Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII

Глава 7

Едва символы «Безоблачного Неба» растворились в воздухе, как моё тело пронзила острая, невыносимая боль. Казалось, каждый меридиан, каждый канал внутри меня воспламенился адским огнём. Я упал на колени, не в силах даже закричать — горло сжалось, лёгкие отказывались принимать воздух.

Мою грудь будто разрывали изнутри две противоборствующие силы. Знакомое серебристое сияние Звёздной Ци вступило в яростный конфликт с чем-то абсолютно чуждым — чёрным, густым, похожим на смолу потоком, который распространялся по моим каналам, подобно яду. Ци Изначальной Бездны, наследие поглощённой души Повелителя Вечной Ночи, теперь струилась в моём теле, отравляя и разрушая всё на своём пути.

Я захрипел, из моего рта хлынула струя тёмно-красной крови, забрызгавшая мраморный пол гробницы. Сознание плыло, перед глазами всё расплывалось. Чувствовал, как мои внутренние органы превращаются в поле битвы двух непримиримых сил — света и тьмы, созидания и разрушения.

— Папа! Что с тобой⁈ — услышал я отчаянный писк Чешуйки. Маленькая змейка металась вокруг меня, не зная, чем помочь. — Держись! Ты сильный, ты справишься!

С трудом подняв голову, я увидел её искажённую от страха и беспокойства мордочку. Даже сейчас, на пороге смерти, мне стало больно от осознания, что она может остаться одна.

Ещё один спазм сотряс моё тело, заставив выплюнуть новую порцию крови. Истина пронзила мой затуманенный болью разум с яркостью молнии: если бы я уступил своё тело Повелителю, оно бы приняло Ци Изначальной Бездны без сопротивления. Звёздная Ци была бы вытеснена, заменена чужеродной энергией.

Но я победил, моя душа осталась нетронутой, а значит, и моя энергия по-прежнему текла по моим каналам. Две несовместимые силы теперь раздирали моё существо на части, не желая уступать друг другу.

— Я… не позволю… — прохрипел я, с усилием поднимаясь на колени. Кровь стекала из уголков моих глаз, носа и ушей, одежда пропиталась потом и кровью. — Не так… это закончится.

Я видел, как мои руки покрывались странными узорами — на левой проявлялись серебристые звёздные линии, на правой — чёрные завитки пустоты. Мои меридианы разделялись, выбирая разные энергии, разрывая целостность моего тела.

Чешуйка металась вокруг, её кристальные глаза наполнились слезами.

— Папа, что мне делать? Как помочь? — её голос дрожал от бессилия и непонимания, что будет дальше.

Мысль пришла внезапно, как прозрение среди хаоса. Две энергии конфликтовали, потому что каждая стремилась доминировать. Но что, если… объединить их? Не позволить ни одной победить, а заставить их сосуществовать?

Казалось бы, невозможно. Звёздная Ци и Ци Изначальной Бездны — полные противоположности, как свет и тьма, как жизнь и смерть. Но разве не я сам только что преодолел невозможное, победив Повелителя в его собственной игре?

С невероятным усилием, несмотря на боль, раздирающую каждый нерв моего тела, я принял позу для медитации. Мои трясущиеся ноги с трудом скрестились, спина выпрямилась, руки легли на колени ладонями вверх. Кровь продолжала сочиться из каждой поры, но я игнорировал это, сосредотачиваясь на дыхании.

Вдох. Выдох.

Моё сознание погрузилось внутрь собственного тела, туда, где два потока Ци вели свою беспощадную войну. Выглядело это как сражение двух драконов — серебристого и черного, пожирающих друг друга и разрывающих на части всё вокруг. Каждый меридиан, которого касалась эта битва, воспламенялся от боли, рвался, как перетянутая струна.

Я не позволю им уничтожить меня.

Вместо того чтобы пытаться подавить одну из энергий, я начал направлять их движение своей волей. Словно укротитель диких зверей, я не применял силу, а использовал тонкие импульсы Ци, создавая направление, русло для каждого потока.

Сначала ничего не происходило. Драконы продолжали свою смертельную схватку, игнорируя мои попытки. Боль стала настолько невыносимой, что мир вокруг начал терять цвета, погружаясь во тьму. Я чувствовал, как сердце бьётся всё медленнее, как жизнь утекает из меня с каждой каплей крови.

Нет. Я не сдамся. Я никогда не склоняю голову, поэтому и жив до сих пор вопреки всему.

Собрав последние остатки воли, я создал мысленный образ — Инь и Ян, древний символ единства противоположностей. Две силы, взаимодополняющие, а не уничтожающие друг друга. Звёздная Ци — созидательная, яркая, наполненная жизнью. Ци Изначальной Бездны — разрушительная, поглощающая, связанная с концом всего сущего. Но разве не два эти начала движут мирозданием? Разве не в их балансе заключена истинная гармония?

Драконы внутри меня замедлили свой бешеный танец, будто прислушиваясь к моим мыслям. Их бесконечная вражда постепенно сменялась чем-то, похожим на настороженное любопытство. Они начали кружить вокруг друг друга, уже не стремясь уничтожить противника, а словно изучая, пробуя понять.

Я направил часть серебристого потока в русло чёрного и наоборот. Там, где они соприкасались, возникали искры новой, неведомой энергии — ни светлой, ни тёмной, но объединяющей качества обеих. Сначала это были лишь крошечные вспышки, не более искры от костра. Но с каждым вдохом, с каждым ударом сердца их становилось всё больше.

Боль не отступала, но менялась. Из острой, раздирающей, она превращалась в глубокую, трансформирующую. Словно моё тело, мой разум, моя душа переплавлялись в новую форму, более совершенную, более целостную.

Не знаю, сколько длилась эта медитация. Минуты, часы или дни — время потеряло смысл в этой борьбе за выживание. Порой мне казалось, что я уже мёртв, что моё сознание лишь наблюдает за последними мгновениями угасающего тела. Но затем внутренний огонь разгорался с новой силой, и я понимал, что сражение ещё не окончено.

Постепенно два потока энергии начали сплетаться в единое целое. Серебристые и чёрные нити переплетались, формируя сложный, невообразимо прекрасный узор. Они больше не уничтожали, а дополняли друг друга. Там, где Звёздная Ци несла жизнь и созидание, Ци Изначальной Бездны добавляла глубины и необходимого разрушения старых форм для создания новых. Они были двумя сторонами одной монеты, светом и тьмой мироздания.

И в момент, когда две силы наконец достигли равновесия внутри меня, произошло нечто невообразимое. Словно плотина прорвалась, и потоки энергии хлынули по всему моему телу, но теперь не разрушая, а возрождая. Каждая клетка, каждый меридиан, каждая капля крови насытилась новой, объединённой Ци.

Я ощутил, как ломается внутренний барьер — не один, а несколько сразу, что казалось невозможным, но оно было. То, что раньше требовало бы десятилетий культивации, произошло за мгновения. Моя сущность раскрывалась, словно цветок под лучами двух солнц — серебристого и чёрного. Ступени возвышения проносились мимо, как пейзажи за окном стремительно несущегося экипажа.

Тираническая сфера осталась далеко позади. Сфера Монарха, считавшаяся недостижимой для большинства практиков, теперь светилась передо мной, как ясный путь. Первая звезда… вторая… третья… Продвижение было настолько стремительным, что я едва успевал осознавать изменения, происходящие с моим телом и душой.

Четвёртая звезда… пятая… шестая… Каждый прорыв сопровождался волной трансформирующей боли и сладкого экстаза одновременно. Моё сознание расширялось, охватывая всё больше аспектов реальности.

Седьмая… восьмая… девятая звезда Сферы Монарха! Я застыл перед последним барьером, отделяющим меня от следующей ступени — Божественной сферы. Но даже моё нынешнее состояние было далеко за пределами того, что я мог представить ещё недавно.

Медленно, с непередаваемым чувством внутренней гармонии и силы, я открыл глаза. Мир вокруг казался иным — более ярким, более детальным. Я мог видеть потоки энергии, пронизывающие храм, историю каждого камня, каждой пылинки.

Подняв руки перед собой, я сосредоточился на левой ладони, и над ней возникла сфера Звёздной Ци, сияющая подобно миниатюрному солнцу. Затем я сконцентрировался на правой руке, и над ней сформировалась сфера абсолютной черноты — Ци Изначальной Бездны, поглощающая окружающий свет. Две противоположные силы, теперь подчинённые моей воле, дополняющие друг друга.

— Папа! — звонкий голос Чешуйки вывел меня из созерцания. — Ты жив! Я так боялась!

Маленькая змейка бросилась ко мне, обвиваясь вокруг моей шеи в подобии объятия. Но как только её тело соприкоснулось с моей кожей, произошло нечто неожиданное. Волны энергии — светлой и тёмной — пробежали по её чешуе, заставляя её сиять.

Чешуйка судорожно вздрогнула, её тело начало меняться прямо на моих глазах. Кристальная чешуя уплотнилась, приобретая металлический оттенок и невиданную прочность. Маленькие рожки на её голове удлинились и изогнулись, становясь похожими на королевскую корону. Само тело змейки выросло почти вдвое, сохраняя изящество, но приобретая величественность древнего существа.

— Что… что это было? — изумлённо произнесла она, разглядывая своё преображённое тело. — Я чувствую себя… иначе.

— Похоже, мои изменения затронули и тебя, — ответил я, с теплотой глядя на свою маленькую спутницу, ставшую не такой уж маленькой. — Наша духовная связь передала тебе часть новой энергии. Возможно, это помогло мне стабилизировать потоки энергии.

Чешуйка на мгновение замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем её глаза расширились от восторга.

— Это потрясающе! Я чувствую столько всего… словно мир стал больше, а я могу видеть его целиком!

Я поднялся на ноги, ощущая небывалую лёгкость и силу. Тело, ещё недавно разрываемое на части конфликтующими энергиями, теперь пульсировало здоровьем и мощью. Меня переполняла энергия мироздания — не только моя собственная Звёздная Ци, но и Ци Изначальной Бездны, теперь укрощённая и интегрированная в мою сущность.

— Я полностью поглотил душу Лин Шуана или то, что раньше было им, — произнёс я, ощущая, как знания и воспоминания Повелителя структурируются в моём сознании, становясь доступными, но не подавляющими мою собственную личность. — И в этот раз Ци Изначальной Бездны будет служить во благо.

Я почувствовал, что техника «Безоблачного Неба» полностью исчезла. Больше не было скрытого направления, тайного плана, ведущего меня к предначертанной цели. Впервые с начала моего пути я был по-настоящему свободен. И не пытался подавить волей некий предначертанный путь.

— Давай осмотрим храм, — предложил я Чешуйке. — Возможно, здесь есть вещи, которые не должны попасть в чужие руки.

Пока мы бродили по просторным залам древнего храма, я обнаруживал всё новые свидетельства жизни и исследований Лин Шуана. Библиотеки, заполненные свитками с забытыми техниками. Лаборатории с алхимическими инструментами, которыми не пользовались столетиями. Хранилища редких материалов, большинство из которых я забрал себе.

Благодаря воспоминаниям, полученным от поглощённой души, я понимал значение многих из этих предметов. Большинство были безвредны — просто реликвии давно минувшей эпохи, истощенные безделушки.

Среди сокровищ я обнаружил «Свиток Изначальной Бездны» — древний манускрипт, содержащий полные знания о Ци Пустоты, её природе и техниках манипуляции ею. Именно этот свиток когда-то привёл Лин Шуана на путь, сделавший его Повелителем Вечной Ночи. Я развернул его, бегло просматривая содержимое, хотя теперь во мне уже жили эти знания.

— Слишком опасно, — решил я, сворачивая свиток. — Это знание уже есть во мне, и я смогу контролировать его. Но в руках другого оно может привести к новой тирании.

Я создал на ладони шар смешанной Ци — серебристо-чёрное пламя, которое поглотило свиток без следа. Затем обошёл храм, уничтожая другие опасные артефакты и записи — те, что могли соблазнить неосторожных практиков на тёмный путь.

— Не слишком ли радикально? — спросила Чешуйка, наблюдая за моими действиями. — Многие из этих вещей — бесценные знания.

— Знания никогда не исчезают полностью, — ответил я, закрывая последний сундук с редкими материалами, которые решил оставить нетронутыми. — Они лишь ждут правильного времени, чтобы вновь явиться миру. А некоторым лучше подождать подольше.

Закончив с храмом, мы направились к выходу. Проход, через который мы вошли, всё ещё был открыт, но я чувствовал, что это ненадолго.

— Пора уходить, — сказал я, глядя на солнечный свет, пробивающийся снаружи. — Это место выполнило свою роль в моей истории.

Когда мы с Чешуйкой вышли из храма, я обернулся и увидел, как каменные двери медленно закрываются сами собой. Проход в скале затягивался, словно рана на коже земли. Через несколько мгновений не осталось даже следа — только гладкая поверхность горы, неотличимая от тысяч других скал в этих краях.

— Храм Тысячи Звёзд больше не откроется для других, — произнёс я, ощущая странную смесь облегчения и грусти. — Его тайны остались в прошлом.

Чешуйка, теперь больше похожая на молодого дракона, чем на маленькую змейку, обвилась вокруг моей руки, её металлическая чешуя блестела в солнечных лучах.

— Куда теперь? — спросила она, глядя на раскинувшийся перед нами горный пейзаж.

Я посмотрел вдаль, где между горными пиками виднелась долина с крошечными домиками какого-то поселения.

— Сначала доберёмся до ближайшего города, — ответил я, начиная спуск по каменистой тропе. — А там подумаем, что делать дальше. Демоническая секта никуда не делась.

Застава Тигриного Клыка ничем не выделялась среди сотен подобных поселений, разбросанных по предгорьям западной границы. Кривые улочки, дома, вывески лавок и чайных — всё говорило о провинциальности и отдалённости от центров власти и культуры. Но для человека, который сейчас брёл по главной дороге, опираясь на грубо обтёсанную палку, этот городок казался настоящим раем.

Высокий, но крайне истощённый мужчина с длинными спутанными волосами, в обносках, едва напоминающих одежду, медленно продвигался к центральной площади. Его кожа, натянутая на выступающие кости, была покрыта шрамами — следами пыток и лишений. Но в глубоко посаженных глазах горел огонь, которого не смогли погасить даже годы заточения.

Рейвен, отец Джина, бывший охотник из деревни Речной Излом, пленник демонической секты Ацтлан, смотрел на мир вокруг с искренней радостью. Так много лет подземных темниц… Множество лет под властью Владыки Кетцаля. Но это не сломило его дух. Он выжил. Он сбежал. И теперь он дышал воздухом свободы.

Добравшись до центра площади, где располагался колодец с журавлём, Рейвен рухнул на колени перед каменным строением. Дрожащими руками он опустил ведро, вытащил его, наполненное прохладной водой, и припал к нему с жадностью дикого зверя. Вода лилась по его впалым щекам, смешиваясь с невольными слезами облегчения, но он продолжал пить, словно пытаясь утолить жажду всех прошедших лет.

— Эй, странник, — окликнул его скрипучий голос. — Полегче. Так и захлебнуться можно.

Рейвен оторвался от ведра, тяжело дыша, и посмотрел на говорившего. Перед ним стоял сухонький старик с аккуратной седой бородкой, опирающийся на резную трость.

— Давно не видел таких измученных путников, — продолжил старик, внимательно разглядывая его. — Откуда путь держишь?

Мужчина открыл рот, чтобы ответить, но из горла вырвался лишь хрип — голосовые связки, почти не использовавшиеся годами, отказывались служить.

Старик понимающе кивнул.

— Не нужно рассказывать, если тяжело. Вижу, что досталось тебе немало, — он протянул морщинистую руку. — Пойдём со мной. У меня найдётся горячая похлёбка и чистая постель. Отдохнёшь, придёшь в себя.

Рейвен внимательно посмотрел в глаза старика, словно пытаясь оценить его искренность. Затем медленно кивнул и принял предложенную руку, с трудом поднимаясь на ноги.

— Я Лао, — представился старик, помогая путнику идти. — Местный костоправ на пенсии. А тебя как величать?

Мужчина сделал усилие, преодолевая сопротивление пересохшего горла:

— Рейвен… Мо, — хрипло произнёс он.

Сейчас ему нужно было восстановиться, набраться сил. Его сын где-то там, в этом огромном мире, и Рейвен должен был найти его. Предупредить о грядущей опасности. О том, что сектой Ацтлан движет нечто гораздо более зловещее, чем простая жажда власти.

Но это всё потом. А сейчас — еда, отдых и первая за множество лет ночь под крышей, не являющейся потолком темницы.