Плетельщица снов

Глава 35

Следующие полчаса я рассказывала Берте Файнс об искусстве плетения снов. И делала это в красках и с чувством. Так, будто хотела донести суть своего ремесла не до одной случайно оказавшейся в моей лавке женщины, а до всех жителей Бергтауна, так глупо и обидно заблуждающихся на мой счет.

— Могу сплести практически любой сон, какой только пожелает заказчик, — увлеченно говорила я. — Могу погрузить человека в мечты его детства или создать абсолютно новую историю: отправить в морское путешествие или вынудить сражаться с лесными троллями. Сны — это такое бескрайнее пространство, которое позволяет снова пережить уже ушедшие мгновенья или, наоборот, увидеть то, чего на самом деле никогда не было.

Я откинулась на спинку дивана и перевела дух.

— А еще через сны можно лечить души, — добавила я в заключение. — Сглаживать страхи, исцелять, возрождать надежду.

Берта выслушала меня очень внимательно, ни на что не отвлекаясь и не перебивая. Потом немного молчала, о чем-то размышляя.

Наконец, словно выйдя из оцепенения, Берта задала всего один вопрос:

— Где ты всему этому научилась?

Я пожала плечами:

— В основном училась у матушки Вуны — это деревенская ведьма из Больших Котлов, а еще читала разные книги, какие только мне попадались, чтобы узнать о мире и существах, которые его населяют, настоящих и мифических. — Немного помолчав, я все-таки нескромно добавила: — И еще у меня очень хорошее воображение.

— Матушка Вуна, — тихо повторила за мной Берта, словно силясь что-то припомнить, но ее лицо так и осталось задумчивым.

Женщина-гора резко развернулась ко мне, следуя внутреннему порыву и, сложив ладони в молитвенном жесте, сказала:

— Мия, я всегда хотела научиться летать. Хотела ощутить себя изящной, легкокрылой птицей, взмывающей под самые облака.

Берта, невесело усмехнулась:

— Да, я всегда мечтала летать, но меня лишь высмеивали. Какая птица с моими-то габаритами⁈

— Понимаю, — произнесла я, — это нелегко, когда смеются над мечтой.

Госпожа Файнс кивнула.

— Особенно нелегко, когда понимаешь, что твоей мечте никогда не суждено сбыться, — Берта подняла на меня блестящие от слез глаза: — Скажи, Мия, ты можешь сплести для меня сон, в котором…

— В котором вы будете птицей и сможете летать? — я уже давно поняла тайное желание сидящей передо мной женщины.

Она вновь медленно кивнула.

— Конечно могу, — воскликнула я. — Вы пока выпейте чашечку чая, а я займусь вашим персональным сновидением, договорились?

Берта опешила и удивленно заморгала:

— Ты сплетешь сон прямо сейчас?

Я улыбнулась и кивнула.

— Здесь? — не верила Берта.

Еще один кивок.

— Как это возможно? — женщина помахала ладонями перед лицом, точно ее вдруг резко бросило в жар.

— Располагайтесь поудобнее, — посоветовала я и встала. — Примерно через час ваш сон будет готов.

Все еще не до конца веря в происходящее, Берта Файнс приняла от меня чашку чая и так и держала ее в руках весь следующий час, не сделав ни единого глотка. Она сидела, практически не шевелясь, точно боялась помешать таинству, вершившемуся прямо на ее глазах.

Сны с полетами я плела много раз, поэтому заказ Берты не вызвал никаких сложностей. Основой послужила окруженная горами долина, томящаяся в летнем зное. Над ней плыли кучевые облака, которые время от времени прорезали яркие солнечные лучи. Немного подумав, я решила добавить совсем легкий и теплый ветерок, чтобы первый полет стал для Берты максимально приятным.

Тело сновидения я сделала в виде изящного журавля с белоснежным оперением и буровато-красным клювом, надеясь, что такая форма придется Берте по душе.

Напоследок вплела в сон еще несколько парящих в вышине птиц, и работа была готова.

— Ваш сон, — я протянула госпоже Файнс круг, размером с ладонь, туго оплетенный бело-голубыми нитями и лентами. Снизу на тонких ниточках крепились три маленьких перышка.

Берта благоговейно протянула ладони навстречу и приняла в них свой сон точно драгоценность.

— Спасибо, Мия! — выдохнула она. — Сколько я должна тебе?

— Это подарок, — улыбнулась я. — Ведь мечты обязательно должны сбываться.

Берта зацокала языком:

— И эта девочка еще жалуется, что у нее не идет бизнес! — Берта закатила глаза, но тут же улыбнулась в ответ и подмигнула. — Берта Файнс никогда не остается в долгу.

— Когда соберетесь спать, повесьте его у изголовья кровати, — напутствовала я, провожая гостью до двери.

— Сегодня я лягу спать, как только переступлю порог своего дома, — заверила Берта.

Я удивилась:

— Но ведь еще совсем ранний вечер.

— По-моему, когда у тебя в руках чудо, очень глупо ждать до ночи, чтобы испытать его, — фыркнула Берта, покидая лавку.

Знакомство с жизнерадостной Бертой Файнс — женщиной-горой, как я продолжала называть ее про себя, полностью избавило меня от тоски и уныния. Конечно, новость о том, что мою лавку посчитали чем-то вроде магазина эфемерных женихов, удручала, но я решила, что найду способ развеять это заблуждение.

Пока же, чем сидеть у окна и всматриваться в лица прохожих, ожидая, что хоть кто-то заглянет ко мне, я решила переключиться на плетение. За следующую пару часов у меня появилось еще несколько простеньких снов, которые можно будет предложить людям для ознакомления с товаром.

Я даже почувствовала, что проголодалась, поэтому решила съесть еще пару пирожков из посылки Лусии.

Едва я встала с дивана, размяла затекшую спину и потянулась к корзинке, у окна раздалось покашливание. Не то, чтобы я совсем потеряла надежду, что ко мне заглянет покупатель, и все-таки в первый момент подумала, что звук доносится от соседней лавки. Однако нетерпеливое покашливание повторилось и, забыв о пирожках, я бросилась к витрине.

С той стороны окна стояла невысокая худощавая дама средних лет в платье в мелкий цветочек и соломенной шляпке-котелке.

— Добрый день, — любезно произнесла дама, завидев меня.

— Здравствуйте, — выдохнула я. — Чем могу помочь?

Дама, смущаясь, облизнула губы.

— Видите ли, моя соседка Берта Файнс рассказала мне о том, что она была птицей и летала, и что это было словно наяву.

Женщина продолжила в задумчивости:

— Конечно, Берта — большая фантазерка, это все знают, — она поправила шляпку и закончила уже решительно, — но она никогда не была откровенной лгуньей.

Я понимающе кивнула, давая даме возможность объясниться до конца.

— Берта сказала, что этот сон сплели для нее Вы по ее индивидуальному заказу, — перешла она к сути. — Скажите, это правда?

— Все верно, — подтвердила я и улыбнулась.

Получается, госпожа Файнс действительно не стала дожидаться ночи и уже посмотрела свой сон.

— Сон пришелся Берте по душе?

Под соломенной шляпкой вспыхнули два глаза-огонька:

— Берта в полном восторге! Все, о чем она теперь может говорить, так это лишь о том, как она парила в воздухе. Она рассказывает об этом всем и каждому.

В моей груди потеплело, и я невольно вздохнула:

— Я очень рада за нее.

Дама привстала на цыпочки и спросила приглушенным голосом:

— Скажите, вы не могли бы сплести нечто подобное и для меня? У меня тоже есть давнее желание. — В порыве она сняла свою шляпку и прижала ее к груди. — Я готова отдать что угодно, ради этой мечты.

Глаза женщины светились ожиданием чуда — я хорошо знала это состояние и могла легко угадывать его в людях. А еще там был страх — страх, что ей откажут, и тогда не останется места даже крохотной надежде.

— Я с большим удовольствием сплету для вас сон, госпожа…

— Хелена, — быстро проговорила дама. — Хелена Бон.

— Госпожа Бон, — кивнула я. — И вам не придется отдавать за него все, что у вас есть. Индивидуальное сновидение стоит два с половиной таланта, и я готова принять ваш заказ прямо сейчас.

Хелена Бон удивленно спросила:

— Прямо сейчас?

— Все верно, — улыбнулась я. — Вы расскажете мне о своих пожеланиях, и я сразу же примусь за работу.

Я чуть высунулась из окна и махнула рукой за угол:

— Прошу вас, заходите — вход в лавку с обратной стороны.

— Это невероятно, — прошептала женщина и засеменила к входной двери.

Мечта Хелены оказалась похожей на мечты многих обычных людей — она хотела ощутить себя не просто портнихой из Бергтауна, а прекрасной царицей, статной, изящной, единственной в своем роде.

Для создания такого сна совсем не требуется самой бывать при дворе, а также изучать ритуалы и повадки царственных особ. На самом деле все, чего так хочется испытать людям, это посидеть на троне, примерить корону и отдать несколько приказаний своим подданным. На большее их понятий о царском правлении не хватает. Впрочем, как и моих собственных, почерпнутых исключительно из книг.

Именно такой сон и получила Хелена Бон через час. Ее ждал золотой дворец с высокими колоннами. Изысканный трон, украшенный драгоценными камнями, летящие одежды, украшения и, разумеется, корона.

Сюжет для сна я выбрала максимально пафосный: королева Хелена раздает золото подданным своего королевства, а те возносят благодарственные речи в честь своей правительницы, славя ее красоту и мудрость. Сколько раз я замечала, что после таких снов, человек потом действительно старается помочь совершенно незнакомым людям на улицах.

Госпожа Бон завороженно следила за моей работой. Кажется, она даже не пошевелилась и совершенно точно не произнесла ни слова. К моменту, когда я закончила, соломенная шляпка в руках Хелены превратилась в помято-бесформенное нечто.

— Вот ваш сон, — я протянула ей треугольник из золотисто-голубых нитей. — Его нужно повесить…

Я не успела договорить, как госпожа Бон перебила меня:

— Знаю, знаю! Повесить у изголовья кровати перед тем, как лечь спать, — нетерпеливо произнесла она и спрятала сон в сумочку, взамен протянув золотые монеты.

Мои брови поползли вверх.

— Здесь слишком много, — запротестовала я. — Сон стоит два с половиной таланта, а здесь пять!

Хоть деньги мне и были нужны позарез, я не собиралась обманывать собственную удачу.

— Лучше давайте вы придете ко мне снова и закажете еще один сон, если этот вам понравится.

Хелена спорить не стала. Я уже привыкла к тому, что люди, живущие у подножия Магических гор, понимают и уважают чужие взгляды и желания.

Для себя же я решила так: хочу, чтобы у меня было много покупателей, заказывающих сны за два с половиной таланта, чем всего один сон, но за пять или даже десять талантов.

— Буду счастлива посетить вас снова, — произнесла госпожа Бон и засеменила к выходу.

После ее ухода я все-таки успела съесть пирожок, после чего ко мне в лавку пожаловали еще несколько человек. Как оказалось, это были сосед госпожи Файнс, хозяин кондитерской, в которой вечером покупала эклеры госпожа Файнс, молочник, у которого на утро заказала кувшин молока госпожа Файнс и приятельница по рукоделию, разумеется, госпожи Файнс.

Берта действительно не осталась в долгу и разнесла по всему городу весть о том, что на Высокогорном проспекте открылась лавка снов, в которой любой желающий может заказать себе персональное сновидение.

Уж не знаю, старалась ли Берта ради меня, или она просто делилась своими впечатлениями со всеми встречными людьми, но теперь я не сомневалась в том, что сон действительно пришелся ей по душе. И результатом ее рассказов стал пусть пока маленький, но настоящий поток клиентов.

До самого заката я плела сны на заказ, радуясь работе, точно подарку судьбы. Да так оно для меня и было.

Уже почти стемнело, когда я закрыла лавку и решила подсчитать прибыль. Заработок первого дня оказался не заоблачный, конечно, но и не маленький — двенадцать с половиной талантов.

Мне точно было чему порадоваться. К тому же, если слухи о моих снах продолжат распространяться с той же скоростью, очень скоро от клиентов отбоя не будет. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.

Я накинула на плечи накидку, собираясь покинуть лавку, когда в дверь снова постучали.

Для покупателей уже поздновато. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула.

На пороге стоял Томас в форме и держал перед собой букет лилий.

— Мия, тебя разве не учили, что нельзя открывать дверь незнакомцам? — с порога спросил дозорный.

— Ты же не незнакомец, — я распахнула дверь шире.

— Но ты же этого не знала! Хотя бы «Кто там?» спросила! — и Томас протянул мне букет. — Вот, с открытием тебя!

— В следующий раз обязательно спрошу, — пообещала я, принимая букет. — Спасибо!

Запах от лилий был настолько яркий, что мне пришлось держать цветы на некотором расстоянии от лица.

— Как все прошло? — поинтересовался Томас. — Днем зайти не получилось, но я постоянно думал о тебе.

Он окинул меня взглядом.

— Рад, что ты надела платье, которое мы выбрали вместе.

Я рассмеялась. Настроение было шикарное. Я даже не стала напоминать, что выбор этого платья все-таки был мой собственный — дай волю Томасу, и я бы обслуживала покупателей полуголой.

— Расскажу все по дороге, — пообещала я. — Проводишь?

— Для этого я здесь, — обрадовался Томас.

Мы побрели по улочкам Бергтауна в сторону гостевого дома.

Я поведала Томасу о своих мучениях в первой половине дня, о случайном знакомстве с Бертой Файнс, о заблуждении бергтаунцев относительно моей лавочки и, наконец, о покупателях, обрушившихся на меня к вечеру.

— Представляешь, и все это из-за того, что люди решили, будто я плету иллюзорных женихов, а не сны, — рассмеялась я в конце своего рассказа. — А ведь на вывеске написано: «Лавка снов». Ну что они не видели, что ли⁈

Томас выслушал меня очень внимательно, а потом еле слышно произнес:

— Или, наоборот, видели.

Я посмотрела на него с недоумением.

— Что ты имеешь в виду?

Но он лишь отмахнулся:

— Не обращай внимания, — проговорил Фо. — Рад, что у тебя все получилось.

В этот момент лицо Томаса Фо совсем не показалось мне радостным. Должно быть капитан просто устал после рабочей смены.

Мы подошли к гостевому дому, и я уже хотела попрощаться с Томасом, когда вдруг поняла, что по ту сторону двери могу снова оказаться наедине с Максимилианом.

За дневными заботами я практически не вспоминала о нем, но сейчас прошлая ночь отчетливо всплыла в моей памяти. Взаимные объятия, долгий поцелуй, а потом холод и отстраненность. Повторения вчерашнего мне совсем не хотелось.

— Хочешь зайти на чашку чая? — я резко развернулась к Томасу и практически уперлась лбом в его грудь.

Томас ни на мгновение не растерялся:

— С огромным удовольствием!

Я толкнула красную дверь, которая снова оказалась не заперта, и вошла. Голубоглазый капитан последовал за мной.

Едва дверь захлопнулась, раздались хлопки и веселый смех, а вслед за этим дружный крик «По-здра-вля-ем» сразу на несколько голосов.

Вспыхнул яркий свет, и я увидела Лусию, Макса, Курта и Софию, встречающих меня в гостиной. Даже Клотильда была здесь и терлась о свою хозяйку большим пушистым боком. Томас немедленно переметнулся на другую сторону, и присоединился к аплодисментам.

— Ты знал! — обличила я своего провожатого.

Он лишь невинно пожал плечами.

— Томас пришел искать тебя сюда, и мы отправили его с миссией привести тебя домой, — объяснила матушка Бульк. — Мы так рады за тебя, моя дорогая! Сегодня состоялось открытие твоей собственной лавки снов.

Она подошла и крепко меня обняла.

Курт вручил мне букет тюльпанов:

— Поздравляю, Мия!

— Спасибо, — я виновато посмотрела на него. — Извини, если днем я была немного резка с тобой.

— Ничего, я все понимаю, — Курт, как всегда, был сама любезность.

Максимилиан стоял в отдалении. Цветов в его руках не наблюдалось. Он лишь кивнул мне, когда я мельком взглянула на него, и ретировался в кухню.

— Ты должна немедленно рассказать все в подробностях, — защебетала Лусия. — Курт, конечно, кое-что рассказал нам днем, но это были не самые хорошие новости.

— С тех пор много изменилось, — гордо заявила я, позволяя увлечь себя под уютный свет кухонных светильников.

Оказалось, что к моему возвращению матушка Бульк приготовила настоящий праздничный ужин. Стол был покрыт накрахмаленной бежевой скатертью и сервирован по количеству гостей.

— А если бы, открытие лавки провалилось? — спросила я, обводя взглядом многочисленные закуски и напитки, от одного вида которых в животе заурчало.

— Тогда ужин стал бы утешительным, — ответил Томас.

— Мия, дорогая, мы нисколько не сомневались, что твою лавку снов ждет настоящий успех, — тут же нашлась Лусия. — И это надо отметить!

Мы расселись за столом, и под смех и многочисленные вопросы я рассказала о своем непростом, но все-таки успехе уходящего дня. И мне было очень приятно видеть искреннюю радость за свои достижения на лицах друзей.

Все разошлись уже за полночь, оживленные и веселые после нескольких бокалов розового вина.

Со слипающимися глазами я поднималась по лестнице в свою комнату, когда меня догнал Максимилиан.

— Мия, — он сжал мое запястье.

Я обернулась и не смогла оторвать взгляда от его медовых глаз. Его горячие пальцы точно жгли мою кожу. По телу разлился уже знакомый жар. Я просто стояла, не в силах пошевелиться. Кажется, я слишком много выпила, и мои желания стали жить собственной жизнью.

Максимилиан хотел что-то сказать, но передумал. Он отпустил мою руку и достал из кармана квадратную коробочку.

— Я приготовил для тебя подарок, — произнес он и поспешно добавил: — Это подарок к открытию лавки.

Я перевела взгляд на его ладонь.

— Возьми, это тебе.

Флем протянул руку, и я взяла коробочку.

— Открой!

Я повиновалась.

На бархатной подушечке лежал небольшой золотой кулон с голубым камнем. Камушек был совсем маленьким, но блестел очень ярко, особенно в приглушенном свете магических светильников.

Я вновь подняла глаза на Максимилиана:

— Что это значит?

Он медленно наклонился ко мне, и я ощутила его дыхание на своей щеке.

Еще недавно я была полна решимости не позволить повториться вчерашнему, а сейчас все, чего мне хотелось — это вновь почувствовать его жаркие губы и сильные руки.

Макс придвинулся ближе, а я перестала дышать.

Закрыв глаза, я ждала, отдавшись течению собственной судьбы.

В следующее мгновение губы Флема действительно коснулись моей щеки, но лишь на секунду.

Максимилиан отшатнулся, хрипло выдохнул «Спокойной ночи» и, переступая через ступеньку, поднялся наверх и скрылся в своей спальне.

Я же так и осталась стоять на лестнице, держа в руке открытую коробочку с кулоном.

От разочарования я чуть не застонала вслух.

В какие игры он со мной играет? А я-то хороша!

С громким щелчком я захлопнула футляр и прошипела в пустоту:

— Завтра же верну!

Я поднялась в свою комнату, и уже через несколько минут лежала в кровати. Вот только уснуть удалось лишь под утро — низ живота сладко тянуло, а все мысли крутились вокруг одного единственного человека — Максимилиана Флема.