Плетельщица снов

Глава 7

Я немного подождала, но Лусия не торопилась открывать дверь, возможно, просто не слышала из кладовки звон колокольчика. Максимилиана тоже не было ни видно, ни слышно. Кто бы не стоял на пороге, похоже, разбираться с гостем придется мне.

Я прошла в прихожую и распахнула дверь.

— Курт?

С удивлением я посмотрела на хозяина горного ресторанчика, который, как и вчера, был в наглухо застегнутой кожаной куртке и кожаных штанах. Его волосы растрепались еще сильнее, точно он бежал, и теперь торчали в разные стороны непослушными вихрами. В ответ Курт пробежался по моей фигуре в коротеньком платьице, а потом смущенно отвел взгляд.

Я невольно потянула подол вниз.

— Вижу, ты все-таки поселилась у Лусии Бульк, — парень приветливо улыбнулся.

— Отличный дом, — сообщила я. — Комната у меня с видом на горы.

— А завтрак у вас уже был? — придав лицу самое невинное выражение, спросил Курт.

Я сдержанно кивнула.

— И как?

Хозяин «Пещеры» пришел убедиться в собственной правоте? Ну уж нет, я никому не позволю смеяться надо мной. Пусть даже повод действительно имелся.

— Завтрак был чудесным, — нарочито мечтательно сказала я. — Честно говоря, не припомню, приходилось ли мне до этого есть что-то вкуснее.

Курт склонил голову на бок и прищурился, словно ощущая подвох.

— Врешь! — решил он.

Хотела бы я знать, как он это определил, но спросить об этом значило бы признать его правоту, чего я делать точно не собиралась.

— Думай, что хочешь, а завтрак Лусии был просто объедением, — я постаралась напустить на себя самый безразличный вид.

— Ага, — продолжал лыбиться Курт.

Вот же пристал!

— Знаешь, мне пора идти, — выпалила я, не желая больше смотреть на его довольную физиономию и уже почти захлопнула дверь, когда Курт спохватился и, наконец перестав улыбаться, воскликнул:

— Мия, кажется, ты забыла в «Пещере» свою сумку! — Он потряс передо мной большой тряпичной торбой.

Я снова приоткрыла дверь, опустила глаза на сумку и охнула. Как я могла забыть ее? И главное, даже не заметила! Ни разу за все это время я не вспомнила о своей сумке с материалами.

— Софи мыла пол и нашла ее под столиком, за которым ты вчера сидела, — он протянул находку мне. — Я заглянул внутрь — там всякие веревки и лентами, а еще там на дне какие-то сучки и камни. Может, она и не твоя, но я решил, что это отличный повод тебя навестить, — простосердечно признался он, а я уже схватилась за сумку обеими руками.

— Так она все-таки твоя? — обрадовался Курт. — Не зря я принес ее?

Я разом простила парню все насмешки по поводу завтраков матушки Лусии.

— Моя! — заверила я, быстро просматривая, не потерялось ли чего. Хороша была бы плетельщица снов без рабочего материала.

— Курт, спасибо! — искренне поблагодарила я. — Не представляю, что бы я без всего этого делала!

Парень заулыбался еще шире:

— Всегда рад помочь!

Я вздохнула с облегчением — все было на месте.

— Можно спросить, зачем тебе все эти веревочки и камушки?

Мы все еще стояли на пороге, и Курту явно не хотелось уходить.

— Это материалы для снов, — ответила я.

— Так ты плетельщица снов? — заинтересовался он. — А у меня никогда не было созданных кем-то снов. Говорят, раньше в Бергтауне были мастера, но все ушли.

Я распрямилась и решительно произнесла:

— Если все получится, то скоро в Бергтауне снова можно будет покупать сновидения.

— Правда? — оживился Курт.

— Я собираюсь открыть лавку снов, — поделилась я. — Понимаешь, мне нужна работа, а лучше всего у меня получается плести сны.

— Здорово! И о чем твои сны?

— О разном, — в памяти всплыли сновидения, которые я плела в Больших Котлах. — О кораблях с алыми парусами, плывущих по бескрайнему морю, о говорящих птицах Кру, о танцующих цветах и огнедышащих драконах.

— Вот это да! — воскликнул Курт. — Хотел бы я себе такие сны. Уверен, твою лавку ждет успех.

В глазах Курта читался неподдельный восторг.

— Ты думаешь? А в деревне, откуда я родом, людей совсем не интересовали подобные сюжеты.

— А какие интересовали? — удивился Курт.

— Мужчины любили сны о богатом урожае и веселых праздниках, женщины заказывали видения о здоровых розовощеких младенцах, а девушки грезили новыми платьями и богатыми женихами, — загибая пальцы, рассказывала я.

— Надо же, рукотворные сны, — мечтательно произнес Курт.

Так непривычно было видеть человека, который был не знаком с рукотворными грезами. И еще непривычней ощущать его искреннее восхищение.

В Больших Котлах к плетеным снам все были привычные с детства. Чтобы успеть переделать все дела по хозяйству, матерям требовалось чем-то занимать плачущих детей, и самым простым способом это сделать было повесить над кроваткой малыша легкий сон с колыбельной песней или солнечными бликами на стенах. А для детей постарше обычно заказывали сны-сказки о добрых волшебниках или забавных гномах.

Помню, как еще девочкой отправлялась бродить с Вуной по ярмаркам в соседние деревни в поисках книг с картинками, из которых мы потом черпали образы для новых снов.

— А о каких снах просили молодые парни?

Я вынырнула из воспоминаний.

— Парни?

— Ты упомянула о снах для мужчин, женщин и девушек. А парни покупали сны?

— Конечно. Правда, с парнями всегда разговаривала Вуна, — припомнила я. — Даже не знаю почему.

Курт усмехнулся и провел рукой по волосам.

— Чего смешного? — насторожилась я.

— Ничего, — улыбка сразу пропала с его лица, но в глубине янтарных глаз продолжал гореть озорной огонек.

Я только головой покачала.

— А Вуна — это кто? — снова спросил Курт.

— Она научила меня всему, что я знаю в магии, — я вдруг ощутила, как сильно уже соскучилась по наставнице. — И разные сны плести тоже Вуна научила. Жаль, что деревенским жителям сны о морях и говорящих птицах были не особо интересны.

Словно ощутив мою грусть, Курт быстро протянул руку и ободряюще сжал мою ладонь.

— Тогда ты правильно сделала, что уехала оттуда.

Я посмотрела в его глаза и слегка улыбнулась. Кажется, у меня уже появился здесь первый друг.

— Бергтаунцы твои способности точно оценят, — заявил он.

— Думаешь?

Мне ужасно захотелось, чтобы с лавкой снов все получилось.

— Уверен! — кивнул Курт. — Горожане — народ избалованный, их блинчиками с горной смородиной не корми, дай позабавиться с очередной заколдованной игрушкой. А если это будет рукотворный сон… — и Курт мечтательно закатил глаза.

Я рассмеялась:

— Думаю, от блинчиков с горной смородиной, они тоже не откажутся.

Хозяин «Пещеры» будто только этого и ждал:

— Ты голодная? Так я и знал! Еще бы, разве можно быть сытым после завтраков у…

Договорить я ему не дала — шарахнула сумкой, которую все еще держала в руке. Да так, что бедняга потерял равновесие и отшатнулся на пару шагов.

— Не позволю насмехаться над завтраками чудесной матушки Лусии! — заявила я в ответ на его удивленный взгляд.

— Ладно, больше не буду, — по-детски обиженным голосом проговорил Курт, потирая левое плечо.

Я благосклонно улыбнулась.

— Спасибо тебе за то, что принес сумку — без нее мне бы пришлось не только искать помещение для лавки, но и заново собирать материалы для плетения снов.

— Ты хочешь арендовать помещение? — участливо спросил Курт.

— Ну да, — кивнула я. — Не ходить же мне по домам, предлагая сны из корзинки, словно горячие пирожки.

— А что? Это мысль! — засмеялся Курт, тут же забыв об обиде.

— Нет уж, — отрезала я. — Мне необходимо собственное дело, а не подработка на лето.

И поскорее, подумала я, потому что, если лето закончится, а никакого дела у тебя, Мия Винд, не будет, отправишься ты из Бергтауна прямиком на собственную свадьбу с Шоном Гатри.

— Если хочешь, я могу помочь с поиском, — предложил Курт. — Проведу тебя по самым людным улочкам города.

— Это было бы здорово, но разве тебе не нужно заниматься собственным рестораном?

— По утрам посетителей всегда не много, так что София справится и без меня, — отмахнулся хозяин «Пещеры». — А вот к обеду придется вернуться.

— Тогда не будем терять времени, — подпрыгнула я в предвкушении. — Только сумку отнесу в комнату.

Я бросилась вверх по лестнице, так и оставив бедного Курта стоять на пороге. Если бедняга решил, что деревенские девчонки совсем не обучены манерам, то, по большому счету, он прав. В следующий раз надо будет хотя бы пригласить его войти.

Лучшим вариантом было бы снять помещение на улице Веселого Времени, среди десятков других магазинов, но там практически не оказалось пустующих помещений, а за аренду тех двух лавочек, что сдавались, просили просто нереальные суммы.

— Сто талантов в неделю? — я так громко вскрикнула, что проходившая мимо пожилая пара даже оглянулась. — Они что шутят!

— Вовсе нет, — пожал плечами Курт. — Это очень людная улица, сама видишь. Открыть магазин или ресторан в правильном месте — уже пятьдесят процентов успеха.

Солнце пригревало сильнее с каждым часом. Тени от деревьев и домов становились все меньше. Даже в платье с открытыми плечами мне было жарко.

— Твой ресторан приносит большой доход? — отбросив в сторону ложную скромность, спросила я.

Курт придержал меня за руку, чтобы я не угодила под струю фонтана, пока мы пересекали Центральную площадь. Прохладные брызги приятно остудили мою разгоряченную кожу.

— Совсем нет, — просто ответил он. — Увы, «Пещера» находится не на Сытном бульваре, где сосредоточены лучшие кафе и рестораны города. Но я не жалуюсь, нам с Софией хватает.

Я вдруг подумала, каково это, остаться без родителей и рассчитывать только на себя. Вряд ли Курт был много старше меня, но ему уже приходилось держать ресторан и заботиться о младшей сестре.

— А почему твои родители открыли ресторан у подножия гор, а не в центре города?

Курт вдруг смутился, на лбу между бровями залегла складка. Он посмотрел на меня долгим и, как мне показалось, печальным взглядом. Может быть, напоминание о смерти родителей причинило ему боль, а возможно здесь было что-то еще, но уже в следующее мгновение парень рассмеялся и сказал:

— Видимо, им тоже не хватило денег на аренду помещения.

Я тоже улыбнулась, но слова Курта вернули меня к собственным проблемам. О какой лавке снов может идти речь, если только за аренду дерут непомерную сумму⁈

— Что же мне теперь делать? Если я не найду помещение по карману, никакой лавки снов не будет.

— Мия, рано расстраиваться, — подбодрил меня Курт. — Мы ведь только начали поиски. С моей стороны было опрометчиво сразу повести тебя на самую оживленную улицу. Вполне логично, что там горячие места уже заняты, но это поправимо.

— Правда?

— В Бергтауне еще полно улиц, по которым горожане любят устраивать утренний и вечерний променад. И будет ничуть не хуже, если ты откроешь лавку на одной из них.

Покинув Центральную площадь, мы нырнули в переулок, который вывел нас на улицу Семи Чудес. И снова принялись исследовать сдаваемые в аренду помещения, выбирать самые маленькие из них и торговаться с арендодателями. Но не на улице Семи Чудес, ни на Драконьей улице, ни на Высокогорном проспекте мы так и не смогли найти помещение, которое можно было бы арендовать за приемлемую плату. Даже за комнату в крохотной пристройке к магазину цветов просили не меньше сорока пяти талантов, чего я себе никак не могла позволить. А ведь там даже не было мебели!

— Все как сговорились, чтобы оставить меня без лавки снов, — рассматривая натертый новыми сандалиями палец на ноге, в сердцах проговорила я.

Мы сидели на лавочке в конце Высокогорного проспекта, уходящего к подножию Магических гор.

— Смотри, отсюда уже видна моя «Пещера», — сказал Курт.

Я посмотрела в том направлении, куда указывал Курт и действительно разглядела деревянные перекрытия веранды, на которой сама вчера завтракала.

— Улица Синих Птиц, на которой стоит гостевой дом матушки Бульк, находится на другом конце города, верно? — соображала я. — Мы прошли Бергтаун насквозь, но так и не смогли ничего найти?

— Не такой уж Бергтаун большой город, — утешительно проговорил Курт, но его голос звучал уже не так оптимистично, как утром.

Всего несколько часов назад задача найти в людном городе небольшое уютное помещение казалась легче легкого. И что в итоге? Полтора десятка отказов и стертые ноги в придачу.

— Это несправедливо! — в сердцах сказала я.

— Прости, Мия, — виновато произнес Курт!

Я удивленно посмотрела на него:

— За что?

— За то, что вызвался тебе помочь и не смог, — он действительно выглядел расстроенным.

— Без тебя я бы даже не знала, в какую сторону идти, — я качнулась, по-дружески толкнув Курта плечом.

Он усмехнулся и легонько толкнул меня в ответ. Я задержала взгляд на его глазах — на солнце они казались прозрачно-золотистыми.

— У тебя такие необычные глаза, — сказала я. — У твоей сестры тоже такие глаза?

— Да, — коротко ответил он.

Курт потупился, и я решила больше не лезть сегодня с расспросами. Возможно, это был цвет глаз его отца или матери, а я снова напомнила ему о дорогих людях, которых больше нет рядом.

— В общем, еще раз спасибо, — сказала я. — И вот еще что — я не собираюсь так легко сдаваться. Сейчас отдохну немного и отправлюсь туда, где мы еще не успели побывать.

— А, знаешь, — Курт тоже оживился, — раз уж мы практически дошли до «Пещеры», пойдем угощу тебя сливовым пирогом с ванильным капучино. Если хочешь, — добавил он смущенно.

После нескольких часов бесплодных блужданий это звучало прекрасно.

— Спрашиваешь! Еще как хочу!

Мы уже поднялись, когда совсем рядом раздался знакомый и такой неприятный голос:

— Я-то думал, что мне ужасно не повезло — в такую жару отправиться патрулировать самый длинный проспект, а, оказывается, мне выпала редкая удача — я снова встретил любительницу шелкового бельишка!

О боги, пожалуйста, только не он! — взмолилась я про себя.

Но, похоже, у богов в этот момент были собственные неотложные дела.

Передо мной снова стоял высокий, подтянутый, статный и совершенно невыносимый Томас Фо.