Плетельщица снов

Глава 11

Вырвавшись из стен здания Городского совета, я вздохнула с облегчением. Жесткий отказ фон Грина и неожиданная помощь Соломона Торна были словно резкая смена кошмара на волшебное сновидение. И несмотря на то, что закончилось все хорошо, я чувствовала себя совершенно обессиленной.

Я задержалась на улице Манящих запахов, чтобы перекусить горячей лапшой с овощами. Здесь было сосредоточено множество ларьков с быстрой едой, где вечно спешащие по своим делам горожане могли быстро перекусить. Ароматную лапшу, приправленную соусами и специями, продавали в пузатых бумажных стаканчиках, защищенных от протекания нехитрым заклинанием.

Пока я стояла за уличным столиком и уплетала свой простой, но такой вкусный обед, я попыталась представить, какой будет моя лавка снов, позволив воображению полностью захватить меня. Мечта приобретала все более реальные очертания. Мне в голову даже пришла идея создать фирменную упаковку для снов. На ней можно будет разместить название и адрес лавки.

Эти мысли вытеснили дневные переживания. Я вновь ощутила радость и предвкушение. У меня есть помещение, есть разрешение на торговлю снами, остальное зависит от меня. Чтобы не расслабляться и не терять времени даром, я решила выбрать дату открытия лавочки. Во-первых, об этом можно будет сообщить горожанам, тем самым подогрев интерес потенциальных покупателей, а во-вторых, у меня просто не будет выхода, кроме как успеть все подготовить к назначенной дате.

Прикинув, что необходимо сделать к открытию, и сколько времени на это может понадобиться, я решила, что за месяц справлюсь. Дел набиралось не так уж много: вычистить помещение, перетащить туда утварь и мебель, которую щедро пожаловала мне Лусия, сделать вывеску и, конечно, наплести снов для продажи. День открытия я запланировала на третьи сутки после полнолуния.

— Я же успею сделать все необходимое за один месяц? — задумчиво произнесла я вслух, отставляя в сторону пустой стаканчик из-под лапши.

Действовать нужно было быстро, потому что отведенное мне время утекало стремительно быстро. Как и деньги, которые, как не экономь, с каждым днем все равно таяли.

Я решила начать с главного — с создания самого товара. Ведь от количества проданных снов напрямую зависела моя будущая прибыль. Нужно сплести как можно больше сновидений, причем совершенно разных — таких, чтобы каждый смог найти в моей лавке сон по вкусу.

Материалов, прихваченных мной из деревни, для таких масштабов явно было маловато. Поэтому я заглянула домой, быстро переоделась в удобную для походов одежду, перекинула через плечо вместительную сумку и отправилась в сторону Магических гор.

С покупкой нитей для оплетки основы проблем не было. Во многих магазинах города продавались всевозможные клубки и катушки. Нити разной толщины и текстуры можно было купить в любой момент, поэтому я отложила это на потом. Сейчас первостепенной задачей было найти природные элементы — детали, из которых строится сон. Они придают сновидению уникальные и осязаемые подробности. Без этого рукотворный сон будет поверхностным и пустым, совсем не похожим на реальность.

В деревне я собирала и использовала в плетении все, что могла найти: кусочки коры, сухие веточки, смолу, солому, небольшие камешки, каштаны и орехи, перья птиц. Несколько раз в год Вуна брала меня с собой в трехдневный поход к руслу Великого ручья за речными ракушками.

Наставница говорила: «Если хочешь сплести добротный сон, нужно использовать элементы всех стихий». При этом Вуна так и не научила меня, как вплетать в сон элементы огня. Может, она и сама не умела? Впрочем, для яркого сна вполне хватало и элементов трех стихий.

Проходя мимо своей будущей лавочки, пока еще закрытой ставнями, я ощутила, как внутри вновь разливается тепло. До сих пор не верится, что я открываю собственную лавку снов в Бергтауне. И все-таки это правда. Разрешение золотой улиткой лежало на тумбочке у моей кровати в гостевом доме, а значит это действительно моя реальность.

Я улыбнулась, и не сбавляя шага, направилась к горному массиву. Мои рассуждения были простыми: если отсюда исходит сама магия, то где еще собирать природные элементы для рукотворных снов, как не в Магических горах.

Проходя мимо ресторана Курта, я заметила на веранде худенькую брюнетку с короткими волосами. Девушка расставляла цветы в вазы на столиках. Догадавшись, что это и есть Софи, я решила зайти познакомиться и поблагодарить за возвращение моей сумки.

Сестренка Курта оказалась очень милой и до ужаса стеснительной девушкой. Его самого в ресторане не было. Наверно, отправился куда-то по делам. Мы с Софи немного поболтали ни о чем, и я отправилась дальше.

Я шла вперед и вверх по узкой горной тропинке, по пути собирая все, что могло пригодиться в работе. На душе было легко и радостно. Близился закат, но сумка моя быстро заполнялась, и я была уверена, что вернусь в город еще до темноты.

Теперь у меня были веточки и цветы различных горных растений, которые нужно будет подсушить, прежде чем пускать в работу. Сильно оттягивали мне плечо и заброшенные в сумку небольшие угловатые камни: от совсем черных и темно-красных до желтых с оранжевыми вкраплениями. Белые камушки, отшлифованные почти до идеальной формы, я собрала в ледяной воде горной реки, как и милые речные ракушки.

Недалеко от шумного горного потока я присела, чтобы немного отдохнуть и перевести дыхание.

Отсюда был хорошо виден Бергтаун. Сейчас он казался мне маленьким котенком, свернувшимся клубочком у подножия величественных гор. Мне нравился этот вид. Нравилось вдыхать горный воздух и ощущать, как внутри меня разворачивается жизненная сила. Как ни странно, теперь я совсем не чувствовала себя одинокой, хотя по-прежнему была совершенно одна и так далеко от родной деревни.

Я обхватила руками колени и, положив на них подбородок, закрыла глаза. Вот она я, Мия Винд, сижу на склоне Магических гор и греюсь в лучах заходящего солнца. Неужели я все-таки уехала из Больших Котлов в город своей мечты?

— Мия? — голос раздался за моей спиной. — Что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула, открыла глаза и обернулась.

Сзади стоял Курт.

Сейчас он не очень-то был похож на спокойного, немного застенчивого хозяина горного ресторанчика. Его темные волосы растрепались и торчали в разные стороны, точно грива. У правого виска, надежно зацепившись, выглядывал репей. Глаза горели желтым огнем. Парень тяжело дышал, словно пробежал огромное расстояние. Его лицо покрыла испарина, от тела, затянутого в черный кожаный костюм, шел жар, который ощущался даже на расстоянии, словно от вспененного коня.

— А ты? — только и смогла выдавить я.

Курт заметил мой удивленный, скользящий по нему взгляд. Его лицо мгновенно изменилось. Он несколько раз провел рукой по волосам, чтобы привести их в порядок. Ощутил под пальцами репей и, достав колючку из волос, бросил под ноги.

— Я просто гулял, — пожал он плечами, стараясь дышать ровно, потом отряхнул с куртки приставшие к ней травинки и листья. — Люблю горный воздух.

Наша неожиданная встреча и полудикий вид парня на мгновение заставили меня ощутить опасность. Хотя я не понимала, что именно напугало меня. Курт Корн точно не собирался на меня нападать. Он по-прежнему оставался милым улыбчивым хозяином «Пещеры». Просто в нем ощущалось что-то дикое, почти животное.

Парень подошел ко мне и сел рядом. Я сняла с его плеча влажный зеленый лист, надежно приклеившийся к коже куртки.

— Что это за растение? — спросила я, чтобы прогнать странное наваждение.

Курт перевел взгляд с моего лица на маленький зеленый листочек с острыми краями.

— Это горная ветреница. Она растет выше по склону.

Я посмотрела вверх — дальше тропинка круто уходила вверх. С такой легко можно было сорваться, сделав всего одно неверное движение.

— Ты спустился оттуда? — я кивнула на тропу.

Курт неопределенно пожал плечами.

— Такая прогулка кажется небезопасной, разве нет?

— Я здесь вырос, и с детства брожу по этим склонам, — отмахнулся Корн.

Я попыталась представить, каково это — с детства бродить не по заросшим полям, а по горным вершинам. Увлекательно, наверно.

— А вот что ты делаешь в горах? — Курт посмотрел на лежащую рядом со мной слегка испачкавшуюся сумку.

— Собирала разные мелочи для плетения снов.

Я похлопала сумку по туго набитому боку.

— Не такие уж это мелочи, судя по количеству содержимого, — рассмеялся Курт.

Отчасти это было правдой — больше всего я набрала элементов земли, чуть меньше элементов воды, а вот с элементами воздуха получалась проблема.

— Курт, а что в Бергтауне совсем нет птиц? — задала я вопрос, мучивший меня последние пару часов.

Он вопросительно поднял брови.

— Понимаешь, в качестве элементов воздуха я практически всегда использую в плетении снов перья. Там, откуда я приехала, найти перышки разных птиц можно где угодно: в полях, на окраине дороги, у домов, а тут я не нашла ни одного.

Это было правдой. За два дня я ни разу не видела в Бергтауне птиц.

— Так ты не знаешь?

— О чем?

— Там, где живут птицы Кру, остальные пернатые не селятся.

Я хотела сказать, что это, конечно, отличная шутка, но где же мне все-таки искать перья? Но вовремя заметила, что Курт смотрит на меня с совершенно серьезным выражением лица.

— Ты говоришь о говорящих птицах Кру? — уточнила я.

Он кивнул.

— Но, — я замялась, — их же не существует.

Когда я была еще совсем маленькой, и мама оставляла меня в домике Вуны на ночь, ведьма рассказывала мне сказки о больших говорящих птицах Кру. Якобы они сторонятся людей и живут высоко в горах. А тот, кто отыщет птицу Кру, может задать ей любой вопрос, и тогда, если Кру захочет, она ответит человеку.

— Это же просто сказка! — пролепетала я.

Курт звонко рассмеялся, закинув голову.

Так он просто подшутил надо мной? А я-то хороша — развесила уши!

Мне захотелось его ударить, хорошенько приложить в плечо. Терпеть не могу, когда надо мной смеются!

Я даже подняла руку, чтобы отвесить шутнику затрещину, когда он вдруг стал серьезным и тихо произнес:

— Если ты не испугаешься крутых горных троп, а я обещаю, что с тобой ничего не случится, я покажу их тебе.

Моя рука застыла в воздухе. Я молча смотрела на Курта, пытаясь понять по его лицу, дурачится он или говорит серьезно.

— Мия, ты мне доверяешь? — и Курт протянул мне свою открытую ладонь.

Холодок пробежал по моей спине.

— Ты покажешь мне говорящих птиц Кру? — на всякий случай уточнила я.

— Думаю, они даже разрешат тебе взять с собой их перья, — добавил Курт. — Но надо торопиться. Они не любят гостей, приходящих после заката.

Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное. Говорящие птицы Кру существуют? Это не сказка и не легенда?

Курт заглянул в мои глаза:

— Идешь?

Я медленно вложила свою руку в его ладонь, все еще не веря, что это может быть правдой.

Мы стояли перед крутой тропинкой наверх.

Корн закинул мою сумку себе за спину и крепко сжал мою руку. А потом мы начали взбираться на гору.

Он уверенно вел меня за собой, подсказывая, куда поставить ногу, чтобы не оступиться. Чувствовалось, что Корн проходил этими путями десятки и сотни раз. Странно, но с ним мне совсем не было страшно.

Мы поднимались все выше и выше. Неожиданно тропа резко вильнула вправо и вывела нас на большое ровное плато.

— Не может быть, — у меня перехватило дыхание. — Они существуют!

Разноцветное море колыхалось передо мной. Десятки и сотни Кру устраивались на ночлег, стараясь поудобнее расположиться на больших подстилках из сухой травы. Взрослые особи были ростом с человека. Некоторые еще бродили среди соплеменников на довольно длинных, почти лысых ногах.

Я вглядывалась в этих удивительных созданий. На первый взгляд все птицы Кру были совершенно одинаковые. Крупное тело, покрытое перьями самых разных цветов и оттенков, длинная гибкая шея и небольшая голова с хохолком. Но если приглядеться повнимательнее, то можно было заметить, что одни птицы были ярче и мощнее других, и хохолки у них были выше и гуще. Наверно самцы, подумала я.

Совсем рядом с нами, у края тропинки, сидела птица с двумя подросшими птенцами. Я заметила, что эта троица внимательно наблюдает за нами с Куртом, причем с неменьшим интересом, чем мы за ними. Шесть пар слегка выпуклых глаз с длинными ресницами смотрели на нас, не отрываясь.

— Говорящие птицы Кру, — произнесла я в слух, словно чтобы убедить саму себя, что мне это не мерещится. — Ущипни меня!

Курт стоял рядом и довольно улыбался.

— Когда я был маленьким, родители шутили, что мое имя — это такая тайная вариация от названия этих птиц.

— А это правда?

— Все возможно! — усмехнулся Курт. — Когда я не слушался, папа называл меня несмышленым куренком.

Я рассмеялась. Оказывается, и в моем детстве, и в детстве Курта незримо присутствовали эти прекрасные создания, хоть совсем по-разному.

И тут следившая за нами птица открыла клюв и совершенно четко произнесла тоненьким голоском:

— Сравнение Кру с курами довольно оскорбительно. В отличие от последних птицы Кру разумны и в совершенстве обладают навыками разговорной речи.

Я раскрыла рот от удивления. Курт поднял обе руки вверх:

— Вы правы, правы! Птицы Кру уникальны и не нуждаются ни в каких сравнениях вообще. Приношу свои извинения.

Кру благосклонно кивнула головой на длинной шее, два птенца повторили ее движение, а потом спрятали клювы под мамино крыло и закрыли глазки.

Мы аккуратно пробирались между птиц. Невозможно было не любоваться удивительно ярким оперением в закатных лучах. Я поднимала с земли сброшенные Кру перья, дожидалась, когда ближайшая птица одобрительно кивнет, и с благодарностью прятала уникальные дары в сумку.

Кру не были удивлены или взволнованы нашим появлением. Иногда Курт приветственно кивал некоторым птицам, а они величественно наклоняли головы в ответ. Пару раз я услышала, донесшиеся до нас ответные слова «Добрый вечер». Щебета или других звуков, свойственных птицам, здесь не было.

Обойдя по дуге поселение Кру, мы остановились недалеко от края скалы.

— А почему так тихо? — шепотом спросила я Курта, потянув его за рукав.

— У Кру маленькие крылья, они не могут летать, — ответил Курт, глядя с вершины вниз. — Поймать нелетающую птицу совсем не трудно, а желающих завладеть говорящей птицей, всегда было немало. С тех пор, как в Бергтаун начали приезжать охотники, которые вылавливали и увозили Кру, эти разумные птицы забрались высоко в горы и научились помалкивать, чтобы не выдать свой новый дом. Со временем приезжие решили, что Кру больше не осталось, и перестали охотиться на них.

— А птицы так и остались высоко в горах, подальше от людей, — закончила я. — Это так грустно.

Заходящее солнце создавало алые пейзажи на темнеющем небе.

Я посмотрела на Курта. Высокая одинокая фигура, стоящая на самом краю отвесной скалы. В его темных волосах играл ветер, в янтарных глазах отражались отблески заката.

— А как ты смог сюда забраться?

Корн пожал плечами:

— Не так уж это трудно, если знаешь, куда наступать.

Не без содрогания я вспомнила, как пару раз оступилась, пока мы поднимались сюда, и, если бы не Курт, крепко державший меня за руку, наверняка сорвалась бы вниз.

— Но это ведь очень опасно.

— Разве тебе не понравилось то, что ты увидела здесь? — Курт повернулся ко мне.

Я приложила ладони к щекам и закрыла глаза.

— Конечно, понравилось, — искренне сказала я. — Курт, я всегда буду благодарна тебе за то, что показал мне это чудо.

Я вновь открыла глаза. Курт смотрел на меня, не отрываясь и не моргая.

Мне вдруг стало жарко под его взглядом.

— Мия? — тихо позвал Корн, снова переведя взгляд на долину внизу. — Я хотел спросить тебя.

Он осторожно подбирал слова.

— Там, откуда ты приехала, тебя кто-то ждет?

Казалось, этот вопрос дался парню мучительно тяжело. Я скорее почувствовала, чем увидела, что все его тело напряглось.

— Что ты имеешь в виду? — уточнила я.

— У тебя есть суженый? — отчетливо произнес Курт.