Бесстрашная

Глава четвертая

Пэйдин

Капли, стекающие с кончиков моих коротких волос, отливают серебром, напоминая расплавленную сталь.

Я тщательно вымыла каждый миллиметр тела, уделив особое внимание грязи под ногтями и ссадинам, покрывающим кожу. И только когда я, покрасневшая от горячей воды, вышла из стремительно остывающей ванной, Элли наконец-то решилась сообщить мне новость.

Мне понадобилось всего несколько наполненных яростью секунд, чтобы натянуть тонкие брюки, накинуть приталенную тунику и вылететь за дверь. Элли благоразумно держалась в стороне, приблизившись только затем, чтобы с извиняющейся улыбкой протянуть мне обувь, похожую на тапочки. Пока я мчусь по коридору, они липнут к ногам, а шелк едва касается моих покрытых волдырями ступней.

Лица проносятся мимо, но я не отрываю взгляда от двери в конце холла. Прищурившись, я вижу, как он опирается на косяк, излучает скуку, многозначительно разглядывает блестящие ботинки.

Проходит всего пара секунд, прежде чем он резко поднимает голову, уловив звук моих шагов с помощью силы Гипера. Его рыжие волосы выделяются на фоне накрахмаленной формы гвардейца. Даже несмотря на то, что половина его лица скрыта белой маской, я вижу, как его карие глаза расширяются при виде меня — в них тут же вспыхивает смесь радости и облегчения.

Он выпрямляется, разводя руки в стороны.

— Принцесса! Рад видеть, что ты все-таки добралась в целости и…

Мое предплечье с глухим стуком врезается ему в грудь, прижимая к стене. Голос срывается на низкое рычание, и до этого момента я даже не подозревала, что способна на это:

— Какого черта, Ленни?

— Ого, — мягко отвечает он, поднимая руки в примиряющем жесте. — Послушай, если это из-за того, что я потерял тебя в Доре, то клянусь, я был готов перевернуть весь город, чтобы найти тебя, но…

— Ты прекрасно знаешь, что речь не об этом, — шиплю я. Вряд ли будущая королева должна вести себя так, но, к счастью для меня, сомневаюсь, что моя репутация может стать еще хуже.

Я отталкиваюсь от него, поворачиваюсь к двери, но Ленни тут же преграждает мне путь.

— Уйди, — резко бросаю я.

— Кое-кто уже начинает привыкать отдавать приказы, — бормочет он, не двигаясь с места.

Я тяжело выдыхаю:

— Уйди с дороги, Ленни.

— Прости, Принцесса, — он сочувственно качает головой. — Ты же знаешь, я не могу.

Я снова толкаю его.

— Впусти меня.

— Пэйдин, прошу. Просто… сделай вдох.

— Я обещала, — срывается с моих губ. Перед глазами все плывет от непролитых слез. — Я поклялась отомстить за Адину. — Еще один толчок, на этот раз слабее. — Так что пусти меня в эту чертову комнату, Ленни.

Сочувствие медленно проявляется на его лице — будто веснушки, проступающие на коже.

— У меня строгий приказ короля не пускать тебя к ней, — шепчет он. — Прости. Мне очень, очень жаль.

Я замираю, мысли и чувства заглушаются, отрывая меня от реальности.

— Блэр вогнала ветку ей в грудь на последних Испытаниях, — мой голос звучит отстраненно, как будто эти слова слетают с чужих губ. — И я собираюсь убить ее за это.

Ленни нерешительно тянется ко мне. Его руки ложатся на мои плечи, успокаивая.

— Я понимаю. Поверь, я понимаю, — он вздыхает. — Но ты не можешь убить ее у меня на глазах. И Китт знает, что ты не убьешь меня, чтобы добраться до нее. По крайней мере, — добавляет он с легким скепсисом, — я на это надеюсь.

Что-то вроде усмешки скользит по моим губам. Конечно, Китт знал, что я буду преследовать Блэр за то, что она сделала с Адиной. Со мной. Это действительно гениально — сделать Ленни ее охранником. Китт знает, как сильно я забочусь о нем, и использовал это против меня.

— Ты не сможешь быть ее щитом вечно.

— А когда меня нет, — медленно добавляет он, — делай с ней что хочешь. Хотя я бы не рекомендовал тебе совершать безрассудные поступки.

— Безрассудные? — усмехаюсь я, глаза горят. — Мысль о том, чтобы убить ее, — единственное, что держит меня на ногах. Я тщательно обдумала свое решение, уверяю тебя.

— Пэйдин… — Он качает головой, и его рыжие волосы колышутся. — Это было до того, как ты стала невестой короля.

Я вздрагиваю от его слов, внезапно ощутив тяжесть кольца на своем пальце. Он проводит рукой по лицу, прежде чем наклониться и прошептать:

— Ты больше не можешь просто… убивать людей.

— Больше? — Я даже не пытаюсь скрыть обиду в голосе. Он морщится. — Я никогда не хотела никого убивать. Я защищалась. Но она… — Я указываю на дверь. — Она сделала меня такой.

— Я знаю, — мягко говорит он, обнимая меня за плечи. — Я знаю, Принцесса. Мне жаль.

Я бросаюсь в его объятия и крепко прижимаюсь к нему, зарываясь лицом в гвардейскую форму. Нос щиплет от запаха крахмала.

— Мне страшно, Ленни, — признаю я, и мой голос заглушается тканью.

— Тебе позволено быть напуганной. Ты знаешь это, да? — Он склоняет голову, касаясь подбородком моих волос. — Никто этого не ожидал. Но я здесь, чтобы помочь тебе всем, чем смогу.

Я встревоженно поднимаю голову.

— Почему ты вернулся? Что с твоей мамой? С Миксами? Финном и Линой?

— Все в порядке, — успокаивает он. — Маме нужна помощь, так что Финн и Лина остались с ней. Кроме того, там для них безопаснее. — Он высвобождается из объятий и бросает на меня свой хитрый взгляд. — А я вернулся ради тебя, Принцесса. Хотя не думал, что в благодарность за это меня прижмут к стене. Но, похоже, насилие — один из твоих языков любви.

Я застенчиво улыбаюсь, тронутая его решимостью найти меня.

— Не думала, что ты вернешься в Илию.

— Когда вас с Силовиком схватили на базе Миксов, мы даже не знали, с чего начать поиски, — говорит Ленни, расхаживая взад-вперед. — Мама, Лина и Финн — что, признаться, само по себе поразительно — убедили меня, что я принесу больше пользы здесь, во дворце, чем бесцельно скитаясь по Дору. — Он обводит взглядом коридор и каждого проходящего по нему Гвардейца, а затем, понизив голос, добавляет: — Мы знали, что ты в итоге окажешься здесь. И меня никто не считает частью Сопротивления, помнишь? Меня не было в Чаше — я был в туннелях, выводил людей. А поскольку Калум в хороших отношениях с королем, он позаботился о том, чтобы никто не удивился, когда я вернулся в строй в качестве Гвардейца, — он ухмыляется, и в глазах вспыхивает торжествующий огонек. — Так что я здесь, чтобы помочь всем, чем смогу. Тебе. Илии. Калуму.

Я киваю и улыбаюсь. Пытаюсь собрать себя по кусочкам и говорить так, будто все нормально.

— Я рада, что ты здесь. Возможно, мне придется просить тебя вытащить меня к алтарю силой.

Его улыбка гаснет.

— Я знаю, это тяжело. Но мы почти у цели, Пэй. Почти добились той свободы, за которую Сопротивление сражалось столько лет — пусть и окольными путями. И я знаю, что ты не хотела этого брака. Не хотела стать королевой. Но… — он сглатывает. — Ты жива, Пэйдин. А я не знал, успею ли вернуться вовремя, чтобы снова увидеть тебя.

Я дарю ему печальную, понимающую улыбку.

— Я тоже думала, что больше никогда тебя не увижу.

И я так же удивлена, как и он, когда вдруг из меня вырывается смешок. Растущее беспокойство в его глазах только подстегивает меня, и сквозь смех я выдавливаю:

— Кажется, я не могу умереть, не так ли? — Я вытираю слезу с уголка глаз. — Как ты меня тогда назвал?

Я вижу точный момент, когда понимание озаряет его лицо.

— Таракан, — усмехается он, качая головой. — Ты, Принцесса, самый настоящий таракан.