Наставница для наследника престола

Глава 35

Земля не раскалывается надвое, но, клянусь, происходит что-то посерьезнее.

Аарон Элгарион не прощает насмешек. Он вполне консервативен в подобных вопросах. Люди, посмевшие его задеть, слишком быстро становились покойниками. И я даже не хотела проверять — насколько…

— Поясни мне, мальчик, — его холодный, жесткий тон мог напугать кого угодно, и монарх целого королевства — не исключение, — что смешного в том, что ты унизил двор своим поведением. Поставил женщину выше первых советников Равендорма. Выше тех, чья поддержка тебе сейчас так нужна? Совершаешь одну ошибку за другой. Я потратил уйму времени на тебя, а ты так ничему и не научился. Я разочарован.

Кайл отворачивается — желваки на его щеках играют, а руки сжимаются в кулаки.

— Чего привязался? Я не обязан вести себя так, как ты хочешь, — тихо бурчит он.

— Что ты сказал, щенок?

Я поднимаюсь с бортика, но ледяной голос герцога вынуждает меня проглотить едва сорвавшиеся с губ слова.

— Не вмешивайтесь, леди. С вами я тоже еще не закончил.

И таким тоном он это бросает, что я до боли закусываю внутреннюю сторону щеки.

— Имей смелость признать свои ошибки, Кайл, — продолжает герцог. — Ты был неосторожен, показал всем, куда именно нужно бить. Позволил врагам найти очередную лазейку. Король не должен иметь слабостей. А, если имеешь, будь в силах защитить. Нет — признай, что недостоин быть Тэнебран и одной крови со мной.

Кайл тяжело дышит. Я вижу, как вспыхивают румянцем его щеки и кончики ушей.

— Перестань выделять эту женщину среди других, — бросает Аарон. — Ее начнут презирать только за это.

Король лишь дергает головой, но знаю — слушает очень внимательно.

— А теперь вернись в бальный зал и уважь гостей! — приказывает герцог. — Имей мужество сохранить лицо. Своих врагов надо уничтожать с холодной головой, мальчик. Твоя ярость делает тебя уязвимым.

Кайл поворачивает ко мне лицо, но Аарон бросает:

— Иди!

Юный король мажет по мне взглядом. Понимаю — заартачиться, не уйдет. Если выкажу страх перед герцогом — Кайл останется. И я улыбаюсь, прикрываю веки и пожимаю плечами — мол, беги, а я тут справлюсь. А саму морозит — в самом деле, ощущения такие, будто сейчас иглы под ноги начнут вгонять.

Жду, когда Кайл вернется во дворец, но не успеваю и слова сказать — на моих плечах оказывается камзол. Задыхаюсь, ощущая терпкий аромат дыма и мужского парфюма.

— Вы замерзли, Неялин.

Герцог не спрашивает. Просто утверждает, а меня пугает его близость. Он стоит прямиком у меня за спиной. Так, будто он может коснуться носом и губами моих волос, зарыться в них лицом.

В местном обществе подобная фривольность считалась бы проявлением нежных чувств, но Аарон Элгарион, уверена, этих чувств давно ни к кому не питал.

— Впредь постарайтесь помогать королю, а не создавать ему проблемы, — его жесткий голос наперекор его поведению сбивает меня с толку.

— Хорошо, — соглашаюсь.

— Королевский наставник — раб короны. Оступаться — слишком большая роскошь. Вам придется тягаться с мужчинами, а они не церемонятся со смазливыми девчонками, имеющими репутацию доступных. И никто не станет вас жалеть. Поэтому не оступайтесь.

— Ваша милость, я сожалею, что не смогла избежать ситуации, которая случилась на балу.

— Вам придется содержать свою мать, Неялин. Я планирую выслать вашего отца, лишить титула, земель и имений. Как наставница вы имеете право на все, что ему принадлежало.

Сглатываю.

— Что касается Блейка, — произносит герцог, — убегать от меня — это, видимо, у вас семейное. Далеко не уйдет.

Сбежал. Что ж, теперь его черед побегать.

— Его имение в столице теперь ваше, — спокойно говорит Аарон. — Морис пришлет к вам стряпчего. Остальное имущество останется в ведении короны.

Несколько дней назад я ютилась в старом домике, сейчас — я невероятно богата.

— По поводу вашей встречи с королевой, — то, что он знает и об этом, заставляет меня ощутить себя безумно наивной. — Если не отдадите королю письма, то утратите его доверие.

— Есть хоть что-то во дворце, что ускользает от вашего внимания? — спрашиваю без восхищения, скорее уязвленно.

— Нет.

— Значит, советуете письма отдать?

— Я не даю советы, леди Лейн. Вам отвечать за ваше решение. А я готов к последствиям своих поступков и не собираюсь скрывать то, что делал.

Он отрезает так категорично, будто ожидая, что я начну читать ему нотации.

Нет, не начну.

И выказывать свое отношение не стану. И не только потому, что мать Кайла уже мертва и исправить ничего нельзя, но и потому что тяжесть принятых им решений уже обрушилась на него — и давно.

— Благодарю вас за все, что сделали для меня, — говорю вместо этого. — Я постараюсь быть полезной для его величества и не обременительной для вас.

— Замечательно. И подтяните ваши знания истории и географии. Мне доложили, что вы имеете пробелы в этих дисциплинах. Терпеть необразованность за ваши благодарности я не стану.

Он намеренно такой грубый?

Чем мягче я отвечаю, чем жестче он становится. Будто ему важно затронуть меня глубже, снять с меня маску вежливости и докопаться до сути. Но нет, дорогой мой герцог, я не собираюсь, как вы сказали, показывать свою слабость.

— Я буду заниматься, чтобы «догнать» других наставников.

— Сделайте такое одолжение.

— Могу я попросить вас кое о чем, ваша светлость?

Кажется, после его показной холодности моя просьба, мягко говоря, неуместна, но Аарон воспринимает ее горячо:

— Да.

— Могу я попросить вашего помощника найти мне стряпчего, который возьмется вести мои дела? Я никого не знаю во дворце. Поверенному моего отца я не могу доверять.

— Ваши дела? — переспрашивает он. — Какие именно?

Не знаю, нужно ли говорить.

— Не хочу вас беспокоить своими…

— Если я спрашиваю, значит хочу знать.

Он мог ранить кого угодно. Но я лишь мягко улыбаюсь — как же они с Кайлом похожи. Оба — невыносимые упрямцы.

— Пансионат, в котором я работала, содержится на пожертвования от мужчин-аристократов, которые сочли, что имеют право взять оттуда любую понравившуюся девушку, потому что у нее нет другого выхода. Девушкам приходится подписывать соглашение. Я буду полностью содержать пансионат. Я дам им право самим распоряжаться собственной жизнью. В Арвале остались Азалия и Эльма Фэйрел, они помогут мне. Я хочу обеспечить им содержание. Девушку по имени Шерриден я планирую привезти сюда в качестве своей личной служанки, а ее младшую сестру Молли вверить своей няне. Директором в пансионате я бы назначила госпожу Этери.

Я слышу лишь дыхание герцога — глубокое и размеренное. Думаю, он рассчитывал на что-то более легкомысленное.

— Если потребуется выплатить компенсацию обиженным лордам, я готова продать особняк Блейка. Он мне не нужен.

— Подробнее, — требует герцог.

— В Шерриден заинтересован лорд Бранз. Думаю, он так просто не уступит и в деньгах он не стеснен.

— От вас, действительно, одни проблемы, Неялин.

— Вы сами захотели о них узнать.

Он смеется — низко, хрипло и волнующе.

— Бранз имеет достаточно мьес. Думаю, лишившись одной, он не расстроится. Тем более, я лично напишу ему об этом.

Я не смела и рассчитывать. В груди разливается тепло. И хочется невольно сделать шаг назад, чтобы коснуться этого человека.

— Что касается всех остальных ваших задумок, леди, я не стану вмешиваться. При должном старании вы со всем справитесь.

Отчего-то мое сердце начинает увеличиваться в размерах, заполоняя собой всю грудную клетку — горячее предвкушение чего-то неизбежного прокатывается по телу.

— Милорд, я хочу, чтобы вы знали, — прикрываю веки, и мои ресницы слегка дрожат, — тот мой отказ…

— Неялин, — обрывает герцог.

Он отступает, буквально забирая у меня кислород.

Слышу, как чиркает спичка. Тянет табаком. Тихие шаги по каменной кладке, его усталый вдох… Что-то внутри меня отзывается…

— Я буду честен, — говорит он. — Это исключит все недопонимания между нами. Я — регент, Неялин. Моя жизнь отдана Равендорму. Кайлу нужны соратники. Дом Тэнебран должен иметь наследников. Я изучил ваши документы о разводе — вы не способны иметь детей. Вы — не девственница. Вы принадлежали мужчине, который славился своими похождениями по всем шлюхам Гнемара. Брак между нами исключен.

Не знаю почему — но это больнее, чем тот удар, который лорд Лейн нанес мне в грудь.

Я не могу сдержать предательски громкого вдоха.

На секунду земля уходит из-под ног.

— Нея? — Аарон мягко обхватывает мое запястье, но я вырываю руку и прижимаю ее к груди.

Молчу, шумно втягивая вечерний воздух.

Если бы он просто сказал «брак невозможен», я бы приняла. Но он вылил все это на меня… «Не девственница». Использованная. Человек второго сорта. Не под стать ему. Не ровня.

Недостаточно хороша для брака, но в самый раз для постели.

Снимаю с плеч его камзол, и меня тотчас пронзает холодный ветер.

— Спасибо за честность, — стараюсь держать лицо. — Доброй ночи, милорд.

Я хочу уйти.

Чертова пощечина не так ранила мою гордость. Ничего из того, что случилось, — так не ранило. А сейчас в груди болит.

Но кто он мне, по сути? Никто. А для других — властитель этого мира, хозяин… чудовище. Он стоит у власти, а там нет места для таких, как я.

Грубая ладонь прижимается к моему животу — Аарон резко притягивает меня к своей груди. Я прижимаюсь к нему спиной — плотно. Затылком чувствую его плечо. Чертов запах его кожи, тела, дыма проникает в меня, словно зараза.

Он склоняет голову — его губы касаются моего виска, теплое дыхание заставляет качнуться локоны у щеки.

— Я бы душу отдал, чтобы переспать с вами, Неялин, — я вспыхиваю и от его слов, и от жара, исходящего от его ладони, — но у меня нет души.

Он отпускает.

Я с трудом сбрасываю с себя тяжесть этого признания. Ухожу, растрачивая все свое хладнокровие. Сердце стучит набатом.