Бесстрашная

Глава тридцать вторая

Кай

Грубая кора царапает мои вспотевшие ладони.

Я вцепился в ствол дерева, чувствуя, как ноги покачиваются на тонкой ветке подо мной. Протянув свободную руку, я стучу костяшками по окну рядом.

Она не торопится. Конечно, она не торопится.

Я наблюдаю, как коварная улыбка появляется на губах Пэйдин, когда она медленно подходит к окну спальни и струящемуся лунному свету. Она долго стоит по ту сторону закрытого стекла, запечатлевая в памяти мой умоляющий взгляд. И вот я беспомощно стою, сжимая ветку, полностью в ее власти.

Качаю головой от ее жестокости, заставляя себя не смотреть вниз, на зияющее пространство открытого воздуха подо мной. В каменистой земле Израма редко появляются растения, трава еще реже, но, пока я искал тайный проход в комнату Пэйдин, то за замком нашел небольшое неровное поле. Несколько здешних деревьев растут вплотную к белому камню, и одно из них даже доходит до окна Пэй.

И вот я на него взобрался ради нее.

Я слышу, как щелкает щеколда, прежде чем она, наконец, открывает стеклянную створку.

— Ты уже ломал себе руку, лазая по деревьям. Хочешь снова испытать судьбу?

Я улыбаюсь не только потому, что не могу устоять, когда она так играет со мной, но и потому, что она помнит мой давний рассказ под ивой.

— Мы с Киттом тогда навещали Аву, ты же знаешь. — Я наблюдаю, как ее глаза расширяются от осознания, которое только теперь пришло к ней. — Он поспорил, что я не смогу забраться на иву так быстро, как это сделала Ава. И я знал, что он чертовски прав, но…

— Но все равно попытался, — заканчивает она с легкой улыбкой. — И упал лицом в грязь.

Я смеюсь и осторожно подбираюсь ближе к окну.

— Это того стоило. Я навещал Аву², и на мгновение показалось, что она снова со мной.

Что-то меняется в ее взгляде.

— А если ты сейчас упадешь? Это будет того стоить?

Я тянусь, чтобы ухватиться за подоконник, и костяшки пальцев касаются ее бедер.

— Ну, я ведь пришел к тебе, не так ли? — Она тревожно улыбается, и я добавляю:

— Это не приглашение толкнуть меня, Грэй.

Ее смех пробегает по моей коже, пока я забираюсь в окно, и опускаю свои ноги рядом с ее босыми.

Взгляд падает на шрам, выглядывающий из-под широкой лямки ее майки. Она замечает это и быстро отворачивается к кровати.

— Что ты здесь делаешь?

Я прочищаю горло.

— Я не видел тебя вчера. Подумал, что ты по мне соскучилась.

— Поэтому ты полез в окно? — фыркает она. — Потому что я скучала по теб…?

Я двигаюсь, не осознавая. Мои руки на ее бедрах, я разворачиваю ее к себе, и мои губы врезаются в ее.

Это постоянство. Страсть. Облегчение.

Она вздрагивает, но уже в следующую секунду отвечает, приоткрыв губы. Я притягиваю ее к себе, чувствуя жар ее кожи сквозь тонкую ткань. Ее тело тает подо мной, и тихий звук срывается с ее губ, подталкивая меня сжать в руках серебристые волосы.

Я заставляю себя отстраниться, улыбаясь, несмотря на ее нежелание отпускать.

— Ладно, — выдыхает она мне в губы. — Возможно, я немного скучала.

Я тихо смеюсь и осыпаю ее подбородок поцелуями. Она вздыхает, и я не уверен, понимает ли она, как этот звук отзывается во мне. Я чувствую, как ее горло вздрагивает под моими пальцами.

— Как… как дела на корабле?

Я отстраняюсь, усмехаясь.

— Об этом ты хочешь поговорить? О корабле?

— Ну, мы же отплываем завтра днем, — говорит она, затаив дыхание. — Хотелось бы знать, каковы мои шансы выжить.

Мой голос становится серьезным:

— А если я скажу, что среди живых эта ночь для тебя последняя?

— Дорогой, — она легко щелкает меня по носу, холодно улыбаясь, — любая ночь может стать моей последней.

Ее обращение вызывает идиотскую улыбку на моем лице. Но затем она разворачивается и плюхается на мягкое покрывало кровати. Я медленно следую за ней, засовывая руки в карманы своих темных брюк.

— Корабль пока держится на плаву, если ты об этом. Но надолго ли — не уверен.

— Думаешь, не выдержит путь обратно? — медленно спрашивает она.

— Только время покажет.

Она вздыхает, словно я сказал ей то, что она уже знала. Она приглашающе похлопывает рукой по одеялу, я быстро подчиняюсь и сажусь. Ее голубой взгляд в тусклом лунном свете скользит по мне.

— Ты… — Ее палец нащупывает кольцо на большом пальце и начинает быстро вращать его. — Ты обращался к Аве по этому прозвищу раньше?

Я медленно киваю.

— Да.

— Я так звала Адину³. — Она часто моргает, словно пытаясь сдержать слезы, которые все равно подступили. — Я просто не привыкла слышать это прозвище для кого-то другого.

Что-то сжимается в груди. Это может быть мое почерневшее сердце или запятнанная душа. А может, это та часть меня, что принадлежит ей, и я просто ощущаю кусочек ее боли.

— Она была моей… — у меня сжимается горло. — Ава была моей Адиной. Но они никуда не ушли. — Я мягко поднимаю ее руку, прижимая ладонь к ее бьющемуся сердцу. — Твоя Адина теперь живет здесь.

Пэйдин снова и снова кивает. Ее голос звучит сдавленно, пока она сдерживает прилив эмоций.

— Не оставляй меня. Пожалуйста. Особенно сейчас. Но лучше… никогда.

— Никогда, — шепчу я, касаясь лбом ее лба.

У нее перехватывает дыхание.

— Ты не можешь уйти. В моем сердце нет места для вас двоих.

Я отпускаю ее запястье и касаюсь ее лица.

— Даже сама смерть не сможет забрать меня у тебя.

Утренний свет, падающий на лицо, подсказывает, что пора бежать.

Я моргаю, сонно пытаясь осторожно вытащить руку из-под головы Пэй. Она шевелится, когда исчезает мое тепло, но я тут же укрываю ее плечи одеялом. Это, похоже, ее устраивает — дыхание замедляется, тело расслабляется.

Странное чувство возникает в уголках сознания, но я игнорирую его — рядом лежит слишком сильное отвлечение. Я тянусь к выбившейся пряди серебристых волос и…

Кто-то прочищает горло.

Моя рука оказывается под подушкой, сжимая рукоять кинжала Пэйдин, еще до того, как я поворачиваюсь на звук. Но, когда мои глаза сталкиваются с ослепительно-зеленой парой, я удивлен достаточно, чтобы замереть и продолжать пялиться.

Королева невозмутимо сидит в одном из мягких кресел у камина, ее взгляд искрится затаенным весельем. Сосредоточившись на ее безупречных чертах, я чувствую, как под кожей разливается странное волнение, словно что-то пробуждается от одного лишь ее вида. В ее ладони изящно покоится чашка с чаем с отпечатком ее алых губ на краю.

— Прости, что прервала, — говорит она ровным тоном.

Я бросаю взгляд на все еще спящую Пэйдин, потом снова на ожидающую королеву. Прочищаю горло.

— Вы не мешаете.

— Нет? — Она цокает языком. — Я думала, ты будешь лучше врать, Силовик.

— Могу я спросить, зачем вы здесь, Ваше Величество? — Стараюсь максимально уважительно отвечать.

— Можешь. — Она пожимает плечами с пугающей грацией. — Но я не обязана отвечать.

— Разумеется, — бормочу сквозь зубы. — Ну, как видите, Пэйдин спит, так что…

— Она мне нравится, знаешь ли, — резко перебивает она. — Возможно, потому что убила твоего отца. Потому что, ну, давай будем честны, — ее длинные ногти постукивают по чашке, — он был ублюдком. Хотя… немного завидую, что не прикончила его сама.

Я смотрю на нее, не зная, как на это реагировать. Почти каждый за пределами Илии сказал бы то же о Эдрике Эйзере, но у меня странное ощущение, что причина ее ненависти не простая изоляция королевства.

Осознавая, что без рубашки и в растрепанном виде, я провожу рукой по волосам.

— Не могу сказать, что сильно переживал из-за его смерти.

— Хм. — Она прижимает палец к полным губам. Я рассматриваю ее, отмечая почти неземное сияние, которая она излучает. Это поражает. — Да, благодаря слухам, дошедшим до меня, я догадывалась, что ты чувствуешь то же самое.

Глаза сужаются от легкого удивления. Не ожидал, что истории о мучительном детстве доберутся до нее через Мелководье. Но ее равнодушный вздох прерывает мои мысли.

— Итак, твой брат знает?

Я смотрю на нее.

— Знает что?

Она делает медленный глоток чая, проводя пальцем между моим телом и тем, что спит рядом.

— Догадайся.

Жар подступает к коже, но голос я сохраняю ровным.

— Я ее Силовик.

— О, я знаю. — Она усмехается. — Просто не думала, что это входит в должностные обязанности.

— Это лучший способ защитить ее, — выдавливаю я. — Она ведь будущая королева Илии.

Она медленно, с насмешкой кивает.

— Верно. Конечно. — Еще глоток чая. — Значит, ты влюблен в невесту своего брата?

— Я…

— Извини, — невинно говорит она. — Это именно то, что я поняла из этого небольшого разговора.

Я встаю с кровати и через голову натягиваю рубашку.

— Я просто выполняю свой долг.

— Ну что ж, — она ставит чашку на столик рядом, — по моему опыту: бывает любовь. Бывает долг. Но никогда не бывает и того, и другого одновременно.

Моя грудь быстро опускается и поднимается.

— Я знаю, что не могу быть с ней.

— Правда? — Она наклоняет голову, черные волосы падают на плечо. — А выглядит, будто ты убедил себя в обратном.

Я открываю рот, но она продолжает:

— Бывает любовь, заключенная в долге, и долг, заключенный в любви. Ты не можешь иметь одно без другого, и все же… — она глубоко вздыхает, ее взгляд выглядит отстраненным, — по-настоящему обрести и то, и другое невозможно. Так что выбирай, Кай Эйзер. Девушка. Или власть. И решай: стоит ли она того, чтобы разрушить все, чем ты являешься.

Я ничего не говорю, когда она отмахивается от меня, взмахивая пальцами.

— А теперь — вон. У меня завтрак с соратницей-королевой.

Ее колкие слова догоняют меня у двери:

— Знаешь, ты довольно красивый принц. В другой жизни, возможно, я бы оставила тебя себе.