Наставница для наследника престола

Глава 52

Я не могу воскресить того, кто умер.

Эта мысль разъедает меня, пока я иду в приемную принцессы Элизы.

В ту ночь, когда Аарон неосознанно убил отца Николаса, я пыталась воскресить мертвых, но безрезультатно. Я не чувствовала в них нить жизни.

Но я совершенно точно воскресила Кайла, а значит мне это подвластно. Но смогу ли я вернуть того, кто мертв уже давно?

Тонкая фигурка принцессы Элизы стоит у окна. Девочка поворачивает ко мне бледное лицо — стекла ее очков мерцают.

В комнате находятся две фрейлины, в одной из которых я узнаю Мелиссу Эшфорт. Она жалит меня ядовитым взглядом, но почти сразу склоняется над вышивкой. Рядом сидит угрюмая камеристка королевы Летиции. Здесь же я вижу лорда Джерома, Варлоса, Блейка, советников и вооруженных военачальников.

— … Она будет лечить столько, сколько потребуется, — долетает до меня обрывок фразы бывшего мужа.

Николас не смотрит на меня. Он вновь беспечен и ироничен. Подмигивает одной из фрейлин, вальяжно усаживается в кресло.

А меня ведут к принцессе, которая хмурит тонкие темные брови.

— Простите, но времени очень мало, — говорит она. — Во дворце много раненых. Им нужно помочь.

Я бросаю осторожный взгляд на Джерома, который встает рядом с принцессой. Он слегка склоняется к ее уху и говорит:

— Леди Неялин должна стать мьесой. Печать нужно поставить в ближайшее время. Печать свяжет ее волю, и она будет подчинена покровителю.

Элиза опускает ресницы, ее щеки слегка розовеют, а потом она внимательно смотрит мне в глаза. Кажется, она понимает, что именно означает для меня обзавестись покровителем.

— Милорды! — внезапно раздается возглас Николаса. — Я вступил в совет вместо отца, и имею все привилегии советника, но одного не могу взять в толк. Помогите разобраться. Закон не дает права давить на женщину в вопросах выбора покровителя. Мы все, аристократы древних родов, имеем одинаковые права быть претендентами на эту роль. Так какого дьявола выбор пал на лорда Блейка?

— Вы осуждаете решение королевы? — хмурится Джером.

— Ее величества тут нет, — холодно замечает Нико.

Повисает молчание, а затем Варлос делает ход конем:

— Ваше высочество, — он поднимается и обольстительно улыбается, обращаясь к Элизе, — рассудите нас. Разве я не прав?

Принцесса озадаченно приоткрывает рот, а затем закрывает, в растерянности глядя на лорда Джерома.

— Лорд Блейк имею первоочередное право! Брачный договор предусматривает передачу ему приданого! — говорит тот.

— Или неустойки, — спорит Николас. — Сколько там, лорд Блейк? Я выплачу.

— Довольно, лорд Варлос, — отрезает Джером. — Королева определила, что Неялин должна выбрать покровительство Блейка.

— Так может нам дождаться возвращения ее величества? — уточняет Нико.

В комнате раздается одобряющее роптание. И подогреваемый этим нестройным хором голосов Варлос припечатывает:

— Тем более, я слышал, что лорд Блейк намеревался просить ее величество дать согласие на брак с леди Эшфорт.

— Это вас не касается, — бросает Итан. — Может, вас заботит судьба Неялин по другим причинам?

— Эти причины очевидны для тех, кто в здравом уме, — парирует он. — Она красива, умна и носит в себе уникальный дар.

— И этот дар — не награда для предателей! — несдержанно рычит Блейк.

Николас порывисто дергается, но один из советников обхватывает его за плечи и уводит в сторону, сбивая его пыл.

Я замечаю на себе уязвленный взгляд Мелиссы. Николас не случайно разыграл перед ней этот спектакль — девушка глубоко задета тем, что Блейк так яростно желает мной завладеть.

— Ритуал печати очень важен для нас и Равендорма именно сейчас, — говорит Элиза, привлекая к себе мое внимание. — Не противьтесь, пожалуйста. Вот увидите, все образумится. Обещаю, корона вас не оставит. Вы никогда не будете ни в чем нуждаться.

Элиза рассуждает, как ребенок. Она слишком юна, чтобы понимать, какую участь мне уготовила ее коварная мать.

— Скажите мне, где Аарон Элгарион? — срывается с моих губ.

В комнате повисает тишина.

— Вы хотите его увидеть? — спрашивает Элиза.

— Если позволите мне это, я вылечу всех ваших людей безо всяких печатей.

Принцесса раздумывает. Джером вновь склоняется к ней, чтобы дать совет, но она вскидывает ладонь.

— Хорошо. Я принимаю ваше условие.

Спустя четверть часа мы спускаемся в прохладное подземелье. Пламя факелов чадит от сквозняков, гуляющих в каменных коридорах, расположенных под Белым дворцом. Нас с Элизой сопровождают воины из ее личной охраны и лорд Джером.

Впереди за оббитой железом дверью меня ждет тусклая каменная коробка, факел на стене и стол, покрытый материей с изображением герба Элгариона. А на нем — человек.

Я замираю на пороге, прикрываю на секунду глаза, потому что эта картина накрепко отпечатывается у меня в сознании.

Нас встречает щуплый, худой служитель в темной мантии. Он кланяется и докладывает Джерому, что Великий герцог готов к захоронению. Сквозь толщу мироздания я слышу, что его похоронят завтра на рассвете в королевском склепе на территории дворца.

Подхожу ближе.

Кладу ладонь на грудь Аарона.

Мой взгляд упирается в темный бархатный камзол, ярко-синюю ленту, тяжелый золотой амулет, покоящийся на мужской груди. Мои пальцы скользят по холодному бархату к его рукам… израненным, бледным и неподвижным.

А затем я просто припадаю к ним губами — холодные.

Прижимаюсь щекой к костяшкам его пальцев, закрываю глаза, и губы шепчут сами собой:

— Я люблю тебя.

Пытаюсь почувствовать в нем отголоски жизни — хоть что-то. Бормочу: «Пожалуйста… ну, постарайся. Прошу».

И не найдя ничего — горько плачу.

Сквозь слезы смотрю в его лицо — он безмятежно «спит». Нет этой упрямой морщинки между его бровей, этих сурово поджатых губ, твердого взгляда светло-голубых глаз. Нет ничего.

Его нет.

Снова касаюсь мужской груди, взывая к жизни.

А в ответ — дикая гулкая пустота.

— Ваши силы небезграничны, — раздается за спиной голос Джерома. — Герцог мертв.

Я опустошена.

Ласкаю мужское запястье, ледяные звенья цепи его браслета. Слоняюсь к его лицу и невесомо целую в губы.

— Проснись… Проснись, прошу тебя.

И сокрушенно выдыхаю, не получив ответа. Слезы высыхают, а в груди образуется дыра. Я пошатываюсь, и Элиза сочувственно касается моего локтя.

— Я не хотела для вас такой участи, леди Неялин. Вы не заслужили этого.

Я не отвечаю. Высвобождаюсь из ее рук и иду к выходу.

Мне не стыдно за свои слезы и чувства. Я любила Аарона. Никогда и никого я не любила так сильно, как этого сурового, жесткого и сильного человека. Все в нем. Каждую его черту.

И теперь часть моего сердца умерла вместе с ним.

Но Кайл еще жив, и я должна вернуть ему Равендорм. А до тех пор борьба не окончена.

— Здесь будет достаточно перевязки…

— Вылечи его, тебе ничего не стоит, — шипит над моим ухом Блейк.

Его обжигающий морозный дар стрекочет вокруг и жалит кожу. Я стискиваю зубы и склоняюсь над раненным человеком, растрачивая себя на того, кто и так почти здоров.

Голова раскалывается от боли, я с трудом поднимаюсь и иду к следующему «пациенту».

— Не нужно давить на жалость. Ты лечила и больше, — чеканит Блейк, двигаясь за мной следом.

Да, лечила.

Но сейчас я едва нахожу в себе силы воззвать к собственному дару.

— Смотрю, ты небезразлична Варлосу, — говорит он. — Не рассчитывай на его помощь. Королева не хочет, чтобы ты принадлежала кому-то из Совета.

Хитрая змеюка понимает, что в любой момент Совет может восстать против нее. Мне нужно ее переиграть.

Я делаю свою часть сделки безукоризненно — исцеляю всех подряд.

— Достаточно на сегодня, — говорю Блейку.

— Я сам решу, когда достаточно.

Приходится вылечить еще пятерых прежде, чем я начинаю пошатываться от усталости.

— Вот теперь хватит, — останавливает меня бывший муж.

Меня провожают в покои под конвоем. Блейк перед дверью хватает прохладными пальцами мой подбородок и смотрит мне в глаза:

— А теперь ты вылечишь меня.

После заточения выглядит он и правда неважно, но меня буквально передергивает.

Блейк велит страже ждать за дверью, вталкивает меня в покои и входит сам. И, к несчастью, не останавливается.

— Давай! — рычит он.

Мы стоим друг перед другом в полной темноте. Я с неменьшей яростью накладываю руки на его грудь — магия вторгается в него, но я медлю. Ощущаю его жизнь и со злости пытаясь оборвать ее, но ничего не выходит.

А потом нехотя излечиваю, отвернувшись в сторону.

Когда синяки и ссадины исчезают с его лица, и я опускаю руки, он дергает меня к себе и пытается поцеловать. Я резко отшатываюсь, но Итан напирает — слышу его нетерпеливое дыхание. Врезаюсь в стол, нащупываю какой-то предмет и бью надвигающегося Блейка по лицу так, что со стоном склоняется над полом.

— Только посмей, и снова тебя разукрашу!

Он садится, трогает рукой лицо, смотрит на пальцы, на которых мерцает кровь.

— Да кто ты, черт, такая? — шипит и добавляет несколько ругательств.

— Точно не та, кого ты убил!

Он поднимается, мечется по комнате в поисках свечей. А, когда зажигает фитиль, и робкое пламя озаряет комнату, подносит его к моему лицу. Он внимательно разглядывает меня, затем подцепляет пальцами подвеску рода Лейн и цепочку, на которой висит кольцо Аарона.

— Любишь его? — неожиданно спрашивает Блейк.

— Да, люблю.

Губы бывшего мужа расплываются в улыбку и желтый свет свечи вычерчивает на его лице жуткую гримасу.

— А я люблю Мелли, и даже сейчас ты не годишься ей в подметки. А самое паршивое для тебя в том, что Мелиссу я получу, а твой герцог сгниет в фамильном склепе. И даже на том свете он будет обречен вечно страдать, потому что я поставлю на тебя печать и буду забавляться с тобой в постели.

— Ты омерзителен, Блейк.

— Ты снова полюбишь меня, Нея.

Он ставит свечу на стол, разворачивается и хватает меня за плечо. Безмолвно ломает мое сопротивление, с безумием вжимаясь в меня, целует куда придется, пока я снова с яростью его не отталкиваю.

Блейк смеется.

— С печатью ты станешь покорной. Сделаешь все, что я тебе прикажу!

— Катись отсюда! — шиплю я.

Он хохочет, пытаясь уязвить меня, и показывая, насколько для него ничтожны все мои требования.

— Но знаешь, что, Неялин? — отдышавшись, сообщает он. — Не жди от меня ласки. Такая стерва заслуживает хорошей порки.

Он выходит из покоев и хлопает дверью.

А я начинаю бродить туда-сюда, обхватив плечи. Унимаю дрожь и пытаюсь гнать от себя отчаяние. Нельзя паниковать.

«Выдохните, леди Неялин. Подумайте трезво», — мне вдруг чудится расслабленный голос Аарона.

Он будто здесь, в комнате, прячется в тенях, шепчет и нежно касается моих плеч. Обнимает и укрывает от любых печатей. Он — безусловная сила, опора, гарант безопасности.

«А еще я идиот…»

— Немножко, — усмехаюсь я.

«Только не говори это мне в лицо».

— Ты оставил меня.

«Я за это сполна расплатился, не находите, леди? А теперь возьмите себя в руки. Я знаю, что трудно…»

— Аарон…

«Вы не умеете слушать».

— В том… другом мире, где я жила раньше, — говорю задумчиво. — Мне было очень страшно… Я боялась не справиться. Бежала от самой себя. Пыталась что-то доказать. Лезла на Эльбрус, мерзла, падала… И мне казалось, что это и есть жизнь. Доказывать, бороться, двигаться… А без этого, будто все напрасно….

«Мы теряем время, Нея».

— Ты бездушный! — притворно восклицаю я, смахивая упавшие с ресниц слезы.

«Я рациональный».

— Здесь все иначе, Аарон. Я готова биться хоть со всем миром, но… смысл оказался в другом. Он… в тебе, в Кайле, в Молли и Шерри. Он — в людях… В жизни, в любви. Как мне жить без тебя? Я не знаю ради чего…

«Замолчи, дурочка».

— Аарон…

«Ты рвешь мне душу».

Я взбираюсь на постель с ногами и обхватываю колени. Отсюда мне видно ночное небо — скоро будет светать. Вряд ли я сегодня усну.

«О чем ты думаешь, Нея?»

— Хочу спасти тебя.

«Нет-нет-нет».

— Я хочу…

«Это риск, моя глупая рыжая леди. О чем ты думала, садясь в карету Бейтса?»

— О том, что ты жив.

«Тебе нужно бежать, Нея. Варлос тебе поможет…»

— Нет.

«Нет?»

— Каждый день… час… минута… отдаляют возможность тебя спасти. Я должна попробовать снова! У меня это уже получалось с Кайлом!

«Гм…»

— Что?

«Не заставляй меня говорить это, Неялин!»

— Что?

«Что-что… дурочка. Ты прекрасно понимаешь!»

— Скажи.

«Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я умер. Ты — нет. Я люблю тебя, Неялин. Не нужно рисковать собой».

— А я рискну.

«Я не смогу видеть тебя мьесой Блейка».

— Я рискну, Аарон.

«Упрямица».

Я резко выныриваю из мира грез — вздрагиваю от шума у дверей. Неясная тень крадется в комнату и останавливается у кровати.

— Николас, — выдыхаю я с облегчением. — Как ты сю…

— Тс-с-с.

Он прикладывает к губам палец.

— Есть план? — спрашивает шепотом и садится на кровать. — У меня, если честно, иссякли идеи. Они там грызутся из-за тебя, Нея. Королева прибудет уже утром. Эту ночь я отстоял, но следующую не смогу.

— Сколько нас… сторонников Кайла во дворце?

— Сложно сказать.

— Я должна попасть в склеп.

— Не стоит туда торопиться. Всему свое время, — усмехается Нико. — Или ты про королевский склеп династии Тэнебран?

— Я попробую воскресить Аарона.

Николас вскидывает брови.

— План хороший, но… во дворце слишком много одаренных. Не хочешь же ты, чтобы его убили во второй раз?

— Нужно передать весть Кайлу. У нас мало времени, но придется ударить разом.

— Неялин, ты уверена? — спрашивает он. — Если ничего не выйдет, то все, кто пойдет против королевы, погибнут.

Киваю.

— Ты к этому готова? — хмурится он. — Завтра тебя снова заставят лечить. Сколько дара в тебе после этого останется?

— Я смогу.

— Я не знаю, доверятся ли тебе другие. Это отчаянный шаг. Безумный.

— Я смогу, Нико.

Он умолкает и смотрит на меня с восхищением и жалостью. А я вновь оборачиваюсь к окну — а вот и рассвет.