Наставница для наследника престола

Глава 19

ААРОН ГЕРЦОГ ЭЛГАРИОН

В темнице пахло сыростью.

Еще и дождь этот проклятый…

Аарон откровенно скучал, слушая, как за стеной методично и звонко капают капли — дзынь, дз-з-ынь…

Он давно бросил курить, но сейчас хотелось. И уйти отсюда хотелось, потому что вся эта возня раздражала. Обычно он не тратил время на пытки, не присутствовал сам на столь сомнительных мероприятиях… А теперь он вынужден сидеть и слушать двух незадачливых убийц, попавшихся ночью на кладбище семьи Азариас.

Аарон прикрывает глаза ладонью — еще немного и он просто уснет.

— … там была женщина, — наконец, раздается голос одного из пленников, — она увела мальчика.

Герцог вскидывает веки, и сердце пропускает пару ударов. На его губах неосознанно расцветает злая усмешка — ему начинает надоедать эта игра.

Все внутри кипит — он хочет получить леди Неялин. Как же хочет! Схватить ее, словно добычу, напугать до полусмерти. С кем она посмела играть в кошки-мышки? Какого дьявола не явилась сама, как только поняла, с кем именно имеет дело?

Эта маленькая, наивная женщина бегает от него по всему Равендорму, ускользает прямиком из-под носа, оставляет ему чертовы записки. У него есть все основания заковать ее в кандалы, как предательницу.

Он сглатывает.

Ее недосягаемость распаляет его интерес до масштабов катастрофы. Аарон не привык лишаться того, чего хочет. И он почти утратил всю мужскую галантность, представляя, как будет говорить с этой женщиной. Пусть она даже разреветься, упадет в обморок, оробеет… ему плевать. Он хочет ощутить под пальцами ее кровоток, вторгнуться в нее своей силой, услышать испуганное биение трепетного сердечка…

Давно Аарон не был так кровожаден. Особенно по отношению к женщине. Аристократке.

И более того…

Он давно не испытывал такого… мужского интереса.

И к кому?

К леди Лейн, которую, на самом-то деле, считал крайне непривлекательной и безвольной. Чего Аарон точно не терпел в людях — так это слабости. Несколько лет назад он не пожалел трепетную Неялин, отдавая замуж за Блейка. Он о ней не сильно думал.

А теперь…

Проклятье, теперь он думает о ней каждую секунду. И вся его холодность и бесчувственность растворяются, когда он представляет, как получит ее. Под свою власть. И даже снизойдет до того, чтобы выслушать.

А потом?

Что он сделает потом? С глупой аристократкой, которая зашла так далеко, что прогневала его? Упрячет в монастырь? Отдаст под покровительство? Что?

Аарон умел все просчитать наперед, но в отношении Неялин Лейн он не знал ничего.

Морис вдруг склоняется к его уху и произносит всего два слова, которые заставляют Аарона напрячься: «Принц вернулся».

— Один? — уточняет герцог.

— Один.

Чтоб ее!

Великий герцог поднимается, оставляя наемников тюремщику. Морис следует за ним, второпях рассказывая, как именно юный наследник объявился перед городской стражей, вернее, в каком виде. Они выходят на улицу и садятся в карету друг напротив друга.

— Выкупи вагон до столицы. Мы возвращаемся, — говорит Аарон. — Не прекращать поиски леди Лейн.

Морис чеканит: «Да, ваша светлость!»

— Что? — скупо интересуется Аарон, лицезрея на губах Роула легкую улыбку.

— Впервые вижу, чтобы вы были настолько чем-то заинтересованы.

«Или кем-то», — слышится в этой фразе.

Герцог раздосадовано приподнимает бровь, но оставляет реплику Мориса без ответа. С каких пор Аарон стал настолько читаем? Да, он слегка одержим. Но, скорее, не самой леди, а образом неуловимой дерзкой женщины, которая не перестает щелкать его по носу.

Когда герцог возвращается в апартаменты, ему докладывают, что его высочество разместили со всеми почестями в соседних покоях, где принц и дожидается — чистенький и накормленный.

Аарону дьявольски хочется взять его за ухо и провести воспитательную беседу, но он сохраняет ледяное спокойствие, застав принца сидящим за столом, битком забитом угощениями. Мальчик сидит румяный, в свежей накрахмаленной рубашке, с влажными после ванны волосами — такой беззаботно спокойный, будто это не он подкинул Аарону все эти гребанные проблемы.

— Ну здравствуй, — произносит герцог, отодвигая стул и садясь с противоположной стороны стола. — Рад, что ты вернулся. Как прогулялся?

Тот не уводит взгляд, лишь выдергивает из-за воротничка салфетку, показывая, что с завтраком покончено.

— Как видишь, я жив, — отвечает он.

— Немыслимое достижение, — произносит Аарон без тени иронии, серьезно. — Надеюсь, ты вынес хоть один полезный урок из этого путешествия.

Мальчишка молчит. Сопит хмуро.

— Твоя жизнь — не твоя собственность, Кайл, — жестче говорит герцог. — Ты принадлежишь короне. Если в следующий раз захочешь сдохнуть, просто предупреди, чтобы я, наконец, перестал на тебя рассчитывать.

Кайл отворачивает лицо.

— Я потратил на тебя девять гребанных лет, — заканчивает Аарон. — Ты хоть понимаешь, что сейчас стоит на кону?

— Да.

Герцог поднимается, обходит стол, направляясь к принцу. Он поддевает пальцами тарелку, сбрасывая со стола и присаживается на угол, глядя на племянника сверху вниз:

— У тебя есть долг перед страной, которая тебя вскормила и вырастила. Это сделала не мать, не няньки и не любимый дядя. Это ты понимаешь, щенок?

Кайл глубже втягивает воздух.

— Скажи, неужели тебе полегчало? — прожигая его взглядом, интересуется Аарон. — Что ты почувствовал, оказавшись на ее могиле? Она тебе никто, Кайл. Чрево, которое произвело тебя на свет, но ничего в тебя не вложившее. Забудь о ней, о чувствах, о своих желаниях. Твоя мать — твоя страна. Твоя семья — государство. Я — всего лишь тень за твоими плечами. Ты хочешь навечно остаться беспомощным сопляком или, наконец, станешь мужчиной?

— Я — мужчина.

Аарон наливает себе вино, пригуляет, а затем бросает бокал в темное нутро камина.

— Я не вижу перед собой мужчину. И, что хуже — я не вижу короля.

— Ты просто слеп.

Герцог вскидывает брови.

Неплохой ответ от ребенка, который до сего дня не проявлял подобной ледяной и вдумчивой злости. Кайл не оправдывается, не сожалеет. Он выглядит как человек, прошедший страх, смерть и вернувшийся с того света. Он действительно выглядит… повзрослевшим.

— Бунтуешь? — усмехается Аарон. — Пойми простую вещь, мальчик. Тэнебран сотни лет стояли у власти благодаря железному характеру, силе и отсутствию слабости, но даже вековое дерево может сгубить гниль, забравшаяся в корень. Все, ради чего наши предки умирали, ты готов перечеркнуть из-за прихоти. У нас с тобой свой собственный путь, Кайл. Ты и я — единственные из династии. И я тебе не враг… — он долго молчит, а затем тихо добавляет: — До тех пор, пока из-за своей неосмотрительности, невежества и глупости ты не станешь угрозой Равендорму.

— Я готов вернуться, — мрачно отвечает принц.

— Когда ты сядешь на трон, я больше не смогу вечно прикрывать твою задницу. Пока Сайгар жив, ты был лишь именем в списке престолонаследников. Когда он испустит дух, тебя окружат ублюдки, один краше другого. Женщины. Красивые и соблазнительные. Тебя потянут в порок, пожелают развратить, начнут потакать слабостям. Помни, Кайл — ты можешь верить только самому себе. Все эти девять лет, каждый чертов день, я учил тебя быть государем, а не тряпкой.

— Я знаю.

Аарон вздыхает.

Время тянется бесконечно. Он глядит на Кайла, и ему отчего-то хочется тронуть рукой эту жесткую волнистую челку — поправить, убрать назад. Мальчишка так похож на его брата… на Кристиана. Аарон стискивает зубы, не позволяя себе думать о прошлом.

— Завтра мы уезжаем в Гнемар, — чеканит он. — Ты не покинешь дворец до момента смерти Сайгара. У королевы много сторонников, ее так просто не выдворишь из столицы. Твою еду и питье будут постоянно проверять, с тобой всегда будут телохранители, круг твоих приближенных я отберу лично. С этого дня все изменится, Кайл. Если ты слаб, скажи мне сразу, что не готов.

Принц тревожно моргает и сжимает кулаки, комкая салфетку.

Аарон ощущает странное натяжение внутри, будто заработал старый, нерабочий механизм. Герцог намеренно уводит взгляд — жалости здесь не место.

— Ну? — торопит он.

— Я готов.

— Твои тренировки и обучение не прекратятся. Они станут еще серьезнее. Я увеличу количество часов, чтобы у тебя не осталось времени на глупости. Военное дело, фехтование и тактику ты будешь сдавать лично мне. До тех пор, пока тебе не исполниться шестнадцать, ты будешь согласовывать со мной каждый свой шаг. Да, после смерти Сайгара, ты станешь королем, но я буду регентом.

— Я понял, — огрызается Кайл. — У тебя все?

Чертов маленький сопляк…

Аарон внутренне посмеивается. Кусачий стервец!

— Еще нет, — спокойно говорит он, будто дерзость принца его ничуть не трогает. — Остался последний вопрос, Кайл. Где Неялин Лейн?

Кажется, мальчишка вздрагивает. Его лицо каменеет, но очень быстро Кайл накидывает маску безмятежного спокойствия. Этому Аарон его тоже учил… и посему знал, когда принц выбит из колеи.

— Я не стану говорить.

Эти слова становятся откровением. После своих речей Аарон рассчитывал на безукоризненное послушание.

— Не понял, — хмыкает он. — Что значит «не стану»?

Кайл медленно поднимается, так же медленно заглядывает Аарону в лицо. Он убирает руки в карманы, дышит размеренно и спокойно. Браво. Аарон внутренне отмечает, насколько мальчишка хорош.

— Это значит «не стану», — отрезает он таким тоном, что Аарону становится доходчиво ясно — иных вариантов не будет, — не трогай ее. Она ни в чем не виновата. Леди Лейн под моей защитой. Я никому не позволю навредить ей. И даже тебе, Аарон.

Великий герцог на секунду застывает в растерянности. При всем их вечном противостоянии, Кайл никогда не говорил ему ничего подобного. Аарон мог быть как угодно суров с племянником, но между ними всегда существовала уверенность, что все это делается во благо. Но в случае с Неялин Лейн — нет.

Кем бы ни была эта женщина, она рано или поздно попадется. Не может же она прятаться вечно. И тогда — о, первородная — Аарон, наконец, познает ее, прикоснется к ней своей алчущей темной и ледяной сутью.

— Только не говори, Кайл, что мы разругаемся из-за женщины. Ты еще слишком мал для этого, — бросает он, прежде чем уйти.