Наставница для наследника престола

Глава 53

Когда королевская процессия, покинувшая дворец, двигается к усыпальнице, расположенной на территории дворцового ансамбля, я отхожу от окна. Не хочу на это смотреть. Глухо бьет колокол — это скорбная песнь по Великому герцогу.

Королева Летиция, прибывшая из своего заточения, успела к началу церемонии. Ее величество, облаченная в траур, идет сразу после настоятельниц храма Великой Матери. Рядом невесомо ступает худенькая, бледная Элиза.

Я невольно представляю, как Аарона уложат в каменный гроб, и мое сердце обливается кровью. Только об одном молюсь, чтобы Николас остался на моей стороне, не дрогнул и не испугался. То, что я предложила ему, — безумие. Но с другой стороны — это последний шанс для сторонников короля Кайла. Когда, если не сейчас?

Похоронные церемонии длятся почти до полудня. Все это время я не сижу без дела — меня сопровождают к раненым. Койки пустеют медленно, я стараюсь экономить силы. Моей магии должно быть достаточно, чтобы воскресить Аарона. В королевском лазарете работают служительницы храма и девочки-помощницы. Малышки в чепцах и темных одеждах бегают между коек, выполняя различные поручения.

— Тс-с-с, — в руку мне вкладывают какой-то сверток, и я изумлением смотрю на одну из девочек.

Она поднимает голову и подмигивает, а у меня в голове взрывается настоящий фейерверк из мыслей.

— Держи, Лин, — шепчет она.

Я сжимаю в кулаке тряпицу с вложенным в нее порошком. А девочка поднимает с пола и отправляет в корзину сброшенную кем-то грязную рубаху.

— Бабуля сказала, что эта трава усыпит кого угодно, — шепчет она. — Дядька просил передать, что следит за дворцом.

Меня словно окунают в ледяную прорубь. Это оно про кого сейчас? Про Нила?

— Молли, — я озираюсь по сторонам, выискивая удачный момент, чтобы на нас не обратила внимание охрана, — передай Нилу, что сегодня мы готовимся устроить мятеж. Пусть ведет ко дворцу всех сторонников короля.

Больше нам не удается поговорить — я продолжаю лечить раненых до тех пор, пока не появляется Блейк.

Выглядит он безупречно.

В отличает от меня, он прекрасно высыпается.

Я прячу сверток с измельченными травами за корсаж, а Итан хватает меня за локоть.

— Тебя хочет видеть королева.

Вот и отлично.

В какой-то момент мне стало плевать на собственную жизнь. Я понимала, что, если ничего не делать и выжидать, меня превратят в покорную мьесу, а Кайла роно или поздно убьют.

Мне нужно воскресить самого сильного из одаренных, коих производила на свет королевская династия. И я подниму его из могилы, даже ценой собственной жизни.

Королева Летиция, всегда утонченная и изысканная, выглядит постаревшей и осунувшийся. Видимо, долгая унизительная борьба, которую она вела против Аарона, сильно ее измотала.

Она сидит в кресле, окруженная советниками. На ней вновь дорогая парча и украшения, но взгляд тревожный и усталый.

— Леди Неялин, — когда она замечает меня, то нетерпеливо взмахивает рукой, чтобы ее многочисленная свита расступилась, давая мне проход. — О, лорд Блейк!

На ее губах расцветает улыбка, когда она видит моего бывшего мужа.

— Я рада, что вы живы, — говорит она Итану, полностью переключив на него внимание. — Я была ошарашена беззаконием, которое позволил в отношении вас Великий герцог. Но Святая мать хранила вас не напрасно. Вы будете вознаграждены за все ваши страдания.

Летиция протягивает руку, и Итан с готовностью припадает на колено, целует пальцы королевы и с трепетом смотрит ей в глаза:

— Я выжил только благодаря вам.

Вся эта сцена отвратительна, начиная недвусмысленной благосклонностью королевы и заканчивая готовностью Блейка исполнить любой ее приказ. Итан, конечно, не влюблен в Летицию, но он слишком жаден до власти и считает себя достойным иметь все самое лучшее.

А Летиции нравится его внешность и то, что он намерен и дальше угождать любым ее капризам.

— Леди Неялин, — наконец, ее взгляд падает на меня.

Блейка отходит в сторону, посчитав, что получил достаточно почестей.

Я же оказываюсь перед королевой и смотрю ей в лицо без единой эмоции — нет даже гнева.

— Наконец, время рода Элгарион прошло, — говорит королева. — Герцог унизил всех нас, попирав вековые законы нашей страны. Но это теперь в прошлом. Неялин, вы должны передать ваш дар лорду Блейку и стать его мьесой. Я понимаю ценность вашего дара, поэтому он будет изъят не полностью. Вам оставят столько, чтобы лечить королевскую семью и моих ближайших соратников. Лорд Джером, — смотрит она на советника. — С сегодняшнего дня леди больше не будет королевской наставницей. Теперь за нее отвечает род Блейков.

Я веду взглядом по лицам присутствующих — нигде нет Николаса. Мое сердце трогает тревога.

— Церемонию печати нужно провести незамедлительно, — продолжает королева. — Статус леди должен быть определен, иначе это бросает тень на весь двор. После этого лорд Блейк закрепит свое право.

Итан кивает и переводит на меня взгляд, в котором коротко вспыхивает злорадство и жажда. Еще ни разу он так на меня не смотрел. С ненавистью, раздражением, отвращением — да. Но вот так, как на желанную добычу, никогда.

— Ваше величество, — говорю я резко.

Краем глаза замечаю, как меняется взгляд Элизы. Ей меня жаль. Она видела мое прощание с Аароном, знала, что я люблю его, и была довольна молода, чтобы не разувериться в чувствах.

— По-вашему, закон, который обязывает женщину терпеть ненавистного мужчину, справедлив? — спрашиваю холодно. — Справедливо ли забирать часть дара, который нужен людям Равендорма? Справедливо отдать меня человеку, которой может делать со мной все, что угодно и даже убить, не понеся никакого наказания?

— Вы не знаете, о чем говорите, — в ярости перебивает Летиция. — Это обязанность каждой женщины. Усилить своего мужа или покровителя, быть ему опорой, отдать всю себя. Великая мать вложила в нас эту особенность, сделав нас жертвенными и покорными. И вам стоит смириться!

— Я никогда не смирюсь!

Летиция сердито поджимает губы, не ожидая, что я окажусь настолько упрямой. Она выжидает паузу, чтобы успокоиться, а затем произносит сквозь ледяную улыбку:

— Вы передумаете.

Элиза, стоящая рядом, нервно сглатывает. Она смотрит на мать с неприятием. Эта девочка вовсе не так проста. Ей претит такое отношение к женщине — ее саму едва не выдали замуж против воли. Разве она не хотела бы свободы от уз ненавистного брака или покровительства?

— Проведите ритуал, — повелела Летиция.

Я снова огляделась — ну где же Нико? Испугался? Решил потянуть время?

Сможет ли он уговорить других лордов довериться мне и восстать против королевы и лорда Джерома?

Королевский приказ принялись выполнять с энтузиазмом. Чтобы соблюсти формальности, были приглашены поверенные. Мне вновь передали соглашение, которое я не собиралась ни читать, ни подписывать.

А Итан, воодушевленный благосклонностью Летиции, безо всякого стыда хватает меня за шею у основания затылка и, склонившись, цедит:

— В этот раз я не стану церемониться.

Я с ненавистью смотрю в его глаза. А в них — черт побери! — горит пламя вожделения и злости. А еще — решимость. Он пойдет до конца, но мою подпись получит.

Сглатываю.

— Ну же, — резко склоняет меня к столу, сдавливая шею.

Я излечу себя от любых ран, но с болью дела обстоят хуже — я все чувствую.

Грубые пальцы перемещаются мне под подбородок. Итан лишает меня кислорода до кругов перед глазами.

— Подписывай, — он кладет другую руку поверх моей, в которой я держу перьевую ручку, и ведет по бумаге.

У меня перед глазами все плывет. Горло начинает саднить.

Сознание ускользает…

Итан вдруг отпускает, заставляя припасть к столу и закашляться.

Сквозь расплывчатое пятно вижу, как Блейк передает поверенным бумаги.

— Теперь печать, — он рывком ставит меня на ноги и задирает рукав моего платья.

Я вырываюсь и получаю звонкую пощечину. Блейк дергает меня к себе, принимает от помощника ритуальный кинжал, делает небольшой надрез на ладони и прижимает ее к моему запястью.

Вздрагиваю, ощущая, как проступают на моей коже линии узора покровительства.

Поверенный Блейка хватает меня за плечи, чтобы я не дергалась. А Итан награждает меня еще одной пощечиной.

Когда печать проступает полностью, Блейк отшатывается, поправляя волосы. Он выглядит выведенным из себя и нервным.

— Теперь наша связь будет только крепнуть, — произносит. — Ты успокоишься и, возможно, будешь счастлива.

Я ощущаю его чужеродную магию, которая словно яд, бежит у меня по венам. Чувствует ли он мою?

— Это невероятно, — говорит он слегка дрожащим голосом. — Такая мощь. Что будет, как только я возьму больше?

Он нетерпеливо хватает меня за руку и выводит из комнаты. А я отчего-то не могу противиться.

— Все у нас будет хорошо, не сомневайся. Я стану первым лордом Равендорма, а ты скрасишь мою жизнь, Неялин. Теперь не сомневайся, я стану уделять тебе гораздо больше внимания.

Его голос наполняется легкой хрипотцой. Из него улетучивается злость, остается лишь желание и трепет.

Теперь я стану его рабой, любовницей и орудием в его руках.

А он…

Кажется, Итан напрочь забывает о Мелиссе. То, с какой жаждой он шепчет, касается и тянет меня в постель говорит о многом.

Я ощущаю, как его голос пронизывает меня, словно электрический импульс. Как только окрепнет связь покровительства, все его приказы будут для меня несокрушимы.

Он приводит меня в свои покои, укладывает в постель и почти сразу приникает губами к шее, где остались следы от его пальцев.

— Ты сама до всего этого довела, — шепчет, стягивая с моих плеч платье и дрожащими руками дергая шнуровку. — Все могло быть по-другому.

Его голос обволакивает, раздражает, вынуждает слушать и подчиняться.

— Ты будешь счастлива, вот увидишь, — шепчет он, будто усыпляя собственную совесть.

Неожиданно раздается короткий стук и голос помощника лорда Блейка вещает:

— Ваше сиятельство, к вам леди Эшфорт. Просить ее ждать?

— Черт…

Итану явно не хочется останавливаться. Возбужденно втягивая воздух, он нехотя выпускает меня из объятий и уходит. А я не могу найти в себе силы воспротивиться. В голове бьются его слова: «Ты сама до этого довела».

Лежа на постели безвольной куклой, я повернула голову — на столе стоял графин с водой. В сознании мелькнул неясный образ.

«Встань, Нея, и высыпи сонную траву в воду!» — послышался приказ.

— Аарон.

«Ну и кашу ты заварила».

— Я не смогу.

«Хочешь сказать твое положение хуже моего? Меня похоронили, Нея. Это ни черта не весело!»

— Зачем ты так бездарно умер?

«Спроси об этом Роула. Он мог хотя бы предупредить, что Джаред бросится на меня с ножом».

— Ты его никогда не слушал.

«Ты бьешь по больному. Вставай. Напои Блейка этой отравой. Клянусь, Неялин, я его всего переломаю, если он еще раз до тебя дотронется».

Я не могу сдержать мрачную усмешку.

Почему герцог Элгарион так глубоко у меня внутри, что я воскрешаю его образ, слышу его голос, представляю, что бы он сделал и что сказал.

Извлекаю сверток, поднимаюсь и с трудом подхожу к столику с графином. Наливаю воду в бокал и высыпаю туда порошок из сонной травы.

В этот момент слышу, как в соседней комнате Блейк что-то объясняет Мелиссе. Сквозь внутреннее сопротивление подхожу к двери и прислушиваюсь.

— У тебя будет все, Мелли, — вещает Итан. — Она никак тебя не побеспокоит, обещаю. Я люблю тебя. Она — всего лишь мьеса. Не закатывай сцен, пожалуйста. Ты всегда знала, что она останется со мной. Это благородный поступок мужчины. Гордись, что я именно такой. Мелл…

— Когда мы поженимся? Отец в ярости. Моя репутация почти раздавлена. Во дворце опасно.

— Королева ко мне благосклонна. Ты станешь ее статс-дамой. А свадьбу мы обязательно сыграем. Дай мне только заняться делами. Элгарион почти разорил меня. Я должен быть уверен, куда приведу жену.

— Но Лейн всегда будет при дворе! Ты говорил, что отошлешь ее!

— Сейчас сложное время.

— А я?

— Ты будешь купаться в роскоши, Мелли. А теперь иди к себе, любимая. Скоро все закончится.

Я возвращаюсь к графину, беру в руку бокал, и в этот момент возвращается Итан и оценивающе смотрит на меня. На его губах расцветает предвкушающая улыбка. Он закрывает дверь.

— Теперь нам никто не помешает.

— Пить хочу, — роняю. — С водой, кажется, что-то не так.

— Глупости, — Итан берет бокал и принюхивается.

— Ее нужно заменить.

— Не тяни время, — Блейк раздражается и демонстративно делает несколько глотков, и только потом до него доходит. — Черт…

Он вскидывает темные глаза, отшвыривает бокал и удивленно смотрит на меня.

— Ты что-то подмешала в воду? Отвечай!

Сила его голоса так велика, что я не могу солгать.

— Да. Сонную траву.

В этот момент по дворцу начинают разносится крики, и в воздух вмешивается сила разношерстной магии.

— Что это? — удивленно спрашивает Итан, морщась и смахивая подступающий сон.

Эти звуки кажутся мне чем-то волшебным. Это марш надежды.

Я поворачиваюсь к Итану и отвечаю ему прежде, чем он засыпает:

— Возмездие.

Я сталкиваюсь с Варлосом в коридоре, когда он несется меня спасать. Он с ужасом смотрит на мою руку, на которой стоит печать Блейка.

— Неизбежные потери, — поясняю я, не желая заострять на этом внимание. — Все в порядке.

Когда Блейк нейтрализован, я ощущаю, как магия печати медленно рассеивается.

Дворец наполняется шумом и криками, и мы со всех ног бросаемся по коридору. Я подбираю меч у убитого стражника. Варлос пробивает путь к дверям, а в одном из залов, где бьются бывшие наставники короля, я присоединяюсь к ним. И, пусть во мне живет дар жизни, мой меч тоже может приносить смерть.

Магия не просто стрекочет, она всюду. Дворец снова дрожит.

Нас оттесняют, но в какой-то момент Нико и лорд Квинси прорывают кольцо сопротивления. Здесь же бьется племянник лорда Джерома, Эндрю, который пошел против собственного дяди.

— Мне нужно войти в склеп, — говорю я, когда наши враги оказываются поверженными. — Николас, ты мне поможешь. Остальные будут оборонять нас снаружи.

Мужчины поворачивают головы, глядя на меня, и я вдруг ощущаю себя чертовым символом — окровавленная, с мечом в руке. Женщина.

И в этот момент дворец содрогается — в стены бьет горячая магия Кайла.

— А вот и его величество, — произносит Нико. — Вовремя.

Король пробивается снаружи, вынуждая королеву бросить все силы на оборонительные стены.

А мы, между тем, расчищаем себе путь к склепу.

Усыпальница расположена на территории дворца, но нужно преодолеть двор и парковую зону. Очень скоро мы убеждаемся, что всюду полно стражников и лучников.

Стрелы летят, словно росчерки дождя.

Когда мы с Варлосом добираемся до склепа, он оказывается ранен. Скользнув по стене на пол, он морщится. Я отбрасываю меч, безжалостно выдираю стрелу из его плеча и залечиваю его рану. А затем мы оба смотрим на каменный гроб, в котором покоится Великий герцог. Варлос наваливается на каменную крышку и сбрасывает ее на пол.

Теперь дело за мной.

Выдыхаю весь воздух из легких и позволяю себе взглянуть на Аарона. И мне больно… Отвожу взгляд.

Накладываю руки на его грудь и пытаюсь влить все, что есть, истощая себя.

А в ответ не чувствую ничего.

Нет ни крупицы жизни.

— Нея, нам долго не выстоять!

Нико, между тем, подбегает к узкому маленькому окошку под потолком. Взбирается на выступ и смотрим за схваткой снаружи.

— Нея! Давай же!

Я вновь опускаю ладони на грудь Аарона.

— Дыши, — говорю тихо.

Дар откликается горячей болью под ребрами и привычным жжением в ладонях. Жизнь тянется из меня, и я толкаю ее в человека, которого люблю всем сердцем, не заботясь о том, что будет потом.

Но…

Его грудь не поднимается.

Я чувствую, как дрожат от напряжения пальцы. Дар скользит в мертвое тело и проваливается в пустоту, словно я лью воду в треснувший сосуд.

Где-то снаружи раздается удар. Потом еще один. Доносятся глухие голоса. Лязгает металл.

— Держим! — глухо кричит лорд Дерби. — Нико! Быстрее!

Я собираю весь свой дар — по крупицам, осколкам, через боль. Жжение становится резким, почти ослепляющим. В груди сводит так, что трудно вдохнуть.

— Аарон… прошу тебя…

Ответа нет.

Я опускаю лоб к его груди. Холод прожигает кожу. И тогда я перестаю стараться. Больше не направляю дар, а отдаю его. До конца. Без мысли о том, что останется во мне. Я просто позволяю жизни хлынуть наружу.

— Возвращайся, — прошу.

Под моими ладонями что-то дергается — едва заметно, как первый толчок под толщей земли.

Дар взрывается. Свечение бьет из окон склепа, ослепляя Николаса и оглушая меня. Я пошатываюсь.

— Проснись! — приказываю.

Сознание исчезает, и я растворяюсь.