Плетельщица снов

Глава 23

Первый месяц жизни в Бергтауне пролетел слишком быстро. Сначала я занималась ремонтом в лавке и ее обустройством, а потом, точно привязанная, день за днем сидела и плела сновидения на продажу. И когда пару дней назад господин Рурк, хозяин помещения, пришел за оплатой аренды за следующий месяц, мне пришлось отсчитать ему еще тридцать талантов.

Я сидела и смотрела на разбросанные по покрывалу монеты, прикидывая в уме сколько денег мне придется отдать в самое ближайшее время. Учитывая, что подошло время платить и за второй месяц проживания в гостевом доме, а также необходимо отложить на еду и мелкие расходы, получалось, что на наряд я могу потратить очень скромную сумму. Даже не знаю, продаются ли вообще в городе недорогие бальные платья.

В любом случае, выбора у меня нет. В конце концов, я приехала в Бергтаун не развлекаться — лавка снов была намного важнее каких-то там балов. Я решила, что куплю первое же платье, на которое мне хватит денег, и точка.

Наивная! Я даже не представляла, насколько Лусия была права, говоря о трудностях с покупкой наряда накануне Летнего бала. Необходимость обзавестись бальным платьем вылилась в целую проблему. В недорогих магазинах все наряды уже были раскуплены, а в магазинах на улице Веселого времени, если и оставалось еще несколько платьев в витринах, то стоили они запредельные суммы. Похоже, девушки Бергтауна слишком серьезно относились к предстоящему мероприятию.

Почти потеряв надежду обзавестись бальным платьем, я добрела до мелких магазинчиков на окраине города. Здесь еще оставались недорогие наряды, и парочку платьев я даже примерила: зеленое в пайетках и розовое, сшитое из лент. Но в одном из них я была похожа на огромную ящерицу, а во втором на меня из зеркала взирала живая кукла.

Оббегав весь город, потратив на это полдня и совершенно выбившись из сил, я должна была признать очевидное — идти на Летний бал мне было не в чем.

Через несколько часов бесплодных поисков я добрела до своей лавки, в которой заперлась от недружелюбного Бергтауна, спрятавшего от меня все наряды. Настроение было ниже плинтуса. Я села на диван и принялась жевать невкусный бутерброд с курицей и овощами, завернутыми в лаваш, который купила на рынке.

Ноги гудели, а в голове не осталось ни одной идеи, где взять наряд для бала, который состоится уже завтра. Что ж, значит я вернусь к своему изначальному плану и просто никуда не пойду.

Мне было ужасно жаль потраченного впустую времени, и просто чтобы немного расслабиться и отвлечься, я решила что-нибудь сплести. Создавать сны в упадническом настроении не стоило — ничего хорошего из этого обычно не получалось, а вот сплести что-нибудь нейтральное бывает очень даже полезно. Когда я плету, все ненужные мысли словно улетучиваются, а на душе становится легче.

Я задумалась, что бы такое мне сплести?

И тут меня осенило — раз у меня до сих пор нет вывески, то почему бы мне ее не сплести? Плетельщица я, в конце концов, или кто?

Я достала разноцветные клубки нитей, разложила их перед собой и задумалась: вывеску какого цвета я бы хотела?

Я забралась на диван с ногами, взяла в руки сначала желтый моток ниток, потом синий, положила их на место, подхватила пару клубков разных оттенков зеленого, а взгляд уже тянулся к ярко-оранжевому. Сколько цветов, столько возможных вариантов!

— Зачем выбирать, если можно использовать сразу все цвета? — мудро произнесла я и принялась за работу.

За плетением я забыла обо всем на свете, и даже не заметила, как шар солнца покинул свой пост, оставив на небе лишь алые росчерки, но и те уже стремительно гасли.

Передо мной лежали большие буквы, сплетенные из нитей всевозможных цветов и оттенков. Лазурная «Л» напоминала морские волны, кричащая «А» — оранжево-красные всполохи костра, изумрудно-зеленая «В» заманивала в лесные чащи, солнечная «К» одаривала золотым блеском, еще одна «А» была словно нежно-розовый цветок, распустившийся среди песков пустыни. Я невольно залюбовалась разноцветными буквами, притягивающими взгляд: «Л А В К А». Половина вывески готова, осталось сплести всего четыре буквы.

Я уже принялась за букву «С», когда в дверь постучали. От неожиданности я вздрогнула и выронила глубок.

— Войдите, — не вставая с дивана, крикнула я.

Дверь приоткрылась и внутрь просунулась лохматая голова.

— Мия?

Я отложила плетение и, как была босиком, подбежала к двери.

— Курт! — обрадовалась я. — Проходи, не стой на пороге.

После нескольких часов полного погружения в работу, мое настроение выровнялось, зато моим пальцам давно требовался перерыв. Я была рада приходу Корна.

Молодой человек шагнул внутрь, аккуратно затворяя за собой дверь.

— Так и подумал, что ты здесь, — потупился Курт.

Он старался не встречаться со мной взглядом.

— Я принес тебе сырный пирог и горячий клюквенный морс.

Курт протянул мне большой бумажный сверток и закупоренный глиняный кувшинчик, который действительно оказался еще теплым, когда я с благодарностью приняла угощение.

Я сдвинула в сторону готовые буквы для вывески, и мы вместе уселись на диван.

— У твоей лавки будет плетеная вывеска, — догадался Курт. — Это отличная идея.

— Угу, — не стала скромничать я, с жадностью набрасываясь на пирог.

Оказывается, я успела хорошенько проголодаться.

Наши глаза на миг встретились, но Курт поспешил вновь отвести взгляд, а я никак не могла понять, что с ним происходит.

— У тебя все хорошо? — догадалась спросить я, только теперь подумав, что у Курта тоже могут быть свои проблемы.

Корн кивнул, как мне показалось, не слишком уверенно.

— Точно? Ты можешь поделиться со мной, если тебя что-то беспокоит, — заверила я.

Лохматый брюнет сидел на краешке дивана и рассматривал обрезки разноцветных нитей, беспорядочно раскиданных по полу. Плечи опущены, волосы свесились вперед, почти полностью закрыв лицо, пальцы нервно перебирают подобранный с пола клубок серебристых ниток.

— О чем ты сейчас думаешь? — я решила зайти с другой стороны.

— Да так, — через паузу ответил Курт, а потом вдруг выпалил: — О Летнем бале. Мия, я пришел узнать принимаешь ли ты мое приглашение.

Вот это да! Помешались тут все на этом Летнем бале что ли? Ну ладно девушки, если они такие, как моя сестра, то прихорашиваться, а потом демонстрировать наряд окружающим, является для них верхом наслаждения, но, чтобы молодые люди были так же озабочены каким-то балом, казалось просто удивительным.

— Не понимаю, почему этот бал так важен для бергтаунцев, — честно призналась я. — Это же просто праздник и, наверняка, всего лишь один из многих.

Курт откашлялся.

— Праздники в городе, конечно, проводятся, но Летний бал, — он задумался, подбирая слова, — это особое мероприятие.

— Особое для чего? — я подалась вперед, едва не слетев с дивана.

— Для демонстрации серьезности намерений, — выдохнул Курт, и даже через опущенные волосы, я увидела, что его лицо приобрело ярко-пунцовый оттенок.

Вот так новость!

Я вгляделась в опущенное лицо Курта и осторожно спросила:

— А ты уже был на таком бале?

— Нет, не был, — едва слышно произнес Корн.

Я-то думала, что смущаться сильнее просто невозможно, но Курт меня удивил. Его голова буквально утонула в опущенных плечах, и мне показалось, что Курт зажмурил глаза.

Он был таким милым в этот момент, простым и бесхитростным. А еще я подумала о том, что Курт очень помог мне с лавкой: если бы не он, я бы, наверно, до сих пор возилась с покраской стен.

— Что ж, — бодро заявила я, — значит, мы оба окажемся там впервые.

Курт вскинул голову.

— Мия, значит ты принимаешь мое приглашение? — спросил он, точно еще не мог до конца в это поверить. — И я, наконец, побываю на Летнем балу? С тобой.

Последние слова он и вовсе беззвучно выдохнул.

Я захлопала ресницами, сама себе удивляясь:

— Ну конечно! Я с удовольствием пойду с тобой на этот ваш бал.

Подумаешь, какой-то бал! Если Курту так хочется побывать на этом мероприятии, я составлю ему компанию. О его странных словах по поводу демонстрации серьезности намерений я решила просто не думать. Слово «суженый» не прозвучало — уже хорошо! Для меня это просто праздник в честь лета, и не более того.

Курт вскочил с дивана. Сделал несколько шагов, потом вернулся, запуская ладони в волосы. Его метания порядком меня позабавили. Наконец, глядя на меня каким-то странным взглядом, Корн произнес:

— Тогда я зайду за тобой завтра вечером.

— Ага, кивнула я.

— А сейчас мне нужно подготовить костюм для Летнего бала.

— Ага, — снова кивнула я, возвращаясь мыслями к отсутствию собственного наряда. — Мне тоже еще нужно заняться своим платьем.

— Конечно, — воскликнул Курт. — Не буду тебя отвлекать.

Курт порывисто наклонился ко мне, словно желая сказать что-то личное, но передумал и, быстро прошептав «До завтра», бросился к двери.

— Отлично, — произнесла я вслух, оставшись одна. — Просто замечательно!

Вопрос иду ли я на бал больше не стоял. Я совершенно точно иду на этот дурацкий Летний бал, и иду я на него с Куртом Корном.

Теперь передо мной встал другой вопрос: в чем я иду на бал?

Я снова забралась на диван, обхватив руками пухлую шелковую подушку. Как бы мне сейчас хотелось просто вернуться к плетению разноцветных букв для вывески и забыть обо всем этом сумасшествии. Вот только платье для бала само собой не появится!

— Как жаль, что его нельзя просто сплести! — в сердцах воскликнула я.

Стоп! А, собственно говоря, кто сказал, что нельзя⁈

Я соскочила с дивана, выдвинула ящики комода и уставилась на их содержимое. Передо мной снова были нити всех цветов и оттенков. Я провела по ним рукой и задумалась. Обычно я предпочитала наряды поскромнее, главным в одежде для меня всегда было удобство. Но это будет настоящий бал! Вот только времени на создание наряда оставалось совсем немного, так что вряд ли я успею сплести пышное платье, а быть серой мышкой на балу, мне совсем не хотелось.

— Значит мой наряд должен быть как можно ярче, — решила я.

Выбор был только за одним: сделать платье золотым или серебряным?

Я достала два мотка, подержала их в ладонях, прислушиваясь к ощущениям. Золото символизировало яркие лучи солнца, серебро — таинство ночи и загадочный свет звезд. Какой я хочу предстать на Летнем балу?

Так и не сумев определиться, я соединила обе нити в одну и удовлетворенно кивнула: цвета красиво дополняли друг друга.

Я заварила себе крепкий чай из бодрящих трав и решительно принялась за дело. У меня есть лишь ночь, чтобы сплести себе платье для бала.

Нити ложились ровно, и работа шла споро. Хорошо, что мои пальцы сами знали, что делать. Если бы мне сейчас потребовалось сосредоточиться только на работе, вряд ли я смогла сплести даже прямой подол, потому что мысли в моей голове скакали, подобно кузнечикам в поле.

До меня наконец дошло, что, дав согласие пойти на бал Курту, я так и не сообщила об отказе Томасу, потому что лишком уверенный в своей неотразимости, Фо за весь день так и не удосужился спросить меня, принимаю ли я его приглашение. Получалось, что я приняла приглашение на бал сразу от двух мужчин?

В голове всплыл образ Курта — легкий и стеснительный, заботливый, но не навязчивый. Я вдруг вспомнила, как мы карабкались по горе, чтобы увидеть говорящих птиц Кру, а потом уже в полной темноте спускались вниз, и как Курт подхватил меня на руки, точно я была пушинкой. Вспомнила с какой готовностью он помогал мне приводить лавку в порядок, отодвинув в сторону собственные дела. Курт просто замечательный!

Томас Фо хоть и имел привлекательную внешность и обаяние, пугал меня слишком резкой переменой настроения. Временами мне казалось, что он просто терпеть меня не может, а иногда совсем наоборот. К тому же меня смущала чрезмерная уверенность в собственной неотразимости Фо. И тем не менее, каждый раз, когда я смотрела в синие глаза капитана дозорных, я не могла отвести от них взгляда.

Я нервно рассмеялась, не представляя, как теперь разрешить эту ситуацию.

В довершении ко всему я никак не могла отделаться от мыслей о Максимилиане, как будто мне и без него не о чем было волноваться. Мне очень хотелось знать, кого Макс пригласил на Летний бал. Значит, он успел завести отношения с кем-то из бергтаунских девиц? Этим он занимался, когда пропадал вечерами и ночами? Отчего-то эта мысль ужасно меня злила.

— Курт, Томас, Максимилиан — не слишком ли много мужчин в голове девушки, которая сбежала от замужества? — произнесла я вслух ни к кому не обращенный вопрос.

Так за плетением и ворохом мыслей я и провела большую часть ночи. Когда платье было готово, я невольно залюбовалась тем, что получилось: серебристо-золотая туника, точно одеяние сказочной русалки, которая, обретя ноги, вышла на берег из морской пены. Может быть, мое платье и не будет на балу самым пышным, зато блеска ему точно не занимать.

Я повесила наряд на спинку кресла и широко зевнула. Город давно спал, а я больше не решалась идти одна до гостевого дома по темным улицам. Поэтому, убрав катушки с нитками на место и подложив под голову пару маленьких подушечек, я растянулась на диванчике, укрывшись мягким пледом.

Едва я закрыл глаза, в дверь лавки громко постучали.

Осознав, что стук мне не примерещился, я скинула с себя плед и резко села. Кто может стучаться ко мне посреди ночи?

Внутри все сжалось от страха. Мне вдруг вспомнились трое верзил, напавших на меня в переулке, и я отчетливо представила, как они сейчас стоят по ту сторону двери и довольно лыбятся, предвкушая сладкую месть.

Практически не дыша, я прокралась на цыпочках к двери и прижалась ухом к толстым доскам, а в следующую же секунду с визгом отскочила, испугавшись раздавшегося за дверью громкого мужского голоса:

— Мия, я чувствую, что ты там!

Обеими руками я зажала рот, ни капли не сомневаясь, что мой крик был слышен и по ту сторону двери.

— Мия, немедленно ответь мне или я выломаю эту чертову дверь, просто, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке!

Я поняла, что знаю этот голос.

— Максимилиан? — пропищала я.

— Может ты все-таки меня впустишь?

Даже через закрытую дверь можно было услышать громкий вздох облегчения.