Цель оправдывает средства. Том второй

Глава 10. Древние обычаи

— Мы на месте, — сообщил Вэлон, указав на руины некогда роскошного жилого дома, располагавшегося в самом центре когда-то оживленного жилого квартала.

Сейчас же, как и другие жилища на километры вокруг, перед глазами Шей располагались лишь развалины.

Факел находила в этом определенный символизм. Как и сама планета, бывшая столица теперь лишь тень себя прошлой. Гниющий труп, овеянный смрадом, что в прошлом был запахом победы и гордости.

— Отлично, — выдавила из себя Шей, хоть на уме у нее было совсем иное. — Периметр?

— Удерживаем всю местность в трех кварталах от этого места, — сообщил стоящий рядом Кэл Скирата. — Если нежданные гости и появятся, то мы узнаем об этом первыми.

— Тогда — за дело, — девушка покрутила головой в стороны, хрустнув позвонками. Стоящие позади нее мандалорцы с тихим шумом привели оружие в боевую готовность. Да, вроде бы переговоры должны быть мирными, но… глуп тот, кто на переговоры приходит не подготовленным.

Мальчишки из клана Беройя справились на «отлично». Несмотря на первоначальный скепсис, ему все же удалось организовать встречу с представителями наиболее влиятельных кланов. Из тех, что придерживались древних традиций. Но не стремились решить вопрос политического курса пацифистов с помощью террора и насилия, как «Дозор Смерти», возглавляемый губернатором с луны Конкордия — Пре Визслой.

Какой-либо охраной противоположная сторона себя не обременила — лишь пара человек от каждого клана. Ни внешних патрулей, ни систем защиты. Даже дроидов, которые, случись что, могли были бы прикрыть своих хозяев, люди Шей не обнаружили.

Ее люди… как много времени прошло с тех пор, когда она в последний раз говорила эти слова. Клан Визла прекратил свое существование почти четыре тысячи лет назад — сразу после того, как она согласилась на предложение Императора. Мандалорцы выбрали новый путь — и его результаты она сейчас наблюдает своими глазами. Истерзанная планета, сломленные жители, коррупция, беззаконие, террор, произвол властей…

Ни один патриот не пожелает своим землякам такого.

Потому внутри этих развалин ее сейчас и ждали те, кому, как она надеялась, также не безразлична судьба собственного мира и мандалорского наследия.

Она, в сопровождении двух своих ближайших помощников — Кэла Скираты и Вэлона Вэу, приблизилась к входной двери. Несмотря на ветхость большей части конструкции, здесь явно прослеживались ремонтные работы. По крайней мере, дверь здесь установили недавно.

Условный стук послужил сигналом к проходу. В просторной прихожей их встретили несколько бойцов в мандалорских доспехах, которые, смерив их взглядами с ног до головы, молча указали на проход в гостиную.

— Клан Фарр, — негромко шепнул Скирата, сообщая о принадлежности бойцов. — Они обеспечивают безопасность встречи. Насколько я знаю, их представитель пока занимает нейтралитет по интересующему нас вопросу.

— Слюнтяи, — презрительно фыркнул Вэлон. — Отсиживались где-то на задворках, пока здесь творился бардак.

— Как и вы, — напомнила обоим бывшим инструкторам очевидное Шей. В действительности, они, как и остальные нынешние члены ее клана, последние годы занимались воспитанием армии клонов, а не решением проблем родного мира. И корить клан Фарр, отделившийся ото всех много веков назад и обосновавшийся на спутнике Ондерона, Дксуне, никто из них не мог. Особенно, учитывая, что эти «нейтралы» уже сторонники Визлы. Только знать об этом остальным не следует.

Как и того, сколько ей пришлось запугивать синекожую шлюху Ветт, прежде чем та соизволила вернуть Мандалору его преданных воинов.

Путь лежал через широкие коридоры, местами обветшалые настолько, что через стены можно было разглядеть убранство соседнего помещения. Удобно, когда не планируешь попасть в засаду. Скорее всего, это здание уже не раз использовалось для подобных встреч. И, судя по тому, что пацифисты до сих пор у власти — собрания были бесполезны.

Увидев на своем пути пару массивных деревянных дверей, преграждавших путь, Шей бесцеремонно распахнула их ногой, эффектно попав в гостиную.

Их уже ждали. В небольшом зале за длинным овальным столом, размещенном в центре, расположились несколько разумных, все как один одетые в бескар’гам. Довольно-таки однотипный вид брони у каждого из присутствующих заставил Шей приложить большие усилия, чтобы не разразиться матерной тирадой.

Унификация мандалорских доспехов — пережиток времен неокрестоносцев и Мандалорских войн. Уже в ее время каждый клан стремился создать уникальный вид собственного доспеха. А сидящие перед ней — будто клоны. Все как один в доспехах, едва ли отличающихся от тех, что носил последний Мандалор — Джанго Фетт. Разве что расцветки разнились. Как и у тех, кто присоединился к ней после памятной встречи в корусантской забегаловке.

Как и было оговорено, от каждого клана, соизволившего прибыть на встречу, присутствовало лишь два человека — лидер и его помощник. Шей взяла с собой двоих. Но вовсе не для того, чтобы нанести оскорбление присутствующим. Мандалор всегда имел двух ближайших лейтенантов, равноправных в полномочиях. И, согласно традициям, они сопровождали своего вождя всюду, куда бы того ни привел Путь.

Одного взгляда на клеймо каждого из расположившихся напротив, было достаточно, чтобы понять, кто перед ней.

Сигал Беройя. Малец — единственный из тех, кто не носил доспех. И, в воздухе буквально висело чувство пренебрежения по отношению к нему со стороны остальных.

Клан Джендри — потомки тех, кто пытался отыскать Маску Мандалора вместе с Реваном и Кандерусом Ордо. Легенда об их величии остыла также, как и поверхность мира, с которого они не вытаскивали свои задницы уже не одно тысячелетие. Но, в отличие от других, им удалось избежать репрессий и сохранить многое из истинного наследия Мандалора. Включая и устаревшие на сегодняшний день боевые дроиды «Василиск», место которых уже в музее.

Клан Кадера. Отменные воины. В прошлом. Когда-то под ее началом служили представители этого славного клана. И им было бы стыдно за то, что творят их потомки. Ториан, узнай он о нынешнем положении вещей, в гробу бы вертелся, словно вал гипердвигателя.

Клан Келборн. Непревзойденные мастера муштры. В ее время именно этот клан являлся «источником» мастеров сосредоточения среди объединенных войск мандалорцев. Именно благодаря им, под ее властью мандалорцы вновь стали силой, с которой следовало бы считаться.

Клан Вевут. Превосходные бойцы. Не было лучших снайперов среди мандалорцев, чем дети или приемыши из этого древнего рода. Насколько ей известно, сейчас их возглавляет некий Калеб Даарк. Осторожный, хитрый, расчетливый. Он первый согласился на эту встречу. Учитывая, что по данным разведки под его началом могло находиться до тысячи бойцов — следовало держать ухо востро.

При виде символики следующей парочки, Шей почувствовала желание всадить в них несколько зарядов. Клан Лок. Ее предшественник на посту Мандалора был из Локов. После вторжения Вечной Империи он яростно сопротивлялся и с честью погиб от рук вражеских солдат. А вот его братья по клану оказались не такими уж хорошими продолжателями великого Мандалора Доказавшего. Когда Шей бескаровой рукой собрала разношерстные кланы под своими знаменами, предприняла атаку на оружейную фабрику Вечной Империи, новый глава клана, Мирли Лок, струсила, в своем невежестве оторвав львиную часть сил, готовых для наступления. Как итог — огромные потери. Несмотря на поддержку извне. Позже, Лок и их прихлебателям — тем, кто пережил отмщение за предательство — было запрещено возвращаться сюда. Стало быть, следует вразумить.

Шарратт. Технические науки, в частности, кибернетика, не пользовались большой популярностью среди мандалорцев. И все же, этот клан сумел выделиться среди остальных именно своими техническими достижениями. Один только боевой симулятор, созданный и тестируемый ими на Нар-Шаддаа, чего стоит. Эх, сейчас бы он не помешал. Для воспитания молодежи — лучшее средство.

Клан Эвод. Его возглавляла женщина, что можно было понять по характерным декоративным элементам ее брони. Да и к тому же, разведка сообщила, что лидер этого наименее славного клана — выходец из Беройя. Любопытно. А ведь эти двое даже не переглядываются. Похоже, близкие родственники с крайне натянутыми отношениями. Скирата говорил, что Эвод осели на планете Влемот-Порт, и практически не высовывали оттуда носа.

Клан Чорн. Преданные и храбрые воины. Истинный эталон для любого мальчика с Мандалора.

Ордо. Есть ли хоть один представитель мандалорского общества, не знакомый с этим именем? Если и так, то Шей не была знакома с подобными неучами.

По парочке со знаками клана Фарр она скользнула глазами, не удосуживаясь разглядывать их. Она и без того знала, кто присутствует на этом собрании.

Оставалось всего несколько фигур. Две из которых — совсем подростки. По меркам галактики — подростки. Для Мандалора — юные воины. И судя по тому, что оба ведут себя крайне вальяжно по отношению к более опытным воинам — мальцы явно знают себе цену. По расцветке брони одного из них, и по напрягшимся сопровождающим, она поняла, что не ошиблась, прикинув, кто скрывается под этим, явно великоватым для него шлемом и синим окрасом.

А вот последняя парочка — единственные обладатели сколько-нибудь отличных от остальных доспехов, привлекла внимание Шей основательно. И дело даже не в том, что, разглядывая своих оппонентов в полном молчании, она позволяла им разглядывать саму себя.

Раньше она уже видела эти доспехи. Только тогда на них был совсем другой знак.

— Приветствую собравшихся, — произнесла она, усаживаясь напротив. Лидеры кланов последовали ее примеру. А их помощники, равно как и Вэу со Скиратой, заняли положение позади своих главарей.

— Твоя просьба о встрече застала нас врасплох, Кэл, — произнес лидер клана Лок.

Разговор велся исключительно на мандо’а. Использовать другие языки для разговоров с соплеменниками — тяжкое оскорбление для любого, кто следует Путем.

— Обстоятельства таковы, что требуется Сход лидеров кланов, — произнес ее лейтенант. — Судьба Мандалора и каждого мэндо решается сейчас.

— Твои слова устарели на добрый десяток лет, — посетовал Калеб Даарк.

— Отнюдь, — покачал головой Кэл. — Сейчас нам угрожает куда более страшная участь, чем жить под пятой пацифизма.

— Куда уж хуже, — хмыкнула лидер клана Эвод. — Вы притащили на этот Сход даже тех, кто давно сошел с Пути, скрывшись как вомп-песчанки на…

— Довольно, — Шей привлекла к себе внимание. На нее посмотрели с удивлением. Ну еще бы. Официально Беройя созвал кланы по просьбе Скираты — одного из уважаемых мэндо. — Грызетесь как последние шакалы за куски протухшей падали.

— Это будет весело, — Даарк откинулся на спинку своего стула, многозначительно поигрывая виброножом. В отличие от многих других рас, лидеры мандалорцев — по крайней мере те, кто не гнушался носить бескар’гам, не разоружались при встрече. Потому как по старой доброй традиции, мирные переговоры могли запросто перерасти в обильное кровопускание. Помнится, после гибели своего предшественника — Мандалора Доказавшего, именно так Шей смогла подчинить себе большинство кланов. Жаль только, что не всех.

— Ты носишь наши доспехи, но мы не знаем тебя, — добавил лидер клана Кадера. — По какому праву ты присутствуешь здесь?

— По праву первого среди равных, — хмыкнула Шей. Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, она сняла с себя шлем. Давняя традиция обязывала остальных присутствующих последовать ее примеру — в знак уважения. Немудрено, что лишь Скирата, Вэу и Фарр избавились от этой части доспехов.

— Давненько я не слышал ничего подобного, — хмыкнул мандалорец с Реккиарда.

— Как и все присутствующие, — поддержал его коллега из клана Лок. — Это права Мандалора — быть первым среди всех лидеров. Но, не какой-то…

— Не советую портить и без того подмоченную репутацию твоего клана, — хмыкнула Шей. Видя, что присутствующие ее так и не поняли, она добавила. — Как видно, у современных мандалорцев короткая память. Иначе, просто не могу представить, по какой причине Аш’ад заявились на этот сход.

Представитель клана Лок мгновенно вскочил со своего места. Огромный вибронож неуловимым движением оказался у него в руке, и он перегнулся через стол, чтобы нанести удар…

Однако, вместо этого сама Визла поднялась навстречу противнику, вывернув его руку, сжимающую оружие, рванула мужчину на себя, заставив того растянуться на столе. Не обращая внимание на его гневные выкрики, она, используя край столешницы в качестве упора, сломала мужчине руку в локте, после чего, подхватив выпавший клинок, нанесла один точный, но сильный удар в подмышку лидера клана Лок. Тканевая броня не выдержала издевательства и открыла оружию доступ к нежным потрохам человека. Мгновение — и из рассеченной аорты хлынул фонтан крови, моментально окрасившей стол и некоторых участников. В том числе, кровавые брызги щедро обдали лицо и серо-синюю броню Факел.

— Надо было это сделать еще на Ондероне и самой, — прокомментировала она свой поступок, не обращая внимание на бластеры остальных мандалорцев, направленные ей в лицо. Однако, все же напряженность, возникшая в помещении, не укрылась от ее глаз.

— Что такое? — с легким удивлением на лице спросила она.

— Он был нашим другом, — с хорошо различимой угрозой в голосе произнес Калеб Даарк.

— Если Аш’ад ваши друзья, — она пожала плечами, — то я убью каждого.

— Ты нанесла серьезное оскорбление клану Лок, — заговорил последний представитель этой части мандалорского общества. — После того как клан узнает…

— … я убью каждого из вас, — закончила за нее Шей. — Больше трех с половиной тысяч лет назад я созвала всех мандалорцев под свои знамена, чтобы нанести удар по стратегическому объекту противника. Клан Лок отказался повиноваться мне, за что над ними и всеми их потомками навечно было закреплено клеймо. Аш’ад — кто-то другой. Не мандалорец. Предатели. Жаль только, тот криворукий, которому я поручила прикончить ваших пращуров, не до конца выполнил свою работу.

— Это не могла быть ты! — взвизгнул второй из клана Лок. — Прошло больше трех тысяч лет!

— Перебьешь меня еще раз, — Шей демонстративно вынула из смертельной раны вибронож, легким движением смахнула с лезвия капли крови в сторону оппонента, — я вырежу твое сердце из еще живого тела. Понял?

Удовлетворившись молчанием, Визла, крутанув трофей в руке, с неудовольствием вернула его на место, пробормотав «Так и не научились подбирать порядочную амуницию».

Видя, что нападать она не собирается, присутствующие мандалорцы опустили оружие, заняв свои места. Похоже, посчитали, что одним трупом она удовлетворится.

Затем, обведя взглядом оставшихся, она ухмыльнулась.

— Если кто-то еще не понял, то я — Шей Визла. Последняя из клана Визла. Прозванная Факел. Мандалор Мститель.

— Не может этого быть! — подскочил со своего места лидер клана Кадера.

— Если так, то тебе почти четыре тысячи лет, — произнес Калеб Даарк. — Никто не живет так долго. Особенно — мандалорские вожди.

— Ты можешь думать все, что угодно, — Шей кивнула Скирате. Немолодой наставник клонов, подойдя к столу, выложил на него элемент брони, который до этих пор находился в его рюкзаке.

— Если кто-то из вас забыл, то это — Маска Мандалора. Шлем первого вождя всех мандалорцев, — пояснила она, указав на соответствующий элемент, хорошо знакомый каждому выходцу с Мандалора. В ее время. — И ее обладатель — истинный вождь нашего народа.

— Эта побрякушка, — в разговор вступил один из двоих доселе молчавших мандалорцев, — ничего не значит. Лишь обладатель легендарного Темного меча может претендовать на право возглавить Мандалор.

— Какое совпадение, — ухмыльнулась Шей, — что он есть у тебя. Не так ли, Пре Визсла?

Некоторое время в гостиной царило молчание. Ровно до тех пор, пока названный мандалорец не обнажил голову.

— Ты можешь называться кем угодно, — сквозь зубы процедил он. — Но Мандалор не пойдет за самозваным лидером.

— Как не пошел за Мандалором Восстановителем? — уточнила Факел. Заметив переглядывающихся между собой лидеров кланов, пояснила. — Джанго Фетт погиб на Арене Петранаки больше года назад. И сейчас тот, кто выдает себя за него, вербует нашу молодежь под знамена Мандалорских суперкоммандо. Только для того, чтобы заручиться с их помощью поддержкой Конфедерации и силой захватить Мандалор. Если вы этого не знали — то вы еще глупее, чем я думала.

— Ты пришла сюда, чтобы оскорблять нас? — прыснул губернатор Конкордии. — Не слишком много ли ты на себя берешь, самозванка?

— Ты испытываешь мое терпение, отщепенец, — устало произнесла Шей. — То, что я не разнесла тебе голову, заставив твоего друга — бывшего владельца «МандалМоторс» пораскинуть мозгами, еще не значит, что я закрываю глаза на тебя и проделки твоего «Дозора Смерти».

— Это правда, Пре? — с подозрением спросил лидер клана Джендри. — Ты связан с «Дозором Смерти»?

Однако, Шей не собиралась позволить этому засранцу сказать хоть слово в свое оправдание.

— Вы близоруки как нуны, — она покачала головой. — Тот, чьи предки в своем невежестве попытались назваться именем моего клана, не просто связан с «дозорными». Он, как и его гниющий в земле папаша — их лидер.

— Пре, — в воздухе ощутимо запахло преддверием бури. Мандалорцы, и без того недолюбливавшие «Дозор Смерти», устраивающий теракты и держащий жителей в страхе, сейчас впервые оказались так близко не просто к рядовому члену группировки, но и самому их предводителю, с которым можно свести счеты. — Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Если б губернатор Конкордии сейчас сказал бы что-нибудь вразумительное, действия Шей по подрыву его авторитета не увенчались бы успехом. Но глава «дозорных» был слишком глуп, чтобы бороться за власть с той, кому он явно в подметки не годился.

— Вы все будете служить мне, — мрачно произнес Визсла, вынимая из ножен за своей спиной рукоять светового меча. С нехарактерным для этого оружия звуком, из рук Пре вырвалось черное лезвие с белой окантовкой. — Я — владелец Темного меча!

— Это не надолго, — заверила его Шей. Воспользовавшись тем, что тот отвлекся на нее, рыжеволосая красавица не заставила себя долго ждать.

Что есть силы пнув труп лидера клана Лок в сторону нового противника, она выиграла себе несколько секунд, которые Пре потратил на то, чтобы располовинить туловище и отбросить одну из частей в сторону.

Пара алых бластерных зарядов, выпущенных из ее любимого оружия, модернизированного под современные требования техники, прошила тканевую броню в районе плечевых суставов, заставив Визсла выронить из рук свой драгоценный клинок.

Его помощница бросилась было поднимать атрибут власти, однако Шей оказалась быстрее. Мощным ударом бронированного колена в лицо Бо-Катан, она отбросила последнюю в сторону, одновременно с этим сблизившись с Пре.

Губернатор луны Мандалора попытался было что-то противопоставить ее натиску, но защищаться без рук… На его месте, Шей бы точно смогла. А эта жалкая пародия на мандалорца…

Все закончилось быстро, и не менее кроваво, чем с предыдущим оппонентом. Заблокировав ногу, которой враг попытался было ее ударить в лицо, Шей, высвободив остро отточенный клинок из бескара, вогнала его по самую рукоять в область лобка мужчины. Не было нужды прицеливаться — достаточно знать анатомию. Тончайший кинжал пробил подкладку доспехов, взрезав плоть и чресла Пре.

Тот едва успел взвизгнуть, когда холодное оружие превратило его кровеносную систему в той области тела в бесформенную кровоточащую массу.

Выдернув кинжал, Шей привычным движением нанесла контрольный удар, всадив оружие под нижнюю челюсть Визсла, пробивая его язык, нёбо, и вонзаясь в ткани мозга.

И лишь после этого, обтерев оружие о пижонскую накидку захлебывающегося в собственной крови врага, Мандалор Мститель вернулась к собравшимся.

Бросив на стол рукоять Темного меча, она по очереди посмотрела на непроницаемые под шлемами лица, задерживаясь на каждом не более нескольких секунд. Наконец, потрясенные расправой лидеры один за другим обнажили свои головы.

— Вот так нужно было делать сразу, — произнесла Шей. — Итак, перед вами древний атрибут власти на Мандалоре, и эта ваша тупая побрякушка. Они обе принадлежат мне. Желает кто-то из вас бросить мне вызов и оспорить мое законное право называть себя Мандалором Мстителем?

Лишенные шлемов, они уже не могли избежать встречи с ее глазами. А потому, лишь растерянно переглядывались между собой.

— Мой клан поддерживает Шей Визла, Мандалора Мстителя, — громко и отчетливо произнес малыш из клана Беройя.

— Клан Фарр на стороне Мандалора Мстителя, — поднялся Атин.

— Клан Скирата к услугам моего Мандалора. — Кэл почтительно поклонился. Хоть и не должен был делать этого. Свою верность он уже доказал.

— Клан Вэу присоединяется.

— Клан Ордо последует за своим Мандалором…

— Джендри почтут за честь…

— Кадера с радостью…

— Клан Шарратт склоняется…

— Клан Эвод будет рад…

— Клан Чорн торжествует…

Лишь трое промолчали.

— Клан Лок, — Шей посмотрела на помощника убитого ею лидера. Формально именно он сейчас представлял своих людей. — Я, объявившая вас Аш’ад, даю вам шанс вернуться в наше общество. Вы согласны преклонить колено передо мной?

— Никогда, мерзкая ты сука, — прошипел последний из Лок.

— Да будет так, — пожала она плечами. Буквально в ту же секунду юный мандалорец, одетый в доспехи явно с чужого плеча, неуловимым движением воткнул свой вибронож в шею представителю клана Лок. Лезвие с ювелирной точностью проникло под шлем, взрезав тканевую броню поддоспешника, рассекло кожу и мышцы, раздробив шейные позвонки, и закончило свое стремительное путешествие в черепной коробке оппонента.

— Клан Фетт, — он стянул с себя шлем, явив свое лицо присутствующим, — присоединяется к Мандалору Мстителю.

— Даже детей вербуете, — полным яда тоном произнесла Бо-Катан, избавляясь от своего шлема с выбитыми стеклами визора. — Этот щенок вообще не должен был присутствовать здесь.

— И все же, — заметил Вэлон, — он — последний в своем клане. И то, что ему всего одиннадцать, не лишает его права возглавлять своих людей.

— Клан из одного человека? — захохотала Крайз, утирая кровь, сочащуюся из рассеченного в нескольких местах лба.

— Из двух, — рядом с Бобой поднялась еще одна фигура — такая же маленькая, можно даже сказать, крохотная. Если на Фетте броня выглядела нелепо, то на ней вообще смешно. Девочка, меж тем, стрельнув глазами, взяла своего… ну пусть будет, друга, за руку, с вызовом глядя на нового лидера «Дозора смерти».

— Остаешься лишь ты, Бо-Катан, — заключил Скирата.

— Я не лидер своего клана, — усмехнулась та. — Задайте этот вопрос Сатин.

— Ты — глава «Дозора смерти» теперь, — напомнила Шей, кивнув на труп бывшего ее начальника. — Не благодари, кстати.

— Ты убила Пре за одно только членство в «Дозоре», — хмыкнула та. — А сейчас предлагаешь мне сделать его собственным кланом?

— Я хочу, чтобы ты передала своим людям, — ровным голосом произнесла Визла. — План твоего патрона не будет реализован. КНС не приведет вас к власти. Лишь под моим началом Мандалор вернется к своим истокам и восстановит былые величие и славу. Все, кто присоединятся ко мне — будут помилованы за свои прошлые грехи против мандалорского народа.

— А те, кто не захотят это сделать? — с прищуром спросила сестра герцогини.

— Как и клан Лок, будут объявлены Аш’ад. И на вас будет объявлена охота, — пожала плечами Шей.

— Это значит, что ты отпускаешь меня? — в голосе «дозорной» звучал огромный скепсис.

— Если кроме отвратительного фехтования световым мечом вы не научились в «Дозоре» общаться телепатически, — усмехнулась Факел, — то мои слова ты должна будешь передать лично. Я жду ответа до полудня завтрашнего дня.

— Тогда, мне стоит поторопиться, — заявила Бо-Катан, наклонившаяся было за тем, чтобы подобрать труп своего мертвого командира.

— Оставь его здесь, — приказала Шей. — Завтра утром народ Мандалора будет лицезреть его тело, насаженное на кол.

— Варварство, — бросила Бо-Катан.

— Древняя традиция, — возразила Шей. — Убирайся с глаз моих. И, я жду до завтрашнего полудня. Если ответ не поступит, вы все — мои личные враги. А как ты видишь, — она кивнула в сторону двух обескровленных трупов, — с такой мелочовкой я управляюсь очень быстро.

— Ответ будет в срок, — уверенно сообщила Крайз, бочком протиснувшись между фигурой Вэлона Вэу к выходу.

Едва за ней закрылась дверь, Шей, еще раз оглядев собравшихся, криво улыбнулась.

— Итак, перейдем к деталям, — она бесцеремонно вернулась за стол, глядя на слегка растерянных лидеров кланов. То ли их смущало наличие двух трупов в комнате, то ли обилие крови, но говорить первым кто-то из них не собирался. Приходилось брать инициативу в свои руки. — На какие силы я могу рассчитывать, объединив ваши кланы?

Собравшиеся переглянулись. Численность бойцов под началом каждого из них не особо афишировалась. Именно потому, что, в случае междоусобицы, каждому хотелось держать козырь в рукаве.

— Мы можем выставить до трех тысяч бойцов, — первым начал Даарк. Смелый парень. Надо это запомнить. Остальные, явно смущенные его инициативой, также назвали примерные цифры, варьирующиеся от пятисот до двух тысяч мэндо. Итого — порядка пятнадцати тысяч солдат. Неплохо.

— Герцогиня имеет в своем распоряжении более тридцати тысяч солдат в различных подразделениях, — негромко произнес Сигал.

— И они вооружены сравнительно новым оружием, — заметил лидер клана Джендри.

— Это не проблема, — покачала головой Шей. — Мой союзник может обеспечить нас необходимым количеством бластеров и тяжелого вооружения. Вопрос лишь в сроках поставок.

— Будет сложно завезти в сектор оружие, пусть и контрабандой, — погладил подбородок представитель клана Чорн. — Хоть таможня спит и видит, как бы получить деньги за грузы мимо деклараций, но оружие… Нет, на это они никогда не пойдут.

Представиться никто из них не соблаговолил. Что ж, придется вбить в них уважение к Мандалору силой. Пока же, Шей решила для удобства называть их по наименованию кланов.

— Не стоит забывать, что большинство населения поддерживает правительство Крайз, — добавил Кадера. — Хоть Мандалор в кризисе, герцогиня все еще популярна и может найти большое количество сторонников среди граждан.

— В том случае, если народ не разочаруется в ее возможности эффективно бороться с кризисами, — заявила Шей. Лидеры кланов вопросительно посмотрели на нее. — Преступность по всей галактике набирает силу. Пройдет совсем немного времени, прежде чем они поймут, насколько лакомый кусок наш сектор. И тогда мы нанесем удар. Разруха и паника в ходе вооруженного вторжения преступников облегчит провоз необходимого нам снаряжения и боеприпасов.

— Но если мы это допустим, как мы сможем смотреть в глаза нашим гражданам, которые подвергнутся оккупации преступниками? — возмутилась Эвод.

— Разве я говорила, что допущу оккупации? — удивилась Шей. — Нет, мы используем ее неудачи на поприще вторжения негодяев, чтобы вооружить наших сторонников. А как только это будет исполнено — мы нанесем удар по ним. Ни один преступный ублюдок не сможет сравниться с сынами Мандалора в боевой эффективности.

— То есть, Мандалор, вы предлагаете занять выжидательную позицию, позволить преступному отребью свергнуть герцогиню, после чего, захватить власть?

— Именно так, — невозмутимо произнесла Шей. Она прекрасно понимала их чувства. Жертвовать, пусть даже и малым, чтобы получить все… Рискованно и крайне… не в духе современных мандалорцев.

— Джедаи и Республика вмешаются, — неодобрительно произнес Боба Фетт.

— Согласен, — поддержал его Калеб Даарк. — Пусть сейчас Сатин и придерживается нейтралитета, но перед угрозой потери власти она пойдет на все, чтобы остаться на плаву. Неспроста же она после попытки «Дозора смерти» захватить ее, бежала на Корусант. Мои люди сообщают, что она ищет поддержки среди сенаторов…

— Мой союзник не допустит вмешательства Ордена и Республики, — категорически возразила Шей. — Все, на что сможет рассчитывать Крайз — так это на поддержку отдельных членов Ордена. Но никак не на полноценное вторжение. Ну, а разобраться с парочкой джедаев мы сможем без каких-либо проблем.

— Вы так в этом уверены…

— Более чем, — ухмыльнулась Шей. Уж в чем-чем, а в нападении на Мандалор она не сомневалась ни на минуту. Оставалось лишь дождаться возвращения герцогини…

***

— Ты не виновата, Обри, — произнес Энакин, положив руку на плечо своего падавана. Небольшой жест ободрения с его стороны. Пусть он и считал, что в этом нет необходимости… Но Сила подсказывала, что так будет правильно.

Девушка сидела на краю больничной койки в госпитале республиканских сил, молча рассматривая мертвое тело. Пронзенное добрым десятком бластерных болтов, осколков ракеты, оно затихло в своих мучениях совсем недавно, как и многие до него. Но сейчас была совсем другая ситуация. Впервые за все время сражения за Агамар им удалось обмануть смерть. Из последних сил вырвать юное сознание из оков Силы, вернув в хрупкое тело.

Победа, с какой стороны ни посмотри на это. Вот только никаких гарантий на то, что Ханна выйдет из комы. А если поправится, как жить дальше? Изуродованное лицо, оторванная по самое плечо рука, раздробленный позвоночник. Сила способна на многое, но сотворить чудо…

Энакин с содроганием подумал о том, что лучше б у Обри ничего не получилось. Она спасла новой ученице Оби-Вана жизнь… и в то же время обрекла ее на существование в плену медицинских аппаратов. Сомнительная победа над смертью. Окажись он на ее месте, отдал бы все, чтобы умереть. Подобное — не жизнь, а лишь бренное существование…

Милосерднее было бы позволить ей умереть.

Уин повезло с предыдущим учителем — мастер Сиррус сделал многое для того, чтобы раскрыть ее талант целителя. Хоть и не был сведущ в этом сам, он стремился к тому, чтобы Обри стала лучше, чем он сам. Прилагал все возможные усилия — даже нашел подход к магистру Винду, уговорив того тренировать свою протеже. Вот только на жизненном пути падавана Уин оказался Джабиим, внесший свои коррективы как в планы, так и в судьбу девушки.

И сейчас ее судьба оказалась в его руках. Война, сражения, атаки и оборона — теперь это ее жизнь. Вместо знаний о целительстве, она впитывала в себя умение владеть световым мечом. Судьба отдельно взятого джедая оказалась переписана, сменив свой курс на прямо противоположный. Взамен спасения чужих жизней, она была вынуждена их отнимать. И делала это успешно. Правда, не забывая и то, что изучила ранее. Энакин мысленно поблагодарил покойного мастера Симмса за это — навыки целителя пригождались ничуть не реже, чем искусство владения световым мечом.

Неимоверно жаль, что сейчас их оказалось недостаточно, чтобы полноценно спасти жизнь другому разумному.

Обри тягостно вздохнула.

С девушкой всё вообще было довольно… неоднозначно. Она была чуткой, внимательной, заботливой. Она знала свой предел — и не стремилась к тому, чтобы стать лучшей. По крайней мере — не сейчас. Не после Джабиима, наглядно показавшего, что нет чести в собственном величии, когда вокруг гибнут твои братья и сестры, а эхо смертей в Силе не смолкает ни на секунду, она замкнулась, самостоятельно варилась в собственных эмоциях и чувствах. Никто в Храме не пожелал помочь ей. Не поговорил, не выяснил ее тревоги, не развеял тоску о погибших товарищах.

Никто, кроме него. Кому как не Энакину — одному из трех выживших на Джабииме джедаев, были понятны ее переживания. Немудрено, что, став его ученицей, девушка стала… чуть более эмоциональной. Завеса невозмутимости и отчуждения, которой она огородила себя, дала трещину. И вся та боль, страдания, что она копила в себе, сейчас выходили наружу. Это не было Темной стороной — любому, кто сказал бы об этом, Энакин разбил бы лицо. Девушка стала ему близка за это время. И впервые он почувствовал, что не безразличен кому-то в этом Ордене. Не как «Избранный», которому все без исключения заглядывали в рот и старались выковать из него оружие Света. Нет. Как обычный разумный, который, несмотря на все учение Ордена, все же имеет свое право на чувства и эмоции. Главное — не давать повод окружающим понять это. Не позволить джедаям пробиться сквозь маску, которую он надевал каждый раз, когда должен был общаться с Оби-Ваном, или кем-нибудь из Ордена. Лишь в обществе Обри и клонов Энакин чувствовал себя… живым. И дорожил каждым из этого небольшого круга доверия. Особенно — Обри, своей ученицей. Своей… настоящей ученицей. Выбранной по совету друга и собственному почину, а не навязанной Советом — старыми маразматиками, для которых смерть или увечья еще одного джедая — лишь «Воля Силы».

Молодая девушка сидела молча, недвижимая, словно статуя. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но сжатые в кулаки побелевшие пальцы выдавали кипящие в ней страсти. Не говоря уже о том, что стоило лишь обратиться к Силе, чтобы почувствовать захлестывающие это хрупкое создание эмоции.

Которые, словно близнецы, отражали собственное настроение Скайуокера. Это было… чем-то новым для них обоих. Словно их эмоции, чувства стали одним целым. Он всегда мог уловить ее мысли и настроение, а она — его. Да, это не полноценная телепатия — разобрать можно было лишь обрывки… Но, и это — огромный шаг вперед. Даже прыжок — учитывая, как редко между джедаями образовывается подобная связь.

Обри контролировала себя. Не скатывалась в истерики, скандалы, не закатывала сцены. Она источала печаль, вызванную не самым результативным исходом ее лечения. Испытывала стыд и злость на себя оттого, что не смогла сделать большего. Обижалась на то, что не была рядом с этим ребенком, и свои целительские способности использовала уже тогда, когда Ханна практически слилась с Силой. Однако всё это оставалось глубоко внутри, практически не прорываясь наружу. Ее воля, которая могла бы посоперничать по крепости с дюрасталью, держала эмоции в узде. Глядя на такой контроль, Энакин мог лишь выразить свое восхищение.

В Ордене говорили, что ученик и учитель неосознанно влияют друг на друга, и процесс обучения идет в обе стороны. Он делился с девушкой всем, что знал сам. И в то же время, заражаясь ее примером, крупица за крупицей, усиливал клетку, в которой дремал его собственный дракон ярости.

С определенной точки зрения, Энакин считал Обри образцовым джедаем. Из числа тех, кто не ходят вокруг с непроницаемым паззак-фейсом, словно им известны все таинства вселенной. Она прекрасно осознавала свой уровень знаний и стремилась учиться, постигать новое. Но, не с жадностью, с которой путник в песках Татуина утоляет жажду после длительного перехода. А с невозмутимостью аристократа, вкушающего новое блюдо и не забывающего о манерах.

И вот сейчас Скайуокер ощущал, что девушка находится на грани. Неудача подточила ее уверенность в своих силах. И она словно стояла на краю скалы — одно неверное движение, и Уин сорвется в пропасть.

А допустить этого Энакин не мог. Не имел права.

Он — ее учитель. И друг. Отвергать единственного, в ком он видел родственную душу, бывший раб не мог.

— Действительно, — погладив свою бороду, добавил присутствующий здесь же Оби-Ван. — Твоей вины здесь нет. Быть может, в Храме ей помогут лучше…

— Да, здесь нет моей вины, — тихим, но преисполненным ненависти тоном произнесла Обри, переведя взгляд на магистра. — Зато есть ваша.

— Моя? — удивился Кеноби. Как и всегда, когда Энакин, будучи его учеником, указывал на его непростительные ошибки. И… сегодня произошла одна из самых удручающих.

Финальный штурм укреплений дроидов. С новыми силами — передовыми партиями свежей линейки клонов, прибывшими под их начало взамен тех потрепанных частей, что Оби-Ван отправил на Дальний рубеж — четверка джедаев: два учителя, два падавана, рванули вперед. И добились победы.

Но какой ценой…

Больше половины клонов из числа пополнения — а это полнокровный корпус взамен жалким остаткам 7-ого воздушного — погибли или получили смертельные ранения. В ожесточенной схватке джедаям удалось уничтожить командование КНС — новый образец дроида-тактика. Ханна смогла захватить его, отрубив руки и ноги этой машине. Не ее вина, что, поддавшись радости от победы, она не увидела супердроидов В-2, прибывших для спасения своего хозяина.

— Вы позволили ей вырваться вперед, — с укором произнесла Обри. — Она штурмовала их штаб одна, с отделением клонов!

— Она ослушалась приказа, — сурово заметил Кеноби. — Я четко дал понять, что ее место в арьергарде. Никто не мог знать, что она возьмет подразделение из резерва и захочет ворваться…

— Вы должны были догадаться! — срывающимся голосом произнесла Обри. — Она же ребенок… ребенок на страшной войне. И Ханна хотела вам понравиться, заслужить уважение в ваших глазах…

— Я не Энакин, чтобы одобрить подобные выходки, — отрезал Кеноби. Бывший раб с удивлением посмотрел на своего бывшего учителя, не произнеся ни слова. — На этом мы закончим. Падаван Уин, подготовьте тело падавана Динг к транспортировке на медицинский фрегат.

С этими словами командир третьей системной армии покинул расположение госпиталя. Оставив двоих джедаев в крайне противоречивых чувствах.

— Я просто не могу поверить, — голос Обри дрожал. Учитывая все то, что она прошла, Энакин просто не мог представить, сколь глубокую душевную рану ей нанесло произошедшее с падаваном Кеноби, раз она дала волю чувствам. — Он так… холоден. Учитель, ему совсем наплевать на то, что его падаван останется инвалидом на всю жизнь?

— Обри… — Скайуокер хотел было сказать что-то, но запнулся, почувствовав, что отрицание очевидного лишит его не только доверия со стороны ученицы, но и извратит его собственное мировоззрение. Сделает одним из тех джедаев, которые с легкостью относятся к гибели своих друзей и соратников. Он хотел сказать, что на самом деле Кеноби — не черствый сухарь, которому нет дела до собственного падавана. Что он тоже испытывает горечь от утраты Ханны. Что будет оплакивать ее ранения, и никогда не отвернется, будет навещать при каждом удобном случае…

Но не смог солгать. Не после тех десяти лет, которые провел бок о бок с этим джедаем. Не после всех тех потерь, к которым Кеноби отнесся стоически, с непринужденной джедайской невозмутимостью. Не после того, как Высший совет поблагодарил его за «отменную работу». Энакин, присутствовавший при этом сеансе связи, не мог не поразиться лицемерию и отчужденности Совета, которые решили, что потеря почти целого корпуса, инвалидность совсем юного падавана — это «высокая, но приемлемая цена». Цена мира и порядка на Агамаре.

Обычной планете, коих в галактике — миллиарды. Даже если все джедаи, падаваны и юнлинги отдадут свою жизнь за возвращение планет в состав Республики, воевать предстоит не одному поколению. Воевать, чтобы приносить себя в жертву.

Энакин мотнул головой, стряхивая с себя наваждение.

Ритуальные жертвы — это не его путь. Он уже принес немало подношений Ордену, чтобы добиться своего. И в ответ лишь ощущал горькое послевкусие.

— Кеноби, — он почувствовал, что горло саднит. — Он сложный человек. Ни ты, ни я не сможем понять его до конца. Не в этой жизни.

— Почему, учитель?

И в самом деле? Почему Кеноби такой? Почему при общении с ним складывается мнение, что он — органический дроид, не способный на чувства и эмоции? Не…

Великая Сила! Ведь ответ лежал на поверхности. Просто Энакин был достаточно слеп, чтобы не видеть его.

— Потому что, Обри, Оби-Ван — лицемер, — произнеся это, Энакин с удивлением почувствовал, что ему стало немного легче. Словно комок негодования и раздражения, зревший внутри него после смерти Квай-Гона, наконец получил свой выход. Как тогда — на Татуине, когда он убил все племя тускенов, измывавшихся над его матерью.

Видя непонимание и удивление на лице ученицы, Энакин с большей уверенностью добавил:

— Они все лицемеры, — произнес он, имея Высший Совет Ордена. — Каждый магистр, каждый мастер… Они твердят, что джедай должен отринуть эмоции, потому что это ведет на Темную сторону. Они говорят, что нет привязанностей, потому что это не путь джедая. И вместе с тем, каждый из них считает своим долгом нарушить эти запреты.

— Даже Оби-Ван? — удивилась Обри.

— Особенно он, — в голосе Энакина появилась желчь. — Он учил меня, что джедаям нельзя любить, ибо это порождает ревность, что ведет на Темную сторону. И вместе с тем, сам не единожды нарушал это правило. Как и большинство известных мне джедаев. Эйла Секура. Кит Фисто. Квинлан Вос. Мастер Толм. Магистр Мунди имеет бессчётное количество жен…

— Я слышала, что Совет разрешил ему это, потому что…

— Потому что у них двойные стандарты, — перебил ее Энакин. С каждым словом обвинения в сторону джедаев, он чувствовал себя легче. И не собирался останавливаться. — Если они разрешили одному магистру обзавестись семьей из-за проблем с деторождением на его планете, то почему для остальных джедаев это запрет? Не потому ли, что Совет переписывает правила под себя и тех, кто ему угоден? Они запретили учителю Оби-Вана наставлять меня — потому что он придерживался взглядов, отличных от их собственных. Сам Кеноби в юности увлекался своей подругой — Сири Тачи. И разорвал отношения с ней, потому что это ставило под сомнение его дальнейшее продвижение в стенах Ордена…

— Откуда вы знаете это? — хоть в Силе она и источала удивление, Энакин чувствовал, что падаван верит ему. И этот вопрос — не сомнение в его правоте. А лишь желание узнать больше о том, кто отправляет их в бой.

— Ни один роман в Храме не обходится без слухов, — пояснил он. — Кеноби как-то сказал мне, что за моим желанием оградить сенатора Амидалу от влияния нынешнего главы Межгалактического банковского клана стоит банальная ревность — потому как я знаю ее долгое время, фактически с детства, и я… поверил ему. И не сомневался в его мудрости до тех пор, пока не узнал, что у него был роман с мастером Тачи. В Храме перешептывались об этом, когда она перешла на службу в десятую системную армию. Я лишь держал свои уши открытыми.

— Но, быть может, Кеноби предостерегал вас от того, что он сам переборол в юности? — предположила Обри. Хотя ее эмоции твердили, что она лишь пытается найти ответ, который бы не разорвал шаблон ее представления о Высшем Совете. Том самом, дорогу в который ей пророчили едва ли не с рождения.

— И я подумал о том же, — признался Скайуокер. — До тех пор, пока Оби-Ван не пошел против воли совета, не отправился на Мандалор, чтобы предотвратить покушение на герцогиню Крайз. Он доставил ее на Корусант, спас от нескольких покушений на ее жизнь, приложил немалые усилия, чтобы оправдать ее перед Сенатом и предотвратить вторжение Великой Армии Республики на Мандалор.

— Обычное дело для магистра-джедая…

— Прислушайся к Силе, Обри, — поморщился Энакин. Да, как же он мог позабыть. Она еще и упряма. Как и он сам. Воистину, два сапога — пара. — Разве ты не чувствуешь, что все это — лишь мишура, чтобы скрыть очевидное. Оби-Ван продолжает любить герцогиню — с того самого момента, как спас ей жизнь, будучи падаваном.

— Ох, — только и выдавила из себя падаван, явно обескураженная подобным изречением. — Не может быть, чтобы Совет этого не знал…

— Знал, знает и продолжает скрывать это, — с оттенком злости сказал Энакин. — Они многое скрывают от нас — простых джедаев. Они скрыли создание армии клонов. Строительство флота и боевой техники для них. Они защищают Республику, которая гниет на глазах. Все эти дрязги в Сенате, когда каждый из представителей пытается урвать как можно больше для себя, не заботясь о тех жизнях, что гибнут на полях сражений.

— Сенат использует нас, — заключила Уин, удивительно точно подметив мысли самого Энакина. — Они оградились от галактики с помощью Ордена и Великой Армии, потому что… боятся? Но, чего?

— Не "чего", — поправил ее Энакин. — "Кого". Канцлера.

— Что?!

— Я знаком с ним, — пояснил Скайуокер. — Мы давние друзья. И за все эти годы он никогда ничего не просил взамен тем советам и мудрости, которыми делился со мной. Он поддерживал в любой ситуации — даже тогда, когда Орден осуждал мои действия. Ты ведь помнишь, сколько негодования вызвало мое решение эвакуироваться с Джабиима, оставив там бесполезных лоялистов? Лишь канцлер смог прекратить эти пересуды. Он — сила, с которой должен считаться как Орден, так и вся Республика.

— Они не будут, — заявила Обри. — Канцлер получает все больше полномочий на фоне войны. Большинство не видят, что это — возвращение исконных обязанностей для этой должности. Таких, какие были еще тысячу лет назад.

— Да, они видят лишь усиление власти, — подтвердил Энакин. — И… боятся этого. До дрожи в коленях опасаются того, что однажды он станет могущественнее их всех и сможет положить конец этим дрязгам. Ни Сенату, ни Ордену не нужен тот порядок, который сейчас наводит канцлер Палпатин.

— Если б они приветствовали это, то Республика не встретила бы эту войну в таком плачевном состоянии.

— Я тоже думаю об этом, — согласился Энакин. — Ведь неспроста для защиты Республики Орден создал армию клонов. Совет явно что-то знал, потому — решил подстраховаться.

— Если магистры видели будущее, эту войну, — нахмурилась Оли, — то почему они заказали так мало клонов? Весь прошлый год мы буквально истекали кровью от недостатка солдат…

— То ли дело сейчас, — улыбнулся Энакин. — Когда канцлер взял это под свой контроль. Разве можно говорить о том, что современные клоны уступают тем, с которыми мы воевали в начале? Нет. Они превосходят их в разы. Но, почему тогда Орден, владеющий самой обширной базой данных в галактике, не заказал армию на Аркании? А вместо этого — отправил своего представителя на Камино?

— Я… не знаю, — призналась Обри.

Скайуокер вздохнул полной грудью. Мысли, терзавшие его последнее время, наконец приняли образ логической цепочки. Где все взаимосвязано. И ответ чрезвычайно прост.

— Что, если Орден готовился не к войне с сепаратистами, — понизив голос, произнес он. — Что, если они видели не приближающуюся войну, а ослабление собственного влияния в галактике?

— Нет! — решительно заявила Обри, вскочив со своего места. — Учитель… вы говорите о мятеже!?

— Именно так, — облегченно вздохнул Энакин. Слова Палпатина долго точили его совесть. И мысли, словно работающий ядерный реактор, набрали критическую массу. Он был просто обязан поделиться всем этим с кем-либо.

С Рексом или любым другим клоном из 501-ого он поговорить не мог. Просто потому, что те бы не поняли его — клоны были созданы лишь для службы, а уж никак не для ведения дискуссий. С Оби-Ваном он поговорить тоже не мог по понятным причинам.

Оставалась только Обри.

— Я лишь предполагаю, — пояснил он. — Что все — не то, чем кажется. Мне кажется, что джедаи вовлечены в какую-то хитрую политическую игру. И не уверен, что кого-то из нас — простых джедаев, Совет хоть когда-нибудь поставит в курс происходящего…

— Еще сутки назад ваши утверждения не нашли бы у меня отклика, — призналась она. — Но после того, что сказал магистр Кеноби…

Повисло неловкое молчание. Каждый думал о чем-то своем, но общий эмоциональный фон оставался единым.

Как, в последнюю их встречу, канцлер помог ему сбросить шоры с глаз, так и сейчас Энакин помогал ученице освободиться от напускной праведности Ордена. Помогал освободиться от туманящих взор догм, правил и двойных стандартов.

Как и он, Обри должна была понять, что джедаи — не так просты, как хотели бы казаться. За показной доброжелательностью и желанием помочь ближнему, крылось куда больше…

Совет, а возможно и весь Орден, не был заинтересован в скорейшем разрешении конфликта. Их все устраивало — сражения, гибель миллионов разумных, смерть тысяч джедаев… Все, что угодно, лишь бы не допустить смены режима, при котором Орден поднялся из тьмы веков и завоевал несказанные богатства, славу и почет среди политиков.

Ресурсы, пущенные для разжигания войны — это топливо, которое поддерживало пламя противостояния с сепаратистами. Нет, Энакин не считал, что следовало сдаться на милость этой кучке продажных торгашей. И даже не рассматривал вариант мирных переговоров. Война могла кончиться только одним способом — победой Республики. Под управлением сильного и не зависящего ни от кого канцлера Палпатина. Только ему будет по силам навести порядок в этой разрухе.

Война обнажила подводные камни Республики. Вскрыла глубокие гнойники, отравлявшие ее тело. И сейчас именно очищающее пламя войны должно избавить государство, которому поклялся в верности Энакин, от его пороков.

Могут ли с этим справиться джедаи и созданная по их заказу армия? Возможно. Рекс и его ребята — молодцы, которые всегда прикроют и подставят плечо. Но они — имущество, созданное по решению Ордена. Бесправные рабы, которым уготована судьба воевать за чужие идеалы.

Внутри разгоралось пламя дремавшей ярости.

Рабы.

Его солдаты — рабы Ордена, Республики… всех тех, кто прятался за спинами клонов, отсиживаясь в уютных домах, попивая каф и обсуждая, как именно будет побежден враг. Даже КНС не пошла на такую низость — воевать руками рабов. Такое допускали только хатты — мерзкие создания, под властью которых находился Татуин — планета, где он прожил долгое время. Место, где умерла его мама…

— Я верю, что наше дело правое, — произнес Энакин. — Хоть я и не доверяю Высшему Совету, мы должны продолжить сражаться за Республику. За канцлера. За мир и порядок в галактике…

— И вы готовы продолжить подчиняться приказам Совета, командовать бойцами, созданными для неясной цели по его заказу? — удивилась Обри. — Клоны исполнят приказы своего командования. Вы уверены, что однажды совет, прознав о том, что вы знаете слишком много, не прикажет им пойти против вас? Так же, как они объявили охоту на Квинлана Воса и всех тех, кто пошел против их воли?

— Рекс… не предаст.

— Конечно, не предаст, — поджала губы Обри. — Он просто исполнит приказ…

И все же ему повезло с падаваном. Сильная и способная, она смотрела в корень проблемы, без какой-либо жалости выворачивая факты на поверхность. Даже несмотря на то, что сам Энакин боялся даже подумать об этом. Представить, что 501-ый легион может обернуться против него… Нет, он не хотел даже думать о том, что однажды он может поднять свой клинок против тех, кому доверял. Против… друзей.

— Мы не можем… я не могу не доверять им, — голос потерял свою силу.

— Вы готовы рискнуть всем, ради предположения, что кто-то будет вам верен, и только потому, что вы верны ему? — воскликнула Обри, сама того не желая, разбередив едва затянувшуюся рану.

Разум боролся с чувствами. Как и тогда, когда он и Падме сочетались узами брака на Набу…

Год с небольшим назад, он не понимал, насколько это было неправильно. Бывший раб, ставший мужем одной из самых влиятельных женщин в Сенате. Юношеская влюбленность, ревность, привязанность, щенячий восторг.

Сейчас все это — лишь эфемерная субстанция, столь неуловимая, что остается только развести руками. Перечеркнуть страницу прошлой жизни, и жить дальше.

Будучи рабом, он мечтал вырваться за пределы Татуина. Исследовать космос, познавать новое. Но встреча с джедаями, Падме… все изменила.

Он хотел большего.

Хотел стать сильнее, заслужить признание и одобрение со стороны окружающих. Хотел быть героем, который может сокрушать горы и восстанавливать справедливость в таких Силой забытых местах, как Татуин.

А еще он хотел любви. Взаимной, пылкой.

Юность говорила ему, что Падме — сияющий ангел, которого он увидел в лавке Уотто в тот самый знаковый момент своей жизни, после которого судьба круто изменилась. Да так, что ни один мальчишка на Татуине не мог себе представить.

И вот, спустя десять лет после их первой встречи, он увидел ее вновь. Свою королеву из влажных подростковых фантазий. Каждый день их разлуки он думал о ней, представляя их воссоединение.

Падме…

Еще недавно воспоминания о ней заполняли все его мысли. Он жил, чтобы стать равным ей. Добиться большего. Быть лучше. Быть лучшим из всех. Он хотел, чтобы она гордилась им — не так, как она это обычно делала, с вежливой хладнокровной улыбочкой и псевдо-материнским одобрением.

Он хотел ответной страсти и чувств. Но Падме оставалась глуха к нему. Порой Энакин думал о том, что если б она была чувствительна к Силе, то смогла бы стать достойным учеником для Оби-Вана. Два одинаково холодных, эмоционально бедных разумных. Неспособных переступить через правила и делать то, что хотят.

Бывшая королева уже доказала ему, чего стоит ее любовь.

Тайный брак — ее минутная слабость. Пусть она раньше никогда и не говорила об этом — до тех пор, пока в ее жизни вновь не появился Раш Кловис. И с этого момента все пошло совершенно не так. Все чаще она говорила о том, что брак тяготит ее, потому что его нужно скрывать, прятаться от других.

Она стыдилась его. Из-за того, что он джедай? Так она говорила. Так она врала. Нет ничего постыдного в том, что твой муж — джедай. Самый сильный из всех. Этим нужно гордиться. Восхищаться. Смотреть на супруга со слепым обожанием.

Ее воротило от того, что он — бывший раб. Эта мысль настигла Энакина совсем недавно. Здесь, на Агамаре, когда он впервые заметил, что он и Обри думают одинаково. Ученица не презирала его прошлое. Не стыдилась называть своим учителем. Отрицание того, кем ты был до попадания в Храм — возможно, единственная благая вещь во всем Ордене.

Никому нет дела до того, что было раньше. А вот кто ты сейчас…

А сейчас… Сейчас он не видел для них будущего.

Ни после «перерыва», о котором попросила Падме. Ни после недель молчания с ее стороны и игнорирования его вызовов.

И тогда, скрепя сердце, смиряя свой гнев, испепеляющий его душу, сжигающий последние мостки, соединяющие его с беззаботной юностью, он окончательно признал: он и Падме — не созданы друг для друга. Их брак — ошибка. Юношеская влюбленность, которая не продержалась и года. Он — яркий огонь, пламя, которое идет вперед и разрушает любое сопротивление своим планам.

Она — холодная ледышка, прекрасная со стороны, но колючая и замораживающая, если взять в руки.

Слишком много различий и противоречий, чтобы продолжать пытаться реанимировать этот стремительно катящийся в бездну брак. Даже сейчас, когда боль от разлуки поутихла, а его максималистические взгляды отчасти отступили, он не мог признаться себе в том, что хоть отчасти соответствует запросам Падме. Она — аристократка, живущая в роскоши, одним своим голосом в Сенате решающая судьбы триллионов разумных. Он — простой и скромный паренек с Татуина, волей Силы ставший генералом на службе у Республики. Ничто не уравняет их в обществе — даже если они откроются. Даже если он будет воевать всю жизнь, то никогда не сможет обеспечить ее тем лоском и роскошью, в которых она живет сейчас. Энакин почувствовал, что клетка его дракона слегка ослабла.

Роскошь… Да по самым скромным прикидкам стоимости резиденции Падме хватило бы, чтоб купить целый флот «Венаторов». Но. Она этого не сделала. И даже не собиралась.

Они — не части одного целого, как Энакин считал раньше. Чтобы дополнять своего супруга, нужны общие увлечения, взгляды на жизнь. Общее мировоззрение. А что общего у сенатора-пацифиста и рыцаря-джедая, который сражается на полях сражений, в крови, грязи и внутренностях своих солдат?

Ничего. Падме никогда не поймет, на что ему приходится идти, чтобы закончить эту войну.

А он никогда не примет ее желаний договориться с сепаратистами и умасливать банкиров.

Так что счастье с Падме — несбыточная мечта. Обри верно сказала — нельзя уповать на то, что ему будут верны только потому, что был верен он. Падме хранит верность Республике — так, как она это понимает.

Он же…

Он верен канцлеру. Единственному своему другу среди политиков.

— Ты права, — произнес он. — Клоны… не те, кому можно доверять. По крайней мере — не эти.

— Это значит…

Впервые Энакин обратил на Обри внимание не как на свою ученицу, но и как девушку… Стройную, миловидную, живую…

Думающую, как он, поддерживающую его. И, судя по тому, что она не побежала докладывать о его размышлениях тому же Оби-Вану — верную.

При других обстоятельствах…

А с другой стороны, кто им запретит? Двум, возможно, единственным думающим своей головой джедаям во всей галактике?

— Да, — твердо произнес он. — Я переговорю с Кеноби. Мы заменим 501-ый легион на клонов, верных канцлеру. Только в них мы можем быть уверены.

Услышав тяжелый вздох со стороны падавана, Энакин почувствовал исходящие от нее эмоции радости, облегчения. Будто гора с плеч сорвалась. И больше никогда не придется взваливать на себя эту ношу.

— Что бы нипроизошло, — произнес он. — Что бы ни задумал Совет, джедаи или Сенат. Мы — ты и я — останемся верны канцлеру. Всегда.

— Да, учитель.

— Называй меня Энакин, — улыбнулся Скайуокер. — Мы — все, что есть друг у друга.

***

— Вот что мы тут делаем? — в голосе Оли сквозило нетерпение и скепсис. — Это же развалины…

— Не все так однозначно, — ухмыльнулся учитель. — Эта крепость — одна из сокровищниц прошлого. Давно следовало сюда заглянуть.

— Невзрачное место, — поддержала подругу Асока. — Камни, джунгли и древние статуи… что здесь может быть ценного?

Они стояли на широкой равнине перед невысоким — по сравнению с остальными храмами на Явине-4 — строением. Еще недавно это было самое труднодоступное место на всем спутнике — автоматическая система защиты говорила сама за себя. К счастью, приближения «Защитника» оказалось достаточно, чтобы устаревшие, но от того не менее опасные орудия, и маскировочный щит деактивировались.

Главное здание было выполнено в форме просторной усеченной четырехгранной пирамиды. Просторная посадочная площадка, некогда выполненная из массивных каменных плит, сейчас была покрыта слоем земли и буйной растительности, отчего каждый шаг глушился нетронутой за тысячи лет запустения флорой.

По какой причине после Белсависа они отправились сюда — в Силой забытое место в глубине зоны ответственности системной армии под командованием магистра Ундули, учитель не объяснял. Равно как и причину, по которой следом за ними прилетела «Фурия», доставившая мастера Грелл и ее ученицу — Асоку.

Леди Грелл, поправила себя Оли. Называть древнюю джедайку, столь же опытную и могущественную, что и сопровождающая их Кира, «мастером», у Старстоун язык не поворачивался. В первую очередь потому, что несмотря на свое прошлое, обе сияющие в Силе словно две звезды девушки, больше не часть Ордена. А глядя на них, на окружающую их ауру могущества, девушка могла лишь с грустью констатировать, что будь они обе в Храме, сколь многому они могли бы обучить подрастающее поколение. Ту же Карсен девочка, несмотря на все наставления учителя, на практику в сражениях, не могла не то что победить — даже продавить ее защиту. По словам Асоки — подобная ситуация была и с леди Грелл.

Вывод напрашивался сам собой — похоже, что джедаев прошлого учили в разы лучше, чем нынешнее поколение. Или же, их мощь рождало то самое Равновесие, о котором говорил ее мастер? Доктрина Ордена Имперских рыцарей, которую она понимала разумом, но никак не могла постичь.

Меж тем, их небольшая группа достигла входа в эту «крепость», как называл ее учитель. Массивный дверной проем оказался перекрыт огромной плитой. На вид она казалась каменной, но присмотревшись, Оли поняла, что это — смесь камня и строительных материалов, вроде дюрабетона. Следовательно — любому, кто смог бы преодолеть защитный периметр, потребовалась бы еще и артиллерийская мощь целого корвета, чтобы прорваться внутрь.

— Кажется, нас здесь не ждут, — заметила Асока. Оли бросила на нее осторожный взгляд. Если раньше тогрута светилась в Силе ярким огоньком Света, то сейчас… Сейчас ее Сила представляла из себя яркую звезду, достигшую пика своего жизненного цикла. Без перепадов, без провалов: ровная, чистая СЕРАЯ энергия. Такая же, какая была у учителя, когда он не покрывал себя маскировкой, леди Грелл и Киры… Значит ли это, что Асока научилась черпать Силу из обеих сторон, придерживаясь пресловутого Равновесия? Если да, то Оли ей безмерно завидовала.

— Не в том дело, — возразил учитель. — Металл входного механизма не прошел проверку временем — в отличие от камня. Ну да ладно, это не проблема.

Он сделал пасс рукой, и массивная каменная плита взлетела вверх, словно ничего не весила. Да, будучи юнлингом на занятиях по телекинезу, она слышала от магистра Йоды, что размер не имеет значения (а став падаваном, придумала и альтернативное пояснение для этого высказывания). Но видеть это своими глазами…

Доуган вытащил из зарослей бурьяна массивный кусок скалы, который подставил под махину входной плиты так, чтобы та не раздавила никого из тех, кто будет под ней проходить. И только после того, как убедился в безопасности этого строения, первым шагнул под своды древнего строения.

Первое что обратило на себя внимание Оли — темнота. Кромешная и непроглядная, она словно обволакивала каждого из присутствовавших. И вызывала воспоминания о монастыре на планете Тет, где они действовали подобным образом. Свет, проникавший сквозь парадный вход, лишь слегка разгонял тьму, отчего массивные статуи внутри казались еще более зловещими.

Затем, спустя мгновение, до нее донесся треск, привлекший внимание и остальных. Кира, появившаяся мгновение спустя из мрака откуда-то слева, кивнула в сторону, где доносился шум, нарушающий тишину.

— Там находилась подстанция, — пояснила она. — Вода пробила стену и замкнула систему. Затоплением не грозит, но всю электрику придется прокладывать с самого начала.

— Критично, — пожал плечами учитель. — Сперва осмотримся, потом пришлем сюда ремонтников из числа клонов.

— Как Вам будет угодно, Император, — девушка поклонилась.

Воссоединившись, группа продолжила обследовать заброшенную постройку. Чем больше они углублялись в недра крепости, тем больше Оли становилось не по себе.

Сперва она не придала этому значения, но сейчас…

Это место явно многое значило для учителя. Находясь подле него за все время, что они лазали по коридорам и комнатам, она со временем ощутила, что это место пропитано Силой. Это было не так заметно, когда рядом с тобой три могущественных адепта Силы. Но стоило только ей спуститься в одну из комнат одной…

Сперва она подумала, что попала на заброшенный склад. Но, как только глаза привыкли к темноте, девочка заметила, что помещение на самом деле больше походит на лабораторию. Многочисленные столы со множеством предметов на них, полки, опять же с некими объектами. В темноте это сложно разглядеть.

А вот исходящую от них Силу…

Словно дремавшее в глубинах небытия чудовище, она встрепенулась, уловив излучение одаренного. То тут, то там стали появляться красные, синие, зеленые огоньки… Агрессивные, печальные, зовущие, угрожающие… И все как один хотели добраться до нее.

— Спокойнее, ученица, — на плечо легла рука. — Это просто артефакты.

— Ничего себе… «просто артефакты», — вздрогнула она, указав на пирамидку, засветившуюся нестерпимо красным светом. — Это же голокрон ситов!

— И что с того? — удивился учитель. — Всего лишь предмет, который долгое время ждал чувствительного к Силе разумного, чтобы поболтать. Хочешь поговорить с хранителем?

— Нет уж, — запротестовала Оли. — Давайте вы как-нибудь сами!

— Как хочешь, — пожал плечами Доуган. — Всегда знал, что ты трусиха.

— Лучше буду живой трусихой, чем мертвым храбрецом, — возразила девочка, вызвав смех мужчины.

— Так и быть. Я сам побеседую с хранителями голокронов, — великодушно пообещал он. — Найду чего полезного или интересного — поделюсь. Идет?

— О, так вы все же решили вернуться к моему образованию? — съехидничала девушка.

— Естественно, — невозмутимо ответил мужчина. — не может же быть у Императора ученица — слабачка.

— Эй! — возмутилась девушка. — Я не такая! Да и вообще мало кто вам ровня! Так что не надо мне тут.

— Хах, — ухмыльнулся мужчина. — Уговорила, не буду.

— Спасибо, — бросила девушка. Еще раз оглядевшись, она в свете многочисленных голокронов — как ситских, так и явно джедайских, осознала, что здесь их было не то чтобы много. Но достаточно, чтобы окончательно развеять ее первоначальные предположения.

Это не склад и не лаборатория.

Эта комната — библиотека, мастерская, хранилище. Находясь под землей, она достигала огромных размеров — никак не меньше площади главного зала, в котором она только что была. Да, здесь присутствовали многочисленные предметы интерьера — изъеденные временем, сгнившие и разрушившиеся. На многочисленных однотипных столах лежали десятки голокронов, устаревших хранилищ данных, всевозможных рукоятей световых мечей и частей к ним, элементы брони.

Но интерес представляло совершенно иное.

Вдоль стен помещения располагались массивные стеллажи, до боли похожие на те, что имелись в Архиве Храма джедаев на Корусанте. Несколько подобных панелей, но меньшего размера она видела на корабле учителя. Да, не все из них светились нежно-голубым цветом, как в обители джедаев — ровно половина переливалась алой подсветкой. Но встретить подобное где-то так далеко…

Большая часть помещения пребывала в темноте, но даже отголосков света, исходящих от голокронов, было достаточно, чтобы понять — там находятся непредставимо громадные объекты.

— Учитель, что это вообще такое?

— Это — крепость Героя Тайтона, Оли, — негромко произнес он. — Он жил в одно и то же время, что и мой учитель, и Руки. А Кира даже была его ученицей. Поразительно великий человек, начавший свою жизнь в качестве рядового падавана. Если б Орден джедаев не был бы так категоричен к своему взгляду на обучение подрастающего поколения, его история передавалась бы из уст в уста среди юнлингов.

— Правда? — хмыкнула девушка. — И что в нем такого особенного?

— Для начала, он спас Корусант от его уничтожения агентами ситов. Предотвратил захват Империей многочисленных проектов супероружия. Остановил Дарта Анграла, который стремился уничтожить Орден джедаев, разрушив Тайтон. В конце концов, он убил Императора ситов — Вишейта. Да вообще много чего. Последнее, что я о нем помню, так это то, что он создал собственное государство — Вечный Альянс, на службу которому пришли все те разумные — не только джедаи и ситы, что не были довольны как Империей, так и Республикой.

— То есть, вы делаете все, как он?

— Примерно так. Забавно то, что ему в этом тоже помогал Вишейт.

— Совпадение?

— Не думаю, — покачал головой человек, разглядывая замысловатую рукоять светового меча, подобранную им на одном из столов. — Вишейт слишком умен и хитер, чтобы что-то делать во благо всех. Его план… даже не знаю, чего он добивается в самом конце. Но не уверен, что мне это понравится.

— Поэтому вы заставили меня и Киру побывать в той машине? — догадалась Оли. — Мы — ваша страховка?

— В некотором роде, — усмехнулся человек. — Моя страховка, даже две — в том месте, куда Вишейт ни за что в здравом рассудке не сунется.

— Это где?

— Слишком много вопросов не по теме урока, падаван, — отрезал мужчина. Подбросив рукоять светового меча в своей руке, он протянул ее девушке. — Знаешь, чей это световой меч?

— Эм… нет, конечно. Откуда мне это знать, я здесь в первый раз.

— Ну да, как же я мог это упустить из виду, — усмехнулся учитель. — Это оружие некогда принадлежало Ревану. Еще одному выдающемуся адепту прошлого.

— Джедаю?

— Он был и джедаем, и ситом. Он завоевывал галактику и спасал ее. Разрушал и собирал заново, — Доугана, похоже, пробило на еще один приступ ностальгии. — В некотором роде, он тот, кем я всегда хотел стать.

— Оказывается, у вас тоже есть кумиры? — хмыкнула Оли. — И чем же он знаменит?

— На моей памяти он первый, кто за последние четыре тысячи лет нашел путь к Равновесию. И добился огромной силы, знаний, могущества. Он попытался убить императора, но был предан…

— Кем?

— Ситом по имени лорд Скордж, — с оттенком грусти добавил учитель. — Тот увидел будущее, которое показало ему, что именно Герой Тайтона убьет Императора, а не Реван. Поэтому он стал слугой Императора на долгие три сотни лет…

— Так долго? — ошарашенно заявила Оли. — Разве может кто-то жить так долго?

Ответить ей учитель не успел.

Неуловимым движением, он повернулся в сторону дальней части комнаты, вглядываясь в темноту. Световой меч Ревана, тот самый, что он продолжал до сего момента крутить в руках, сейчас был зажат в его правой ладони. Фиолетовый клинок сейчас гудел, словно и не пролежал здесь тысячелетия.

— Надо же, — пожала плечами Оли. — Такая древность, а работает…

— Тихо, — шикнул на нее учитель. — Здесь…

— Здесь функционируют не только древние клинки, — услышала Оли приятный женский голос на корявом общем, донесшийся из глубины архива.

Словно по команде, тьма расступилась, и на границе света и темноты появились три фигуры, одного взгляда на которых Оли хватило, чтобы активировать свой собственный световой меч.

В центре стояла невысокая женщина-забрак с красной кожей и короткой прической черных волос, украшающих ее короткие рожки на голове. Она была облачена в обтягивающий черно-золотой костюм, выгодно подчеркивающий красоту и стройность ее фигуры. В руках она держала световой посох, оживший парой алых клинков. Она буквально сочилась Темной стороной, которая с каждой секундой лишь укреплялась. Ее глаза полыхали расплавленным ауродиумом, а на губах плясала торжествующая улыбка. Казалось, пройдет мгновение, и ее с учителем затопит океан Тьмы.

По бокам от нее стояли два монстра. Высотой под два метра, они представляли из себя груду мышц, при виде которых любой бодибилдер умер бы от зависти. Их тела внешне были похожи друг на друга, но один — тот что слева, был кремово-оливкового цвета с красными полосами. А вот второй — наоборот, малиново-красный, с серым узором на правой части груди. Их оскаленные пасти бормотали нечто, похожее на потоки рычания, а в руках у каждого покоились огромные металлические мечи, по клинкам которых проходили искрящиеся потоки энергии.

— Кем Вал, Ак’гал Усар, — обратилась забрачка к чудовищам. — Убейте их.

Сразу после этих слов чудовища бросились в атаку, на ходу растворяясь в воздухе.

— Учитель?! — с паникой в голосе закричала Оли. — Что это?

— Это дашейды, Оли, черт побери! — крикнул он. Скрестив руки на груди, резко развел их в стороны, словно пытался разорвать что-то. В ту же секунду вокруг него появилась полупрозрачная сфера, внутри которой плескались фиолетовые молнии. — Беги!

***

Едва она достигла верхних ступеней главной залы, то почувствовала, что за пределами хранилища тоже не все так гладко.

В полутьме мелькали клинки световых мечей, воздух разрезали ветвистые Молнии, пронизывали сгустки энергии. Бросив взгляд в сторону выхода, девочка с ужасом поняла, что камень, подпирающий плиту, исчез, и они отрезаны от выхода.

Меж тем, всплески Силы заставили ее вспорхнуть по лестнице на верхний этаж — туда как раз должны были отправиться Кира, Асока и леди Грелл. Предчувствия не обманули Оли.

Они все попали в засаду.

Кира, окружив себя Барьером Силы, сдерживала невероятный натиск фиолетово-синих молний, которые били в нее, рождаясь словно из небытия. Приглядевшись, девочка заметила, что перед Карсен, в центре мостика находился ее противник в сине-черной робе, похожей на ту, что носили Стражи в Храме. Его лицо было скрыто маской, больше похожей на металлический человеческий череп. Он парил в воздухе на высоте полуметра, окруженный сферой энергии, похожей на ту, что учитель защитил себя.

Проследив глазами дальше, Старстоун увидела, что и две другие подручные Доугана заняты сражением.

Их противник — желтокожая девушка-забрак, чье тело было покрыто странными прямоугольными узорами, виртуозно орудовала парой двухклинковых световых мечей, чьи желтые энергетические росчерки мелькали с невообразимой частотой. Она была настолько проворна, что ни Асока, ни Надия не могли даже заставить ее отступить, не говоря о том, чтобы завладеть инициативой в сражении.

Стало понятно, что здесь искать помощи было не от кого. Единственный шанс учителя против этих монстров — она сама. Но он же сказал ей бежать?! Почему?!

Сила обожгла ее воплем об опасности, и, не раздумывая, девочка ушла перекатом в сторону, избегая росчерка алого клинка, которому предназначено было рассечь ее пополам.

— Быстрая мразь, — прошипела краснокожая забрачка, которую она видела внизу. — Хаттова падаль, я прикончу тебя.

— Да кто ты такая вообще?! — вскрикнула Оли, мгновенно переходя к защите. Ее противница приближалась, быстрая и грациозная как хищник, быстро вращая оружие, которое казалось маленьким и жалким в сравнении с ее собственным клинком. Машинально Оли отметила, что клинки этой девицы меньше полутора метров — хотя в Храме им рассказывали, что именно такая длина оптимальна для балансировки и сохранения аэродинамики подобного оружия. Но, похоже, забрачке было на это совершенно наплевать.

Она бросилась на падавана, издав свирепый крик. Атаковала под неожиданными и своеобразными углами, на середине удара меняя положение своих миниатюрных алых клинков. Каждый выпад сита (ну, а кем она еще может быть?) легко мог войти в пособие по смертоносной эффективности — все они состояли преимущественно из быстрых и мощных ударов и контрударов, о направлении которых противник мог только догадываться. Оли на мгновение представила, что сам Тролль изрядно б попотел, чтобы справиться с такой противницей.

Ей же пока удавалось сдерживать натиск только потому, что до сих пор действовала связь между ней и учителем. Невидимая линия связывала их воедино, позволяя черпать энергию, силу, знания друг друга. Практически всегда Доуган держал этот канал закрытым, не позволяя ей больше проникать в свой разум. Но, сейчас… Похоже, учитель понял, что ей приходится очень нелегко, потому протянул своеобразную руку помощи.

Пока забрачка вращала клинками, сохраняя скорость и инерцию, она напитывала себя Силой, открываясь ей все больше и больше. Словно горная река, она подпитывала Оли, помогая направлять клинок, парировать и наносить ответные удары. Казалось, что мастер словно взял ее сражение под свой контроль.

А затем она почувствовала, как к ее связи с учителем добавилась еще одна яркая точка. И еще одна. И еще…

Пять разумов, соединенных в одну нерушимую гармоничную систему, безукоризненно сплелись в боевое братство. Каждая из частей стала практически незаменима, словно краеугольный камень. Знания, чувства, эмоции, Сила… все это переплеталось, словно нити, из которых формировался канат.

Спокойная взвешенность и осторожность леди Грелл.

Неудержимая ярость и напор Асоки.

Холодный расчет Киры.

Ее собственная неуверенность в исходе сражения, которая буквально сразу была вымыта из сознания ободрением остальных.

«Ты все знаешь», — послала ей мысль Надия.

«Ты все сможешь», — вторила ей Кира, от которой она и вовсе не ожидала поддержки.

«Хатт, прекращай растекаться мыслью по джунглям и надери этой красномордой задницу!», — Асока окончательно разожгла в девочке пламя.

Дремавшая внутри нее Тьма… расколола ледяные узы, вырываясь на свободу, словно магма из жерла супервулкана.

Темная сторона подхватила ее, увлекая в стремительный танец смерти со своей противницей, которая оказалась буквально сломлена той стихией, что обрушилась на нее в обличье миловидной черноволосой девушки.

Оли выждала момент очередной атаки забрачки и просчитала ее до смешного предсказуемый выпад. Точно зная, куда придет клинок по траектории ее замаха, она смогла на миг отвлечься от боя и послать обеспокоенную мысль по каналу, который тянулся к ней от учителя.

«Что происходит? Кто они? Как ты?»

«Все… в порядке», — ответ пришел с небольшим запозданием. А спустя секунду из верхней части основного здания, словно пушечные ядра, вылетели два органических снаряда — красный и оливкового цвета.

Первый буквально смел собой противника Киры, запустив его в полет в ту же сторону, где две ее подруги сражались со второй забрачкой.

А вот второму снаряду пришлось не то что бы очень легко. Согласно траектории, он должен был сбить с ног противницу леди Грелл, но вторая забрачка с поразительно легкостью ушла в сторону. Словно древнее оружие, бесчувственная туша светлого дашейда вернулась к огромной дыре в здании, откуда была выпущена.

А там…

Все присутствующие без исключения почувствовали на себе, какие ощущения испытывает звездная система, когда ее солнце превращается в сверхновую.

Окруженный непроницаемым полупрозрачным барьером — сферой, поверх которой плескались молнии, испаряющие все, к чему бы ни прикоснулись, на высоте нескольких метров парил учитель.

Он испускал вокруг себя волны Силы, столь мощные, что попытавшаяся было ретироваться краснокожая забрачка оказалась мгновенно сметена с ног, кубарем покатившись в сторону своих подручных. Оли почувствовала, как ее, а также троих других компаньонов подхватила невидимая Сила, бережно доставившая их всех на ту часть моста, делящего комплекс крепости на две части, где находился учитель. Который, словно ему было нечем заняться, впечатывал в остатки стены, даже не обращая на это внимание, светлокожего дашейда.

— Все в порядке? — голос учителя звучал так, словно говорили несколько человек. Его глаза светились фиолетовым светом. Оли, отметив этот факт, с вскрикиванием указала на то, что дюрасталевые пластины брони мужчины стекали по его телу на каменистый пол, словно внутри окружившей мужчину сферы была температура, достаточная, чтобы расплавить самый крепкий металл в галактике.

— Да, Император, — сказала Кира. Она, как и все другие, заняла место сбоку от мужчины, ожидая дальнейшего развития событий. Никто не сомневался в том, что продолжение сражения будет.

— Кто они? — повторила свой вопрос Оли, указывая на четверку противников. Учитель, на мгновение замерев, послал к ним бесчувственного дашейда по баллистической дуге.

— Не знаю, — признался Доуган. — Но они очень сильны. Похоже, что давным-давно нашли это место и знания, собранные в нем. Дашейды — прекрасно обученные адепты Силы. И эта троица — от них не отстает. Похоже, не вы одни прожили несколько тысяч лет.

— Что? — удивилась Надия. — Они тоже подручные Императора?

— Сомневаюсь, — ответил мужчина. — Внизу стоят установки для стазиса. Вишейт предпочел вас всех замораживать в карбоните. В таком случае биологические процессы в теле прекращаются…

— В стазисе тело продолжает стареть, но подпитывается специальными препаратами, — припомнила Кира. — За все то время, что я знаю Вишейта, он так содержал только одного пленника.

— Ревана, — закончил ее мысль Рик. — Вот и возникает вопрос — что за ерунда происходит.

Оли, благодаря Боевому слиянию, осознавала, что их противники, может, и не так могущественны в Силе, как ее учитель. Но, если предположение про стазис верно — перед ними бойцы, которые за тысячелетия могли впитать знания, которыми ей не овладеть и за всю жизнь. Вероятно по этой причине Доуган связал своих сторонников воедино — чтобы уравнять шансы.

Меж тем, к четверке противников присоединился и пятый — светлокожий дашейд поднялся на ноги, огласив окрестности душераздирающим ревом.

— Какой план действий? — спросила Асока, крутнув в руках свои белоснежные клинки.

— Держитесь позади, — приказал Император. Окружающая его сфера схлопнулась, и он легко опустился на землю. Сжимая в руке найденный в подземелье клинок, Доуган неторопливо пошел навстречу команде противника. Переглянувшись, четверка девушек последовала за ним.

Они сошлись ровно на середине древнего каменного моста, отделяющего центральную часть комплекса от двух построек поменьше. Оли чувствовала, как стоящих напротив нее разумных буквально разрывало от Темной стороны Силы. Каждый из них мечтал прикончить ее и ее друзей, но по какой-то причине они не нападали.

Учитель слегка подался вперед. Практически сразу ему навстречу двинулся разумный, с которым недавно сражалась Кира.

— Мы не желаем вам зла, — начал учитель, но был бесцеремонно перебит своим собеседником.

— Тогда вы все умрете, — заявил он низким гулким голосом. — Я — Дарт Ксарион, обещаю тебе это, джедай.

В Слиянии почувствовалось удивление, источником которого являлась Кира. Оли потянулась к ней в Силе, но та поспешно закрыла свой разум.

— Ну и что ты мне можешь сделать? — Оли почувствовала, как Доуган расслабился. — Ты — древняя ситская срань, ничто против мощи Единой силы.

Со стороны противника донеслось раздраженное рычание.

— Я — последний представитель Темного Совета Империи ситов, глава Сферы Галактического влияния. Ты — ничто передо мной.

— Уверен? — хмыкнул мужчина. — Кажется, только что я расшвырял твоих недо-ситов как котят. А сами по себе они даже не смогли справиться с двумя ученицами. Не так я себе представлял могущество Темной стороны. И да, вы — в моих владениях. Так что — либо служите мне, либо…

— Ты не имеешь права ни на что претендовать, джедай, — с презрением произнес Дарт Ксарион. — Я…

— … кость лобковая, — закончил за него мысль учитель. Затем, игнорируя растущее возмущение со стороны своего противника, обратился к стоящим за его спиной.

— Вы все служите слабому и жалкому режиму, который за три с половиной тысячи лет так и не смог сделать хоть что-то, что вывело бы вас за пределы этой крепости. Все ваши мечты о величии и могуществе — в пределах этих стен. Я знаю каждого из вас, — он ткнул пальцем в сторону светлокожего дашейда. — Кем Вал, слуга Тулака Хорда и Дарта Нокса. Ак’гал Усар, — он указал в сторону второго монстра, — последний вождь своего народа.

Переведя взгляды на забрачек, мужчина, казалось задумался. Затем, безошибочно ткнул в сторону забрачки, сжимающей пару двухклинковых световых мечей. — Дарт Сими, так полагаю?

Сила разорвалась негодованием и удивлением. Оли, криво усмехнувшись, с насмешкой глянула на опешившую девушку-сита. Походе, учитель действительно их знал. Встречался ранее, или это — заслуги его прошлой жизни?

— И, самая непонятная мне своим присутствием в этой шайке неудачников — Дарт Хексид, — Рик кивнул в сторону краснокожей забрачки. Та, в отличие от своей подруги, никак не отреагировала на это действие. — Как любопытно выходит… Пять ситов из разных времен собрались в крепости, напичканной знаниями джедаев и ситов. И кто же открыл для вас сюда дорогу, в обитель Героя Тайтона, командира Вечного Альянса? — уточнил он. — Кто предал своего бывшего господина, открыв ситам дорогу туда, куда им путь заказан? Ты, Усар, служивший командиру верой и правдой? Или ты, Хексид? Вы оба пережили своего бывшего командира. И сейчас я, тот, в чьих руках его наследие, спрашиваю — по какому праву вы все здесь?

— Потому что они служат мне, — заявил Ксарион. — Как в свое время и упомянутый тобой Герой Тайтона.

— Это ложь! — Кира вышла вперед, спокойная, но до предела насыщенная Силой.

— Карсен! — прорычала Хексид, также выступая вперед. — Мелкая дрянь, предавшая Императора! Я выпущу тебе кишки и искупаюсь в твоей крови!

— Не после того, как я вырву твою матку и упакую в нее все то, что от тебя останется, — прорычала Кира, готовая сорваться в бой.

— О, чудесно, — изрек Доуган, рукой останавливая свою подопечную. — Теперь все понятно. Ты — он указал на Хексид, — внедрилась в Альянс, по приказу своего босса, Дарта Ксариона, так? А когда Альянс пал, вы дружно свалили сюда, в самую защищенную крепость из всех, где набирались знаний на протяжении всего этого времени. Хотите восстановить Империю?

— Именно так, — с гордостью произнесла она. — Жаль, что он погиб от руки джедаев, а не моей. Убийца Императора недостоин жить…

— Заткни свою пасть, — одернул ее Доуган. Еще раз посмотрев на стоящих перед ним ситов, он произнес. — Вижу, миром мы не разойдемся. Ведь ты просто так не отдашь мне своих слуг и приспешников, Ксарион? Не примешь над собой владычество того, кого наставляет сам призрак Императора?

— Это ересь, — прорычал сит из-под своей маски. — Никогда бы он не стал сотрудничать с джедаем, а ты буквально сочишься Светлой стороной.

— Прекрасно, — в Силе пробежала волна удовольствия, источником которой был Доуган. Оли на мгновение подумала, а не был ли весь этот разговор спектаклем, призванным заманить этого напыщенного сита в своеобразную ловушку? — Тогда, остается только одно, Ксарион.

— О, я даже предчувствую, что ты хочешь сказать, джедай, — язвительно произнес он. — Но у тебя нет ничего, чего бы я хотел получить.

— За моими плечами — Империя, тысячи боевых кораблей, армия и огромное количество ресурсов. Или вы думали, что корабли, прибывающие на эту планету, просто на чаек посмотреть залетели? А бойцы, которые наводнили эту луну — никчемные пешки? Я обладаю большим, чем ты когда-то, хрен из Темного Совета. И я объявляю тебе каггат.

— Прекрасно, — казалось, сит тоже был доволен. — Как в старые добрые…

— Нет ничего лучше старой школы, — хмыкнул Доуган. — Ты и я, никого больше. Сражаемся до смерти — здесь на этой площадке. Победитель получает все. Выиграешь ты — мои люди последуют за тобой, и все что есть у меня — твое. Умрешь ты — мне достанется все, чем владеешь ты. Включая, — он указал на стоящих за спиной сита разумных, — твоих слуг, или подручных — плевать, кто они для тебя.

— Готов на столь неравноценный обмен? — ухмыльнулся сит, накапливая в себе Силу.

— Главное, чтобы ты не струсил, — ответил учитель. — Никакой пощады?

— Никакой, — ухмыльнулся сит.

Короткий взгляд на учителя, которым одарила Доугана Оли, пытаясь уяснить в своей голове, как он может вот так просто поставить все на кон, собираясь сражаться в истрепанной броне, едва не стоил ей жизни. Без какого-либо предупреждения, Ксарион бросился вперед, извлекая из своей брони световой клинок, который тут же обрушил на Доугана, пытаясь одним ударом выжечь ему лицо. Последний стоял не шелохнувшись, лишь в последнее мгновение перед ударом Волной Силы отбросил назад своих приспешников, и, увернувшись из-под меча врага, активировал собственный клинок. Незапланированный маневр лишил его равновесия, спутав координацию, а меч, отбив удар алого клинка, непростительно медленно вернулся в защитное положение.

И в эту секунду, которая потребовалась ему на возвращение контроля над поединком, он был уязвим, как никогда ранее. Его противник тоже почувствовал это, высоко поднял меч, замахиваясь в голову и заставляя пригнуться, а обратным ударом в ноги вынудил учителя подпрыгнуть, прежде чем тот принял более устойчивое положение. Учитель избежал рокового удара, но приземление было весьма неуклюжим. И на него обрушился новый удар. Неправильная позиция вынудила его лишь блокировать клинок, вместо того, чтобы его отклонить. Удар противника был столь мощным, что Доуган был вынужден отступить.

Сит подобрался ближе, стремясь прикончить его, и насел на Доугана с новой серией быстрых и стремительных выпадов, из которых, казалось, и состоял его неизвестный стиль фехтования. Учитель, что было для Оли внове, перешел к глухой обороне. Не было той стремительности и ярости, которую он использовал в сражении с Сорой Балком. Вместо этого, человек использовал лишь Ниман. И, к удивлению всех присутствующих, этого было достаточно, чтобы, замерев на месте, остановить стремительно рубящего все вокруг врага.

— Твоя Сила ничтожна, человек! — торжествовал сит, нанося рубящий удар сверху. Учитель стоял недвижимый, словно статуя, лишь парируя вездесущий алый клинок.

На краткий миг Оли заметила брешь в обороне противника, но учитель, который, без сомнения, видел то же самое, не пожелал воспользоваться подобной лазейкой.

Дарт Ксарион выпрямился в полный рост, и девочка с ужасом поняла, что тот доселе скрывал свою истинную физическую силу. Он превосходил учителя на целую голову. И как никогда, использовал это преимущество.

Воздух вокруг дуэлянтов зашипел; длинным мечом верзила описал узор вокруг тела учителя. Сит торжествующе ревел, когда смог кончиком своего оружия разрубить на части нагрудник Доугана. А тот…

Казалось, что тот и вовсе не реагирует на происходящее, сражаясь в автоматическом режиме, словно дроид. Не было ни виртуозной техники, ни коварных выпадов. Ровным счетом ничего. Учитель демонстрировал абсолютно посредственные навыки. Складывалось ощущение, словно из него разом ушла вся та Сила, которой он владел. И лишь совершенное знание Нимана спасало его от полного краха.

Это видели и с противоположной стороны. По улыбкам и оскалу четверки ситов Оли поняла, что те считают, что учитель выдохся в первой фазе противостояния. И сейчас, с минуты на минуту, падет.

Однако, обладатель фиолетового клинка смог всех удивить.

Словно встрепенувшись, он нейтрализовал исступленную атаку противника и нанес полдюжины смертельных ударов в грудь и живот. Но вместо того, чтобы упасть замертво, здоровяк продолжал наступать. Его одеяние словно не встретилось с оружием учителя. Он едва не сбил того с ног, грозя затоптать его тяжелыми сапогами, но в последнюю секунду мастеру удалось увернуться и отступить.

Сит, не сбавляя темпа, по инерции несся на Доугана. Тот, крутанувшись вокруг своей оси, избежал встречи с противником, одновременно при этом нанеся тому рассекающий удар по спине.

И вновь, противник остался невредим. Оли заметила, как учитель нахмурился, вглядываясь в фигуру своего врага. Происходило нечто непонятное — она своими глазами видела, что фиолетовый клинок уже не раз поразил Дарта Ксариона, но тот продолжал сражение, словно ему все было нипочем.

Сит, меж тем, развернулся на каблуках и ударил невидимой волной темной стороны. Учитель, не снимая с лица маски сосредоточенности, окружил себя Барьером Силы, по поверхности которого растеклась вся энергия противника. Однако, сила вражеской атаки была такова, что учителя оттащило на несколько метров назад.

Враг вытянул руку и послал мощный разряд молний, в мгновение ока собрав всю свою чудовищную силу. Оли видела, как буйная растительность, покрывавшая каменный мост, буквально испарялась, если вблизи нее проскакивали потоки энергии.

Учитель выставил вперед руки, продолжая удерживать Барьер, который в Силе ощутимо таял, не справляясь с мощью атаки. Это же понял и учитель, который мгновенно открыл свой защитный пузырь со всех сторон, кроме фронта, за счет этого усиливая передовую часть своей защиты. Казалось, противнику только этого и было нужно. Он медленно пошел вперед, усиливая натиск на Доугана.

Доуган, не в силах сдерживать весь этот натиск, рыбкой нырнул вниз, уходя с линии атаки. При этом его клинок ожил и в ту же секунду фиолетовая энергия яростно накинулась на ноги сита. Похоже, учитель собирался лишить того конечностей, тем самым снизив подвижность оппонента. Но вновь атаки не причинили врагу ни единого повреждения.

Это заставляло начать опасаться за здоровье и жизнь Доугана. Возможно, впервые он встретил противника, равного ему по силам. Искусно владеющего Силой, на порядок больше самого Императора. Подобное казалось невероятным, но факт, что называется, был налицо. Что бы ни делал ее наставник, успеха это не приносило.

Дарт Ксарион опустил световой меч на человека, и тот поднял собственный, чтобы заблокировать оружие противника в точке пересечения. Но атака оказалась отвлекающим маневром, и в последнее мгновение сит выдернул свой клинок с траектории и локтем ударил человека под ребра. Удар сбил Императора с ног и опрокинул на землю. Рукоять светового меча откатилась в сторону, и фиолетовый клинок погас.

Противник торжествующе воздел вверх клинок, опуская его острие на тело Доугана. Тот, ни на секунду не растерявшись, поднял руки над своей головой, формируя очередной защитный барьер. Казалось, сита даже это не остановит, потому как его оружие ткнулось в защиту учителя. Сит налегал своим весом, стараясь продавить оружие сквозь полупрозрачную пленку, но это не приносило плодов. Тогда он высвободил одну руку и, зачерпнув Силы, принялся поливать защиту учителя с помощью Молний, от которых уже рябило в глазах.

Однако, несмотря на то, что его защита начала сдавать, учитель не терял хладнокровия. Он чему-то ухмылялся, и буквально через мгновение стало ясно, чему.

Учитель выплеснул из себя скопившуюся энергию Светлой стороны, мгновением раньше опустив свой щит. Словно гигантский таран, она вышибла из рук сита его оружие, которое стремительно исчезло за парапетом моста. А тело самого сита оказалось отброшено на добрую сотню метров вверх, после чего стремительно ухнуло вниз, последовав за мечом.

В следующую секунду учитель поднялся на ноги. Слегка пошатываясь, он перегнулся через перила, расположившись боком к обеим сторонам, наблюдающим за конфликтом. Несмотря на ликование своих сторонников, он по прежнему излучал в Боевом Слиянии тревогу и настороженность, что для Оли было абсолютно непонятно.

Ведь он победил?! Чего он опаса…

Словно из ниоткуда, прямо за спиной Доугана объявилась фигура побежденного сита, заносящая клинок для смертельного удара. Оли попыталась было крикнуть, чтобы предупредить его, но Доуган справился сам.

Он крутнулся на каблуках, с невозмутимостью схватившись за клинок противника. И, похоже, что тот явно не ожидал подобного.

Потому как учитель не кричал от боли, как должно было быть, едва плоть соприкасалась с чистой энергией. Наоборот, он ухмылялся, глядя своему врагу прямо в глаза.

— Тутаминис, — пояснил он для всех. — Удивлен, сволочь?

И после этого, прежде чем кто-то — даже Дарт Ксарион — смог что-то сделать, учитель, положив свободную руку на пояс, и подхватив один из своих мечей, приставил его к нижней челюсти противника, одновременно с этим нажав на клавишу активации.

С характерным шипением желтый клинок набрал силу, прожег бронированные элементы маски, испепелив плоть, кости и мозги Дарта Ксариона.

И через мгновение, когда оружие учителя погасло, труп гиганта рухнул на колени, после чего завалился на бок, окончательно прекратив всякое шевеление.

— Итак, — человек, повесив на пояс оружие своего поверженного противника, перешагнул через его труп, приблизившись к четверке ошарашенных приспешников сита. — Вы всему свидетели. Вопросы?

Ответом ему было гробовое молчание и четыре преисполненные недоумением и обреченностью фигуры, преклоняющие перед Императором колени.