Инопланетный рынок шкур

ГЛАВА 62

МОУРИН

Шлеп!

Звук удара раскрытой ладони Тристна по голой заднице Моурин эхом отразился от стен просторного грузового отсека, а полсекунды спустя за ним последовал пронзительный крик, сорвавшийся с губ Моурин. Правая ягодица горела в том месте, где Тристн шлепнул ее, оставляя на незащищенной плоти огненный отпечаток своей властной руки.

Это была не кокетливая порка в спальне.

Это было настоящее наказание.

Прежде чем Моурин успела возразить, рука Тристна снова опустилась, на этот раз коснувшись ее левой ягодицы, уравновешивая жгучую боль с обеих сторон беспомощного зада.

— Тристн, прекрати! — Моурин закричала. — Почему ты это делаешь?

Она попыталась высвободиться, но сильная левая рука Тристна пригвоздила ее к месту, и она едва могла двигаться, кроме как размахивать руками и пинать ногами. Над ней сурово прорычал голос доктора-Ракши.

— Ты точно знаешь, почему я это делаю, Моурин.

Шлеп!

— Ой! Что? Потому что я освободила Дэггота?

— Совершенно верно.

Шлеп! Шлеп! Шлеп!

Три удара последовали один за другим. От каждого по всему телу Моурин пробегала дрожь, а задница горела и саднила. Рефлекторно она пошевелила кончиком своего нового хвоста, но он был недостаточно большим, чтобы блокировать карающую руку доктора.

— Но я должна была это сделать, — возразила Моурин. — Что, черт возьми, я должна была делать, Тристн? Позволить этим триффидам убить нас всех?

Моурин поморщилась в ожидании еще одного увесистого шлепка, но его не последовало.

— Триффиды? — спросил Тристн.

— Эти растительные монстры. Я взяла название из старого земного фильма.

— А, понятно. Что ж, два момента. Во-первых, если хочешь, чтобы твое наказание закончилось быстро, тогда ты не будешь спорить со мной, маленький человечек. Оправдания принесут только дополнительное наказание…

Словно подчеркивая этот момент, Тристн снова шлепнул ее по обнаженному заду.

Шлеп!

— Ой! — вскрикнула Моурин. — Тристн, прекрати!

Ракшасский доктор проигнорировал ее и продолжил говорить.

— …а во-вторых, М'рин, ты не знаешь, чем бы все закончилось, если бы ты не освободила Дэггота. Я признаю, что его боевые навыки помогли нам сбежать. Однако, возможно, мы все еще смогли бы сбежать без его помощи. Но теперь, из-за твоих действий, у нас на свободе маньяк-убийца.

Шлеп! Шлеп!

— Ах! Ааа! Но мы были полностью окружены. Я должна была… Ой!.. Должна была что-то сделать! Я не хотела, чтобы ты или кто-то из парней пострадал или умер…

ШЛЕП!

Последний удар получился особенно сильным. Он вышиб воздух из легких Моурин и обжег ее задницу.

— Не тебе решать, человек. Наша миссия — защищать тебя, М'рин. Мы все знали, когда подписывались на нее, что она сопряжена с определенными рисками…

Тристн провел ладонью по пылающим ягодицам Моурин. После грубой порки, которую он только что ей устроил, это мягкое прикосновение было немного неприятным.

— …а что я говорил насчет оправданий?

Момент мягкости прошел, и Тристн снова начал шлепать ее по обнаженной заднице в резком, устойчивом ритме. Каждый удар сотрясал ягодицы и посылал ударные волны по всему телу. Грузовой отсек наполнился повторяющимся звуком соприкосновения кожи с кожей.

— Это для твоего же блага, М'рин. Я не смогу защитить тебя, если ты будешь продолжать предавать меня на каждом шагу. Богиня, даже там, в космопорту Гилаа, я знал, что с тобой будет трудно…

Шлеп!

— Но если бы я знал, насколько трудно, я бы отшлепал тебя сразу же, как только затащил на борт корабля.

— Так вот из-за чего все это? — спросила Моурин. — Ты все еще злишься из-за того, как я врезала тебе коленом по яйцам, когда мы в первый раз… ой!

Еще один грубый шлепок заставил ее вздрогнуться.

К ужасу Моурин, грубое обращение Тристна оказало непреднамеренный эффект на ее наказываемое тело. Грязный, постыдный эффект. Моурин была благодарна холщовой тунике, которая скрывала ноющую напряженность в сосках, и она была благодарна пленке пота, которая скрывала другую растущую влажность у нее между ног.

Ей нужно покончить с этим, и как можно скорее.

Но было ясно, что на данный момент спорить с карающим ее врачом бесполезно. Он был полон решимости довести унизительное наказание до конца, и никакие слова Моурин не могли изменить его мнения по этому поводу.

Ей придется попробовать другую стратегию.

— Джрайк! — Моурин закричала во всю силу своих легких. — Ваул! Роооун!

Она слышала, как другие мужчины ходят наверху, вероятно, проверяя энергоснабжение в различных помещениях корабля. Однако при звуке ее крика их шаги стихли. Затем она услышала, как они направляются к люку грузового отсека. Еще через мгновение Джрайк соскользнул по трапу, за ним Ваул, а затем и Роун.

— Что здесь происходит? — спросил Джрайк. Его взгляд переместился на обнаженную попку Моурин, которая, как она знала, к этому моменту должна была стать ярко-красной. — Ох.

— Тристн меня шлепает! — закричала Моурин.

Словно в ответ, Тристн снова опустил ладонь на ягодицы Моурин с еще одним громким шлепком!

— Да… Я вижу это, — сказал Джрайк.

— Ты что, не собираешься его остановить?

— Нет.

Глаза Моурин наполнились слезами. Ей хотелось плакать не из-за физической боли от наказания Тристна. Да, ее зад чертовски болел, но вряд ли это была самая сильная боль, которую она испытывала в своей жизни. Что беспокоило ее больше, так это унижение от всего этого. Ракшасский доктор обращался с ней как с непослушным ребенком. Смущение было больше, чем Моурин могла вынести.

И что еще хуже, теперь у них были зрители, которые могли стать свидетелями ее позорного наказания. Она думала, что ее пары-защитники вмешаются, чтобы помешать Тристну отшлепать ее дальше, но, очевидно, она ошибалась. Моурин начала жалеть, что вообще позвала их.

— Я не могу поверить, что ты позволяешь ему это делать, — сказала она Джрайку. — Ты во всем не согласен с Тристном!

— Я не согласен с ним по большинству вопросов. Но не в этом. У него есть причина отшлепать тебя, Моурин. Это для твоего же блага.

— О Боже, только не ты, — проворчала она, затем вскрикнула, когда рука Тристна снова шлепнула ее.

— Я не думаю, что ты в полной мере осознаешь, какого опасного преступника ты выпустила на волю, когда освободила Дэггота, — сказал Джрайк.

— О, правда? Что ж, если Дэггот так опасен, почему вы все стоите вокруг и смотрите, как меня шлепают, вместо того чтобы защищать корабль?

Джрайк ухмыльнулся.

— Дэггот все еще на разведке снаружи, и там он пока и останется. Сейчас корабль надежно закрыт, и, несмотря на повреждения в результате крушения, корпус все еще цел. Без оружия или инструментов Дэггот никак не сможет проникнуть внутрь, если мы сами не впустим его, чего я делать не собираюсь.

Ухмылка Джрайка исчезла, и он кивнул Тристну. Секундой позже доктор нанес еще одну серию шлепков по заднице Моурин, заставив ее взвыть от унижения.

Видя, что Джрайк бесполезен, Моурин обратила свое внимание на более отзывчивого члена команды: Ваула. Большой бородатый Ракша возвышался над ней и Тристном, скрестив мускулистые руки на груди, и его глаза пристально смотрели на воспаленный зад Моурин.

— А как же ты, Ваул? — захныкала Моурин. — Я имею в виду, ты дал Дэгготу чертово оружие.

— Да, дал, — проворчал Ваул, затем усмехнулся в бороду. — И если добрый доктор считает, что меня нужно отшлепать за это, он может попытаться, хотя я могу заверить тебя, что далеко он не зайдет.

— Но ты позволишь ему отшлепать меня? Ой!

— Да, — ответил Ваул. — Я знаю, ты думаешь, что поступила правильно там, в ущелье, но тебе не следовало отпускать Дэггота на свободу. Он слишком опасен. Самое главное — обеспечить твою безопасность, Моурин. Если Тристну нужно преподать этот урок твоей маленькой упрямой заднице, то так тому и быть.

Ваул молча кивнул в сторону Тристна, и доктор вслед за этим нанес еще три хлестких удара.

Слезы разочарования потекли по щекам Моурин. Эти парни были так несправедливы.

— И что мне оставалось делать, просто позволить нам всем погибнуть?

— Не все из нас погибли бы, — спокойно сказал Ваул. — Если бы было необходимо, я бы отдал свою жизнь, чтобы убедиться, что ты благополучно перебралась через ущелье.

Моурин могла сказать, что он был смертельно серьезен, и от этого по ее венам разлилось странное ощущение.

Ваул охотно умер бы за нее.

Но в ее нынешнем затруднительном положении он ничем не мог помочь.

Наконец, Моурин перевела взгляд на Роуна. Конечно же, он поможет ей, не так ли? По крайней мере, он не был тупоголовым Ракшой, как остальные парни. Да, он начал приобретать некоторые черты Ракши, но это, казалось, было больше связано с изменениями в теле Моурин. Очевидно, у них с Роуном была особая связь, поэтому она решила обратиться к нему за помощью.

— Роун, заставь его остановиться! Пожалуйста!

Тристн поднял руку, чтобы снова шлепнуть ее, но на этот раз Роун шагнул вперед и поймал запястье доктора-Ракши своей массивной рукой, остановив его на середине удара.

— Отпусти, Роун, — агрессивно прорычал Тристн.

Роун проигнорировал угрозу Тристна и сосредоточил все свое внимание на Моурин.

— Тристн причиняет тебе боль? — спросил он.

Моурин кивнула и шмыгнула носом.

— Да, Роун. Он причиняет мне очень сильную боль.

Конечно, это была ложь. В то время как от шлепков Тристна попку Моурин определенно покалывало как булавками, боль не была чрезмерной, и она не боялась, что он нанесет какой-либо серьезный ущерб. Больший ущерб был нанесен не ее физическому телу, а ее гордости. Но Моурин не хотела этого говорить.

Роун подозрительно прищурился.

— Не похоже, что он причиняет тебе очень сильную боль, — прорычал Роун. — Ты хочешь сказать, что тебе не нравится то, что делает Тристн?

— Нет! — взвизгнула Моурин. — Конечно, мне это не нравится!

Все еще держа Тристна за запястье, Роун опустил лицо к спине Моурин, словно изучая повреждения. Его нос был так близко к ее ягодицам, что она чувствовала его теплое дыхание, обдававшее ее нежную, покалывающую плоть. Моурин вздрогнула.

— Ты лжешь, — заявил Роун через мгновение.

— Что? О чем ты говоришь?

— Ты непослушная маленькая самка, и ты лжешь. Ты очень наслаждаешься своей поркой.

— Нет!

Роун отпустил руку Тристна, но доктор больше не бил Моурин. Пока нет. В следующее мгновение она почувствовала, как другая рука блуждает по ее измученной заднице, и поняла, что она принадлежит Роуну. Коротко он погладил чувствительные холмики обнаженной попки, прежде чем погрузиться в ее расщелину в поисках еще более чувствительных местечек.

— Роун! Что ты— о! ооо…

Моурин попыталась сжать бедра, чтобы блокировать его движение, но была слишком медлительна, а Роун был слишком силен. Его толстый средний палец потер ее щелочку, двигаясь между скользких складочек.

— Если тебе это не нравится, тогда почему твоя киска такая влажная? Ты возбуждена, Моурин.

Жар поднялся по ее шее и залил щеки. Ее зрение затуманилось от слез унижения.

— Я не возбуждена, — всхлипнула она. — Это просто пот…

Моурин уже знала, что ее ложь бесполезна. Влага, скопившаяся у нее между ног, была слишком скользкой, чтобы быть просто пóтом. К тому же слишком ароматной. Благодаря своему недавно развитому нюху Моурин чувствовала запах собственного возбуждения с такой силой, что ей захотелось свернуться калачиком от стыда.

Роун погрузил кончик пальца в увлажненный смазкой вход Моурин, и она вскрикнула от неожиданного проникновения. В следующее мгновение Роун поднес палец к губам и попробовал его на вкус.

— Это не пот, Моурин. Ты возбуждена.

— Ты ошибаешься, — ей все еще было слишком стыдно признаться, что ее завела порка.

Брови Роуна нахмурились в раздумье. Еще через мгновение он снова уткнулся лицом в ягодицы Моурин, но на этот раз вместо того, чтобы просто принюхаться, он раздвинул ее ягодицы и зарылся лицом между ног. Его язык скользнул между складочек, собирая густую влагу. Моурин застонала и взвизгнула, когда он лизнул ее.

Через минуту Роун отступил. Он приподнялся и провел тыльной стороной ладони по влажному рту.

— Ты солгала, Моурин. Ты определенно возбуждена, — пророкотал он. Затем, обращаясь к Тристну: — Тебе следует продолжать ее шлепать, доктор.

— Нет, — сказал Тристн, его голос стал странно хриплым. — Я думаю, с маленького человечка достаточно.

Напряжение его руки, лежавшей у нее на спине, ослабло, и он откинул волосы, прилипшие к потному лбу, щекам и шее Моурин. И снова переход от грубой порки к мягким прикосновениям вскружил Моурин голову.

— Ты покраснела, — мягко промурлыкал он. Обращаясь к Роуну, он сказал: — Помоги мне перевернуть ее.

Затем четыре сильные руки обхватили тело Моурин, развернули ее на сто восемьдесят градусов и уложили навзничь на колени Тристну. Она вздрогнула, когда нежная попка коснулась его твердого бедра. Ракшасский доктор баюкал ее. Он откинул полу ее туники, затем поднял более мягкую, облегающую нижнюю рубашку, обнажив ее груди и торчащие пики сосков.

Моурин не оказывала сопротивления.

— Роун прав, — сказал Тристн, нежно пощипывая ее набухшие соски. — Богиня, ты чрезвычайно возбуждена, человек. Это причина, по которой тебе стыдно?

Моурин кивнула со слезами на глазах.

— Женщина, тебе незачем стыдиться в обществе своих мужчин. Посмотри…

Моурин склонила голову набок и посмотрела на других мужчин. Ее зрение все еще было затуманено слезами, поэтому она вытерла глаза. Как только она снова смогла ясно видеть, у нее перехватило дыхание. Все трое других мужчин, Джрайк, Ваул и Роун, были в процессе раздевания, стягивая шелковые штаны с мускулистых бедер. Между их ног торчали члены, полностью возбужденные и пульсирующие. В следующее мгновение Моурин поняла, что чувствует, как твердая мужественность самого Тристна настойчиво прижимается к ее все еще ноющей заднице.

Мужчины были возбуждены ничуть не меньше, чем она.

— Видишь, — сказал Тристн, — твоя порка служила двойной цели. Во-первых, напомнить о твоем месте в иерархии экипажа.

Сердце Моурин воспламенилось при этих словах. Никто не смел напоминать ей о ее месте. Но после жестокого наказания, которое она только что получила, ей не хотелось спорить.

— А во-вторых? — спросила она.

— А во-вторых, порка подготовила тебя к следующей дозе лекарства, М'рин, которое я и мои спутники немедленно введем в твое тело.

Время наказания прошло.

Пришло время для спаривания.