Наставница для наследника престола

Глава 41

НЕЯЛИН ЛЕЙН

— Леди.

От прикосновения прохладной руки я вздрагиваю и просыпаюсь.

Смотрю на Шерри с растерянностью. А затем оглядываю постель и комнату. Слегка измятые простыни, одинокая комната, утренний свет, ворох воспоминаний и сумятица в голове.

— Я принесла еду, — говорит Шерри. — Вы проспали вчера весь день… Мне велели вам сообщить, что расписание короля остается без изменений.

Я растерянно киваю.

Вспоминаю, как прикасалась к герцогу и как горячо отвечала на каждый его поцелуй. Да — в него сложно не влюбиться. В строгого, сильного и наделенного властью. В мужчину, от присутствия которого подгибаются колени. В того, для кого я — единственная.

— Господин Дериш уже ждет за дверью, — говорит Шерри, вынимая из гардероба мое платье.

Услышав это, я поспешно это платье надеваю, велю зашнуровать, а потом пригласить Нила, потому что он в некотором роде кладезь информации, и вчерашний день, который я проспала, обрисует хоть и не в красках, но доступно и просто.

Нил, первым делом, оглядывает меня. Да так, что я ощущаю себя идолом преклонения. Мужчина, проходя в комнату, слегка робеет, а потом докладывает, что Великий герцог приказал охранять меня, как зеницу ока. Теперь с меня положено сдувать пылинки.

— Случившее ударило по репутации короля и регента, — доверительно сообщает Нил, предварительно отослав Шерри. — Он велел сказать, что вам нельзя никому верить. Я стану вашей тенью. Без меня вам запрещено выходить из покоев.

Вздыхаю.

— Составите мне компанию, Нил? — сажусь за стол и без аппетита ем.

Здоровяк неловко устраивается напротив, и я улыбаюсь. Он — воин, матерый, хищный и грубый и в общении едва умеет подобрать слова. Ему трудно дается вся эта дворцовая возня.

— Кто подослал к Кайлу убийц? — спрашиваю я. — Королева?

— За ней следят и днем, и ночью, — отвечает Нил. — Нет. Она и шагу не ступит без разрешения Великого герцога. Он полностью ее контролирует.

— Но ведь это не значит, что она не при чем?

— Не значит, — смотрит он мне в глаза.

— Есть люди, которые ей верны. Кто-то среди членов совета и, возможно, наставников короля.

Нил скрещивает руки, откидывается на спинку стула и улыбается. Как-то понимающе и проницательно.

О да.

Леди не трещат без умолку с набитым ртом. Я виновато пожимаю плечами — чего уж. Нил, как никто лучше знает — я никакая не леди. Он видел меня в лазарете, следил за мной в госпитале, видел, как я ем и, возможно, сплю. На самом деле, этот человек почти влез мне под кожу.

Когда мы выходим в коридор, я застаю у двери лорда Адама Дерби, Джареда Уиндема, Лоуренса Квинси и Эндрю Грегори. Удивленно застываю, а Нил грозно встает за моим плечом.

— Святая мать, — шепчет Джаред, задирая голову, чтобы посмотреть в лицо Дериша. — Он так и будет тут стоять?

— Боишься? — усмехается Адам.

Один только Эндрю делает нечто похожее на поклон, и я тоже ему киваю.

— Посторонитесь, лорды, — говорю спокойно и протискиваюсь, но они как по команде обступают меня и идут рядом.

— Да скажите же ему, чтоб отстал, — говорит мне Джаред, указывая на Нила. — Эту беспородную псину стоит держать подальше от нормальных людей.

Я косо смотрю на Нила, а у него на лице не читается ни одной эмоции. Ему плевать. По моей команде он может кого-то убить, но вот разговаривать ему в тягость. А сердиться на богатеньких аристократов он, вообще, считает ребячеством.

— Он будет сопровождать меня везде.

— Он и так таскался за вами раньше, — отвечает Джаред. — Но не настолько близко. Это неприлично.

Мы идем в крыло, отведенное королю. Здесь особенно видны разрушения, хотя вовсю идет работа по восстановлению.

— Сейчас леди Неялин — самое ценное приобретение его величества, — вдруг флегматично говорит Эндрю. — Поэтому вам, лорд Уиндем, стоит привыкнуть к компании безродной псины. И на вашем месте, при нем я бы так его не называл.

— Ценное приобретение? — повторят Джаред. — Кто бы мог подумать. Жаль только, она бегала лечить солдат и не додумалась помочь королевскому советнику.

На меня будто обрушивается поток холодной воды. В ту ночь я совершенно не думала, кого спасать первым. Это правда.

— Он погиб? — уточняю, никак не показывая, что слова Джареда меня задели.

— Да. И теперь Николас станет главой рода.

Я теряюсь, но не замедляю шаги, и мы все входим в учебную комнату. Она залита утренним светом, но в ней нет ни души, кроме бледного, поникшего лорда Варлоса. Он сидит за столом, его сжатые кулаки лежат на столешнице. А когда он вскидывает взгляд, я вижу… совсем не того Нико, каким он был всего два дня назад. Губы саркастично изогнуты, но в этой усмешке нет ничего доброго. Она, скорее, безумна.

Плечи у него напряжены, а взгляд зловеще скользит по другим наставникам, и в нем вспыхивает и тотчас гаснет что-то дикое. А потом Николас отворачивается, и я замечаю, что он впервые не побрился. Он, вообще, выглядит страшно помятым.

И он не обменивается со своими друзьями приветствиями, словно они в ссоре.

Мы все рассаживаемся по местам, и в комнату входит король. Первым делом он находит меня взглядом, и я вижу, как на его лице отражается облегчение.

Наставники поднимаются и приветствуют его, а после комнату затапливает горячее дыхание магии Тэнебран. Все напрягаются.

По губам Николаса скользит такая пугающая улыбка, что я всерьез начинаю за него беспокоиться. Он, конечно, здорово доставал меня, но… По сути, он просто молодой и жизнерадостный шалопай. А сейчас он выглядит, точно слетевший с катушек безумец.

«Его светлость, Великий герцог!» — раздается из коридора.

Пажи несутся со всех ног, выкрикивая стандартные «Глазу долу! Прочь! Его светлость идет!»

Я чувствую, как колеблется сила Кайла. Ее снова много, и она душит. А сам король начинает тяжело дышать, плюхается в кресло и прячет дрожащие руки.

Аарон входит в учебную комнату в сопровождении Мориса. Тот прежде громко предупреждает: «Регент Равендорма! Опустить взгляд!» И мы все замираем, слыша быстрые и твердые шаги герцога.

— Наконец, вы все в сборе, — бросает он сухо.

От звука его голоса по моему телу прокатывается дрожь. Сердце гулко толкается.

Перед внутренним взором встает полутемная комната, постель с ворохом простыней и свет луны. Красивая мужская кисть. Я осторожно касаюсь звеньев цепи, обвивающих запястье Аарона. Лежу в его объятиях. Чувствую, как он целует меня в макушку, и в ответ жадно прикасаюсь губами к его руке.

Еще никогда я не целовала руки ни одному мужчине. Ни в этом мире, ни в другом.

— Лорд Варлос, — говорит герцог. — Сожалею о вашей утрате. Теперь вы — глава рода. Вам нужно подумать о браке.

Я слышу, как Джаред давится воздухом, а Николас, кажется, скрипит зубами.

— Сразу после траура, ваша светлость, — говорит он.

— Ваш отец верно служил Равендорму. Надеюсь, вы будете также преданы королю и династии Тэнебран.

— Да.

Это «да» звучит вымучено, сдавленно и горько.

— Я знаю, вы хотели увидеть тело вашего отца, — продолжает герцог. — Запросили документы…

— Я…

— Для чего? — отрезает Аарон так жестко, что в комнате с минуту никто не решается даже вдохнуть. — Ваш отец погиб из-за покушения на короля. Я даю вам слово, лорд, что найду каждого причастного к этому и вздерну, как собаку. Невзирая на ценность рода и положение.

Ты и таким можешь быть, Аарон?

Ужасным. Жестоким. Злым.

Но и другим я его тоже знаю.

Нежным. Господи, самым нежным на свете.

— Спасибо, — говорит Николас тихо, хрипло и все еще мрачно. — Но я все равно хочу видеть тело своего отца.

— Для чего? — вновь спрашивает герцог.

Я облизываю губы, не решаясь поднять взгляд. Чувствую, что Джареда, который сидит рядом, опять трясет.

— Я хочу знать, кто убил моего отца, — рычит Николас, повышая голос, едва не срываясь на яростный крик. — От руки кого он погиб. Я имею на это право!

Я слышу, как Аарон подходит к нему и останавливается в опасной близости.

— А что, если я? — спрашивает он без тени сострадания, страха или жалости.

Николас облокачивается на локти, словно стержень, держащий его, ломается. Он судорожно выдыхает и молчит.

— Что станете делать? — спрашивает Аарон.

Я поворачиваю голову, исподволь глядя на Нико. А он зажмуривается, его лицо краснеет, а губы подрагивают от ярости.

— Морис, — бросает герцог. — Я разрешаю лорду Варлосу забрать и захоронить тело отца, — и он некоторое время молчит, а потом обращается к Николасу: — Я буду вас ждать. У вас три дня. Решите вашу дилемму.

И его холодная магия вдруг врывается в комнату.

Джаред перегибается через спинку стула и все-таки прощается с содержимым желудка.

Аарон же идет между столов, ведет пальцами по моей столешнице и от вида его руки, его крепких длинных пальцев, которых я касалась ночью, меня буквально изводит дрожь.

— У кого еще есть, что мне сказать? — спрашивает он. — Может, кто-то еще посмеет обвинить меня?

Я коротко вскидываю ресницы и встречаюсь взглядом с Кайлом. И только сейчас меня прошибает понимание того, что делает Аарон — исправляет ошибку короля, берет все на себя, обостряет специально. «Двор благоволит ребенку, мне — нет. Меня боятся — это меня устраивает». И, кажется, Кайл тоже это знает.

Я ощущаю, как его магия Аарона вытесняет и подавляет дар Кайла. Наконец, не остается ничего, кроме безжалостной силы рода Элгариона. Ничего, что опровергало бы его безжалостную, хищную природу.

— Королю нужны союзники, — говорит он. — Все враги короны должны быть уничтожены. Я готов выслушать любые ваши предложения, лорды. И предположения.

Молчание. Вряд ли кто-то из мужчин при нем скажет хоть слово. Они его бояться. Не понимают, какой он и на что способен. Считают его бессердечным, злым и коварным.

И ему это на руку.

Он снова идет по проходу, вдруг склоняется ко мне:

— Понаблюдай.

Его шепот волной мурашек отзывается в моем теле. Я чувствую окутавший меня запах сигарет и его парфюма.

А между тем, Аарон говорит Николасу:

— Я бы не хотел, чтобы ваш род прервался. Примите верное решение, Варлос. У вас хороший потенциал и большие перспективы. Возьмите жену и обзаведитесь наследником.

И потом он идет к выходу, говоря Морису:

— Я закончил.

Тот уж было выглядывает за дверь, чтобы расшевелить пажей, как неожиданно Нико подает голос:

— Надеюсь, мне позволено ни с кем не согласовывать свой выбор?

Это звучит, как вызов. Как желание уколоть.

Шаги герцога затихают. Аарон останавливается и, вероятно, глядит на Варлоса. Долго. И так напряженно, что сила регента снова стрекочет, точно ядовитая кобра.

— Возьмите любую одаренную девушку из тех, что не заняты.

— Можно ли считать леди Неялин занятой? — цедит Николас сквозь какую-то странную, болезненную и дикую усмешку. — Я бы взял ее, если можно.

Магия герцога вдруг затихает, а затем тяжело опускается. Она оседает весомо, придавливая, загоняя в угол, проникая внутрь, словно смертельная зараза. И легкие горят ледяным огнем.

— Королевская наставница принадлежит королю, — холодно отвечает Аарон. — Вокруг полно свободных женщин. Если вы затрудняетесь, дайте знать, я сам подберу вам жену.

— Никаких затруднений, — хрипит Варлос.

Спустя секунду хлопает дверь. Мы все слышим, как пажи вновь бегут по коридорам с криками.

— Великая Мать, — Джаред поднимается и, покачиваясь, идет к графину с водой. — Я не выношу этого… Он меня убьет когда-нибудь.

Мне хочется набросится на Варлоса с претензиями, но, взглянув на него, я остываю. Он сломлен, утомлен и почти лишен ориентиров.

— Зачем, Нико? — раздается вопрос Адама Дерби. — Ты дразнишь не того человека.

— Заткнись! — рычит в ответ тот. — Или я убью его, или он меня…

— Нико! — одергивает Кайл, и Варлос делает дурацкий издевательский поклон.

— Прошу простить, — и снова улыбается своей потусторонней ледяной улыбкой. — Мой отец мертв… Никто не спешит предложить мне место в Совете. Но на меня уже есть планы, как на племенного жеребца. И да, лорд Элгарион, мог хотя бы извиниться. Когда он разгуливал по коридорам, убивая людей…

— Хватит! — Джаред резко подходит к нему и опускает ладонь ему на плечо. — Не надо, Нико. Успокойся.

— Уйди! — Варлос скидывает его руку. — Ваше величество, я презираю этого жуткого сукиного сына. Хотите вы того или нет!

— Нико, — теперь и Адам хватает его за рукав. — Замолчи, ради Первородной!

— Он моего отца убил! Проклятье…

Кайл поднимается, подходит, и все расступаются, освобождая ему дорогу к Варлосу.

— Мне жаль, — говорит он. — Сейчас я закрою на это глаза. Но после подумай. Он дал тебе три дня. Не решай сгоряча. Выражая свою ненависть, ты расписываешься в собственной смерти.

— Он лишил вас матери, — неожиданно произносит Варлос, и ресницы Кайла вздрагивают. — Он только и ждет момента, чтобы уничтожить Летицию, а свою племянницу выдать по расчету за подходящего человека. Ее, — и он указывает на меня, — он будет держать здесь только для того, чтобы она выполняла все его указы. Он выслал ее отца и вынудил мужа бежать. Ради чего? Чтобы она, как на привязи, сидела подле его ноги. Да он все просчитывает наперед. И сейчас он просто стравливает нас. А знаете почему? — и он оскаливается. — Потому что знает… о, он знает… кто-то среди нас участвовал во всем этом. И он найдет.

Николас отирает лицо. Его взгляд снова меркнет.

Он делает еще один разнузданный поклон и покидает комнату.

Кайл возвращается к креслу, забирается в него и смотрит в окно. Безучастно.