Наставница для наследника престола

Глава 7

Сайгар король Равендорма

Белый дворец династии Тэнебран

Его величество давно не испытывал ничего кроме злости.

Он просто не ощущал потребности испытывать что-то еще.

А сейчас повод был превосходный — исчез его племянник. Да, исчез. Из той части королевского дворца, которая охранялась лучше, чем его собственная спальня. И это, конечно, было отличной возможностью показать весь спектр своей ярости. Но Сайгар, кажется, стал мудрее. А, может, в конец очерствел. Он, странным образом, забавлялся. И даже тем, что Аарон так невозмутим. Подумаешь, двенадцатилетний наследник престола сбежал от них, словно от двух олухов — с кем не бывает, в самом деле.

— И где он, ты знаешь? — спрашивает он своего брата.

Аарон вскидывает глаза — серо-голубые, холодные и бездушные. Сайгар подумал вдруг, что ему несказанно повезло иметь иммунитет против родовой силы Элгариона, иначе бы этот талый лед был последним, что он видел в жизни.

— Предполагаю, — отвечает Аарон слишком спокойно.

— И ты не планируешь догнать его и вернуть? — интересуется Сайгар.

Аарон стоит у окна, скрестив на груди руки, и облокачивается бедром на подоконник. За его спиной король видит край синего неба. И ему на секунду становится безразлично, что будет здесь, в Равендорме. Ему хочется избавиться от бренной плоти, ведь он так устал. Собственный дар сначала превратил его в старика, а теперь лишил красок жизни. И хочется просто покоя, бесконечного, как синева этого неба.

— Догнать — возможно, — отвечает Аарон. — Вернуть силком — нет.

— Нет? — изумляется Сайгар.

Достаточно приказа, чтобы Элгарион тотчас отправился за мальчишкой, но король хочет понять логику брата. Если его величество мог залезть в любой разум — это не значило, что его дар распространялся на Великого герцога.

— Он поставил свои личные интересы превыше долга, — говорит Аарон. — Пора научится нести ответственность за свои поступки. Глупый и самонадеянный король стране не нужен.

— А у тебя есть другой? — меланхолично вздергивает брови Сайгар. — Если я еще в доброй памяти, герцог, ты так и не женился, и детей у тебя нет.

Король не скрывает злой усмешки, наблюдая, как черты лица Аарона заостряются. Единственная тема, которая хоть как-то трогает бесчувственное сердце этого мужчины — его брак. А, вернее, та давняя история с его невестой. Девушка, к сожалению, отважилась взглянуть в его глаза, и где она теперь? Гм, под бетонной плитой фамильного склепа.

Королю было прекрасно известно об интрижках герцога. Как и любой нормальный мужчина, Аарон интересовался женщинами, и проводил с ними ночи. Но перерасти во что-то серьезное ни одна любовная история так и не смогла.

— Этот мальчишка последний из династии, — весомо произносит Сайгар. — Он займет мое место. Уже скоро, герцог…

Гнетущее дыхание смерти уже наполняет спальню его величества. Все знают, что осталось недолго.

Аарон молчит. Он слишком безразличен, чтобы подобострастно лгать: «Нет-нет, мой король, ты еще полон сил!» Конечно, Сайгар знал — он покойник. Неделю назад он потребовал убрать из покоев зеркала — настолько безобразным и старым он стал. Одежда сидела мешковато на его костлявом теле, а совершать простые движение он мог только с посторонней помощью. Даже сейчас он сидел в постели не по своей воле, а потому что камергер усадил его так утром, облокотив на подушку.

Жизнь короля была чудовищной.

Его сыновья погибли. Жена, чертова кобра, его презирала. А дочь никогда его не любила. Он унесет в могилу все свои сожаления — исправлять и отмаливать грехи уже поздно.

— У моей дочери нет дара, герцог, — произносит Сайгар, вновь глядя куда-то за его спину потухшими глазами, — но Летиция не оставит попыток усадить ее на трон после моей смерти. Станешь регентом, выдай Элизу замуж, а от Летиции избавься. Знаешь, я становлюсь сентиментальным и богобоязненным. Чем ближе смерть, тем больше я думаю о грехах, которые совершил. Их много… не хотелось бы брать на душу еще один. Избавься от Летиции… но уже после моей смерти. Твой долг — обезопасить наследника престола.

Несмотря на то, что король когда-то любил свою Летти, сейчас он осознавал, что его жена-королева обросла опасными связями, алчными фаворитами, штатом фрейлин, которые не гнушались исполнять все ее приказы, даже постыдные. Летиция была умна и честолюбива. Когда-то она вскружила Сайгару голову, и вторую свою жену, на которой он был женат в ту пору, он под надуманным предлогом отправил на плаху. Первая уже давно томилась в монастыре, а юная и красивая Летиция оказалась в его постели, и вскоре он в третий раз пошел под венец.

Идиот.

К Летти он остыл слишком быстро. Но благодаря тому, что она тотчас отступила, позволив ему иметь любовниц, ни разу не упрекнула и вовсе старалась быть неприметной, смогла сохранить свой статус.

Все ее силы были направлены на дочь, Элизу Тэнебран. Маленькую колючку-Элизу с плохим зрением. Когда Сайгар узнал о таком недостатке дочери, моментально к ней остыл. Доктора прописали ей очки, но он запретил — негоже принцессе носит эту штуку на лице и позорить его. У его детей не должно быть недостатков. Сайгар совершенен…

… был.

А теперь он словно древний старик. Изъеденный немощью и болезнями.

Он сам себе противен.

А ведь ему только сорок семь.

— Надеюсь, мальчишка еще жив, — вздыхает он.

— Не торопись, — спокойно говорит Аарон. — Он с трех лет обучен стратегии и тактике, знает, кому доверять можно, а кому нет. Не полный же он идиот. Девять лет обучения военному делу — если все это впустую, то мне даже не жаль. Он не ребенок, Сайгар, он — будущий король Равендорма.

Иногда монарху было жутко в присутствии брата. Он не мог залезть в его голову, но подозревал, что там скрывается нечто страшное. Сайгар не считал себя святым, хотя бы потому что не жалел своих жен, ставших ему ненужными, но Аарон, который вроде бы не совершил ни одного низкого поступка, тем не менее, был куда хуже — он был отражением смерти. А говорить с кем-то, кто во стократ тебя превосходит и кажется непостижимым, всегда тяжело. И страшно.

— Знаешь, герцог, — Сайгар никогда не называл Аарона братом, только «герцог» или «Элгарион», как бы подчеркивая, что между ними пропасть, — несмотря на то, что мой дар меня убивает, я бы не хотел иметь твой.

И это было правдой.

Родовая сила, проснувшаяся в Аароне, была карающей дланью Первородной Матери.

По губам Элгариона скользнула усмешка, но взгляд голубых глаз остался ледяным.

— Верни Кайла во дворец до того, как я… — Сайгар умолкает, но потом все-таки говорит: — сдохну.

— Тогда протяни хотя бы неделю, — отвечает Аарон.

Король сдавленно, мрачно смеется:

— Всегда ценил в тебе чувство юмора.

— Я не шучу. Кайл должен осознать цену своим действиям. Это будет последний урок, который он получит до того, как взойти на престол.

Сайгар зябко передергивает плечами. И на кого он, собственно, оставляет страну? На такого холодного бесчувственного и чокнутого прагматика? Впрочем, в том, что Аарон безукоризнен в делах, король не сомневался. Последние полгода Элгарион полностью взял на себя все его обязанности.

— Хорошо, — король удобнее откидывается на подушку. — Но хоть постарайся немного обезопасить мальчишку. Твои уроки могут быть смертельными. Как и взгляд, — Сайгар тихо смеется, довольный своей шуткой. — Можешь быть свободен, герцог. Хотя постой… остался еще один немаловажный вопрос.

Аарон вскидывает бровь, и король говорит то, зачем, собственно, и позвал брата:

— Тебе нужно жениться.

Аарон глядит долго и пристально, и Сайгар сглатывает, вдоволь прочувствовав всю тяжесть этого взгляда.

— Возьми нормальную женщину из одаренных. Первую в роду. Можешь на нее не смотреть. Это не обязательно.

Аарон толкает двери и цедит сквозь зубы:

— Я подумаю.

ААРОН ГЕРЦОГ ЭЛГАРИОН

Вереница дел, присущая любому монарху, взвалившему на себя заботу о целом государстве, была бесконечной, но ночью Аарон предпочитал проводить время несколько иначе — спать.

Лучше с женщиной.

Сказать, что он был свят — нельзя. Но одно дело, время от времени менять любовниц, другое — иметь жену. С последней принято жить.

Брак с ним — это способ сделать женщину несчастной…

Или же мертвой.

Аарон только что прибыл к северному выезду, и настроение у него было отвратительным. Еще и дождь полил стеной, заглушая дрожащий голос начальника гвардейской стражи. Того трясло будто от лихорадки, когда его поставили перед Аароном. Несчастный опустил глаза долу, глядя куда-то себе под ноги.

— Северные ворота, мой лорд, — докладывает он. — Там был замечен похожий мальчик. В почтовом дилижансе. Это было около двух часов назад.

Аарон лишь усмехается, подносит к лицу кулак и поглаживает подбородок. Девять лет обучения, уроки стратегии, ратное дело, философия войны и жесткая дисциплина — а чертов щенок выезжает в герцогство Азариас так откровенно топорно через северные ворота!

Аарон ловит себя на мысли, что его злит то, что мальчишка бежал от него недостаточно хорошо. Он учил его любое дело делать на совесть и доводить до конца. А теперь что? Снова подтирать щенку задницу?

По приказу герцога принца никто не должен был остановить, но и возвращать его герцог не планировал. Пусть Кайл прочувствует всю степень ответственности не только за свои решения, но и за то, что подверг опасности своих попутчиков. А вот, когда мальчишка будет прижат к стене, а его жизнь будет висеть на волоске, Аарон, пожалуй, вмешается — не раньше.

— Возьми людей и отправляйся следом, — приказывает герцог стоящему рядом графу Эвори, глядя как сбегают с навеса капли дождя, — держитесь на расстоянии. Главная задача — обезопасить мальчика. Но себя не обнаруживать. Действовать тайно.

Граф Эвори, который носил звание капитана, молча кивает и бросается исполнять приказ.

А Аарону приносят еду, и он ставит сапог на соседнее кресло, смотрит с крытой площадки городской стены на дождь и быстро ест. Впереди, на многие километры, никого. Только пожелтевшая, выгоревшая на солнце степь. И небо — черное, усыпанное звездами. На секунду его душу трогает тоска — какого черта непонятно.

— Милорд, — начальник стражи не решается пошевелиться, но находит смелость подать голос. — С мальчиком были две дамы. Одна назвалась его сестрой, а другая — бабкой.

Аарон возвращает взгляд этому человеку. И да — герцог удивлен. Если бы эти женщины были подосланы королевой, то Кайл был бы уже мертв. Но тогда кто они, и что им нужно?

— Свободен, — бросает он начальнику стражи, и подзывает движением пальцев Мориса.

— Да, ваша светлость? — склоняется тот в поклоне.

— Найди Нила Дериша, — говорит он. — На следующем постое пусть займет место в дилижансе.

— Будет исполнено, милорд.

— Я хочу знать все, что происходит с мальчишкой.

— Я распоряжусь.

Аарон молча глотает выпивку, ставит бокал на стол и снова смотрит на росчерки дождя, прошивающие пасмурное небо, словно стальные иглы. И он отчего-то тихо смеется, запрокинув голову.

Он чертовски злой дядюшка.

И, вместе с тем, он сделает многое, чтобы возвеличить Равендорм. Он никогда не стремился стать королем. С детства он знал, что королевский венец украсит голову его двоюродного брата, Сайгара. Если нет, то Кристиана. Но последний умер, едва его сын Кайл появился на свет. А Сайгара убивает собственный дар — слишком велик он для человеческого тела. Аарону же досталась сила, препятствующая его восхождению на престол. Зато он отличный палач, советник и регент. Он всю жизнь будет стоять у кормила власти, вот только за спиной маленького, твердолобого и взрывного ребенка.

— Ваша милость, — когда Аарон расслабленно направляется к экипажу, Морис быстрым шагом идет за ним, прочищая горло: — прощу прощения за дерзость, но… — он шмыгает носом, явно опасаясь реакции на свои слова: — меня не оставляют видения. Обычно, они не появляются так хаотично. Но сейчас они постоянно направляют меня к семье Лейн…

Аарон слегка шевелит рукой, позвякивая цепью, украшающей его запястье. В этот момент солдаты королевской стражи тщательнее поправляют капюшоны, скрывая лица. Один из них открывает дверцу, но Аарон не спешит взобраться в салон. Он молча разворачивается к помощнику, глядя, как по лицу того бьют крупные капли дождя.

— Ты о леди Лейн, Морис?

— Да, милорд. Я вижу некоторые фрагменты, но не могу понять, прошлое это или будущее. Но уверен, оно как-то связано с вами.

— И что ты видишь?

Морис промокает до нитки за секунду. В густой темноте сверкает влагой его лицо, а рыжеватые волосы вмиг становятся прилизанными и темными.

— Самое страшное, как она умирает, милорд.

Аарон стоит неподвижно.

Дождь ему нравится — кажется, герцог Элгарион давненько не стоял вот так, среди ночи, под безжалостным ливнем, ощущая себя потрясающе живым.

Герцог-Зло…

Он вдруг отчетливо вспоминает строчки, написанные очень уверенным, размашистым почерком: «Вы меня не знаете и плевали на мою жизнь, но я нахожусь в таком отчаянии, что готова обратиться за помощью даже к Вам». И в это можно поверить. Женщина, которая способна назвать его «герцог-зло», придет за помощью в крайнем случае.

Но ведь он ее помнит. И нет там ни характера, ни уверенности, ни ума… Леди Неялин Лейн интересовала его только как наказание для Итана Блейка. Но, кажется, Аарон заигрался чужими судьбами.

— Хорошо, Морис. Завтра на моем столе должны быть все документы о ее разводе. Собери информацию от интенданта, который удостоверил процедуру снятия печати. К обеду я хочу видеть ее отца и бывшего мужа.

— Видеть?

Фигура речи — не более. Но из уст Аарона это звучало, как приговор.

— Как пойдет, — усмехается он.