Бесстрашная

Глава пятьдесят вторая

Пэйдин

Шершавая стена холодит мою обнаженную спину.

Подол моего изумрудного платья стелется по каменным плитам подвала. Горлышко бутылки зажато между моими пальцами, а сладкое вино окрашивает губы.

— За Серебряную Спасительницу. — Алкоголь развязал Китту язык, и он впервые за долгое время позволяет себе похвалу в мой адрес.

У меня кружится голова, но я все равно качаю головой в ответ. Король не имеет с этим прозвищем ничего общего, неуклюже поднимая свою бутылку вверх. Его Силовик ухмыляется рядом, с удовольствием подражая брату, а я только смеюсь над ними.

Нахмурившись, Китт просовывает руку под мой локоть, поднимая его. Моя бутылка поднимается вслед за его жестом, и король одобрительно улыбается.

— А теперь, — он повторяет, — за Серебряную Спасительницу. Самую грозную из Обычных. И… — он внезапно замолкает и с задумчивым взглядом поворачивается к Каю. — Есть что добавить, брат?

В ответ Силовик звонко чокается своей бутылкой с нашими.

— И за множество таких же пугающих речей, как эта.

Китт одобрительно мычит, прежде чем сосредоточить взгляд на мне. Я прочищаю горло, ощущая, как вино затуманивает мысли.

— За освобожденную Илию.

Я делаю глоток из бутылки, побуждая братьев поступить так же. Сырой подвал освещен лишь тусклым, мигающим светом. Длинные тени ложатся на короля и его Силовика, но, сидя так близко, я ясно вижу их и не могу не улыбнуться.

— Как ты узнала все это? — спрашивает Китт. — Про… кто это был? Командир Орсон?

Кай кивает.

— Он заноза в заднице, так что мне это доставило удовольствие. Но да, — продолжает он с лукавством, — я тоже хотел бы услышать, как Маленький Экстрасенс все это провернула.

Я ухмыляюсь.

— А ведь ты когда-то сомневался в моих способностях.

— Что справедливо.

— Меньше споров, — откашлявшись, требует Китт. — Больше объяснений.

— Ладно. — Я вздыхаю, вспоминая момент, который произошел, несколько часов назад, когда встретила командира. — Когда он поднял руку, я мгновенно заметила, как покраснела и потрескалась его ладонь. На тех местах, где обычно бывают мозоли были ссадины и синяки, а значит, он использовал левую руку гораздо больше обычного. А кто из Элитных чаще всего использует руки? Очевидно, Краулер.

— Да, очевидно, — размышляет Китт. Сегодня он снова похож на прежнего себя. Может, дело в алкоголе.

— Затем я поняла, что рука так повреждена, потому как у него больше нет другой. — Буднично продолжаю я. — Когда я заметила плотную перчатку на его правой руке, все встало на свои места. Он скрывал деревянную конечность вместо утраченной.

— А его жена? — В голосе Кая звучит скептицизм. — Как ты про нее узнала?

Я выдыхаю.

— Честно говоря, это было еще одно небольшое предположение. Я заметила след от загара на пальце Краулера, где обычно носят обручальное кольцо, но кольцо было на соседнем. А у его жены кольцо сияло на нужном месте, и она сама светилась здоровьем, как это бывает у Целителей. — Я проворачиваю стальное кольцо на большом пальце. — Отец научил меня определять Целителя просто по сиянию их кожи. Он говорил, что большинство используют свои способности на себе, чтобы выглядеть как можно моложе. — Прочищаю горло и поднимаю взгляд на шокированных братьев. — В любом случае, я видела, как она тянулась к нему, а он игнорировал ее. Тогда я решила, что она, должно быть, пыталась спасти его руку, но не смогла.

— И он возненавидел ее за это, — тихо заканчивает Кай.

— Прости, — вмешивается Китт. — Но откуда ты, черт возьми, знала, что это правда?

Я пожимаю плечами и делаю еще глоток вина.

— Не знала?

— Все это рискованно. — Кай качает головой. — Ты играешь с огнем, Грэй.

— Я прекрасно это понимаю, — признаю я. — Но наблюдение — это и есть риск. Приходить к логичному выводу. Да, я ошибалась раньше. Но я всю жизнь оттачивала свой навык. — Хмурясь, добавляю: — Хотя в последние недели у меня почти не было поводов его использовать.

— Можешь потренироваться на нас, если хочешь, — предлагает король.

Кай смеется, и этот звук заставляет меня резко взглянуть на него. По моими голым рукам бегут мурашки.

— Да, почему бы тебе не прочесть нас, Грэй?

Я смеюсь.

— Думаете, я не сделала этого сразу, как вас встретила?

— Ну? — подталкивает Китт. — Что ты узнала?

— Что ты, — я киваю на Кая, — самодовольный засранец. А ты, — я киваю в сторону Китта, — обаятельный принц.

Силовик криво ухмыляется.

— А теперь?

— Еще больше, — сладко отвечаю я.

— А про меня?

Я вынужденно смотрю на Китта.

— Я… Я больше не уверена. Тебя стало гораздо сложнее прочесть.

Король долго смотрит на меня.

— Что ж, у тебя будет предостаточно времени, чтобы разобраться.

— Точно. — Я сглатываю. — Свадьба через три дня.

Это было таким же сюрпризом для королевства, как и для меня. Я застыла на том помосте, держась за руку с королем, а сердце стучало где-то в горле.

Три дня.

Так скоро я потеряю свободу, сердце, любовь. Я встречаюсь взглядом с Каем, и боль в его глазах лишь усиливает мою собственную тоску. Мы будем связаны навсегда, но не так, как надеялись.

— Эйсел настаивает на проведении второй церемонии в Луте, — сухо говорит Китт. — Думает, что это поможет сплотить народ, если трущобы тоже примут участие в празднике. Это необычно, конечно, но…

— Думаю, это отличная идея, — быстро вставляю я.

Кай отстраненно кивает, но я не пропускаю язвительность в его голосе:

— Две свадьбы. Еще лучше.

И тут он встает.

— Кай…

Он прерывает мою фразу резкими словами:

— У меня много дел перед церемонией. — Его глаза цвета грозы встречают с моими. — Оставляю вас вдвоем, чтобы разобраться друг в друге.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он исчезает в тени лестницы.

Я вдыхаю сырой воздух.

— У него наверное много чего на уме.

— В основном — ты.

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Прости, что?

— Не стоит притворяться удивленной, Пэйдин. — Его слова звучат резко. Без брата его лицо тускнеет, впалые щеки резко выделяются в мерцающем свете. Правление уже сказалось на нем. — Мы оба знаем, что сердце Кая принадлежит тебе.

— И тебе, — строго добавляю я. — Он любит тебя достаточно, чтобы не мешать твоим планам.

Китт смотрит на свою бутылку и слегка покачивает ее, взбалтывая остатки алкоголя внутри.

— Время покажет.

Я прочищаю горло, не зная, что сказать. Мы обычно стараемся не обсуждать Кая. Поэтому молча сидим несколько напряженных мгновений, прежде чем я нахожу слова, чтобы заполнить звенящую тишину.

— Я выбрала розы. — Я мгновенно уточняю: — Для свадьбы. Надеюсь, это нормально?

Он почти улыбается, но я не могу разобрать, что за эмоция прячется за этим.

— Да, я бы тоже выбрал их.

— Правда?

— Маме, кажется, они нравились, — отстраненно произносит он.

Я выпрямляюсь у каменной стены.

— Ты редко о ней говоришь.

— Я слишком мало о ней знаю, — возражает он. — Только то, что отец соизволил рассказать. И то, что я сам узнал теперь, став королем.

Во рту появляется неприятный привкус.

— Он не имел права лишать тебя воспоминаний о ней.

— Как никак, я тот, кто убил ее. — Голос короля звучит сдавленно, будто что-то мешает ему говорить. — Может, поэтому я никогда не был для него достаточно хорош.

Я стараюсь говорить спокойно:

— Это не твоя вина, Китт. Разве она не умерла при родах?

Он рассеянно кивает.

— Она умерла. Я выжил. Отец скрыл от меня все воспоминания о ней. — После этих разрушительных слов его взгляд становится отстраненным и устремляется в стену за моей спиной.

— Китт, ты…

— Уже поздно. — Он проводит рукой по лицу, стирая с него грусть, которая в нем поселилась, затем откашливается. — Нам стоит отдохнуть.

Король встает. Я следую за ним.

— Я не стану как мой отец. — Он шагает к лестнице, а я внимаю каждому слову. — Я… мы… меняем Илию. И да здравствует королева, благодаря которой это стало возможным.