Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII

Глава 8

Под сводами тронного зала Цитадели Ацтлан повисла тяжёлая тишина. Воздух, насыщенный демонической Ци, казался вязким, словно кровь. Владыка Кетцаль, восседавший на троне из черепов и золота, медленно постукивал длинными когтистыми пальцами по подлокотнику. Его глаза, подобные расплавленному золоту, пристально смотрели на склонившегося перед ним командира отряда Теней.

— Повтори, — произнёс Владыка, и от его голоса мурашки пробежали по спине даже у видавшего виды командира.

— Великий Владыка, — начал тот, стараясь не выдать дрожи в голосе, — мы не смогли подавить мятеж малыми силами. Северный и Западный регионы объединились против нас. Все секты действуют сообща, поддерживая друг друга. Небольшого отряда демонических практиков недостаточно для подавления такого… масштабного сопротивления.

Кетцаль замер, прекратив постукивать когтями. Чёрные волосы, заплетённые в сотни косичек с костяными амулетами, слегка шевельнулись, словно живые змеи, ощутившие угрозу.

— И что ты предлагаешь? — тихо спросил Владыка, и эта тихость была страшнее любого крика.

Командир Теней сглотнул, но сохранил самообладание.

— Необходима полномасштабная кампания, Владыка. Следует мобилизовать основные силы секты, возможно, даже привлечь резервы из Южного региона…

— Плевать, — внезапно оборвал его Кетцаль, поднимаясь с трона. Его фигура в чёрных одеждах, расшитых золотыми нитями, внезапно показалась ещё выше и внушительнее. — Пусть провинции бунтуют. Сейчас важнее найти пленника и его сына.

Он сделал несколько шагов к стоящим перед ним подчинённым, демоническая Ци клубилась вокруг его тела, разъедая мраморные плиты, по которым он ступал.

— Что с поисками Рейвена и его отпрыска? — потребовал Владыка, и от нетерпения в его голосе задрожали стены тронного зала.

Второй докладчик, худощавый практик с бледным лицом, покрытым шрамами, склонился ещё ниже.

— Никаких следов, Владыка. Словно они растворились в воздухе. Мы направили поисковые отряды по всем главным дорогам и поселениям, но пока безрезультатно.

Кетцаль зарычал, и от его рыка стёкла в высоких окнах задребезжали, грозя разлететься на осколки.

— Они не могли исчезнуть! Рейвен ослаблен после стольких лет в темнице, а его сын должен где-то оставлять следы. — Он повернулся к командиру Теней. — Напоминаю: Джин Ри нужен мне живым. Живым и неповреждённым, ты понял?

— Да, Великий Владыка, — склонил голову командир.

— А теперь вон! — прорычал Кетцаль, взмахнув рукой. — Все вон отсюда!

Демонические практики поспешно покинули тронный зал, стараясь не показывать страха в спешке. Тяжёлые двери захлопнулись за последним из них, и Владыка остался один.

Он медленно вернулся к своему трону, но не сел, а остановился перед ним, глядя на искусную резьбу, украшавшую подлокотники — сцены поглощения душ, вырезанные с болезненной точностью. Каждая фигурка была портретом реального противника, которого он поверг и чью силу присвоил, став еще сильнее.

Кетцаль провёл когтем по одной из фигурок, изображавшей практика средних лет с гордо поднятой головой.

— Я достиг всего лишь силой, — прошептал он, словно обращаясь к резному изображению. — Поглощал поверженных врагов. Их Ци. Их родословные. Их сущность.

Это была правда. Кетцаль не родился с выдающимся талантом или благородной кровью. Он был никем — сыном бродячего торговца, которого не приняли ни в одну престижную секту. Но он нашёл свой путь — тёмный, кровавый, устланный телами тех, кто считал себя выше него.

Он поднялся до Божественной Сферы, достигнув высот, о которых большинство практиков могли лишь мечтать. Но теперь застрял — девятая звезда Божественной Сферы стала для него непреодолимым барьером. А ведь он чувствовал, что за ней есть ещё что-то. Сфера, о которой не писали в древних трактатах. Сфера, о которой не рассказывали легенды. Он ощущал её присутствие, словно дальний горный пик, скрытый облаками.

Столько лет… Столько жертв и попыток, но он не мог прорваться. Каждый раз, когда казалось, что прорыв близок, что-то шло не так. Словно отсутствовал ключевой элемент, некий катализатор, способный преобразовать его энергию в нечто большее.

Воспоминания унесли его на десятилетия назад, к событию, которое, возможно, стало его величайшей ошибкой.

Залитая кровью поляна. Горящие здания клановой усадьбы. Тела защитников, разбросанные, словно сломанные куклы. И он, стоящий над последним выжившим — древним старейшиной клана Ри, чьё тело было изрезано множеством ран, но глаза всё ещё смотрели с вызовом и были полны непокорности судьбе.

— Ты проиграл, старик, — сказал тогда Кетцаль, наслаждаясь моментом триумфа. — Твой клан уничтожен. Ты последний.

Но вместо страха или мольбы о пощаде, старейшина… рассмеялся. Слабый, прерывистый смех, от которого на его губах выступала кровавая пена, но в нём не было ни капли страха. Только насмешка и сожаление.

— Ты думаешь, что победил? — прошептал старейшина. — Глупец. Ты сам уничтожил свой путь к истинной силе.

— О чём ты говоришь, старик? — прорычал тогда Кетцаль, схватив умирающего за горло.

— Клан Ри… единственный, кто мог усмирять в себе разные силы, — с трудом проговорил старейшина. — Наша родословная не просто даёт могущество… она создаёт гармонию. Ты поглощаешь силы других, но они конфликтуют внутри тебя… и этот конфликт… не даст тебе подняться выше, — старик закашлялся, но продолжил с мрачным удовлетворением: — Ты сам уничтожил свой путь к силе, Кетцаль. Ты вырезал единственный клан, способный научить тебя… нужной гармонии.

Последние слова старейшина произнёс с последним выдохом, его глаза остекленели, но на губах застыла улыбка победителя.

Кетцаль вернулся из воспоминаний к реальности тронного зала. Его пальцы с такой силой сжали подлокотник трона, что драгоценный металл смялся, как бумага.

Старик оказался прав. Годы экспериментов и исследований показали, что поглощённые им силы действительно конфликтовали внутри, мешая достичь следующего уровня. Он пытал Рейвена, годами, пытаясь выведать секрет родословной. Но тот оказался на удивление стойким — либо, действительно, не знал тайны, ведь был не из клана Ри, а лишь женился на девушке из него.

И когда надежда почти угасла, судьба преподнесла неожиданный подарок — сын Рейвена. Молодой практик, силу которого мужчина успешно скрыл, каким-то образом сделав его простым смертным. Но видимо со временем Ци восстановилась и вернула ядро.

— На этот раз всё будет иначе, — прошептал Кетцаль, возвращаясь на трон. — Этот Джин Ри станет ключом. Ключом к силе, которая сделает меня настоящим богом.

Демоническая Ци заклубилась вокруг трона, словно отвечая на тёмные мысли своего хозяина, а из теней по углам зала послышались тихие, полные боли стоны — отголоски душ, поглощённых Владыкой на его кровавом пути.

Тропа, спускавшаяся с горного хребта Разорванных Небес, петляла среди скал, постепенно выводя к равнине. С каждым шагом вниз воздух становился теплее и влажнее, а растительность — пышнее. Суровые горные пики, продуваемые ледяными ветрами, уступали место предгорьям, покрытым соснами и рододендронами, цветущими яркими красно-розовыми соцветиями.

Мы с Чешуйкой спускались уже второй день, наслаждаясь переменой пейзажа после бесплодных скал высокогорья. Моя маленькая спутница, точнее, уже не такая маленькая после трансформации, постоянно отвлекалась на новые цветы и растения, которых никогда раньше не видела.

— Смотри, папа! — воскликнула она, скользнув к придорожному кусту с крупными ягодами насыщенного фиолетового цвета. — Что это? Можно попробовать?

— Горный виноград, — ответил я, наблюдая, как она грациозно обвивает ветку. — Да, они съедобны, даже полезны для духовных существ. Содержат немного элементальной воды. Но разве ты не питаешься одними артефактами?

Чешуйка немедленно слизнула несколько ягод своим раздвоенным язычком, и её глаза расширились от удовольствия.

— Сладкие! И прохладные! — она продолжила поглощать ягоды с такой скоростью, что вскоре половина куста оказалась обобрана. — Для разнообразия можно и чего-то нового отведать!

Я улыбнулся, глядя на её энтузиазм. После произошедшего в храме, после поглощения души Повелителя и обретения новых сил, я чувствовал себя иначе — более цельным, более… живым. Словно раньше часть меня была заблокирована, скрыта за завесой неведения. Теперь же я ощущал всю полноту бытия, видел мир во всех его нюансах.

К вечеру второго дня спуска вдали показались первые признаки человеческого поселения — возделанные поля, разбросанные фермерские домики, а затем и частокол, окружавший большую заставу. Над главными воротами развевался флаг — золотисто-оранжевый с чёрной полосой, напоминающей изгиб тигриного клыка.

— Застава Тигриного Клыка, — прочитал я вырезанные над воротами символы. — Неплохое место для отдыха.

— Наконец-то! — обрадовалась Чешуйка, скользнув под мой воротник, чтобы спрятаться от любопытных глаз. — Я хочу много артефактов и тёплую ванну!

— Размечталась, — усмехнулся я. — Ванну, может, и найдём, но не уверен, что здесь мы найдем артефакты.

— Тогда закажи двойную порцию еды для себя, а я стащу половину, — парировала она, удобно устраиваясь на моём плече под одеждой.

Подойдя к воротам, я увидел двух стражников, лениво переговаривающихся между собой. Один из них, заметив меня, выпрямился и поднял руку в приветственном жесте.

— Добро пожаловать в Заставу Тигриного Клыка, путник, — произнёс он, окидывая меня оценивающим взглядом. — Дело к ночи, ты вовремя. Скоро ворота запираем.

Я кивнул в ответ. Обычно в таких пограничных поселениях проявляли осторожность. Горы таили немало опасностей — от диких зверей до разбойников, а ночью риск только возрастал.

— Цель визита? — поинтересовался второй стражник, доставая потрёпанный свиток для записи.

— Отдых и пополнение запасов, — ответил я кратко. — Возможно, задержусь на пару дней.

Стражник сделал пометку в свитке и кивнул.

— Оружие имеется?

Я указал на Звёздный Горн, закреплённый на поясе, в последнее время предпочитал его хранить тут, а не в пространственном кармане.

— Только меч для самозащиты. Я простой путешественник, не торговец и не наёмник.

— Понятно, — кивнул стражник. — Правила простые: никаких драк внутри заставы, особенно с применением техник. Все конфликты разрешаются городской стражей. Таверны закрываются после третьей стражи ночи. За нарушение порядка — штраф или изгнание, в зависимости от тяжести проступка.

— Ясно, — ответил я. — Неужели у вас столько проблем с нарушителями?

Стражники переглянулись, и первый пожал плечами.

— В последнее время стало неспокойно. Из северных земель приходят странные слухи о конфликтах. Да и на западе что-то бурлит. Вот начальство и велело быть настороже.

Я кивнул, понимая, что слухи о моём противостоянии с «Алыми Барханами» и низвержении Азира уже начали распространяться. Интересно, как быстро они достигнут секты Ацтлан и её зловещего лидера?

— Могу заверить, что я не создам проблем, — сказал я. — Просто нужно место для ночлега и хорошая таверна.

— Тогда тебе к «Тигриной Лапе», — посоветовал первый стражник. — Прямо по главной улице, не пропустишь. Лучшая еда в городе, и комнаты чистые.

Поблагодарив стражников, я вошёл в заставу. Несмотря на приближающийся вечер, главная улица была полна жизни — торговцы заканчивали дневную торговлю, ремесленники закрывали мастерские, жители возвращались с полей. Воздух наполняли запахи готовящейся еды, дыма от очагов и свежеиспечённого хлеба.

Застава Тигриного Клыка оказалась крупнее, чем я предполагал. Не город, конечно, но и не простая деревушка. Здесь явно процветала торговля, и многие строения выглядели добротными и новыми. Главная улица была вымощена камнем, а не просто утрамбованной землёй, что говорило о благосостоянии поселения.

Таверну «Тигриная Лапа» я действительно не мог пропустить — массивное двухэтажное здание с широкой верандой, выходящей на главную площадь. Вывеска, изображавшая тигриную лапу, держащую чашу с вином, раскачивалась на лёгком вечернем ветру.

Внутри таверна оказалась просторной и чистой. Несколько больших столов занимали центр зала, а по периметру располагались более уединённые места для небольших компаний. У дальней стены возвышалась стойка, за которой хозяйничал грузный мужчина с пышными усами и проницательными глазами. Он сразу заметил меня и приветственно кивнул.

— Добро пожаловать, господин! — воскликнул он, когда я подошёл к стойке. — Чем могу служить? Комната, ужин или может чего покрепче с дороги?

— Всё перечисленное, — ответил я с лёгкой улыбкой. — Комнату на несколько дней и хороший ужин прямо сейчас. Что посоветуете?

Хозяин довольно потёр руки.

— У нас сегодня превосходная тушёная говядина с горными травами. К ней свежий хлеб и рисовое вино местного производства. А на десерт — сладкие пирожки с ягодной начинкой.

— Звучит отлично, — кивнул я, доставая несколько серебряных монет. — И комнату, желательно с видом на улицу.

— Сделаем, господин, — хозяин принял духовные кристаллы и тут же крикнул в сторону кухни: — Линь! Собери лучший ужин для уважаемого гостя! — Затем повернулся обратно ко мне: — Присаживайтесь, где вам удобно. Сейчас всё принесут, а комнату подготовят.

Я выбрал столик у окна, откуда хорошо просматривался весь зал. Старая привычка — всегда сидеть так, чтобы видеть возможную угрозу, старик Вэй вдолбил в голову. Интересно, как он там. Хотя чего это я, старик, кажется, меня переживет.

Молодая служанка быстро принесла ужин, и аромат, исходящий от дымящейся миски с тушёным мясом, заставил меня облизнуться. Я почувствовал, как Чешуйка шевельнулась под одеждой, явно тоже привлечённая запахом.

— Приятного аппетита, господин, — сказала служанка, расставляя блюда. — Если потребуется что-то ещё, просто позовите.

Когда она ушла, Чешуйка высунула голову из-за воротника и жадно принюхалась.

— Ммм, как вкусно пахнет! — прошептала она. — Дай мне попробовать первой!

— Наглеешь, малышка, — усмехнулся я тихо, но всё же подцепил кусочек мяса и поднёс к воротнику.

Чешуйка мгновенно схватила предложенное угощение и исчезла обратно в своём укрытии. Через секунду я услышал довольное мычание.

— Божественно! — заключила она. — Теперь понимаю, почему люди так любят ходить в таверны.

Ужин, действительно, оказался превосходным. Хозяин не преувеличивал — мясо было нежным, специи идеально подобранными, а рисовое вино приятно согревало горло. Я ел неторопливо, наблюдая за посетителями таверны — в основном местными жителями и несколькими купцами, судя по их одежде и манерам.

Расправившись с основным блюдом и поделившись с Чешуйкой сладкими пирожками (она особенно оценила начинку из лесных ягод), я подозвал хозяина.

— Ужин был отличным, — похвалил я. — Не подскажете, где здесь можно найти хорошего травника? Мне нужны некоторые ингредиенты для лекарств.

Хозяин задумчиво пригладил усы.

— Вам нужен старик Лао, — уверенно заявил он. — Костоправ местный. Сам собирает травы в горах, знает каждую полянку вокруг города. У него лавка прямо в доме на восточной окраине.

— Благодарю за совет, — кивнул я. — Посещу его завтра. А сейчас, если комната готова…

— Конечно-конечно! — засуетился хозяин. — Линь! Проводи господина в северную комнату!

Служанка, уже убиравшая со стола, тут же отставила поднос и жестом пригласила меня следовать за ней. Комната на втором этаже оказалась просторной и чистой, с широкой кроватью, застеленной свежим бельём, и небольшим столиком у окна, выходящего на главную улицу, как я и просил.

Оставшись один, я выпустил Чешуйку, и она тут же развернулась во всю длину, потягиваясь после долгого сидения в укрытии.

— Наконец-то свобода! — воскликнула она, проползая по стенам и потолку, изучая каждый уголок. — Здесь довольно уютно для людского жилища.

— Не привыкай, — предупредил я, расстилая на кровати свиток, который извлёк из пространственного кольца. — Мы ненадолго здесь.

Свиток содержал карту континента с моими пометками о местонахождении различных сект и кланов. После поглощения души Повелителя Вечной Ночи мои знания об истории и структуре мира значительно расширились, и я вносил коррективы в свою карту.

— Папа, что ты планируешь дальше? — спросила Чешуйка, устроившись рядом и с интересом разглядывая карту. — Теперь, когда ты достиг такой силы…

Я задумчиво провёл пальцем по южной части карты, где находилась территория демонической секты Ацтлан.

— Сначала нужно найти травы для новых пилюль, — ответил я. — В храме я обнаружил несколько редких ингредиентов, которые в сочетании с правильными травами позволят создать особые пилюли для стабилизации двойной Ци. А то, боюсь, иначе я просто не смогу справиться с этой энергией, лучше подстраховаться. Затем… — я замолчал, размышляя.

Моя цель всегда была проста — стать сильнейшим практиком, защитить себя и дорогих мне людей. Но теперь я понимал, что моя судьба тесно переплелась с большей историей. Лин Шуан, Ацтлан, мой клан со всей его историей… Всё это части огромного полотна, и я только начинал видеть общую картину.

— Затем мы решим, как поступить с сектой Ацтлан, — закончил я наконец. — Они принесли слишком много страданий этому миру. И все равно я во все это ввязался и оставлять дело незавершенным не хочу.

Чешуйка кивнула, в её кристальных глазах отражалась решимость, соответствующая моей.

— Мы справимся, папа, — сказала она уверенно. — Вместе мы справимся со всем.

Эта простая вера заставила меня улыбнуться. Даже на пике Сферы Монарха, с силами Звёздной Ци и Ци Изначальной Бездны, текущими по моим меридианам, такая безоговорочная поддержка значила многое.

— А сейчас отдыхай, — сказал я, сворачивая карту. — Завтра у нас много дел.

Ночь в таверне «Тигриная Лапа» прошла спокойно. Впервые за долгое время я позволил себе полноценный отдых, не медитацию для восстановления Ци, а обычный человеческий сон. После всех испытаний, после слияния с душой Повелителя и трансформации энергии, это было настоящим блаженством.

Утром, позавтракав в общем зале (Чешуйка снова потребовала свою долю), я направился к жилищу травника Лао. Восточная окраина заставы оказалась тихим районом с просторными дворами и садами. Дома стояли на значительном расстоянии друг от друга, и многие были окружены живыми изгородями из цветущих кустарников.

Дом старика Лао я узнал сразу, по характерному аромату трав, доносившемуся даже с улицы. Небольшое, но аккуратное строение было окружено садом лекарственных растений, где каждая грядка содержала тщательно возделанные культуры, многие из которых я узнал как компоненты лечебных эликсиров.

Калитка в живой изгороди оказалась не заперта. Я прошёл по выложенной камнями дорожке к входной двери. Постучав, я услышал шаркающие шаги, и дверь открыл сухонький старик с аккуратной седой бородкой. Его глаза, ясные и проницательные, несмотря на возраст, внимательно изучили меня с головы до ног.

— Чем могу помочь, молодой человек? — спросил он голосом, удивительно сильным для такой хрупкой фигуры.

— Вы мастер Лао? — спросил я, склонив голову в традиционном приветствии. — Мне посоветовали обратиться к вам за травами.

Старик улыбнулся, и морщины на его лице сложились в привычный узор, говорящий о том, что улыбка была его обычным выражением.

— Да, это я. Заходи, не стой на пороге. — Он отступил, пропуская меня внутрь. — Травы, значит? Для чего конкретно? Простуда, раны, яды?

Переступив порог, я ощутил, как разнообразные ароматы обволакивают меня — мята, имбирь, корица, женьшень и десятки других трав, многие из которых можно было узнать, только обладая специальными знаниями.

Внутри дом оказался больше, чем казался снаружи. Первая комната служила лавкой — вдоль стен тянулись полки с сотнями банок, мешочков и коробочек с травами. В центре стоял широкий стол, заваленный инструментами для обработки растений: ступками, пестиками, ситами разных размеров и медными весами.

— Мне нужны базовые компоненты для стабилизирующих пилюль, — ответил я, подходя к столу. — У меня есть редкие ингредиенты, но для полного состава требуются обычные травы. Корень багульника, листья серебристого лотоса, семена горного льна…

Я начал перечислять необходимые компоненты, и старик удивлённо поднял брови.

— Ты разбираешься в алхимии, — заметил он, это был не вопрос, а утверждение. — И судя по составу, готовишь нечто для продвинутых практиков, — он внимательнее вгляделся в меня, словно пытаясь определить мой уровень.

— Достаточно, чтобы создать то, что мне нужно, — уклончиво ответил я. Даже в такой глуши неразумно было афишировать свой истинный уровень силы.

Лао понимающе кивнул и начал собирать травы с различных полок.

— Большинство компонентов у меня есть, — сказал он, выставляя на стол мешочки и коробочки. — Но листья серебристого лотоса — редкость. Они растут только у горячих источников в горах. Мне пришлось самому подниматься туда в прошлом месяце, несмотря на мои старые кости.

— Я ценю ваше усердие, — искренне сказал я. — Такая преданность своему делу достойна уважения.

Старик хмыкнул, продолжая собирать заказ.

— Когда доживёшь до моих лет, поймёшь, что преданность ремеслу — это то, что держит душу молодой, даже когда тело сдаёт, — он отсчитал несколько сушёных корней и завернул их в вощёную бумагу. — Я пятьдесят лет собираю эти травы, изучаю их свойства, создаю лекарства. И знаешь, что самое удивительное? Я до сих пор каждый день узнаю что-то новое.

Его слова отозвались во мне неожиданным пониманием. Несмотря на мою молодость, я тоже прошёл долгий путь, полный открытий и трансформаций. И пусть моя дорога практика была совсем иной, чем путь травника, жажда познания объединяла нас.

Пока Лао готовил мой заказ, я осматривал лавку, с интересом изучая редкие экземпляры растений, хранящиеся в специальных контейнерах. Некоторые из них трудно было найти даже в крупных городах, не говоря уже о пограничной заставе.

— У вас впечатляющая коллекция, — заметил я, указывая на стеклянную банку с засушенными цветами странной формы. — Это же горный эдельвейс? Он растёт только на самых высоких пиках, выше линии снегов.

— У тебя острый глаз, молодой человек, — одобрительно кивнул Лао. — Да, это именно он. Его бутоны используются для лечения высокогорной лихорадки и некоторых отравлений. Мой ученик собрал их во время своего последнего путешествия к перевалу Ледяных Ветров.

Мы продолжили беседовать о свойствах различных трав, и я был приятно удивлён обширными знаниями старика. Несмотря на то, что он явно не был практиком, его понимание энергетических свойств растений и их влияния на течение Ци в теле человека было достойно уважения. Такое редко встречалось на моем пути.

— Вот, кажется, всё, что ты просил, — сказал наконец Лао, закончив с упаковкой трав. — Могу я поинтересоваться, для каких пилюль эти ингредиенты?

Я уже собирался ответить, когда дверь, ведущая в жилую часть дома, скрипнула. Обернувшись на звук, я замер, не веря своим глазам.

В дверном проёме стоял мужчина — высокий, истощённый, но всё же узнаваемый. Его лицо было покрыто шрамами, а некогда крепкое тело казалось лишь тенью прежнего себя. Но глаза… Эти глаза, глубоко посаженные, но полные внутренней силы, я узнал бы из тысячи.

Время словно остановилось. Моё сердце пропустило удар, а затем забилось с такой силой, что, казалось, готово было выскочить из груди. Я стиснул зубы, не в силах произнести ни слова, чувствуя, как внутри поднимается буря эмоций, которые я давно считал похороненными под грузом испытаний и сражений.

Мужчина в дверном проёме тоже застыл, его взгляд, сначала расфокусированный, внезапно обрёл ясность. Он моргнул, словно не доверяя своим глазам, затем сделал неуверенный шаг вперёд, опираясь на стену для поддержки.

— Джин? — произнёс он хриплым, сломанным голосом, который, тем не менее, я узнал сразу. Голос, который не слышал столько лет, голос, принадлежащий человеку, которого я считал потерянным навсегда.

— Отец! — тихо вырвалось у меня, и это единственное слово содержало в себе все невысказанные вопросы, всю боль разлуки, всю невероятность этого момента.