Бесстрашная

Глава семьдесят четвертая

Пэйдин

Я мечтаю об Адине в канун своей свадьбы.

Кай спал рядом со мной каждую ночь с тех пор, как надел на мой палец это кольцо, отгоняя кошмары, которые мучили меня целый месяц. Но традиция гонит его из моих покоев в канун нашего союза, и я остаюсь наедине с преследующими меня видениями.

Когда Адина берет мою руку, я чувствую легкий укол страха в своем расслабленном теле. Я скрывалась от этого кошмара, прячась за уютом Кая, потому что не могла вынести снова смотреть, как она умирает.

Но это не тот сон.

То, что таится в глубинах моего покоящегося разума — нечто сладкое. Нежное. Настолько похожее на ту Адину, которая когда-то жила и дышала, что я просыпаюсь с слезами на щеках. Все это становится смутным воспоминанием, когда солнце приоткрывает мои тяжелые веки, но я помню чувство, которое оставила во мне Адина:

Мир.

Я попрощалась.

Или, вернее, правильно попрощалась до следующей встречи с моей Адиной.

Лишь Элли помогает мне подготовиться к моей последней, неизбежной свадьбе.

Темные тучи сгущаются за окнами, угрожая дождем с гневным грохотом. Это только заставляет меня улыбаться.

— Хорошо видеть тебя счастливой в день твоей свадьбы, — мягко говорит Элли. Ее пальцы плетут тонкие косички в моих волосах. Они свисают среди моих волнистых локонов, элегантные в своей простоте.

Я прикусываю губу, чтоб сдержать улыбку.

— Это то, чего я хотела дольше, чем сама осознавала. И я позволяю себе наслаждаться этим.

— Ты должна наслаждаться, — утешает Элли. — Вы оба это заслужили.

Моя улыбка омрачена грустью, которая обычно приходит с мыслями о Китте. Но моя скорбь — о мальчике, которым он был, и о брате, которого он оставил позади. Несмотря на стойкость Кая за последние недели, я знаю, что он хочет отпраздновать этот день с Киттом, так же как и я с Адиной.

Скрывшись за ширму, я надеваю простое платье из эластичной ткани. Платье состоит из тонкого, струящегося материала, который заканчивается чуть выше лодыжек. Его безрукавный корсет плотно облегает мое тело, а белая ткань ниспадает от талии. В платье нет ничего особенно примечательного, и именно поэтому я его выбрала.

Жилет Адины привлекает внимание — выцветшая оливковая ткань обтягивает мои голые плечи. После нескольких дней, когда портниха тщательно его штопала, я с нетерпением жду встречи со своей частичкой Адины. Я стою перед зеркалом и восхищаюсь тем, что всегда представляла себе в день своей свадьбы.

Этот момент не может быть более отличным от того, что я украла у самой себя, выходя замуж за мужчину, которого не любила. Тогда паника колола сердце и затмевала разум. Теперь же я свечусь от счастья, наполненная умиротворением. Я уже пережила пышную свадьбу и не хочу ничего подобного. Я просто хочу наш день.

Уверенный стук в дверь заставляет меня взглянуть на Элли.

Она отвечает моему недоумению, заглянув в коридор, а после издавав мягкий вздох.

— Ваше Величество, видеть ее — плохая примета…

— Плохая примета гораздо менее страшна, чем Пэй с пустым желудком и кинжалом в руках.

Мои губы невольно растягиваются в улыбке.

— Если боишься меня, Эйзер, просто скажи.

Голос Кая за дверью звучит восхищенно:

— Ты знаешь, я был бы глупцом, если бы не боялся, дорогая.

Мне приходится крепко стоять на ногах, чтобы не броситься к нему.

— Извините, Ваше Величество, — сочувственно произносит Элли через приоткрытую дверь. — Вам действительно не стоит видеть ее до свадьбы.

В его словах проскальзывает улыбка.

— Значит, я не буду смотреть.

Дверь распахивается.

Протест Элли застревает в горле, когда Кай входит в комнату, слегка склоняя голову и закрывая глаза рукой. Я прижимаю ладонь ко рту, чтобы подавить смех, щекочущий язык, пока король подходит ко мне. Его взгляд прикован к переступающим под ним ногам, а мой — к миске, которую он сжимает в пальцах.

Когда Кай останавливается передо мной, я смотрю в кашу из овса с ягодами. Он не видит моей улыбки.

— Ты добавил чернику.

— Это причинило мне сильную боль.

— Твоя смелость вдохновляет, — мурлычу я.

Его рука опускается с прекрасного лица, и он смотрит в пол.

— И эгоистична. — Ямочки обрамляют его изогнутые губы. — Я хочу что-то взамен.

Я скрещиваю руки.

— Что именно?

— «Да» в конце этого прохода сегодня.

Слова звучат быстро, но в голосе слышится сомнение, к которому я не привыкла. Мое сердце болит от скрытой тревоги, которую он носит с собой. Наконец позволив себе почувствовать кого-то, он боится, что я уйду. Передо мной стоит король, обнаженный и уязвимый, который превращается в мальчика, которого заставили поверить, что любовь — это слабость.

Я нежно забираю из его рук теплую миску и ставлю ее на пол рядом с собой. Затем его лицо оказывается в моих руках, и его лоб морщится от моего прикосновения.

— На конце клинка я бы любила тебя. Пока он не пронзил бы мое горло, я бы сказала тебе «да».

Слеза скользит по его щеке, вызывая слезу у меня. Голос Кая дрожит от эмоций, когда он шепчет:

— Ты настоящий поэт, дорогая.

Я смеюсь, и у меня перед глазами все расплывается от нахлынувших на слез.

— Меня вдохновил какой-то дурак.

Мы проводим несколько мгновений, наслаждаясь этим промежутком между настоящим и будущим, ожидающим нас у основания ивы. Мы смеемся. Притворяемся, что не плачем. Прощаемся — одно прощание из-за временной разлуки, на которой настаивает Элли, другое — в память о последних моментах перед вечностью.

Вскоре после того, как Кай покинул мои покои, и Элли последний раз привела меня в порядок, раздается второй стук в дверь. Ленни спрашивает, готова ли я. Я не колеблюсь и беру его за руку.

— Все это время я называл тебя «Принцессой»… — Рыжие волосы медленно колышутся при его покачивании головой. — Кто бы мог подумать, что ты действительно одна из них.

Я бросаю ему игривый взгляд.

— Да, очень шокирующе.

Мне было приятно поделиться правдой с ним и теми, кто мне близок. Но я храню тайну своей королевской крови близко к сердцу, скрывая ее от королевства, которое уже начало меня принимать. Я не говорю ни слова о забытой принцессе, которой я являюсь, чтобы не ставить под вопрос легитимность Кая.

Всю свою жизнь я была Обычной. И теперь я больше не чувствую нужды это менять.

— Слушай, — продолжает Ленни, не останавливаясь, — мне больше интересно, что я, возможно, действительно Экстрасенс. Как я мог знать, что надо так тебя назвать?

Я фыркаю.

— Что дальше, ты откроешь, что я на самом деле таракан?

— Очень смешно, Ваше Величество. — Он качает головой, но улыбается.

Мы выходим в цветущий сад и начинаем прогулку по извилистым дорожкам. Проходя мимо фонтана, на который я теперь смотрю с нежностью, Ленни спрашивает:

— Это свадьба, которую ты хочешь, Пэй? Правда?

Я смотрю на друга. Он отвечает улыбкой, от которой у меня краснеют щеки. Мое признание смелое, освобождающее и бросающее вызов Смерти, заставляет меня не жалеть об этом.

— Отчаянно.