Забытый край

50

Стенсеру стало заметно лучше. Речник своими разговорами смог избавить человека от тягостных мыслей. А когда молодой мужчина засобирался домой, водный дух потребовал отдать на пару минут рубашку.

«Зачем ему?» — удивлялся Стенсер, но всё же снял рубашку.

— Подожди немного… скоро увидишь!

И речной дух не заставил себя ждать. Так, возвращаясь домой, Стенсер тащил объёмного вида, импровизированный тюк с рыбой. Пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перевести дух. Так и получилось, что Стенсер вернулся домой только в ранние сумерки.

«Хотя дом ли он мне… теперь?»

Наскоро сготовив ужин, Стенсер сел за стол. Звать домового не стал.

«Не отзовётся… да и не больно-то и нужна мне его компания!»

Но сон, как будто нарочно, не желал приходить. А не занимаясь каким-либо делом, Стенсер был обречён остаться один на один со своими мыслями. И как бы ни было бессмысленно думать о череде происшествий, он раз за разом перебирал воспоминания, точно пытаясь отыскать альтернативный способ, чтобы и помочь дворовому, и не поругаться с банником и домовым.

Понимал: «Что толку, если я всё равно не смогу вернуться назад и поступить иначе?» — только молодость, ещё явственно звучавшая в его теле, не желала слушать доводы разума, — и он пытался найти способ в прошлом, как можно было бы поступить, чтобы все остались довольны.

Наутро, позавтракав, Стенсер поплёлся в сторону завала. Он помнил, где по описанию речника его ждала работа. Но всю дорогу, Стенсер едва замечал окружение. Как заведённый механизм, бездумно шагал, — его мыслями владели короткие, обрывочные сны, которые, точно впились в разум, и не отпускали даже после пробуждения.

В одном из сновидений Стенсер видел, как старик-домовой, дико ухмыляясь, стоит над его спящим телом. Человек опять, точно дух, стоял в стороне и видел, как старик заносит топор над его, настоящей головой. Стенсер пытался докричаться до себя, пытался помещать старику, но… топор со свистом опустился на голову. И вновь старик смотрел на бестелесного Стенсера и посмеивался, а его седая длинная бородища, изрядно перепачканная брызгами крови, сотрясалась.

Другой, короткий сон, был ещё… «занимательнее». В это сне Стенсер не покидал своего тела, а проснулся от нестерпимой боли. Он попытался пошевелиться, но руки и ноги были крепко связаны. Стенсер не сразу разобрался в происходящем, — только когда во второй раз щёлкнули крупные ножницы, он увидел старика рядом со своими ногами. Тот, с ухмылкой, подстригал ногти, по самое основание, вместе с пальцами.

Третий сон был не менее «весёлым». Стенсер вновь проснулся от боли. Только на этот раз его ничто не сдерживало. Он рывком соскочил на ноги, и даже сделал пару шагов… но… странный шлепок, а после перестук о пол заставили его оглянуться. До молодого мужчины, в том «расчудесном» сне не сразу дошло, что тот комок плоти, валявшийся на полу — его нутро.

И много, много, очень много таких, великолепных снов успел он увидеть за одну единственную ночь. И не мудрено было, что даже вырвавшись из цепких лап кошмарных видений, он продолжал чувствовать на себе их хватку. Отдых получился совсем уж плохим.

А когда Стенсер пришёл к тому месту, где был завал, ему стало совсем уж дурно.

«Мне это всё нужно разобрать?» — сникнув, подумал он, глядя на широкое русло реки, заваленное камнями. — «Да ведь здесь камня хватит, чтобы пару-тройку домов отстроить! Так, ещё, наверное, останется и на печи… да этим можно дорогу вымостить от деревни до самого леса! Да этого хватит…» — продолжал он думать и предполагать, только вместо того, чтобы ещё больше впадать в уныние, почему-то расхохотался.

«Работы много, я один, и уходить мне некуда… мда… жизнь умеет обрадовать!»

Потерев руки, молодой мужчина подошёл к насыпи и понял: «Тот, кто укладывал здесь переход, — меж двух берегов, — явно знал своё дело… это же сколько нужно было приложить усилий, чтобы камень так плотно лежал?»

Он попробовал несколько раз подцепить камешки, но только кожу на пальцах ободрал.

«Ну и как мне с этим работать? Что делать? — спрашивал он себя.

Но усмехнувшись, Стенсер тут же ответил:

— «Достану что-нибудь и буду ковырять их… по одному, может по два… ковырять и вытаскивать! Ну не бесконечные ведь они, в самом деле!»

И он, перейдя на другую сторону реки, отправился на поиски какой-нибудь дрыны. А сам невольно вспомнил позабытую поговорку:

— Дело смелых боится, а жизнь идиотов, готовых преодолевать её превратности и невзгоды.