Плетельщица снов

Глава 29

Спускаясь к завтраку, я была уверена, что если кто еще и есть в доме в столь позднее время, то это только матушка Бульк. Однако в кухне оказался и Максимилиан, который судя по громкому голосу и смеху, был в приподнятом настроении. Меня уже не удивляло, что, даже ложась спать намного позже меня, к завтраку Флем все равно выходит вовремя. О том, насколько позже Макс вернулся домой, и что он делал ночью, мне думать не хотелось.

— Доброе утро, — Максимилиан первый заметил мое появление.

Он как-то странно на меня поглядывал. В золотисто-темных глазах поблескивали озорные огоньки.

— Доброе, — осторожно ответила я и забралась на стул, на всякий случай выбрав тот, который был дальше всего от Макса.

— Мия! — оторвавшись от очага, воскликнула Лусия. — А Максимилиан как раз рассказывал мне, какой фурор ты произвела на Летнем балу.

Так вот что они так оживленно обсуждали перед моим появлением. Могла бы догадаться!

— Фурор? — пискнула я.

— Это означает шумный публичный успех, — тут же поспешил просветить меня Максимилиан.

— Я знаю, что это такое, — заявила я, хотя, сказать по правде, никогда раньше не слышала этого слова. Наверно, потому что в Больших Котлах фуроров на моей памяти не производили.

Максимилиан лишь пожал плечами и сделал глоток черного кофе из крохотной фарфоровой чашечки.

— А вот чего я не знала, так это, что господин Флем заядлый сплетник! — я с вызовом посмотрела на Максимилиана, приготовившись отразить его очередную словесную атаку.

— Заядлый? — переспросил Флем, ничуть не обидевшись и даже усмехнувшись. — Ты мне льстишь, Мия! Я всего лишь начинающий, можно сказать, любитель, а вовсе не профессионал.

Матушка Бульк поставила передо мной тарелку с горячими вафлями, политыми карамельным сиропом, и чашку с кофе. К моему удивлению, в напиток уже было добавлено молоко. Похоже, производство фурора автоматически добавило мне особый статус.

— Не ругай Максимилиана, Мия, он лишь удовлетворял мое любопытство, — сказала Лусия, и прежде, чем я успела выразить негодование теперь уже в ее сторону, добавила: — Прости, но я просто не могла не спросить его о том, о чем говорит весь город.

Я своим ушам не поверила.

— Говорит весь город⁈

— О! — таинственно протянул Флем, не скрывая улыбки. — Этим утром Лусия Карина Виолетта едва смогла сделать покупки на рынке и в молочной лавке. Ей пришлось буквально отбиваться от любопытных горожан, расспрашивающих о девушке со странностями, снимающей комнату в ее гостевом доме. А ведь бедная Лусия даже понятия не имела о том номере, который ты выкинула на балу.

Максимилиан прямо-таки лучился весельем. Эта тема явно доставляла ему немалое удовольствие. И даже матушка Бульк была не в силах сдерживать довольную улыбку.

— Никакой номер я не выкидывала, — с нажимом произнесла я. — И я никакая не странная девушка!

Подцепив вилкой толстенную вафлю, я целиком засунула ее в рот, чтобы иметь хоть какую-то передышку в споре, в котором я очевидно проигрывала.

— Милая, о чем же ты думала, когда плела свое платье, если на балу из него выпрыгнули сразу три мужчины? — Лусия поднесла ко рту ладонь, но веселые лучики в уголках ее глаз ярко свидетельствовали о том, что она едва сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.

«Нет, нет, нет! Я не хочу говорить об этом сейчас! Только не при Флеме!», — хотелось закричать мне, но, разумеется, такого удовольствия я ему доставлять не собиралась.

Я тщательно пережевывала вафлю, изо всех сил стараясь не покраснеть.

С трудом, но мне удалось немного успокоиться.

— Не понимаю, как эти образы вплелись в платье, словно в сон, а потом вышли из него, хотя я не спала, — игнорируя вопрос матушки, произнесла я, справившись с гигантской вафлей.

— Ой, милая, — сказала матушка, — вблизи наших гор любая магия ведет себя непредсказуемо. Любое магическое действие здесь многократно усиливается, и никто не может с уверенностью предсказать, как именно оно проявится.

— Вот оно что, — протянула я, делая глоток кофе, который был хоть и с молоком, но до того горьким, что я даже зажмурилась.

Я задумалась о том, что сказала Лусия.

— Допустим, вы правы, — медленно проговорила я, — и я действительно вплела образы из своей головы в платье, точно в сон.

Лусия кивнула.

— Но скажите на милость, как так вышло, что эти образы не только ожили, но и были видны каждому, кто присутствовал на балу?

Матушка Бульк задумалась, постукивая ложкой по столу:

— Я думаю, что браслет из мотана, который преподнес тебе Курт, сыграл тут не последнюю роль, — наконец произнесла Лусия и подложила на мою тарелку еще одну гигантскую вафлю.

— Браслет? — удивилась я.

— Мотан? — поднял брови Макс. — Курт подарил тебе браслет из мотана?

Браслет и сейчас был на мне, поэтому я приподняла длинный рукав блузы и продемонстрировала ярко-зеленые камни, маленькими шариками обрамлявшие мое запястье.

— Милый подарок, правда? — улыбнулась я, любуясь браслетом.

— Она что не в курсе? — этот вопрос Флем адресовал Лусии.

Я оторвалась от украшения:

— Не в курсе чего?

— Милая, мотан — это самый редкий камень. Его можно найти лишь далеко в Магических горах, — сказала Лусия.

Максимилиан потянулся было, чтобы рассмотреть украшение получше, но я отдернула руку. Флем лишь пожал плечами и продолжил:

— И этот чудесный природный минерал многократно усиливает любые магические способности своего владельца. Добыть мотан очень трудно. Найти даже небольшой камушек считается большой удачей, а получить в подарок целый браслет из камней, буквально пропитанных магией, — вот уж подарок так подарок!

— Я и не знала, — протянула я. — Но раз этот мотан трудно добыть, значит он дорого стоит?

— Да уж, не мало, — улыбнулась Лусия.

— Курт — очень хороший друг, — сказала я, пряча браслет в рукаве.

— Друг! — хмыкнула Лусия, и я заметила, как она закатила глаза к потолку.

На лице Флема же появилось какое-то странное выражение. Недовольство? Но с чего бы?

— Ну да, друг, — протянула я. — А что?

— Ты, главное, ешь, Мия, — матушка пододвинула ко мне тарелку с остывающей вафлей. — А разобраться во всем остальном у тебя еще будет время.

Я послушно положила в рот вторую вафлю.

— А еще на меня вчера напал горный лев, — заявила я с тайным умыслом увести внимание этих двоих от темы моих иллюзорных поклонников.

Случай со львом, вчера вызывавший во мне только страх и ужас, сегодня уже казался настоящим приключением.

Матушка Бульк и Макс уставились на меня, забыв и о приготовлении, и о поглощении завтрака.

— Все закончилось хорошо, — я поспешила их успокоить, — Томас быстро его прогнал.

— Боги! Мия! — всплеснула руками Лусия.

Макс же едва слышно проговорил:

— Ни на мгновение нельзя оставить!

Довольная произведенным эффектом, я сделала глоток кофе. И снова сморщилась.

— Томас повел себя очень смело, — добавила я, в упор глядя на Флема.

— Но что забыл этот горный лев в городе? — произнесла Лусия. — Я слышала, что раньше эти зверюги действительно спускались с гор и их видели на улицах, но этого не происходило уже много лет. Честно говоря, я думала, что их больше не осталось.

— Как минимум один точно остался, — усмехнулась я. — И Томас с ним отлично справился.

— Господин Фо сразился с горным львом? — Максимилиан, прищурившись, смотрел на меня. — И шкура настоящего горного льва теперь украшает его гостиную?

Наверно, это какой-то особый вид искусства — в миг становиться самым неприятным человеком на свете, и Флем владел им виртуозно.

— Нет, Томас не убивает прекрасных диких животных, — отчеканила я, стараясь не думать о том, что вчера это самое прекрасное животное могло разорвать меня на мелкие части. — Томас просто прогнал его.

— Просто прогнал, — повторил Максимилиан и на его губах заиграла усмешка.

Я метнула во Флема полный неприязни взгляд, но промолчала.

Это насмешливое выражение лица Макса ужасно меня злило.

— Бедная девочка! — сказала Лусия. — Курт Корн тоже прогонял этого льва?

Мне не хотелось говорить о том, что в самый неподходящий момент Курт куда-то исчез. Отчего-то мне было неловко за то, что мой друг просто пропал посреди ночи, оставив меня одну посреди города. Думать о том, что со мной было бы, не подоспей Томас вовремя, и вовсе не хотелось.

— Курт в это время куда-то отошел, — неопределенно ответила я.

— Отошел? Куда отошел? — заморгала Лусия. — Он что оставил тебя?

— Откуда мне знать, куда он отошел! — воскликнула я в сердцах.

И чего эти двое прицепились ко мне с утра пораньше⁈

Но врать матушке совсем не хотелось, поэтому я тихо призналась:

— Он весь вечер был рядом, а сразу после салюта, когда мы уже возвращались домой, будто в воздухе растворился.

— Ничего не объяснив? — Лусии это тоже показалось странным.

— Ни слова.

Матушка лишь покачала головой, но от дальнейших высказываний тактично воздержалась. Учитывая ее необоснованную неприязнь к Курту, это был почти подвиг с ее стороны.

— Возможно, эфемерные поклонники окажутся преданнее, — заявил Максимилиан, вставая из-за стола.

Разумеется, его вся эта история лишь развлекала.

— Пойду прогуляюсь, — заявил Флем, набрасывая на плечи пиджак. — Судя по вашим рассказам, Лусия, в городе можно узнать много всего интересного.

— Не знала, что ты не брезгуешь даже слухами, — бросила я Флему, постаравшись вложить в сказанное все раздражение на него, которое у меня накопилось.

— Теперь знаешь, — ничуточки не смутившись, весело ответил Максимилиан.

Он поцеловал в щеку матушку Бульк в благодарность за завтрак и вышел из дома.

— Какой же он восхитительный!

— Какой же он отвратительный!

Мы с Лусией сказали это одновременно, потом ошарашенно посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

— Ты еще такая юная, моя дорогая, — отсмеявшись сказала матушка Бульк, промокая передником уголки глаз. — И ничего-то ты не понимаешь.

Я ничего не ответила.

— А что касается казуса с платьем, — добавила Лусия, — поверь, это сыграет тебе только на руку.

— Сыграет на руку? — воскликнула я. — Да об это весь город судачит, вы же сами сказали!

— Вот именно! — Лусия улыбнулась. — Весь город говорит о том, что новая плетельщица снов умеет создавать такие сновидения, о которых не принято говорить в приличном обществе.

— Что? — я ушам своим не поверила. — Еще и это! О, боги!!

Я уронила голову на сложенные на столе руки и застонала. Теперь, когда не нужно было держать лицо перед Флемом, можно дать волю настоящим чувствам.

— Ха! — вдруг воскликнула Лусия. — Да теперь каждая девушка Бергтауна ждет не дождется, когда откроется твоя лавка.

— Правда? — я приподняла голову и посмотрела на матушку с недоверием.

— Еще какая правда! — с готовностью подтвердила она.

Я почувствовала, как улыбка сама распускается на моих губах.

— И это несмотря на то, что было когда-то, — тихо добавила Лусия, поворачиваясь к очагу.

Но я успела заметить выражение ее лица и чувства, которые на нем отразились всего на мгновение. Я уже видела это выражение, когда коренные бергтаунцы говорили о плетельщицах снов в далеком прошлом. Тревога и волнение — вот что это были за чувства. А еще страх.

— Матушка, — тихо позвала я.

Лусия обернулась, но едва заглянув в мои глаза, быстро проговорила:

— Сегодня у меня столько дел, столько, дел! Ты тут заканчивай завтрак, а я поднимусь наверх — комнаты сами себя не проветрят.

Я взглядом проводила матушку Бульк по лестнице наверх и допила уже остывший кофе.

Как же я устала от всех этих недомолвок и недоговоренностей! Если это связано с лавками снов Бергтауна, а это явно с ними связано, то почему мне никто ничего не рассказывает? Что за старый секрет скрывает этот город?

Не переставая задаваться вопросами, я отправилась в лавку снов. Слухи слухами, а открытие моей собственной лавочки состоится уже послезавтра, и от того, как оно пройдет, зависит очень и очень многое.

Может, Лусия и права — какая разница, что говорят обо мне жители Бергтауна? Главное, чтобы они захотели купить мои сны.

Оставалось сделать последние приготовления перед открытием, и тянуть с этим нельзя.

Однако пока я шла к лавке, мысли мои приняли совсем иной оборот, поэтому я решительно прошла мимо лавки снов и отправилась дальше по Высокогорному проспекту.

Мне очень хотелось верить, что исчезновению Курта есть разумное объяснение. Мысль о том, что он просто бросил меня вчера, не давала мне покоя. Я просто отказывалась верить, что он мог так поступить. Вдруг с ним случилось что-то плохое?

Едва я вошла под прохладные своды «Пещеры», до меня донесся веселый женский смех. Надо же, как тут, оказывается, бывает весело с утра пораньше. Поняв, чей это смех, я удивилась еще больше.

В дальнем конце зала натирала бокалы и без перерыва хохотала София, сестра Курта. При нашем знакомстве она показалась мне настоящей недотрогой, скромной и стеснительной.

Перед Софи за широкой столешницей сидел мужчина и что-то негромко рассказывал. Он сидел в тени и спиной ко входу, поэтому лица мне видно не было. Но это точно был не Курт. Мужчина был значительно шире его в плечах.

Похоже, эти двое отлично проводили время, потому что моего появления они даже не заметили. Мне стало ужасно интересно, кто этот мужчина и что такого он нашептывает Софи, что эта скромная девушка так безудержно смеется.

Подойдя поближе, я остановилась. Что-то знакомое показалось мне в фигуре и позе мужчины.

Сделав еще пару шагов, я смогла расслышать его последнюю фразу:

— А теперь представь лица всех этих напыщенных девиц, когда они увидели помимо двух живых еще и трех иллюзорных ухажеров. Их зубы буквально скрежетали от зависти!

И София снова покатилась от смеха.

Зато мне стало совсем не до веселья.

Перед сестрой Курта сидел Максимилиан Флем собственной персоной и травил обо мне дурацкие байки. Обо мне! Снова!

— Вижу, вы делаете все, чтобы интерес целого города к моей персоне еще долго не угасал, — медленно и громко процедила я.

— А вот и виновница переполоха! — обернувшись, воскликнул Флем, одарив меня бессовестной улыбкой. — Какими судьбами?

Он еще спрашивает, какими судьбами⁈ Ну и наглец!

— Мия, как хорошо, что ты зашла, — приветливо кивнула мне Софи, едва сдерживая улыбку. — А Макс как раз рассказывал мне…

— Макс не только собирает сплетни, он еще обожает их распространять, — перебила я Софию, сделав ударение на последнем слове.

Софи перестала улыбаться и посмотрела на меня испуганно, словно это она была в чем-то виновата. Потом перевела взгляд на Флема, пытаясь определить, какую ошибку она совершила. Я даже немного пожалела о своей резкости.

— Мия очень близко принимает к сердцу случившееся, — Флем наклонился к Софи, делая вид, что шепчет ей на ушко, но произнося слова достаточно громко, чтобы его они точно долетели и до моих ушей.

Я уперла руки в бока:

— Мия принимает близко к сердцу не случившееся, а слухи, которые кое-кто разносит по всему городу.

— Слухи? Я? — притворно развел руками Максимилиан. — Побойся богов, Мия! Просто данное зрелище нанесло мне душевную травму, от которой я пытаюсь избавиться при помощи словесного излияния.

София снова захихикала, правда на этот раз смешок был скорее нервным.

— И что же тебя так сильно травмировало? — прошипела я.

— Осознание, что невозможно тягаться с тремя эфемерными ухажерами, не имея сведений о степени неосязаемости частей их тел.

Похоже Флем решил окончательно вывести меня из себя. Я постаралась говорить так, чтобы мой голос звучал, как можно спокойнее:

— Я удивлена, что вы вообще заметили моих, как вы выразились, ухажеров, — бесстрастно заявила я. — Ведь вы были так заняты вчера на балу.

Флем удивленно приподнял бровь.

Я выдержала небольшую паузу.

Софи с нескрываемым интересом переводила взгляд с меня на Максимилиана, на лице которого все еще оставалась улыбочка.

— Ведь вы отвечали на вульгарные поцелуи Ванессы Торн, — закончила я и сложила руки на груди.

Мельком я взглянула на Софию, на лице которой вновь появилось испуганное выражение. Прости, Софи, но лучше тебе сразу узнать, что за тип перед тобой и чего стоят его дурацкие байки.

К моему удивлению, девушка ни капельки не разозлилась, а лишь в очередной раз перевела взгляд на Флема, словно смотрела интереснейшее представление на сцене городского театра.

— Оказывается, кто-то следил за мной на Летнем балу, а я и не знал, — Флем покачал головой, изображая неодобрение. — Подумать только, у некоторых особ имеется два материальных и три эфемерных кавалера, а им все мало! Еще и на чужих посматривают!

Софи прыснула со смеху. Я же от такой наглости потеряла дар речи и только, подобно глупой рыбешке, выброшенной из реки на берег, молча открывала и закрывала рот.

Максимилиан явно довольный произведенным эффектом принялся внимательно осматривать стены и потолок «Пещеры».

— Я пришла к Курту, — с трудом проговорила я, на этот раз обращалась лишь к Софии. — Хочу поблагодарить его за подарок. Он здесь?

Улыбка с лица Софии мгновенно исчезла, уступив место выражению тревоги.

Максимилиан также не сводил взгляда с Софи.

— С Куртом что-то случилось? — не выдержала я. — С ним что-то серьезное? Он заболел?

— Нет, — протянула София, — с ним все в порядке. Но его сейчас нет.

Напряженный тон Софии настораживал.

— Его нет? — переспросила я. — А где же он?

— Курт уехал по делам и вернется завтра к вечеру, — быстро произнесла девушка.

Я пыталась осмыслить услышанное.

— Вернется завтра?

София кивнула.

— Но послезавтра уже открытие моей лавки, а Курт обещал помочь с последними приготовлениями.

Девушка выглядела растерянной, но вдаваться в подробности происходящего явно не собиралась. У меня появилось ощущение, что она что-то недоговаривает. Курт вот так взял и уехал по делам сразу после бала? Здесь явно было что-то еще, и про это что-то Софи старательно умалчивала.

Максимилиан также хранил молчание и лишь внимательно следит за поведением Софии.

— Передай Курту, что я заходила, — выдохнула я. — И что я хочу с ним поговорить.

— Передам, — пообещала она.

Сестра Курта не предложила мне кофе или кусочек пирога, как это обычно делал сам Курт. Я почувствовала себя лишней, а поводов задержаться в ресторане больше не оставалось. Развернувшись, я двинулась к выходу.

Если Софию устраивают ухаживания мужчины, который, судя по всему, волочется за каждой юбкой Бергтауна, то кто я такая, чтобы в это вмешиваться?

Мне очень хотелось напоследок оглянуться и посмотреть на эту парочку, но я сдержалась.

Дверь еще не закрылась за мной, а из ресторана вновь донесся очередной раскатистый смех Софии.