Инопланетный рынок шкур

ГЛАВА 23

МОУРИН

Несмотря на ужасы последних дней, ужин на борту «Лонгшота» был приятным сюрпризом. Моурин не знала точно, чего ожидать, когда дело доходило до инопланетной еды, но, судя по рассказу Бетани о рынке инопланетного мяса, она не питала больших надежд. Мозг Моурин вызвал в воображении всевозможные отвратительные инопланетные деликатесы — космических слизней, мозги ящериц, щупальца и тому подобное. К счастью, настоящая еда была совсем не такой. Это была инопланетная домашняя еда. Вкусное мясо, овощи, приготовленные на пару, и теплые маслянистые рулетики. Ладно, Моурин понятия не имела, каких животных это мясо, и у рулетов был странный зеленоватый оттенок, но гложущий ее голод позволил легко закрыть глаза на эти детали.

Затем был тот голубой ликер, который любили пить парни. Он назывался т'лон. С ним легко было переборщить — опьянял незаметно. Несмотря на то, что Моурин выпила всего два маленьких бокала, она определенно почувствовала его действие.

Но, как и на любом ужине, важнее всего была компания. И несмотря на их пугающий вид и вечное отсутствие рубашек, парни Ракши оказались настоящими джентльменами. Ну ладно, может, кроме Джрайка. Он был откровенным ловеласом и немного хвастуном, но его дикие истории были забавными, и, несмотря на ее ситуацию, Моурин даже поймала себя на том, что смеется над его шутками.

В целом, ужин позволил немного расслабиться. Даже вспыльчивый Роун вел себя прилично, и ему очень понравился большой тихий Ракша по имени Ваул. Моурин была счастлива это видеть.

Для нее было огромным облегчением оказаться в безопасном месте.

И все же Моурин не чувствовала себя в своей тарелке. На самом деле, далеко нет. Она не могла перестать думать о том, что Бетани сказала ей на записи. Существовала вполне реальная возможность, что она никогда больше не увидит Землю, и эта мысль наполнила ее отчаянием. Но Моурин старалась не думать об этом слишком много. Сейчас они направлялись в Рак, где она встретится с Бетани. После этого она могла бы изучить возможность найти дорогу домой.

После ужина Тристн и Ваул удалились на камбуз мыть посуду, и Роун присоединился к ним, вероятно, в надежде раздобыть какие-нибудь объедки. Учитывая скорость, с которой рос комочек шерсти, неудивительно, что у него был такой аппетит.

Что касается Джрайка, то он предложил провести Моурин небольшую экскурсию по кораблю.

Когда они выходили из столовой, Моурин заметила, как Тристн бросил предупреждающий взгляд в сторону Джрайка. Эти двое явно соперничали.

Что ж, им незачем было соперничать из-за нее. Что касается Моурин, то она была пассажиркой на этом корабле и не более того. Тот факт, что она была окружена тремя смехотворно привлекательными инопланетными мужчинами, не ускользнул от ее внимания, но вскоре они прибудут на Рак, и после этого их пути разойдутся. Запутываться, эмоционально или иным образом, было бы неразумно.

Моурин уже приняла решение.

Она могла смотреть, но не прикасаться.

К сожалению, у Джрайка явно не было такой же политики запрета прикосновений. Дело не в том, что он лапал ее. Его прикосновения никогда не заходили на неподобающую территорию. Но когда он вел Моурин по кораблю, она постоянно чувствовала его сильные руки на своих обнаженных плечах или пояснице, твердо, но нежно направляющие ее тело.

Инстинктивно Моурин захотелось отстраниться. Она всегда считала себя независимой женщиной, и ей никогда не нравилась мысль о том, что мужчина физически ведет ее таким образом. Ее попытка научиться танцевать сальсу провалилась именно по этой причине. Но в сильных, уверенных руках Джрайка было что-то такое, что она находила неотразимым.

И, кроме того, Джрайк не был мужчиной.

Мужчиной он был, да. Но не мужчиной, в смысле человеческим.

Моурин изо всех сил старалась отвлечься от прилипчивого гида, чтобы действительно сосредоточиться на деталях корабля, который он ей показывал. В конце концов, для нее было важно понять планировку судна на случай чрезвычайной ситуации.

Хотя сам корабль был не очень большим, в тесное пространство было втиснуто удивительное количество помещений. Большинство этих помещений ответвлялись от центрального коридора, который тянулся по середине корабля наподобие позвоночника.

Кабина пилота, которую Моурин уже видела, располагалась в передней части корабля. За ней находились несколько складских помещений с оружием и инструментами, столовая и камбуз, уборная, небольшой закрытый душ и спасательная капсула, от одного взгляда на которую у Моурин начиналась клаустрофобия. Три Ракши, она сама и Роун никак не могли поместиться там, если возникнет чрезвычайная ситуация, и она высказала это беспокойство Джрайку.

— Не волнуйся, — рассмеялся Джрайк. — В ней достаточно места для тебя и меня.

— Там, откуда я родом, капитан должен пойти ко дну вместе с кораблем, — поддразнила в ответ Моурин.

Джрайк игриво зарычал.

— То же самое и у Ракш. Но, с другой стороны, я никогда не был силен в соблюдении правил, — его рука опустилась опасно низко на ее бедро. — А теперь спускайся сюда, я хочу показать тебе машинное отделение…

Моурин последовала за ним, но у нее все еще было неприятное чувство из-за этой спасательной капсулы. Джрайк, казалось, не беспокоился по этому поводу, но это мало успокоило Моурин. В конце концов, они были в долбаном открытом космосе. Было много вещей, которые могли пойти не так.

После гудящего машинного отделения Джрайк показал ей люк, ведущий вниз, к складским помещениям на нижней части корабля, объяснив, что изначально судно использовалось как корабль контрабандистов.

Значит ли это, что Джрайк был преступником?

Эта мысль насторожила Моурин, но она ничего не сказала. В конце концов, здесь не было юрисдикции ФБР. И почему-то мысль о том, чтобы пообщаться с инопланетным контрабандистом, была странно волнующей.

Наконец, Джрайк повел ее обратно в носовую часть корабля, одновременно показывая Моурин жилые помещения по правому борту. Там были отдельные спальные места для него и Ваула, за ними следовала более просторная комната Тристна, в которой стояла не только его кровать, но и медицинское оборудование. Джрайк объяснил, что эта комната была специально оборудована для этой поездки.

— Значит, Тристн обычно не путешествует с вами? — спросила Моурин.

— Пустота, нет! — Джрайк зарычал. — Ты шутишь? Мы путешествуем вместе всего один цикл, и это чудо, что мы еще не убили друг друга. Нет, обычно на борту этого корабля только я и Ваул.

— Расскажи мне о Вауле, — попросила Моурин. — Он не очень разговорчив.

Джрайк кивнул и погладил заросший щетиной подбородок.

— Да, он всегда был таким, даже когда был подростком.

— Значит, вы знаете друг друга очень давно.

По тому, как Джрайк ухмыльнулся, Моурин поняла, что он действительно любит своего массивного друга.

— Да, мы выросли вместе. Жилой сектор, где мы жили, был суровым местом, так что иметь такого большого друга, как Ваул, было хорошо. Позже мы вместе служили на войне с джрукхарри. Он спас мне жизнь во время той войны, и с тех пор он чувствует ответственность за меня. Я не смог бы избавиться от этого большого болвана, даже если бы попытался.

По оранжевому блеску в его глазах Моурин поняла, что эти слова были произнесены с любовью.

Наконец, они вернулись в ее маленькую комнату. Джрайк вошел вместе с ней и закрыл за собой дверь. Пульс Моурин участился.

— Эм, ты что-то хотел мне здесь показать? — спросила она.

Как только она произнесла эти слова, то сразу же пожалела о них. Она нервничала и, возможно, все еще была немного навеселе после двух бокалов т'лона, и она только что выпалила этот вопрос как плохую шутку по поводу отсутствия убранства в комнате. Но она быстро поняла, что ее слова могут быть легко истолкованы как имеющие гораздо более озорной подтекст. Ее щеки вспыхнули от смущения.

Фирменная ухмылка Джрайка изогнула уголок его рта.

— Может быть, есть что-то, что я хочу увидеть.

Его рука сжалась в кулак, и костяшки пальцев погладили ее обнаженную руку. Твердые костяшки, мозолистые и покрытые шрамами от многолетней работы и сражений. Мягкая, безупречная человеческая кожа. От контраста у Моурин чуть голова не закружилась от возбуждения.

Дрожь пробежала по ее телу. Это был не просто ответ на чувственную ласку Джрайка, но в большей степени на низкий, ровный тон его голоса, который проникал в самую глубину души Моурин, как недозволенное прикосновение.

— Ты боишься меня, человек? — спросил Джрайк. В его голосе не было особой взволнованности.

Моурин вызывающе вздернула подбородок.

— Нет, не боюсь.

— Почему нет? — промурлыкал Джрайк.

Моурин вздрогнула. Когда она заговорила снова, ее голос прозвучал слабо и с придыханием:

— Я не беспомощна, — пробормотала она, запинаясь. — Я могу сама о себе позаботиться. И, кроме того, Бетани заверила меня, что команда «Лонгшота» будет относиться ко мне с величайшим уважением.

Глаза Джрайка засветились немного ярче.

— Возможно, Бе'тани слишком доверяет такому преступнику, как я…

Его руки сжали руку Моурин чуть выше локтей, и она внезапно осознала всю силу инопланетянина. Его мозолистые ладони медленно скользнули вверх по ее рукам к обнаженным плечам, затем к шее, затем к щекам, которые вспыхнули от прикосновений.

— Какое ты странное создание, — тихо сказал Джрайк. — Твоя кожа меняет цвет в зависимости от эмоций. Не могу сказать, предупреждение это или что-то еще, но мне нравится. Мне нравится этот цвет…

Он взял ее лицо в свои огромные ладони и наклонился ближе, пока его дыхание не коснулось ее лица и не растрепало волосы.

— Но цвет твоих глаз мне нравится еще больше…

— Неужели? — прошептала Моурин.

Разумом она понимала, что должна отстраниться от него, но тело отказывалось подчиняться. Она была полностью очарована этим сильным, уверенным в себе инопланетным мужчиной.

— Да, действительно. Сначала я подумал, что они янтарного цвета, но теперь вижу, что ошибался.

— Какого они цвета?

— Они не просто одного цвета…

На мгновение его лицо склонилось так близко, что их губы соприкоснулись, и по коже Моурин побежали мурашки. Затем он отстранился, дразня ее, играя с ней. Его запах насыщал ее легкие, пока она не почувствовала себя опьяненной мужским ароматом.

— …Во время войны с джрукхарри я был схвачен и провел в заключении почти пять циклов. В камере, где меня держали, не было окон. Почти пять полных циклов я ни разу не видел неба. Они морили меня голодом, пытали, но это ничего не значило. Хуже всего было то, что я совсем не видел неба.

Моурин смутно осознавала, что ее руки касаются обнаженной груди ракши.

— Джрайк, — прошептала она.

— Когда война закончилась, произошел обмен пленными. Я был освобожден. Но даже на корабле джрукхарри, который доставил меня обратно на мою родную планету, не было окон. Я не видел неба, пока не добрался до Рака и не сошел с корабля. На рассвете небо было самого глубокого золотистого оттенка, который я когда-либо видел. Цвета свободы. Иногда, когда свет падает на них, я вижу этот цвет в твоих глазах, человек.

Моурин почти растаяла в его объятиях. Когда его губы опустились, чтобы завладеть ее ртом, она не оказала сопротивления. Их губы, казалось, слились воедино, и электрический разряд пробежал по позвоночнику Моурин, затем поднялся вверх.

На долгое мгновение она потеряла всякое представление о времени и месте. Она ощущала только мягкие губы и ищущий язык Джрайка, его сильные руки, обвившиеся вокруг ее спины, его теплый запах, наполняющий ее легкие.

Затем она почувствовала его руку у себя на груди и резко пришла в себя.

Она ахнула ему в рот и отстранилась.

— Джрайк, подожди! Ты… ты не должен трогать меня там.

Ракша опустил взгляд на свою руку, которая по-прежнему крепко сжимала грудь Моурин. Единственным, что отделяло ее кожу от его ладони, была тончайшая ткань ее платья.

— Почему нет? — спросил он. — Я нахожу холмики твоей груди очень привлекательными.

— Я знаю, — сказала Моурин, начиная нервничать. — Ты упоминал это раньше. Но на Земле мужчине не подобает вот так прикасаться к холмикам женской груди. По крайней мере, пока они немного не узнают друг друга.

Джрайка это не убедило.

— Мы действительно знаем друг друга, М'рин. И холмики твоей груди приглашают меня прикоснуться. Посмотри, какими твердыми стали твои соски.

Большим и указательным пальцами Джрайк нежно ущипнул возбужденный сосок Моурин через тонкую ткань. Еще один электрический разряд пронзил ее тело, и она ахнула.

— Ох…

— Моя анатомия тоже становится жесткой для тебя, М'рин. Вот, потрогай…

Джрайк схватил Моурин за ягодицу и притянул к себе, прижимая их тела друг к другу, и она почувствовала, как твердая, горячая часть его возбужденного члена прижимается к ее мягкому животу. Тем временем другая его рука оставалась на ее груди, большим пальцем он поглаживал ее торчащий сосок.

Моурин захныкала от избытка ощущений, от его запаха, пальцев, эрекции, пульсирующей у ее живота. Жар разлился по ее чреслам. И влага тоже.

— Джрайк… Джрайк, пожалуйста…

— Что — «пожалуйста»? — тихо прорычал он. — Ты хочешь, чтобы я прекратил? Или продолжил?

Моурин знала, что должна положить этому конец. Во-первых, сейчас было не время думать о сексе. Во-вторых, она все еще едва знала этого парня. Он был практически незнакомцем. И самое главное, они даже не принадлежали к одному виду. Черт возьми, она даже не знала, были ли они… совместимы.

Боже, но чувствовался он весьма совместимо…

Чертовски совместимо…

Несмотря на дурные предчувствия, Моурин обнаружила, что уже на цыпочках тянется к красивому лицу Джрайка, подставляя ему свои губы, чтобы он мог претендовать на них. Ее руки обвились вокруг его мощной шеи. Его рука скользнула вверх по ее спине и сжала в кулак волосы.

Их губы слились в мучительном поцелуе. Острые клыки опасно задели язык Моурин, но она только крепче поцеловала его. Джрайк зарычал в ее открытый рот, посылая глубокие вибрации по всему животу и ниже.

Что-то защекотало между ног Моурин, и она поняла, что это ее собственная обильная влага стекает по внутренней стороне бедер.

Ее тело было готово для него, готово принять его внутрь.

Она никогда раньше не испытывала такого сильного возбуждения. Отчаянного животного желания, которое угрожало поглотить ее всю.

Рука Моурин переместилась к переду штанов Джрайка. Ее пальцы коснулись его через тонкий шелк, сначала погладив длинный член, прежде чем опуститься ниже, чтобы поласкать тяжелые яички. Боже, он был таким большим, таким мужественным…

Их губы разошлись в нехватке воздуха, и лица соприкоснулись, лоб ко лбу, нос к носу.

— Джрайк… что мы делаем? — ахнула Моурин.

— Я не знаю.

Этот неожиданный ответ застал Моурин врасплох. Она почувствовала, что Джрайк не просто флиртует или дразнит ее. Он был серьезен. Но что именно он имел в виду?

Прежде чем Моурин успела что-либо сказать, из внешнего коридора донесся чей-то голос. Это был доктор, Тристн, и, судя по голосу, он был взбешен.

— Джрайк!

Моурин оттолкнулась от капитана-Ракши, и полсекунды спустя дверь в ее комнату со свистом распахнулась. Тело Тристна заполнило прямоугольник проема, и его глаза угрожающе сверкнули за стеклами очков, когда он перевел взгляд с Моурин на Джрайка.

Лицо Моурин зардело от вновь вспыхнувшего стыда. Хотя Тристн не видел, как они прикасались друг к другу, Моурин знала, что признаки были очевидны. Ее волосы растрепались от страсти Джрайка, ее кожа раскраснелась и слегка блестела от пота. И, конечно же, была массивная эрекция, выступающая спереди под штанами Джрайка. О Боже, а как же ее растущее возбуждение? Мог ли Тристн почувствовать его, задавалась она вопросом? Мог ли он учуять его?

В этом не было никаких сомнений. Они были пойманы с поличным.

На неловкий, повисший в воздухе момент, никто не произносил ни слова. Затем Тристн указал пальцем на Джрайка, вытянув коготь, и зарычал:

— Капитан. Могу я поговорить с вами наедине?

Хотя его формулировка была вежливой, по тону было ясно, что спрашивает он не очень вежливо.

Джрайк прижал уши и зарычал в ответ, и на секунду Моурин подумала, что между ними действительно может быть физическая перепалка. Но затем Джрайк оглянулся на нее и расслабился.

— Прекрасно, — сказал он.

Он вышел в коридор, и дверь с тихим шорохом закрылась за ним.

Целую минуту Моурин просто стояла не двигаясь, ее тело все еще гудело от всего, что только что произошло, мозг изо всех сил пытался переварить услышанное. Несмотря на то, что Джрайк покинул комнату, его запах все еще витал в воздухе, а его вкус оставался на ее губах, не позволяя возбуждению Моурин схлынуть.