Инопланетный рынок шкур

ГЛАВА 78

МОУРИН

Она согласилась на условия Дэггота. Но заставить согласиться ее мужчин было совсем другим делом. Потребовалось несколько минут и немало ворчания со стороны всех участников, прежде чем их, наконец, убедили.

— Мы будем ждать сразу за люком, — сказал ей Ваул. — Если возникнут малейшие проблемы, просто крикни, и мы молниеносно будем здесь.

Словно в подтверждение слов Ракши, снаружи сверкнула молния. Далекая молния, не сопровождавшаяся раскатами грома.

— Я знаю, — сказала Моурин с улыбкой. — Спасибо тебе, Ваул.

Она оглянулась через плечо и увидела, как четверо мужчин поднимаются по лестнице в дальнем конце грузового отсека. Трое мужчин-Ракш и Роун, который на данный момент практически был Ракшой. Его тело тоже уже успело пережить трансформацию Моурин, и сторонний наблюдатель никогда бы не догадался, что он не принадлежит к тому же виду, что и остальные.

Моурин подождала, пока последний фиолетовый хвост исчезнет в люке, прежде чем снова обратила внимание на Дэггота.

Наемник все еще лежал навзничь под ней, связанный веревками. Он был похож на демона, вызванного из преисподней и прикованного тайной магией, чтобы выполнять приказы какой-нибудь колдуньи. И если Моурин была той самой колдуньей, о которой идет речь, то она совершила ошибку, войдя в магический круг демона, и теперь она не сможет сбежать, пока зверь не получит от нее то, что он хотел. Из-за тугого узла, все еще остававшегося внутри нее, Моурин была прикована к тазу Дэггота. Она сидела с прямой спиной, как наездница в седле, ее руки покоились на напряженных мышцах нижней части его живота, там, где должна была бы быть лука седла. Его кожа была горячей и грязной от густых выделений тела Моурин во время бурного секса.

— Хорошо, — сказала она, стараясь говорить спокойно, несмотря на свое затруднительное положение. — Теперь мы одни. О чем ты хотел поговорить?

Дэггот дьявольски ухмыльнулся.

— Наклонись ближе, женщина. Остальные, возможно, и вышли из комнаты, но их слух чутче, чем ты думаешь. Я буду шептать тебе.

Моурин колебалась. Ее мышцы напряглись, а кожа, казалось, стянулась на ней, как термоусадочная пленка.

Она знала, что делать то, о чем просил Дэггот, было рискованно.

Связанный, каким он был, Дэггот лишился большинства своих физических преимуществ. Руки и ноги обездвижены — значит, не мог ни задавить ее мускулами, ни разорвать когтями. Хвост, конечно, оставался свободным, и задница Морин все еще горела после того, как он отшлепал ее им ранее, но реальной угрозы он не представлял. Для удушения хвост был слишком коротким, да и поблизости не было предметов, которые Дэггот мог бы им ухватить и использовать как оружие.

Но если бы Моурин наклонилась ближе к его лицу, как он просил, она оказалась бы в пределах досягаемости его клыков. Судя по тому, как их тела были сориентированы и соединены, эти клыки никак не могли добраться до ее горла, чтобы убить. Однако он мог нанести большой урон ее лицу. Или, возможно, к ее ушам. На его собственном ухе все еще не хватало кусочка в форме полумесяца в том месте, куда она укусила его в спасательной капсуле.

Почему-то Моурин сомневалась, что таковы были намерения Дэггота. И все же она прекрасно понимала, насколько опасным он может быть.

Она слегка наклонилась вперед, скользя руками по его рельефному прессу, пока они не остановились на груди. Его мускулы были такими твердыми, что он мог бы сойти за мраморную статую, обтянутую бархатом.

— Ближе, — промурлыкал Дэггот гипнотическим голосом, его глаза завораживали.

Пульс Ракши барабанил за грудиной, посылая интенсивные вибрации в ладони Моурин и вверх по рукам.

Она извлекла недавно сформированные когти, позволив Дэгготу почувствовать угрозу их острых, как иглы, кончиков, упирающихся в его кожу.

— Я наклонюсь поближе, — сказала она. — Но позволь мне кое-что прояснить. Если ты попытаешься укусить меня, я выцарапаю тебе сердца.

— Ты уже сделала это.

При этих словах сердца Моурин пропустили два удара, и странное ощущение разлилось по ее венам. Вопреки здравому смыслу, она опустилась ниже, пока ее мягкие груди не прижались к твердой груди Дэггота, а ее губы не оказались менее чем в дюйме от его губ. Ее руки оставались на его сердце, а когти — вытянутыми.

— Хорошо, — промурлыкал Дэггот.

Он слегка наклонил к ней голову. Моурин сначала вздрогнула, но, увидев, что движение не было агрессивным, позволила ему это. Их губы встретились. Это был не совсем поцелуй, просто прикосновение, но почему-то оно было еще более волнующим. Дэггот провел губами взад-вперед по губам Моурин, и снова ее кожа покрылась мурашками.

Сочетание похоти и опасности было интенсивным. Она была полностью настороже и в то же время полностью возбуждена. Ее киска сжалась, и член Дэггота снова запульсировал, добавляя порцию к и без того обильному количеству спермы, которую он пролил в нее. Боже, если он продолжит это делать, она лопнет, как гребаный воздушный шарик с водой.

— Хорошо, — снова промурлыкал Дэггот. Его язык скользнул по верхней губе Моурин.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — повторила она голосом, хрупким, как каркас из игральных карт.

— У меня есть к тебе несколько вопросов. Вопросы, на которые ты, возможно, не ответила бы честно в компании других мужчин. Вот почему я хотел задать их наедине.

— Продолжай, — прошептала Моурин.

— Несколько дней назад, когда я был без сознания, ты могла убить меня. Любой другой на твоем месте, вероятно, сделал бы это. Это было бы достаточно просто. Хватило бы заостренной палки. Или ты могла попросить Роуна сделать это. И все же, несмотря на риск и все, что я сделал с тобой, ты приняла обдуманное решение сохранить мне жизнь. Почему?

— Ты был без сознания, беспомощен. Убийство в целях самообороны — это одно, но я не палач.

— Ты следуешь кодексу чести.

— Я стараюсь.

Дэггот, казалось, принял этот ответ и замурлыкал низко и глубоко, как тигр. Он перешел к следующему вопросу.

— У ущелья ты освободила меня. Почему?

— Ты знаешь причину, — ответила Моурин. — Триффиды окружили нас и превосходили численностью. Честно говоря, я была почти уверена, что мы умрем, несмотря ни на что. Я подумала, почему бы пойти ва-банк и не надеяться на лучшее.

— Ва-банк?

— Земное выражение. Оно означает сделать большую ставку…

Она увидела явное замешательство на лице Дэггота и ненадолго задумалась, не объяснить ли ей эту идиому. Но когда она поняла, что это потребует объяснения, среди прочего, азартных карточных игр, она решила отказаться от этого.

— Послушай, просто поверь мне насчет выражения, хорошо. Дело в том, что я знала, — рискованно освобождать тебя, но это казалось единственным способом для нас выбраться из ситуации живыми.

— Ты благородна, но в то же время прагматична.

— В жизни главное — баланс, верно?

Дэггот задумчиво зарычал и кивнул.

— Я верю, что ты говоришь правду, женщина. Но я чувствую, что есть еще кое-что, чего ты мне не говоришь. Вещи, в которых ты, возможно, не признавалась даже самой себе.

Возможно, подумала Моурин.

— Ну, раз уж мы затеяли этот небольшой разговор, — сказала Моурин, — у меня тоже есть вопрос.

— Спрашивай.

— После того, как я освободила тебя, ты тоже мог делать все, что хотел. Ты мог убежать в джунгли, чтобы тебя никогда больше не видели. Но когда другие ребята представили тебе мой план, ты принял его. Ты позволил снова пленить себя. Почему?

— Должно быть, ты допускала такую возможность, раз задала этот вопрос.

Моурин кивнула.

— Верно. Но я хочу услышать твой ответ.

— Я хотел покрыть тебя, — сказал Дэггот.

Моурин внезапно и остро осознала, что у него внутри все сжалось. Дэггот определенно получил то, что хотел. Он покрыл ее и продолжал наполнять. Но Моурин чувствовала, что он чего-то недоговаривает.

Ее руки скользнули по его груди, нащупывая линии шрамов, некоторые из которых были получены в битвах, а другие, возможно, нанесены им самим.

— Я не думаю, что это все, чего ты хотел, — сказала она. — Ты бы никогда не согласился на повторное пленение только ради небольшого удовольствия.

— Ты недооцениваешь собственную красоту.

Она уставилась на него, ничего не говоря, просто глядя в его светящиеся оранжевые глаза.

— Но… ты права, — продолжал Дэггот. — Честно говоря, М'рин, Вселенная становится прекраснее, когда в ней есть ты. Когда доктор сказал мне, что я могу помочь продлить твое существование, у меня не было выбора, кроме как принять предложение. Кроме того, я чувствовал себя в долгу перед тобой.

— Понятно, — прошептала Моурин. — Значит, теперь мы квиты, не так ли?

— Нет. Мы не квиты. Потому что я честно ответил на твой вопрос, но ты все еще не ответила на мой. Какова настоящая причина, по которой ты позволила мне жить, Моурин? Какова настоящая причина, по которой ты освободила меня?

Она прижалась лицом к его потной шее, снова обдумывая эти вопросы.

— Я не знаю, — сказала она наконец. — Я чувствую… Я чувствую связь с тобой, Дэггот. Это трудно объяснить. Может быть, это из-за нашего прошлого? Ты потерял нескольких важных для тебя людей. Я тоже…

— Расскажи мне.

Это было не то, о чем Моурин обсуждала со многими. Ее бабушка с дедушкой, конечно, знали все. И однажды она говорила об этом с Брэдли, но совсем немного. Четверо ее инопланетных мужчин ничего не знали. Поэтому Моурин была крайне удивлена, когда обнаружила, что разговаривает об этом с Дэгготом.

Ее рот просто открылся… И слова полились так быстро, как будто они годами ждали, чтобы вырваться наружу.

Она рассказала ему все. Она рассказала ему о той ночи, когда полиция постучалась в дверь дома ее бабушки и дедушки с плохими новостями. Она рассказала ему о том, что убийцу ее родителей так и не поймали. Она рассказала ему, как ее жажда справедливости в конечном итоге привела к тому, что она поступила на службу в Министерство юстиции США в качестве агента ФБР.

К тому времени, когда Моурин дошла до конца своего рассказа, она поняла, что плачет.

— Это сработало? — спросил Дэггот.

— Что сработало?

— Ты стала блюстителем закона, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после потери твоих родителей. Это сработало?

Моурин вытерла слезы с глаз и на мгновение задумалась.

— Нет, — сказала она. — Нет, не сработало. Но, по крайней мере, я знаю, что сделала все, что могла, чтобы принести больше справедливости во Вселенную. По крайней мере, я могу немного гордиться этим. А как насчет тебя, Дэггот? Ты позволил своему горю направить тебя по другому пути. Для тебя сработало?

— Ты знаешь, что нет. Но, возможно, у меня еще есть время возместить все те ужасные вещи, которые я совершил.

— Дэггот, могу я задать тебе еще один вопрос?

— Все, что угодно.

— Судя по тому, что мне рассказали другие, ты убил много людей. Ты когда-нибудь убивал женщин или детей?

— В этой галактике много видов инопланетян, М'рин. Не все они похожи на нас. У некоторых видов новорожденные ничуть не менее опасны, чем их родители. Например, есть з'тарски, которые пожирают свою мать сразу после рождения.

При этой мысли Моурин почувствовала легкую тошноту в животе.

— Позволь мне перефразировать вопрос, — сказала она. — Ты когда-нибудь убивал невинных?

Дэггот помолчал, размышляя.

— Все, кого я убил за последние годы, были так или иначе связаны с моим работодателем. А невинные не связываются с госпожой Некроной. Но я могу сказать тебе вот что, Моурин. Мои действия, без сомнения, привели к появлению многих сирот, таких как ты.

Она свирепо посмотрела на него.

— Ты гордишься этим?

— Нет. Но я и не жалею об этом. Сожаление — бесполезная индульгенция самому себе. Как я уже говорил, все, что я могу сейчас сделать, — это попытаться компенсировать плохие поступки, которые я совершил, хорошими поступками.

Моурин долго смотрела на него сверху вниз, не говоря ни слова. Она знала, что должна отругать его. Он был воплощением всего, против чего она боролась всю свою жизнь. И она, конечно же, не должна доверять ему. Не после всего, что он сделал с ней и другими. Но Моурин не могла отрицать связь, которую чувствовала с ним, и которая только усилилась после их соединения. Как будто часть его души поселилась в ее собственной и должна была остаться там навсегда, пятно, которое никогда нельзя будет смыть, как бы она ни старалась.

Она опустила лицо и прижалась поцелуем к его губам, нежным и сладким.

— Спасибо тебе, женщина, — прошептал он ей в губы. — Спасибо тебе…

Узел Дэггота внутри нее опал, и часть жесткости покинула его член. Он не стал полностью вялым, но этого было достаточно, чтобы он выскользнул из Моурин, а следом за ним, казалось, настоящий водопад жидкости хлынул из дырочки Моурин и попал на яички Дэггота, откуда эта жидкость и возникла.

Он отпустил ее.

Она была свободна идти.

Но она ушла не сразу. Вместо этого она просто долго лежала, прижавшись к нему своим телом, обнаженная и грязная от пота и других телесных жидкостей. Они не разговаривали, а просто слушали шум падающего дождя, который постепенно превращался из бурного потока в ливень, затем в морось и, наконец, совсем затих.

Буря закончилась.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ