорируя своих классовых оппонентов, всаживало протонные торпеды в средние корабли противника.

Тем же самым занимался и «Интервент», за одним исключением — корабль Империи немилосердно терзал единственный эсминец врага, который, в общем-то уже не подавал признаков жизни — его похожие на вулканические наросты орудия молчали, движение прекратилось и сейчас, удерживаемый притягивающими лучами с борта имперского дредноута, враг впитывал в себя море зеленой энергии, отчего с каждой секундой терял сотни метров обшивки.

Эбгарт было собирался отдать приказ прекратить избиение и перенести огонь на другую цель — как минимум еще восемь вражеских эсминцев наседали на корабли имперского флота. Но, ГЕМИНИ-94 сообщила ему о старте из бокового ангара «Рассекателя», обращенного к изувеченному кораблю многочисленных орд «небовиков». Белые точки дроидов, влекомые к заветной цели реактивными ранцами мгновенно преодолевали пространство между кораблями, исчезая в пробоинах корабля противника. Едва волна десанта оказалась на борту, «Интервент», продолжая удерживать свою жертву притягивающими лучами, перенацелил свои орудия на новых противников — троицу таких же эсминцев, команде которых, судя по всему, крайне не нравилось бедственное положение своего товарища.

«Решительный», оправдывая свое название, вел дуэль сразу с четырьмя эсминцами противника: два из них держались в передней полусфере, и еще два — по бортам. И каждому из звездолетов врага доставалось как минимум от двух батарей тяжелых турболазеров. Противник отчаянно сдерживал натиск при помощи гравитационных полей, но, судя по тому, с каким азартом находящиеся в полигонных условиях, необстреливаемые крупными кораблями противника «Пределы» всаживали в них свои монструозные масс-драйверные снаряды, оставалось тем недолго.

Последний эсминец противника решил разыграть дуэль с флагманом имперской эскадры. В лучших традициях линейной тактики прошлых эпох, корабли сошлись на контркурсах, обмениваясь болезненными ударами. «Разящая длань» несколько раз содрогнулся от прямых попаданий в левый борт.

Эбгарт почувствовал, что палуба едва не ускользнула у него из-под ног, но все же смог устоять. Он жадно отслеживал перемещение противника, и как только поравнялся с ним борт о борт, скомандовал:

— Навести и активировать на нем притягивающие лучи!

Вражеский корабль, словно натолкнулся на невидимую стену, замер. Его левый борт тут же схлопотал мощнейший залп турболазеров и ударных ракет, отчего эсминец противника принялся вращаться вокруг своей оси.

— Подставляют неподбойный борт, — прокомментировал Дарт Малгус. И в подтверждение его слов, противник, развернув гравитационную защиту, словно выдохнул, улавливая абсолютно все, что мог ему противопоставить имперский флагман.

— «Мародерам» залп, — приказал Эбгарт.

Спустя минуту десятки ударных ракет буквально разорвали поврежденный корабль, проникнув в его нежное нутро через пробоины в левом борту. «Разящую длань» буквально ударило десятками различного рода обломков, многие из которых больше походили на приличного размера астероиды.

— Башни А-три и А-четыре выведены из строя, — сообщил старший артиллерийский офицер.

— У нас есть еще тридцать, — резонно заметил Эбгарт. — Идем на помощь «Карателю» и «Потрошителю». Вызвать в бортовые ангары резервные ремонтные партии — перебросим их на борт дредноутов.

— Адмирал, — привлекла к себе внимание ученица Дарта Малгуса. — Мы можем нанести удар по вражескому линкору. Наши дредноуты в состоянии позаботиться о себе сами…

— Этот кусок камня, — орд-радамец кивнул на безмятежно парящий на орбите огромный сплав космического шлака, словно недавно выброшенный наружу жерлом огромного вулкана, — наверняка в состоянии за себя постоять. Он минимум в три раза больше моего «Рассекателя», и без поддержки остальных кораблей флота я к нему не сунусь.

— Но, он же беззащитен! — Продолжала стоять на своем девица. Дарт Малгус, молча положил свою могучую руку ей на голову, вернув девушку к созерцанию происходящего за пределами звездолета Империи.

— Продолжайте адмирал, — приказал сит.

Эбгарт уже раскусил особенности вражеской системы защиты.

Их гравитационные системы, конечно, великолепны. Они в состоянии поглотить все, что угодно. Вот только совершенно не приспособлены к продолжительному обстрелу. Да и мощность турболазеров, из которых в них палили, никак не отражалась на характере работы гравитационных полей. А значит…

— Передать на корабли, — распорядился он. — При обстреле вражеской системы защиты, снизить мощность турболазеров до минимума — все равно они не разбираются, какой мощностью мы их обстреливаем.

Это имело смысл сразу по нескольким основаниям. В первую очередь — сокращало перерасход тибанны, количество которой всегда ограничено. Во вторую — помогало держать защиту противника постоянно активной. Что бы они не использовали для питания этих систем — все должно иметь предел. И лучше чтобы он наступил у противника первым.

Результат не застал себя ждать. Враг не сообразил, что произошли изменения в имперской тактике, а оттого, то и дело схлопывающиеся защитные системы противника стали прекрасной практикой для имперских канониров.

Не прошло и часа с момента начала сражения, как все крупные звездолеты врага уже либо подверглись нещадному ракетно-турболазерному обстрелу, либо заимели десант на своем борту. Кипучее противостояние перешло из разряда внешнего во внутреннее.

Имперцам тоже пришлось не сладко. Значительная часть авиакрыльев дредноутов и линейных крейсеров в настоящий момент уже была уничтожена противником, который, к слову тоже потерял немало своих летательных аппаратов. В довесок к вышедшим из строя «Потрошителю» и «Карателю» добавился и «Решительный», разменявший целостность своего корпуса и большую часть артиллерии на гибель трех из четырех своих оппонентов. Последний вражеский эсминец, получив довольно серьезные повреждения на полной скорости двигался к линкору, намереваясь избежать участи своих боевых товарищей.

Впрочем, у пятерых «Пределов» (шестой, не выдержав слаженного натиска истребителей противника на глазах всего флота превратился в пылающий термоядерный костер, в конце концов сдетонировав с большей частью своего экипажа, не успевшего вовремя эвакуироваться) на этот счет было собственное мнение. На пределе скорострельности своих орудий главного калибра они забрасывали последний эсминец противника болванками с крайне интересным внутренним наполнением.

— С «Решительного» докладывают, что у них на корпусе и во внутренних помещениях множественные цели, — сообщил подошедший к адмиралу офицер связи.

— Вражеский десант? — Хмуро поинтересовался Дарт Малгус.

— Какие-то твари, похожие на довольно больших насекомых, — дополнил свой рапорт связист. — Разрушают своей кислотой все, к чему прикасаются. «Небовики» ведут с ними бой, но чудовищ довольно много.

— И как они попали на борт? — Поинтересовался адмирал Эбгарт, одновременно с этим распорядившись направить на помощь кораблю собственный контингент десантных дроидов.

— Перед отходом вражеский корабль обстрелял «Решительный» с помощью снарядов, похожих на ракеты, — пояснила голограмма появившейся ГЕМИНИ-94. — Предположительно — эти организмы являются аналогами базз-дроидов Конфедерации.

— Ясно, — пожевал губы орд-радамец. Неприятный сюрприз. — Изолируйте «Решительный» от остальных кораблей. Направьте к нему как можно большее количество свободных «небовиков» — чем быстрее разделаемся с этими тварями, тем быстрее вернемся к основной цели.

Получив приказ, офицер поста связи ретировался.

— Мы побеждаем, — заметила ученица Дарта Малгуса. Зул Ксисс. Адмирал, наконец, вспомнил, как ее зовут. Кажется, она когда-то была джедаем, но это не точно — командование Империи весьма неохотно делилось информацией о тех, кто раньше находился на службе других государств.

Но при всем этом, нельзя было отрицать очевидное.

МЛА противника банально закончились.

Остатки авиации Империи и ракеты «Мародеров» весьма качественно подошли к вопросу уничтожения легких сил противника. Что не могло не сказаться на результате. Пусть и ценой больших потерь (а иного и не могло быть, учитывая подавляющее преимущество противника в авиации в самом начале сражения), но имперцам удалось нивелировать угрозу от этих маленьких, но юрких кораблей.

— Потери в авиации? — Поинтересовался Дарт Малгус у голограммы ГЕМИНИ-94.

— Перехватчики SIE-TIE типа «Превосходство» — семьдесят четыре процента, истребители Т-65 «крестокрыл» — сорок восемь процентов. Агрессивные истребители-разведчики модели 170 — двадцать процентов, — отчиталась ГЕМИНИ-94.

— Могло быть и хуже, — прокомментировал Дарт Малгус.

— Могло быть и лучше, — заметил адмирал, сверившись с данными статистики. — Три дредноута выведены из строя и требуют длительного ремонта, один «Предел» уничтожен, два повреждены. Четыре «Мародера» уничтожены, пять повреждены. Фактически эскадра как боевая единица наполовину недееспособна — а у нас впереди еще сражение с кораблем капитального класса, который неизвестно что способен нам противопоставить.

— Ну уж точно не авиацию, — хмыкнула Зул Ксисс.

— Не будем загадывать, — мрачно произнес Эбгарт.

***

Закрыв глаза, я погружался в Силу, раз за разом, секунда за секундой формируя новые связи с Силе.

Кокпит «крестокрыла» сложно назвать комфортным. Но, с другой стороны — это не набуанская прогулочная яхта, а боевой истребитель. Во время сражения удобство — последнее что тебя тревожит. Да и спартанская аскетичность кокпита не позволяла расслабляться.

Почему-то вспомнился старый анекдот о том, что дороги в России такие какие они есть вовсе не потому что воруют и хреново делают, а потому что лишь ямы не позволяют отечественным водителям гнать во весь опор и наматываться на столбы при каждом удобном случае. Мол, когда на каждом метра ямы и буераки — не расслабишься, контроль над машиной не ослабишь — кому хочется ремонтировать ходовую оттого, что ты зазевался и залетел в яму, откуда выехал уже без колеса, оторвавшегося в районе ступицы и катящегося, весело подскакивая, в сторону кювета? Так сказать — программа «Безопасные дороги» во всей своей суровости бытия.

Соединить свой разум с десятком джедаев — занятие не простое. Сперва следует выстроить ментальную стену, которая отгородит мои собственные воспоминания и мысли от восприятия остальных. Затолкать за эту стену все то, что посторонние знать не должны. Утрамбовать это поглубже. Скрыть все это в собственном разуме ворохом повседневной информации.

И лишь затем, сообразив, что твоих ушей совсем не касается рев прогреваемых движков стоящей по соседству эскадрильи, потянуться сквозь Силу к остальным.

Первая на очереди — Оли. Холодный разум, от соприкосновения с которым меня на мгновение даже оторопь берет. К счастью, девочка, уловив зов, откликается без лишних телодвижений. Наши разумы соприкасаются и я краем сознания чувствую, как она заканчивает ту же процедуру, что я провернул до этого. Мгновение — и в Боевом слиянии лишь молодая девушка, падаван, с ничем не опороченными мыслями.

Следующей в слияние попадает Асока. Она уже готова, ее мысли и сознание приведены в порядок так, что не подкопаешься. Отправляю ей ментальную похвалу, на что Оли реагирует образом, от которого у меня едва не начинают кровоточить глаза, а Асока предательски заливается румянцем. И откуда только Оли прознала про постельные выкрутасы своей подружки с обратным хватом? Ах, это просто догадка? Ну-ну. Отсылаю Оли гневную мысль. Образ тает за ментальными стенами наших разумов.

Четвертой к нашей прелестной компании любовного треугольника подключаю Эйлу. Твилечка впервые участвует в нашем слиянии, я отчетливо ощущаю ее волнение и нетерпение. Она не особо любит летать в истребителе, но каких-то сцен из этого не делает (как тебе такое, Оби-Ван?). Я ободряюще касаюсь ее разума, гашу легкое волнение, делюсь концентрацией и покоем.

Пятая на очереди — Ксиаан Амерсу. Рутианка, в отличие от своей подруги, напротив, пилотировать легкие корабли любит, умеет и делает это получше большинства известных мне джедаев. Включая меня самого. Она расслаблена, не обременена тяжелыми или вульгарными мыслями. Я ощущаю легкую тревогу в ней. Сконцентрировавшись на этом, углубляюсь… Она переживает за судьбу Хетта. О нем ничего не слышно довольно длительное время. Да, все это грустно, но не должно нас отвлекать от основной миссии. Мы же джедаи. Амерсу в благодарность за поддержку наполняет Слияние своей теплотой и благодарностью. Оли благородно и равнодушно не реагирует на это. Ты же моя умничка…

Да, зря похвалил. Узы Силы позволяли нам с ученицей, даже не прибегая к Боевому Слиянию, а во многом — даже не притрагиваясь к нему, общаться между собой тет-а-тет, не переживая, что нас сможет кто-то «подслушать». Выдержав напор скарбезных картинок, на которых она словно видит, как я блаженствую в окружении всех без исключения участниц рейда, а затем собственноручно вырывает у них позвоночники, отсылаю ей ментальный поцелуй. В губы, разумеется. Девочка заслужила хоть немного ласки. Она с честью выдержала устроенное мной для нее испытание и вышла из него сильнее чем была. Уверен, что после всего, она не просто надерет задницу большинству джедаев Ордена, но и паре тройке членов Совета накостылять сможет.

Оли принимает поток ласки как данность. Да, а вот здесь обидно было. Ну ладно, я не гордый. Переживу.

Шестой я подключаю к нашему Силовому вайфаю мастера Утриллу. Б’инк кажется самой невозмутимостью, однако, я ощущаю ее переживание за падавана. Омани, которая следом попадает в наши сети, довольно импульсивна, но и осторожна. Девочке нравятся полеты, и «крестокрыл» ей явно по душе.

Рачи Ситра, как оказывается, полетов боится от слова совсем. Мелькают образы крушения, воспоминания схватки за «Небесную станцию» в системе Руусан. Приходится и сюда отправлять потоки ободрения. Прям Дедом Морозом чувствую себя. Только вместо подарков — вагон поддержки на всех.

Ларант Тарак присоединяется к нам с холодной рассудительностью и нетерпением предстоящего боя. Ей хочется крушить дроидов и выжигать вражеские звездолеты. Это пугает Рачи, настораживает Утриллу, вызывает негодование со стороны Реннакс Омани. Приходится призвать всех к порядку.

Несколько минут на успокоение разумов. Привыкание к новым для большинства присутствующих ощущениям. Каждый должен почувствовать каждого. Стать частью единого целого. Понять способности друг друга, объективно взглянуть на собственные способности. Я выступаю координатором всего этого сборища.

Девять самых разных умов, которым предстоит на время стать единым организмом.

Ах да… не девять. Простите дамы, планы меняются. Нет, не надо возмущаться. Да мы по-прежнему будем действовать одной эскадрильей. Но, количество участников будет… побольше.

Декланн впервые координирует действия столь огромного соединения кораблей. Сейчас под его командованием не экипажи кораблей, состоящие в основном из клонов. Это смешанные команды, где разнообразие мыслей может просто свести с ума. А потому, ему нужна поддержка. Ему нужны силы. Ему нужно больше Силы, чтобы распространить свое влияние на весь флот.

Адмирал уже имеет достаточный опыт в обращении с Боевой Медитацией. Пусть его обучение — рваное и несистематическое, он узкий специалист. Он не будет первоклассным мечником. Хотя интерес к фехтованию на световых мечах у него проснулся. Но, это все потом. Отобьем Аллантин, я тебе хоть апгрейд на Белсависе проведу.

Соединение с разумом Ниала привносит в наш стройный коллектив легкий сумбур. Приходится страховать его, самостоятельно возводя его ментальный барьер, и признаюсь, это охренеть как трудно. Я чувствую, как намокает мое тело, а пот по лицу буквально градом струится. Но, так надо. Я — узловой элемент всей этой конструкции. Чтобы она не развалилась с наиболее печальными последствиями, приходится быть в центре событий.

Напряжение… пройдет. Я уже испытывал нечто подобное, связывая свой разум с гвардией, Руками. Гневом… Выдержу и это.

Разум Декланна дает нам понимание того факта, что выход «Духа Огня», как и всего флота «Клинок» из гиперпространства, близок. Пять минут.

Достаточно, чтобы закончить Боевое Слияние. Я вновь возвращаю свои мысли в общий поток. Участники подуспокоились. Лишь Ниал несколько волнуется. Ничего, справится.

А тем временем, я протягиваю свою ментальную лапу за пределы нашего кружка по интересам.

Я ощущаю эмоции членов экипажа. Я чувствую напряжение, царящее во всех отсеках «Валинта». Мне знакома безэмоциональная решимость клонов. Мой разум приветствует мрачную готовность кристофсианцев. Каждый на борту флагмана готов к предстоящей битве.

Эмоции пропитывают Силу так, что кажется — протяни руку и сможешь их пощупать. Словно они стали чем-то осязаемым. Никогда прежде я ничего подобного не испытывал. При желании я мог сконцентрироваться на любом разумном или группе. Я буквально видел как офицеры из команды мостика напряженно вглядываются в терминалы своих пультов управления. Я ощущал каждого командира, диктующего последние распоряжения перед боем. Трепет новобранцев из палубной команды — сегодня аж семьдесят четыре человека впервые познают аврал работы на палубе корабля, ведущего сражение. Они знают теорию, имели опыт работы в обычных, полигонных условиях. Но сегодня их боевое крещение.

Я ощущал невозмутимость Мары Кросс, которая занимала место рядом с тактическим терминалом, отслеживая данные, поступающие с разных концов флагмана. Сосредоточившись на девушке, я мог ощутить, как она, отбросив в сторону все лишнее, раз аз разом прогоняет в голове план предстоящего сражения. Умница девочка. Умеешь отдаваться работе полностью. Надо бы тебя как-то наградить. Связаться с Деймоном, да выяснить, что он выбил из Органы? Да, наверное. Но, после боя.

Однако, мой ментальный щуп искал совсем иного. Пять огоньков в дальней части выделенного под эскадрилью крестокрылов отсека, казались ярче остальных. Одаренные. Мои пять падаванов. Которые занимают места в истребителях. Да, это все те же «крестокрылы». И, сторонний наблюдатель может мне сказать, что детям не место за штурвалом боевого корабля. Я же… пошлю вас в задницу с такими соображениями.

Эти дети — одаренные. Я не буду лезть в их головы, чтобы заучиться поддержкой. Они — будущее Ордена. И лояльность мне, а не джедаям, я обязан перед ними заслужить личным примером.

И начнется все с того, что я сделаю то, чего они хотят — побывать в настоящем сражении. То, что Йода и другие джедаи от них держали как можно дальше. Не доросли еще, мол. Как же.

Эти дети умеют убивать — некоторые из них уже бывали в сражениях — особенно Нуру. Чисс прям лидер среди падаванов по умению встревать в ситуацию, где следует обнажить меч и покромсать недруга на кебаб.

Остальные — за исключением Оли, Асоки, Эйлы и Ларант, не одобряют моих действий. Я чувствую это сквозь Боевое слияние. Но. Это лишь ропот возражения. Никакого бунта. Мы — единый организм.

Десятым членом эскадрильи становится Зетт Джукасса. Парень сосредоточен, но по-детски нетерпелив. Бене, присоединившись следующей, напротив, собрана и готова. Уи Марло равнодушен. Но, это лишь маска. Остальные этого не чувствуют, но я ощущаю его переживания за следующего члена нашего слияния. Таллисибет. Девочка, которая не обращает на него внимания, мальчику нравится. До одури. И он всячески пытается это скрыть. Он паникует, поняв, что его сокровенные мысли стали достоянием моего внимания. Он ждет нотации, взыскания. Но, вместо этого получает лишь ободрение и совет. Не таись. Действуй. Девушки не любят робких додиков. Девушки любят смелых и решительных.

Мальчик обескуражен. Он ожидал от меня любой другой реакции, но никак не подобной. Ну, а что поделать, малыш. Я не обычный джедай. И в любви — светлом и добром чувстве, не вижу ничего плохого. Только она не должна туманить разум. Твои чувства — только твои. Не бойся, я не выдам. Я на твоей стороне. Да, у нас не заладилось с самого начала, но так бывает. Выше нос, падаван.

Последним к Боевому слиянию подключается Нуру Кунгурама. Паренек слишком весел. Слишком рассеян. Я вижу его глазами и даю ментального подзатыльника. Подключи дополнительный генератор дефлекторов, неуч! В бою тебе кто будет накачивать поврежденную защиту? Магистр Йода? Ну, куда ты руки тянешь? Второй тумблер слева. Вот, молодец. Вернемся — получишь. Катался он на скайхопере, ага. Пассажиром судя по всему.

Однако это не страшно. Боевое слияние позволяет нам обмениваться знаниями. Поддерживать друг друга. Я ощущаю желание Ксиаан помочь юному чиссу. Она переживает за пацана и просит разрешения стать его ведущим. Хорошо, я не против. Целее будет.

Я иду одним звеном с Оли. Ксиаан и Нуру — второй отряд. Б’инк и Реннакс — третье. Эйла и Бене — четвертое. Рачи и Уи — пятое. Ларант и Зетт — шестое. Асока и Таллисибет — седьмое. Стандартная эскадрилья насчитывает дюжину бортов. Наша же — четырнадцать. Чуть-чуть больше положенного. Не страшно.

Корабельный хронометр отсчитывал последние секунды. Я в последний раз проверил слаженность нашего собранного с бору по сосенке отряда. Связь прочна, хоть и дается мне не просто. Я уже ощущаю некоторую дрожь в руках. Это чувствует и Оли. Девочка, пусть ей и далековато до моих талантов, негласно страхует. С ментальными техниками у нее получше моего. Я ведь по сути своей — лишь грубая Сила, в то время как Старстоун — едва ли не лучший спец в этой части галактики. Мой маленький звездный камушек…

Мысль от Ниала окончательно вымела из моего разума все сторонние думы.

— Начинаем, мальчики и девочки, — скомандовал я, открывая глаза. Мир вернулся к своему привычному состоянию.

Братишка оповестил о выходе из гиперопространства.

— Спасибо, дружок, я в курсе, — посадочные опоры скрылись в фюзеляже истребителя, и мой черно-серебристый «крестокрыл», слегка задрав нос, пронзил своим корпусом атмосферный щит отсека.

Из ячейки я попал в длинный узкий стартовый желоб. На обычных кораблях здесь простая палуба для выхода из ангара через единственный предусмотренный конструкцией проем. Все как на «Венаторах» с той лишь разницей, что выход не сверху, а в дальней части ангара.

На «Духе Огня» вместо традиционных плит, над которыми должны были пролетать МЛА, в этом месте располагался электро-магнитный ускоритель. Технология, близкая по своему конструктиву к масс-драйверам, разве что вместо снаряда — легкие истребители. Да и скорости до которых разгонялись «снаряды» куда как ниже — сказывалось то, что здесь ангар не обладал сплошными стенами и разгонные блоки приходилось устанавливать на торцах между отсеками, отведенными для стоянки истребителей первой волны.

Мой «крестокрыл», как и тот, что пилотировала Оли, расположившийся рядом, оказался подхвачен невидимой силой, которая без особых церемоний выплюнула машину перед носовой частью авианесущего звездного разрушителя на расстоянии нескольких десятков километров.

Быстро заложив вираж, я ушел в сторону от точки старта, одновременно разглядывая поле предстоящей брани, пока оставшиеся истребители Разбойного эскадрона (и вновь прости меня Ведж Антиллес) оказывались снаружи.

«Крест» Старстоун как приклеенный держался слева и позади меня, как это и предполагалось.

А меж тем, события разворачиваются. И чем быстрее — тем интереснее.

«Молотоглавы», на участь которых ложилась вся тяжесть линейного боя, выстроившись передовым отрядом в два равных эшелона, уже деловито покрывали турболазерными залпами корабли противника, которых, мы, судя по всему, застали врасплох. Первым же погиб невесть как оказавшийся здесь «Бунтарь». Легкий разрушитель с острым стреловидным корпусом буквально исчез в термоядерной вспышке — да, братец, не повезло. Держать дефлекторы постоянно активными во время стоянки — дороговато для бюджета, ибо жрут генераторы ой как немало. Потому-то их и отключали на время пребывания корабля вне сражения.

«Аквитенсы» занимали свои позиции между эшелонами крейсеров, являясь одновременно и участниками линейного побоища и кораблями поддержки тяжелых крейсеров, коим удалось за первые несколько минут сражения, пока сепы и пираты приходили в себя, помножить на ноль еще два кораблика, производства Межгалактического Банковского Клана. Сиречь — фрегата типа «Щедрый».

Но, так продолжаться долго не могло. Сепаратисты, конечно не обрадовались тому, что их словно срущих в кущах подростков поймали и начали хлестать по заднице, поэтому, вполне логично, что в суматохе начавшегося сражения, они принялись отступать.

В это время «Дух Огня», располагаясь вместе с кораблями десантного ордера — двумя десятками «Аккламаторов» — и медицинскими фрегатами во втором отряде, основное назначение которого — прорваться к планете и высадить разносчиков демократии на твердую землю.

Слева передового отряда располагался отряд «Мародеров», что немилосердно крушили противника и перемешивали с космической пылью многочисленные истребители, которые те успели поднять. Пока что, ракетно-турболазерного огня хватало, чтобы сдержать разрозненные отряды МЛА противника, несмотря на то, что было их с каждой минутой все больше и больше.

Справа от бутерброда «Молотоглавов» и «Аквитенсов», словно кавалерия, которой уготовано самое сладкое, материализовался отряд «Консульских», которые без какого-то замешательства, сориентировавшись в пространстве, ринулись вперед, с явным намерением основательно пощипать сбившиеся в кучу звездолеты пиратов, всеми фибрами души желающие оказаться подальше от свалки. Но, довольно скоро они сообразили, что, во-первых, «Консульские» одни и не имеют в составе своего отряда сколько-нибудь крепкого линейного корабля, а во-вторых — очевидно кто-то умный из экипажа кораблей выглянул в иллюминатор и пересчитал рысаков моей импровизированной кавалерии.

С явным намерением поживиться хрустом ломающихся корпусов «Консульских» из череды пиратов вынырнуло довольно таки-однообразное подразделение. Эскадра наемников «Саваоф».

— Адмирал, мы ждем начала вакханалии, — произнес я в комлинк на общей тактической частоте флота. Не так нужно это было, конечно, ведь есть Слияние, но, привычка — вторая натура.

— Они уже на подходе, — ответил мне Ниал.

И прежде чем Разбойный эскадрон окончательно покинул второй отряд, чтобы присоединиться к избиению дроидов-истребителей — всех, что противник смог поднять к этому времени и бросить на наши «Молотоглавы» и «Аквитенсы» — вблизи передового отряда, как пространство над кораблями сепаратистов, буквально расцвело серебристым светом от корпусов множества АИРов и «костылей», вышедших из гиперпространства как раз там, где противник меньше всего их ожидал — буквально над центром построения противника.

Массированный залп протонных торпед словно лилово-сиреневая волна смерти обрушился на корабли КНС и их союзников, во мгновение ока превращая в летающий металлолом десятки кораблей. В том числе досталось и вознамерившимся пощипать мои «Консульские» «Саваофу», чье и без того не самое большое количество превратилось в поистине смехотворное, едва на них обратили внимание «костыли».

Да, они успели поднять щиты — как-никак, а воевать против «крейсеров», как официально то и дело именовали «Консульские», собрались. Но против массированного залпа, да не с самой большой дистанции… На такое издевательство ни один дефлектор рассчитан не был. А корпускулярных щитов, защищающих космические объекты от физических атак, на корабли сепаратистов традиционно не завезли. У меня на «Телосе» был такой — охренеть какая дорогая штука. И это при том, что не самая передовая модель. Жаль, что это не спасло бывший флагман от печальной участи.

Спустя десять минут с момента начала нашей атаки, противник, понеся невосполнимыми потерями не меньше трети собственного флота, принялся реагировать на ситуацию адекватно. Туповатые отправки «стервятников» на совершенно бесполезную бойню на передовой завершились. Отныне МЛА противника принялись охотиться за нашими бомбардировщиками, то и дело перехватывая медлительные протонные торпеды.

Все, финита ля комедия. Элемент внезапности утрачен. Противник принялся шевелиться.

«Ниал, отзывайте бомбардировщики», — отправил я мысленный приказ, одновременно с этим уводя свой «крестокрыл» в сторону и позволяя Оли огнем своих орудий разнести на атомы особо ушлого «стервятника», что неожиданно решил сойтись со мной лоб в лоб.

Наши легкие машины, израсходовав остатки бомбовой нагрузки, принялись забирать вертикально, относительно того положения, что имелось у кораблей сепаратистов. Прошло несколько томительных минут, за которые мы потеряли по меньшей мере эскадрилью, и «бобры» исчезли, прыгнув в гиперпространство. Отступление — заранее заготовленный шаг. Каждый из тех, что участвовал в планировании операции — я, Ларант, Ниал, Мара, Эйла — понимали, что долго «бобры» терзать сепаратистов не смогут. Замешательство первого удара пройдет. Мы облегчили им успех миссии — отвели в сторону часть сил противника — эскадру «Саваоф», предоставив им в качестве лакомого кусочка отряд «Консульских».

Заставлять наши МЛА продолжать наводить шорох в недрах построения типа «свалка беременных бант» авторства сепаратистского командования, было преступно. Нельзя рисковать напрасно — ребята-пилоты и без того сделали больше, чем штаб запланировал: предполагалось, что от их налета пострадает в лучшем случае пятая часть отряда противника. Но, чтобы одним ударом вывести из строя сразу треть…

Заложив очередной вираж, я поддержал огнем орудий Уи Марло, на хвосте которого тащилась парочка «стервятников». Один, не выдержав встречи с четырьмя лазерами моего «крестокрыла», буквально превратился в миниатюрную сверхновую, в то время как второй буквально лопнул от возмущения, схлопотав персональную встречу с ударной ракетой, мгновением раньше покинувшей пусковую шахту под днищем моего «крестокрыла».

Наш передовой отряд меж тем тоже нес потери. Корабли сепаратистов, прекратив драпать, разом решили записаться в герои, устроив на форсаже сближение с нашими «Молотоглавами». При этом, тяжелые турболазеры «Щедрых», расположенные столь неудобно, что ради их прицеливания приходилось двигать весь корпус корабля, сейчас оказались в выигрышном положении. Так как куда ни плюнь с нашей стороны — везде цели.

Скооперированным огнем два «Щедрых» смогли лишить хода и возможности управляться один из «Аквитенсов». Легкий крейсер выкатился из строя, грозя протаранить своего соседа. Я ощущал, как Ниал, словно виртуозный пианист, руководит экипажами обоих крейсеров, заставляя поврежденный крейсер на последнем издыхании вырваться вперед, перед строем первого отряда, принимая на себя шквал огня, сделать доворот направо, после чего, врубить форсаж, выходя из зоны поражения.

Но, в тоже время это приводило «Аквитенс» ближе к атмосфере планеты, где израненный корабль очень и очень навряд ли сможет бороться с гравитацией. Особенно — учитывая то количество «стервятников», что рванули за ним следом.

— «Дух Огня»-контроль, это Проныра-лидер, — открыл канал связи с диспетчерской флагмана. — Мы идем за подбитым «Аквитенсом», пока его не сожрали дроиды.

— Принято, Проныра-лидер, — отозвался координационный офицер. — Мы направляем две «Пельты» для снятия раненных и буксировки крейсера в тыл.

— Прикроем всех, — заверил я. Вслед за этим, переключился на тактическую частоту эскадрильи.

— Девочки и мальчики, идем к нашему подбитому крейсеру, осуществляем его конвоирование и эскорт.

— Но, мы ведь можем принести гораздо больше пользы здесь, на передовой, — заупрямился Уи. Мальчик из кожи лез вон, чтобы доказать свое бесстрашие. По известным причинам.

— Проныра-девять, — обратился я к Рачи Ситре. — После боя возьми на себя труд объяснить ведомому тонкости субординации.

— Да, Проныра-лидер, — пообещала фиолетовокожая твилечка.

Четырнадцать «крестокрылов», выбросив струи ионного пламени из двигателей, вяло перестреливаясь с нападающими, рванули в сторону крейсера. За нами увязались две эскадрильи «стервятников», но это не привело ни к чему, кроме как к уменьшению количества исправных дроидов-истребителей у противника.

— Проныры, — на частоте эскадрильи послышался голос мастера Утриллы. — У нас проблемы.

— Вижу, — сухо ответил я, бросая истребитель в очередное пике.

Материализовался в верхних слоях атмосферы еще один «Бунтарь» (да откуда вы их только берете!?) и пошел на малой тяге к поврежденному легкому крейсеру, который, согласно данным, предоставленным Братишкой, назывался «Реванш». Ох, похоже последний сейчас получит по самое «не балуйся», поскольку никакого прикрытия, за исключением нашей эскадрильи, республиканский звездолет попросту не имел. В то время как «Бунтарь» не преминул высыпать в окружающее пространство десятки «стервятников» и не меньше двух эскадрилий «гиен» — бомбардировщиков. План прост до невозможности — пока «стервятники» сдерживали нас, сам «Бунтарь» и вражеские «бобры» разбирают на металлолом и без того дышащий на ладан легкий крейсер. Чья артиллерия само собой изрядно пострадала во время начального этапа сражения.

— Их слишком много, — в панике произнес Зетт, чей истребитель. Совершив «бочку» избежал очереди со стороны дроида-истребителя. Следующая за ним пара Асока и Таллисибет завершила жизненный цикл «стервятника». — Нам нужна помощь!

— Не скули, Проныра-двенадцать, — посоветовала Оли. Ее «крестокрыл» плюнул огнем, расколов на части еще одну вражескую машину. — Справимся.

Мне бы ее уверенность.

Потому как ситуация мне нравиться переставала.

До вражеского командира стало доходить, что бой на орбите Дааланга проигран. Больше половины сепаратистских кораблей и союзных эскадр пиратов и наемников уже представляли из себя металлолом. Пройдет самое большее полчаса, и «Клинок» перемелет оставшихся. Очевидно, в отчаянной попытке переломить ситуацию в свою пользу к Даалангу стягиваются ближайшие эскадры сепаратистов.

В конце концов победа будет за нами — это несомненно. Но, потерять бездарно хотя бы один корабль, который возможно восстановить и пустить в оборот снова — нет, меня такие перспективы не устраивают.

Суховатое чириканье астродроида предупредило о появлении «Пельт» справа от нас. Медицинские фрегаты, коим предписывалось оттащить пострадавшего подальше от безжалостной суки — гравитации.

В одиннадцати щелчках за спиной появился «Щедрый». Плохо дело. На одном таком «фрегате» может разместиться в среднем еще три эскадрильи дроидов противника.

Пришлось описать широкую дугу, по пути в последний раз обозревая окрестности. Потом мой истребитель дал форсаж. Плоскости «крестокрыла», сложенные во время перелета к месту сражения, разошлись в боевое положение.

— «Дух Огня»-контроль, уберите из зоны «Пельты», — попросил я.

— Уже работаем над этим, — отозвался диспетчер. — Три минуты и фрегаты покинут…

— Поздно, — зло бросил я, видя как вражеские МЛА, покинув ангары «Щедрых» стремительно двигаются по направлению наших «Пельт».

— Проныры девять и десять, — вызвал я на связь Рачи и Уи. — Выходите из боя, займитесь охраной медицинского фрегата, помеченного как «Первый».

Коснувшись тактического монитора, отметил кораблик.

— Одиннадцатый и двенадцатый — вы защищаете «Второй».

— Принято, — сухо отозвалась Ларант, уводя своего ведомого наперерез вражеским истребителям.

— Тринадцатый и четырнадцатый — займитесь «Щедрым», — приказал я.

Асока, подтвердив получение приказа, вместе с истребителем под управлением Таллисибет, отвернула назад.

Итак, нас осталось всего восемь. Достаточно ли этого, чтобы прикрыть «Аквитенс», противостоять ордам «стервятников», да еще и пощекотать нервы «Бунтарю»? Будь на нашем месте обычные пилоты, скорее всего я бы сказал, что этого мало. Но, в тоже врем мы — одаренные. И сбрасывать нас ос четов раньше времени я б не стал.

— Проныра-лидер, вступил в бой, — оповестил я эскадрилью. — Двойка — за мной. Третий и четвертый — на вас контроль пространства и перехват пропущенных. Пятый, шестой, седьмой и восьмой — защита «Реванша».

— Принято, лидер, — за всех ответила Амерсу.

Астродроид возвестил о появлении трех дроидов-бомбардировшиков, потом сменил тональность; почему-то о присоединении к картинке вражеских истребителей он предпочитал сообщать тенором, а не привычным фальцетом.

— Отметь бомбардировщиков как цели один, два и три соответственно, — попросил я. В отличие от принятой в «Дженте» и в Империи схемы работы «двойками», вражеские эскадрильи, как и МЛА Республики действовали «звеньями» по три машины в каждом.

Подкрутить калибровочный винт на ручке управления — лобовой дефлектор усилен за счет кормового. Посмотреть на дисплей. Почти три щелчка между обнаруженным звеном бомбардировщиков и прикрывающих их «стервятниками».

Я со свистом втянул в легкие воздух, выдохнул, сжал в ладони ручку управления, поглаживая большим пальцем гашетку. На двух щелчках система наведения нарисовала вокруг ведущего дроида-истребителя желтую рамку. Дроид навязчиво опустил на лицо визор нацеливания.

— Убери, Братишка, — усмехнулся я. — «Используй Силу, Люк».

Астромех разразился тирадой, сообщая свое мнение о стрельбе без точных приборов. Что ж, принимать к сведению я его, естественно, не буду.

Как только изображение вражеской машины зафиксировалось в памяти компьютера, рамка на тактическом мониторе сменила цвет на зеленый. От верещания астродроида завибрировал кокпит (я долго охреневал от этого, мол, как вообще в кабине может быть слышен звук дроида, расположенного в вакууме, пока механик не рассказал, что в кокпите, согласно требованиям каких-то там технических заметок, наряду с переводчиком с бинароного на общечеловеческий, был установлен и преобразователь, который озвучивал текст сообщения дроида как раз таки на бинарном. Для тех пилотов, кто потрудился освоить речь своих ведер на колесиках), палец на гашетке дернулся, пушки выстрелили трижды.

Первые выстрелы прошли мимо цели (астродроид ехидно прокомментировал неудачу), зато следующие ударили прямо в кабину бомбардировщика. Его хищные плоскости разлетелись в стороны, а центральная часть взорвалась, превратив «гиену» — уже не машину, а металлолом, — в клубок раскаленного газа.

Но тут же второй невесть откуда взявшийся «стервятник» принялся прогревать мой лобовой щит лазерами, и я на какое-то время утратил обзор. За спиной подвывал астродроид, жалуясь на несчастную судьбу. Нет, решительно надо изолировать своего Братишку от общения с R2D2, подаренного сенатором Амидалой Асоке. Конечно, набуанка не раскрывала подробностей того, что некогда отдала его своему тайному мужу, Энакину Скайуокеру, а тот, собака неблагодарная, подарочек вернул, накатав на нее залупу размером с фашистскую каску. Тогрута вообще подводных камней в подарке не увидела — к малышу-астромеху она привыкла за минувший год перипетий с Избранным. Но, мелкий, давно не форматируемый засранец успел задружиться со всеми дроидами Разбойного эскадрона. И судя по всему — это общение основательно попортило характеры последних. Братишка таким сарказмичным нытиком раньше никогда не был.

Оли, перехватив инициативу, смела «стервятника» ударной ракетой. Да, девочка церемониться не собиралась. Я мысленно поблагодарил ее, получив в ответ все такой же мысленный воздушный поцелуй.

Сила подсказывала, что положение у остальных не лучше нашего — приходилось биться в меньшинстве, но наше преимущество — Боевое Слияние — позволяло хоть отчасти, но нивелировать превосходство противника в количестве.

Настало время забрать еще одну жертву.

Рамка сменила цвет на красный. Братишка завизжал на одной ноте. Прозвучало это неожиданно (хаттов астромех Асоки! Во что он превратил моего молчуна?), я вздрогнул, машинально нажимая на гашетку. Еще один «стервятник» превратился в воспоминание.

— Новую цель, — попросил я астромеха.

Еще одна «гиена» оказалась в паре кликов. Догнать ее на форсаже — дело нескольких секунд.

Рамка полыхнула желтым, затем опять покраснела. Церемониться было особо некогда, поэтому я перевел переключатель огня на ракеты, отправив одну из них вслед за изобретением сепаратисткой военной машины.

На счетчике весело бежали цифры, стремясь к нулю, пока первое послание не разнесло бомбардировщик. Секундой позже, захватив последнего, отправил «привет» и ему. Пара секунд — и очередная вспышка, миниатюрная на фоне происходящего на орбите планеты.

«Стервятник» промелькнул мимо как раз в то мгновение, когда я, толкнув рычаги вперед, повел машину по широкой дуге, одновременно перекидывая систему контроля огня на пушки и пристраиваясь в хвост новому противнику.

— Этот — твой, — сообщил я Оли, передавая телеметрию со своего бортового компьютера. Девушка, не задавая вопросов, ушла в сторону, зеркально отображая действия противника, после чего, принялась жалить его из пушек на минимальной мощности. Издевалась, надо полагать.

Меня же заинтересовал совсем другой истребитель противника.

— Проныры, внимание, — открыл я канал связи с членами эскадрильи. — У противника появились пилоты-органики.

— Откуда? — Голос Реннакс Омани не носил эмоциональной окраски, но, судя по ее эманациям в Силе, девушка не на шутку взволновалась. Ну да, одно дело крошить дроидов — те довольно предсказуемы, и совсем другое — воевать против органиков. Которые сделают все что угодно, лишь бы выжить.

— Регистрирую четыре звездных истребителя типа «Бродяга», — сообщила Асока. — Поднимаются с поверхности.

— Дерьмо, — прокомментировала Ксиаан. — Такие истребители — довольно опасны и маневренны.

Эти машины были разработаны сепаратистами на основе украденных на Утапау местных истребителей. И генерал, мать его, Гривус, очень любил на подобных аппаратах отправлять в бой своих МагнаСтражей. Вот только сейчас, в Силе я ощущал, что в удирающем от меня «Бродяге» находится именно разумный.

Пилот «Бродяги» попытался увернуться от очереди, призванной разнести ему правую часть фюзеляжа. Сначала он дергал свой несуразный, похожий на облепленную металлом плоскость, кораблик из стороны в сторону, потом начал длинный правый разворот, но я не собирался терять столь заманчивую мишень. Не отпуская истребитель далеко от себя, повторил следом за ним все опробованные обреченным пилотом маневры.

«Бродяга», дюзами чуя, что дело неладно, кувыркался как ненормальный, вот и мне приходилось держать марку. Продолжайся мой полет по прямой, то имел бы гарантированный шанс на промах. Сейчас же, в рамках Боевого слияния, мне вакуум, что твердая почва под ногами, а все эти кувыркания — не больше, чем небольшая неприятность. Я выстрелил еще дважды, и в конце концов нелепо раздутый вражеский корабль взорвался.

Братишка разразился трелью, сообщая, все что думает о моем желании пролететь сквозь облако обломков, оставшееся от противника.

— Прости, ведерко, — попросил прощения я за то, что один из обломков приложился о куполообразную голову астродроида. Последний извинений не принял. Ну ничего, попросишь ты у меня еще масляную ванну.

Рядом мелькнул еще один «Бродяга». Причем, сделал это довольно стремительно, слизнув с моего «крестокрыла» несколько процентов дефлектора. Нет, парень, подобную наглость я не прощаю.

Развернув машину, обнаружил улепетывающего противника, облопошившего двоих Проныр, прямиком к «Реваншу». Вокруг которого кипела нешуточная битва.

Десятки «стервятников» бросались на корабль, выжигая у него остатки двигателей. В то время как целая эскадрилья «Бродяг» насела на Б’инк, Реннакс, Эйлу и Бене. Ксиаан и Нуру изо всех сил старательно гонялись за «гиенами» не подпуская их к «Реваншу». Но их сил явно недостаточно. Хатт, где там Асока, Таллисиет, Ларант и Зетт? Они давно должны были вывести фрегаты за…

Тогрута сквозь Силу сообщила мне, что у них дела тоже не ахти — количество «Бродяг», желающих полакомиться «Пельтами» уже достигло значительного количества. Оба фрегата на всех парах двигали к «Духу Огня». Спасибо Декланну, авианесущищий разрушитель на полной скорости двигался к нам, нашпиговывая «Щедрый» ракетами и турболазерными болтами. Причем — Ниал имел тактическое преимущество, зайдя на фрегат противника сверху — там, где количество орудий сепаратиста было минимальным. Эскадрилья АИРов с «Духа Огня» примкнула к защите «Пельт», высвобождая четверку Проныр от необходимости оторваться от коллектива.

— Проныры, смена задания, — распорядился я. — Все прикрываем «Реванш». Пять минут до подхода флагмана — и тогда можно считать, что крейсер спасен.

Джедаи и падаваны по очереди подтвердили получение приказа. И «крестокрылы», на ходу сломав рисунок боя, нещадно форсируя движки, ринулись в сторону многострадально «Аквитенса».

Истребитель сепаратистов, как ни в чем не бывало трусил себе к крейсеру, и в ус не дул. А со стороны атмосферы уже заходила очередная пятерка «Бродяг», правда, им оставалось преодолеть еще порядочную дистанцию.

Астродроид вновь ввел программу автоматического наведения и зафиксировал прицел на живучем сепаратисте. За время, прошедшее пока, подтверждая захват, желтый свет на сменился красным, казалось, могло родиться несколько звезд. Я выпустил ракету, проследил взглядом, как она встречается с «Бродяго», и чертыхнувшись — к крейсеру двигалась очередная эскадрилья «стервятников», развернулся к новым гостям.

— Братишка, — уловив, что Оли, Ксиаан и Нуру пристроились следом, бросил «крестокрыл» наперерез новым гостям. — Организуй-ка мне точку перехвата в шести щелчках от «Реванша».

Астродроид радостно свистнул, как будто удивлялся, что пилот сам не может проделать в уме наипростейшие вычисления. Я хотел было огрызнуться, но обнаружил, что у меня есть не больше минуты на то, чтобы уладить дела с заходящими на цель бомбардировщиками. Маловато будет.

Пожертвовав щитами, направляю энергию в двигатели. На компенсацию ушло мгновение, а потом машина рванула с места, взяв такой разгон, что мою тушку вжало в спинку кресла. Тройка следовавших за мной джедаев, повторив маневр, припустила следом.

Расстояние до перехвата — три щелчка.

— Рассчитай прицел на «стервятники» для ударных ракет, — попросил я. Братишка на мгновение подвис, затем напомнил, что обойма для реактивных снарядов у нас, в общем-то, не резиновая.

— Выполняй, — приказал я тоном, чуть резче, чем следовало. — И передай телеметрию на машины, следующие за нами.

Голографическая система наведения продемонстрировала, что мой истребитель идет под сорок пять градусов мимо цели. Я поспешно вернул генераторы в прежний режим, потом вновь перераспределил мощности между четырьмя фузионными двигателями, подумал и скормил немного энергии в щит.

Эти замысловатые перестановки значительно снизили скорость. Что ж, займемся делом.

Сетка недолго оставалась желтой, почти сразу квадрат рамки покраснел. Ракета ушла в цель. Следом полыхнули струи от снарядов, выпущенных машиной Оли. Сквозь Силу чувствовал досаду Кунгурамы — тот уже выпустил все боеприпасы и сейчас мог поддержать нас разве что огнем своих орудий.

— Нуру, — произнес я в комлинк на частоте эскадрильи. — Обойму ракет ты сбросил совершенно напрасно — механики тебе еще намылят твою синюю шею.

Сквозь Силу чувствовал, как чисс заливается краской.

Мой прицел вновь налился кровью.

Астродроид рассерженно засипел. Последний из «Бродяг» оставил точку перехвата далеко позади и теперь беспрепятственно пер к «Реваншу». Пилот запустил хищную машину в медленное, почти ленивое вращение, и зафиксировать его никак не удавалось. Гироскопы моего «крестокрыла» взвыли, сообщая о том, что перешли пределы своей нормальной работы. Да что за дерьмо! С каких пор вражеские наемники стали такими изобретательными? Похоже, что рано я радовался появлению Т-65. Похоже, машинка еще сырая для подобных выкрутасов.

Остальные Проныры, оттесненные другими машинами сепаратистов, даже при всем желании не могли помешать «Бродяге» добраться до своей цели.

«Реванш», крупный, неуклюжий, лишенный скорости, бестолково завис в пространстве; легкая добыча даже для новичка. А в манере полета «Бродяги» чувствовалась уверенная рука.

— У нас гости, — сообщила Оли, сообщая мне сквозь Силу о появлении еще одного «Щедрого» — в непосредственной близости от беззащитного «Реванша».

— Хатт знает что! — Выругался я. — Контроль, вы долго? У нас сейчас крейсер схарчат!

— Мы делаем что можем, — заверил меня координатор.

— Похоже, «Реванш» мы все же потеряли, — мрачно заявила Ксиаан.

— Еще не вечер, — сообщил я.

От нас до легкого крейсера после всех этих выкрутасов и маневрирования — пять щелчков. Слишком далеко, чтобы надеяться на то, что к моменту нашего прибытия, «Реванш» не будет догорать, падая на планету в раскаленном облаке.

Но, с другой стороны, выход есть всегда…

Конструкторы Банковского клана явно халтурили, раз не защитили мостик фрегата сколько-нибудь серьезной защитой — раз уж вынесли его в носовую часть. Насколько я помню, резервного мостика у этого корабля нет, так что…

— Я с вами, учитель, — отозвалась Оли, уловив с помощью Уз мою мысль.

— Вы о чем? — Напряглась Ксиаан.

Погрузившись в Силу, я позволил ей направлять мою руку, вводя координаты прыжка. Мгновение — и рычаг гипердрайва уходит вперед. Еще доля секунды — и возвращается назад.

«Крестокрыл», едва не вписавшись в заднюю часть надстройки «Щедрого», словно змея, выгнулся, огибая технологический выступ. Следом за мной маневр повторила Оли, но при этом успев влепить в надстройку одну из двух оставшихся у нее ракет. Зря. Эта часть надежно бронирована так что…

— Что произошло? — Напряглась Утрилла, как и остальные ощутив на крохи времени, что Слияние прервалось.

— Микропрыжок, — угрюмо заметила Ксиаан. — Бездумно и опасно.

Гуськом, вдвоем с ученицей, не реагируя на посыпавшиеся на наши голову замечания, описали петлю над мостиком, после чего, оказавшись все с той же стороны, откуда и начали маневр, с чувством глубокого удовлетворения, всадили оставшиеся у нас ударные ракеты в зеленую транспаристаль мостика.

Попадание.

Тряхнуло так, что меня чуть не выбросило из кресла. Заверещал аварийный сигнал, соревнуясь в силе звука с арией астродроидом. Оба требовали подкормить истощенные дефлекторы. Делать нечего, пришлось подчиниться. «Крестокрыл» мотало сухим листом на ветру, но чего только не сделаешь, чтобы не пострадать в султанах пламени.

Но, надо быть честным — пожарище меня окатило с носа до дюз.

Теперь истребитель стал полностью черным — закоптился так, что того и гляди, гурманы слетятся. Дроид верещал о пострадавшем комплексе наведения — несколько осколков распотрошили нос «крестокрыла». Печально, но не смертельно.

— Оли?

— Я в порядке, — сдержанно отозвалась ученица. — Но, один из двигателей оторвало вместе с плоскостью. И да, если у вас больше нет других дел — не могли бы вы меня прикрыть, пока не прибудут спасатели — не хочется вертеться рядом с этой полыхающей махиной одной.

Усмехнувшись, бросил взгляд на вращающийся вокруг своей оси истребитель Оли и неспеша подобрался к нему. Где-то там за спиной, лишенный управления вражеский «Щедрый» нырял в плотные слои атмосферы. Сунувшийся было в прорыв «Бунтарь» получил весьма недружелюбные «приветы» от прибывшего наконец «Духа Огня». Второй «Щедрый», счел за лучшее отвалить подобру-поздорову — закончив перемалывать в металлолом корабли сепаратистов, к месту схватки выдвинулись еще парочка «Аквитенсов», следом за которыми неспешно двигался «Молотоглав».

Расклад явно не в пользу противника. И дроид, командующий последним «Щедрым» это понял. На мгновение его корабль замер, затем, вытянувшись на долю секунды в стрелу, исчез с наших глаз.

— С сепаратистами закончили, — сообщила Эйла Секура, чей «крестокрыл», украшенный синими полосами оказался рядом с моей машиной. — Орбита Дааланга наша.

— Прекрасно, — отозвался я, разрывая Боевое Слияние. Усталость накатилась мгновенно, как похмелье на утро. Веки слипались, тело словно свинцом накачали.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, Бессмертный Император отправился на боковую прямиком в кокпите собственного истребителя.

Нет, ну а что? Могу себе позволить.