Наставница для наследника престола

Глава 5

Аарон лорд Элгарион

Белый дворец династии Тэнебран

Холодный ветер врывается в комнату, утягивая за собой маленькую синицу. Она испуганно мечется в потоках воздуха. Крошечное сердечко работает, как поршень. В темных глазах-бусинах искаженно отражается длинный мрачный коридор дворца. Птичка летит к свету, но внезапно жизнь в ней иссякает, и она падает замертво под ноги идущего по коридору мужчины. А он не замедляет шага. Этот человек привык к смерти. Более того, он сам приносит ее. Он со смертью на короткой ноге, вечный ее слуга и помощник.

Каждому его шагу вторит звон цепи, которую он носит на запястье. Этот тихий звук действует на окружающих, как сигнал к бедствию. Впереди него уже бегут пажи и кричат во всю мощь: «Его светлость герцог Элгарион! Расступись!»

Он — палач. Самое страшное существо на свете.

— Ваша светлость, — торопится по коридору вслед за ним его помощник. — Сегодня ваш племянник снова подал прошение. Хочет покинуть дворец!

— Ну раз «снова», то снова ему и откажи, — бросает Аарон.

Он входит в свой кабинет, и барон идет следом:

— Ваша светлость, есть еще одно письмо, — говорит он.

Роул был уже седьмым помощником лорда Элгариона. Шестеро других, несложно догадаться, зарыты под землей. Но не стоит беспокоиться об их безвременной кончине, Аарон никого не заставлял ему служить. Просто деньги творили чудеса.

— Настолько важное?

— Оно от женщины. Аристократки. Лично на ваше имя.

Герцог вскидывает брови и смотрит в лицо Мориса. За круглыми черными очками последнего не видно глаз.

— От женщины? — переспрашивает Аарон, берет из рук помощника письмо и читает: «Леди Неялин графиня Лейн».

Нежные, воспитанные нянюшками и храмовыми наставницами аристократки боялись Аарона, как огня. В его присутствии они теряли сознание. Даже при упоминании его имени бледнели. А графиня Лейн была самым ярким образчиком трепетной лани — довольно наивной, глупой и безропотной.

И что ей понадобилось?

— Она подписалась девичьей фамилией, — констатирует он. — Печати нет?

— Она написала его здесь, приехав лично, — отвечает Морис. — И была весьма настойчива. Сказала, что это важно.

— Даже так, — скептически фыркает Аарон. — И что нужно от меня леди Лейн?

Морис долго молчит, и герцог разворачивается к нему и замечает на лице юноши улыбку — такую шаловливую, что оторопь берет. А, когда он садится в кресло, распахивает письмо и читает, у него невольно вырывается:

— Какого, мать его, черта? — и что-то внутри моментально вскипает.

Возможно, потому что за последние двадцать лет его никто не смел ни то, что оскорбить, а даже случайно задеть словом. При нем дышать боялись — вот что. А здесь «герцог-Зло». Прямо в письме. От какой-то недалекой и очень посредственной женщины. От той, что должна его бояться до судорог.

— С леди была служанка и чемодан. Я кое-что увидел, — Морис многозначительно постукивает себя по виску, намекая на свой дар. — Леди Лейн развелась с лордом Блейком. Три дня назад была снята печать.

— Что? — Аарона не просто удивить, но Неялин Лейн удается сделать это дважды. — Развелась? Значит, она стала мьесой?

— Не знаю, милорд. Я могу запросить у интенданта документы о ее браке и разводе.

— И для чего? — Аарон откидывается на спинку кресла, швыряя письмо на стол. — Думаешь, я буду в этом разбираться? Может, мне броситься решать их семейные дела?

— Не могу знать, ваша светлость.

Аарон сощуривает глаза. Пару лет назад он сам приложил руку к тому, чтобы выдать за Итана Блейка именно леди Лейн. Король хотел наказать и унизить Итана. Вот ему и подобрали крайне неудачную невесту. Но за два года гнев короля угас, и Блейк вернул себе почти все милости. А теперь он решил развестись?

— Все вопросы я решу с ее отцом.

Вот только Аарон уверен, что Чезар после подобного позора не посмеет показаться ему на глаза. Доводить свои семейные дела до того, чтобы о них знали во дворце, это удел слабых мужчин.

«Герцог-Зло».

Аарон внутренне усмехается. Браво.

Возможно, стоило бы продемонстрировать глупой леди, на что именно способен его «знаменитый взгляд»? Аарон помнит эту зажатую, тихую и безвольную девицу. Помнит ее безвкусные платья и красные, слегка шершавые щеки. Пришлось бы с неделю отпаивать ее успокоительными.

Нет, Великий герцог привык решать вопросы иначе. Жестко. По-мужски. А к женщинам у него совершенно другое отношение. Как к тем, кто заведомо слаб. Что с них взять, когда их жизнь — это сплошные эмоции?

И чертово письмо лучше всего это доказывает.