Инопланетный рынок шкур

ГЛАВА 28

МОУРИН

После отбытия из Бетнт-Карт команда «Лонгшот» занялась подготовкой к возвращению на Рак. Однако они все равно находили время и для человека.

Сначала Моурин провела некоторое время в кабине пилотов с Джрайком, который пытался объяснить ей физику того, как работает межпространственное перемещение. Моурин почти ничего из этого не понимала, но на нее произвела впечатление глубина интеллекта дерзкого капитана — черта, о которой она никогда бы не догадалась по его суровой внешности. Они также обменялись еще одним поцелуем, от которого у Моурин подогнулись колени, хотя на этот раз у Моурин хватило духа остановиться, пока все не стало слишком жарким.

Позже она помогла Тристну взять образец крови у Роуна, чтобы они могли попытаться выяснить, к какому виду он принадлежит, но все тесты были безрезультатными. Косматый зверь оставался загадкой. Теперь он был размером со взрослого сенбернара, и он и не думал останавливаться в росте.

Ближе к концу их визита, когда на щеках доктора снова появились сексуальные ямочки, Моурин не смогла удержаться и тоже поцеловала его. Но опять же, она позаботилась о том, чтобы все не зашло так далеко, как раньше, во время ее медицинского осмотра.

Потом Моурин отправилась на маленький корабельный камбуз, где Ваул готовил ужин. После некоторого первоначального сопротивления большой Ракша позволил Моурин помочь с приготовлениями, и ей поручили чистить и шинковать овощи. Сначала Ваул был тихим и отчужденным, но ему не потребовалось много времени, чтобы открыться, и вскоре они оба смеялись и стояли очень близко, их тела были прижаты друг к другу, рука к руке и бедро к бедру. Моурин говорила себе, что это из-за того, что на камбузе было тесно, но ноющая жесткость ее сосков и ползущая влага между ног говорили совсем о другом. Ее так же тянуло к этому тихому гиганту, как и к двум другим Ракшам, и она чувствовала, что это только вопрос времени, когда между ними что-то произойдет.

Но по мере приближения времени ужина Моурин почувствовала, что ее беспокойство растет.

Она опасалась, что ужин получится неловким. Они впервые собрались все в одной комнате с момента их предыдущего совместного ужина, и за это время многое изменилось. Моурин разделила страстные моменты и с Джрайком, и с Тристном, и оба раза эти интимные отношения были прерваны другим членом команды. Моурин беспокоилась, что Ракши могут начать смотреть на нее свысока за то, что она шлюха. Или, что еще хуже, она боялась, что их ревность действительно может привести к драке из-за нее.

Опасения Моурин, однако, были необоснованны.

Все трое Ракш чувствовали себя совершенно непринужденно. Даже Тристн и Джрайк, которые обычно вцеплялись друг другу в глотки, смеялись и шутили, как братья. Моурин позволила себе расслабиться и просто наслаждаться вкусной едой и приятной беседой.

Единственным членом группы, который не разделял беззаботного настроения, был Роун. Косматый зверь казался обеспокоенным. Время от времени Моурин замечала, как он принюхивается к воздуху, как будто уловил неприятный запах. Но после ласк и нескольких кусочков со стола он успокоился и положил свою большую лохматую голову на колени Моурин.

Не раз за ужином Моурин поражалась странности своего положения.

Всего несколько дней назад она даже не подозревала о существовании жизни за пределами звезд. И вот теперь она разговаривала, смеялась и флиртовала с тремя фиолетовыми инопланетянами-мужчинами, и почему-то это казалось совершенно естественным. Даже ее влечение к ним, ко всем троим, казалось естественным.

Там, на Земле, она никогда и не мечтала о подобном. Одного мужчины всегда было достаточно — более чем достаточно, на самом деле, учитывая требования ее работы. Однако, когда дело дошло до красивых фиолетовых инопланетян, аппетит у Моурин, очевидно, возрос.

Но она напомнила себе быть осторожной.

Последнее, что ей сейчас было нужно, это привязаться к парням. Между ними никогда не могло быть ничего долгосрочного. Скоро они прибудут в Рак, где им придется разойтись в разные стороны. У мужчин была работа, и Моурин предстояло решить почти невыполнимую задачу — найти дорогу обратно на Землю.

Моурин получила удовольствие от ужина, но воздержалась от того, чтобы выпить больше одного бокала т'лона. После того, как помогла помыть посуду, она настояла на том, чтобы уйти в свою комнату пораньше и одной, если не считать Роуна. Так все было бы безопаснее и проще.

Уложив Роуна свернувшимся калачиком на полу рядом со своей кроватью, Моурин приготовилась к приятному, долгому сну. После напряженного дня и еды она быстро задремала.

Дремота, однако, таила в себе свои опасности.

Не успела она заснуть, как сон поглотил ее. Темный сон о горящих глазах, зверином рычании и когтистых руках, которые исследовали ее нежную плоть, сжимали обнаженные бедра и ягодицы, мяли грудь, щипали возбужденные соски. Рук было больше, чем мог сосчитать ее затуманенный разум.

Моурин?

И рты. Так много ртов. Мурлыкающие рты с острыми клыками, которые царапали ее уязвимую кожу. Голодные рты, которые целовали ее везде — в губы, в горло, в горячую и пульсирующую киску. Влажные языки облизывали ее спереди и сзади, между раздвинутых ног и между ягодиц. Она стонала и корчилась в агонии и экстазе.

Моурин…?

Толстые пальцы вошли в нее, проникая в задыхающийся рот, в истекающую влагой плоть и даже в ее напряженный и дрожащий анус. Они исследовали каждый дюйм ее тела, не оставляя ничего нетронутым. Эти пальцы выжимали из ее беспомощного тела один опустошающий оргазм за другим, заставляя кончать снова и снова, пока не показалось, что она умрет от наслаждения. Она пыталась молить о пощаде, но все, что у нее получалось, это отчаянные, бессловесные стоны.

— Моурин, с тобой все в порядке?

Низкий, рокочущий голос прорвался сквозь туман ее сознания, и мрачный сон рассыпался, будто стая птиц вспорхнула с дерева. Она резко села в постели — сердце бешено колотилось, дыхание было сбивчивым, кожа покрылась холодным потом.

— Кто там? — выдохнула она.

— Это я, Ваул, — промурлыкал голос. — Звучало так, словно тебе приснился плохой сон.

Дверь в ее комнату была открыта, но свет во внешнем коридоре приглушен, вероятно, для экономии энергии, пока пассажиры спали. Моурин едва могла разглядеть очертания массивного Ракши, заполнявшего проем, но светящиеся оранжевые глаза были видны в темноте. Она слышала, как тяжело дышит Роун, и чувствовала его лохматую тушу рядом с собой в темноте, но он не проявлял никаких признаков агрессии по отношению к Ваулу.

— Ты стоял под моей дверью и подслушивал? — спросила она.

— Нет. Я слышал тебя со своей койки. Ты была довольно громкой. Я подумал, что мне лучше проверить, как ты.

Моурин была благодарна темноте, которая скрывала горячий румянец, горевший на ее щеках. Она была обнажена под одеялом, и ее тело все еще гудело от воображаемых оргазмов из сна. Соски были болезненно возбуждены, а между ног чувствовалась дополнительная влажность, которая не была простым потом.

Она вздохнула и откинула с лица влажные волосы.

— Да, наверное, мне приснился… кошмарный сон, — солгала она.

— Это понятно. Ты через многое прошла за последние несколько дней, Моурин.

Она услышала звук шагов, удивительно тихий, учитывая огромные размеры Ваула, и его горящие глаза придвинулись ближе. Мгновение спустя дверь со вздохом закрылась. Если бы в ее комнату вошли Джрайк или Тристн, Роун почти наверняка бы сейчас зарычал. Но Роун, казалось, по какой-то причине доверял Ваулу и промолчал. Моурин же не была так спокойна по поводу вторжения. Ее пульс, который только пришел в норму, снова участился.

— Ваул? Что ты делаешь?

— Иногда заснуть легче с кем-то.

Кровать сдвинулась, когда Ваул опустился на матрас, и Моурин ахнула. Она не знала намерений Ракши, но была уверена, что его присутствие в ее постели не поможет ей уснуть. Она никогда не любила обниматься. Секс — хорошо, но после него ей нужно было личное пространство. Все всегда высмеивали ситкомы старой школы, такие как «Я люблю Люси», где жена и муж спали в разных кроватях, но Моурин видела в этом смысл.

— Ваул, в этом действительно нет необходимости…

Но Ракша был настойчив. Он не делал попыток забраться под одеяло к Моурин, что, вероятно, было к лучшему, учитывая, какой постыдно мокрой она была под ним. Вместо этого он завернул ее в простыни и уложил на матрас, прежде чем накрыть своим большим, теплым телом.

Несмотря на опасения, Моурин была вынуждена признать, что на самом деле это было довольно приятно, как самое утяжеленное одеяло в мире. Ее окружал его запах, так похожий на запах двух других Ракш, и в то же время отчетливо другой. Этот мужской аромат заставил ее почувствовать себя полностью защищенной, а медленное, ровное биение сердца — нет, двух сердец — постепенно снова погрузило ее в сон.

О да, она действительно могла бы к этому привыкнуть.

И в этот момент Ваул замурлыкал.

Не то чтобы Моурин находила этот звук раздражающим. На самом деле, совсем нет. В этом звуке было что-то успокаивающее. Но это совсем не располагало ко сну. Этот низкий, рокочущий звук, казалось, проникал внутрь ее тела и касался всех ее самых нежных внутренних местечек, повышая температуру и вызывая еще большую влажность между ног.

Ну и черт с ним.

Очевидно, это будет долгая ночь…