Плетельщица снов

Глава 25

— Может корзинку поставить куда-нибудь? — кивнув на мои руки, спросил Макс.

Я и не заметила, что по-прежнему прижимала к себе корзину с платьем.

— Пожалуй, да, — кивнула я. — Только осторожнее, в ней мой бальный наряд.

Макс забрал у меня корзину и поставил ее на край стола.

— Здесь ты ее точно не забудешь и не потеряешь из виду.

Он подвесил чайник над очагом и достал с полки две большие кружки.

— Ты не используешь заклинания, чтобы вскипятить воду? — удивилась я.

— Предпочитаю живой огонь, — улыбнулся мне Макс и потянулся в центр стола, где стояло большое блюдо, накрытое синей салфеткой.

Под салфеткой оказались рулетики из ветчины и сыра с чесноком. Хотя, судя по резкому запаху, угощение было скорее из чеснока с небольшим добавлением ветчины и сыра.

— Матушка Бульк явно не теряла времени, пока ждала нас, — констатировала я.

Максимилиан немедленно положил салфетку на место, чтобы хоть как-то воспрепятствовать распространению чесночного запаха по всей кухне.

— Значит, приготовим завтрак сами, — заявил он, закатывая рукава рубашки.

— С ума сошел? — шепотом возразила я. — Если матушка Бульк узнает, что мы хозяйничали на ее кухне…

— У нас будет весомое оправдание, — не дав мне закончить, усмехнулся Макс.

— И какое же?

— Мы спасались от голодной смерти!

Максимилиан выглядел как мальчишка, который решился нарушить страшный запрет и ужасно этим гордился.

— А это мы как объясним? — яростно тыкая пальцем в сторону блюда с рулетиками, вопросила я.

— А это мы съели и не наелись, — заявил Макс.

— Надеюсь, ты не собираешься выбросить рулеты Лусии?

Не успела я прошипеть очередное возмущение, как на стол запрыгнула невесть откуда взявшаяся Клотильда.

Максу оставалось лишь снять с блюда салфетку, и кошка, урча, точно голодный дикий зверь, принялась поглощать рулеты. Один за другим они исчезали в ее ненасытной пасти.

— Вот и все. Нет рулетов, нет проблем, — довольно заявил Макс, когда громадная зверюга спрыгнула со стола и, все еще облизываясь, гордо покинула кухню.

— От нее же теперь будет пахнуть чесноком, и Лусия обо всем догадается, — прошептала я, не в силах сдерживать улыбку.

— «У кисы были такие умоляющие глазки, когда мы с Мией ели эту вкуснятину, что мы просто не могли не дать ей кусочек», — притворно засюсюкал Макс, а я расхохоталась. Пришлось зажать рот рукой, чтобы не разбудить Лусию.

Максимилиан снял с огня закипевший чайник и прямо в чашках заварил ароматный чай с травами.

— Посмотрим, что у нас имеется для приготовления раннего завтрака.

Он раскрыл дверцы холодильного шкафа матушки Бульк и извлек на свет несколько больших куриных яиц, пару ярко-красных томатов, пузатый сладкий перец, молоко, кусочек ветчины, по-видимому, оставшейся после приготовления чесночных рулетов, и пучок трав.

Внимательно оглядев и даже понюхав некоторые продукты, мужчина вынес вердикт:

— Омлет!

— Ты и готовить умеешь? — спросила я, сделав глоток горячего чая и ощущая, как тепло согревает меня изнутри.

Макс уже нарезал мелкими кубиками ветчину и один томат, и теперь пытался победить сладкий перец, не желавший расставаться с огромным количеством семян.

— Что значит «и»? — потеряв надежду извлечь семена ножом, Макс перевернул ломтик перца и принялся яростно колотить по нему плоской гранью ножа. — Любой взрослый человек должен уметь накормить себя. По-моему, в этом нет ничего удивительного.

— Давай помогу, — предложила я, кивнув на многострадальный перец.

Максимилиан без лишних слов передал мне перец, а сам занялся шинковкой зелени. Достав из ящичка с кухонной утварью нож поменьше, я принялась за извлечение семян.

— А в моей семье папа ждет, когда мама или мы с сестрой приготовим ему завтрак или ужин, — вспомнила я. — Говорит, что не мужское это дело — стоять у очага.

Макс кинул на меня быстрый взгляд из-под упавшей на лоб пряди каштановых волос. Он быстро и ловко нарезал зелень — нож, словно молния, мелькал в его руке.

— Что ж, каждый сам выбирает, предпочитает ли он быть сытым или голодным, если вдруг рядом не окажется ни одной женщины, — деликатно высказался Макс.

Ловко взбив в маленькой кастрюльке яйца, мужчина влил к ним стакан молока, добавил кубики ветчины, овощи и зелень, посолил, поперчил и задумчиво уставился в кастрюлю.

— Что-то не так? — спросила я, словно завороженная, наблюдая за всеми его манипуляциями.

— Кастрюлю ведь нельзя ставить в духовку? — спросил Макс. — Или можно?

Я спрыгнула со стула, достала из шкафчика жаропрочную круглую форму и протянула ему.

— Лучше воспользуемся этим, — сказала я. — Сожженную кастрюлю мы вряд ли сможем объяснить даже очень странным поведением Клотильды.

Максимилиан принял из моих рук форму и хитро улыбнулся:

— С другой стороны, какие только чудачества не выкидывают эти кошки в полнолуние.

Через некоторое время из духового шкафа начали доноситься аппетитные ароматы.

Я поставила на стол пару фарфоровых тарелок и быстренько превратила оставшиеся томаты и зелень в подобие салата.

— Мой скромный вклад в наш ранний завтрак, — заявила я, ставя салатницу в центр стола.

Максимилиан, время от времени проверявший готовность омлета, отстранился от духового шкафа, посмотрел прямо мне в глаза и негромко произнес:

— Твой вклад в том, что ты здесь.

Я решила, что он опять шутит и даже улыбнулась, ожидая вдогонку какой-нибудь колкой фразы, но больше Макс ничего не говорил. Его взгляд оставался серьезным, а лицо казалось непроницаемым.

Почувствовав неловкость, я кивнула в сторону духовки:

— Не пора доставать?

Максимилиан медленно отвел от меня взгляд.

— Пожалуй уже пора, — согласился он и потянул за дверцу духового шкафа.

На деревянную подставку опустился воздушный ярко-желтый омлет с ветчиной и томатами.

— Какой аромат! — я даже глаза зажмурила.

Макс разделил омлет на две части, выложил их на тарелки и пододвинул ко мне одну из них. Добавив к омлету по ложке салата, мы принялись за еду.

— Даже ничуточки не пересолено! — восхитилась я с набитым ртом.

— Надеюсь, это не помешает, — хрустя салатом, усмехнулся Макс. — Но, если что, соль вот, — и он пододвинул ко мне набитый доверху мешочек с солью.

— Спасибо, в другой раз, — помотала я головой.

— Который будет очень и очень скоро, — утешил меня Макс, и мы снова прыснули со смеху.

Когда мы разделались примерно с половиной завтрака, Максимилиан вдруг спросил:

— Почему ты выбрала стать плетельщицей снов, Мия?

Вопрос застал меня врасплох — я как раз запихивала в рот большой кусок омлета. Пришлось вернуть омлет на тарелку, чтобы ответить:

— Я в общем-то и не выбирала, — сказала я, подумав. — Просто это то, что я умею делать хорошо, и то, что мне по-настоящему нравится.

— Расскажи поподробнее, — попросил он.

Странно, Макс никогда не спрашивал меня о личном. Или его заинтересовало само искусство плетения снов? Максимилиан Флем оставался для меня загадкой, разгадать которую я была не в силах.

— Тебе правда интересно?

— Правда, — кивнул он и отложил приборы, приготовившись слушать.

На меня внимательно смотрели чуть раскосые карие глаза с золотым ободком вокруг зрачка. И было в них что-то неуловимое, что заставляло меня дышать чаще.

Я взглянула на последний кусочек омлета и быстрым движением вилки отправила его в рот. Воздушное лакомство растаяло на языке.

— Матушка Вуна стала учить меня плести сны, когда мне исполнилось десять лет. Сначала это были совсем простенькие сновидения, то, что я видела в реальной жизни: вид заводи у реки или пасущиеся овцы, — принялась рассказывать я. — Потом я научилась вплетать туда людей. Сначала тоже только тех, с кем была знакома сама, а потом и придуманных, созданных в воображении. Когда я научилась читать, истории из книг позволили узнать о вещах, которые выходили за границы деревенской жизни: я стала плести сны про морские путешествия, жаркие пустыни и ледяные горы, про рыцарей и драконов, про полеты в небе и жизнь под водой.

Макс слушал меня очень внимательно. Когда я остановилась, чтобы сделать глоток чая, он спросил:

— И что обычно предпочитают покупатели: моря или пустыни?

— Большим спросом пользуются сны с полетами, — подумав, ответила я. — Ну и индивидуальные заказы, конечно.

— Индивидуальные? — удивился Макс. — Как это?

— Особый сон для конкретного человека.

Максимилиан переставил опустевшие тарелки в мойку и обдал их очищающим заклинанием. Посуда тут же засверкала, словно ее несколько минут полировали.

— Но откуда ты знаешь, что подойдет конкретному человеку?

— Люди сами рассказывают мне, чего хотят, а детали я добавляю на свое усмотрение, — ответила я. — Например, господин Руни из нашей деревни в детстве очень любил скакать верхом, пока ему не попалась строптивая кобыла, которая скинула его. Старик повредил спину, и с тех пор никогда больше не садился в седло. Зато во сне он просто обожает скакать на большом белом жеребце, а я делаю так, чтобы путешествия господина Руни обрастали разными подробностями. В одном сне он пересекает бескрайние зеленые луга, в другом скачет по берегу моря, в третьем гонится за другим всадником.

Макс подлил мне в чашку кипятка.

— А однажды я на свой страх и риск сплела сон о том, как он упал в реку, а его верный конь спас его. Представляешь, проснувшись, он был так этим поражен, что в тот день наяву подошел и погладил по боку их старую кобылу, которую его жена впрягала в телегу, чтобы везти урожай на ярмарку.

Макс улыбнулся:

— Серьезно?

— Спустя месяц господин Руни купил маленького жеребенка у соседа, чья лошадь издохла при родах, и собственноручно выкармливал его молоком. Теперь он сам потихоньку объезжает своего любимца.

— Надо же!

Макс присвистнул, а я ощутила гордость произведенным эффектом.

— Матушка Вуна говорит, что целительные сны — это самое безопасное средство от многих проблем, — закончила я. — И со временем я научилась интуитивно чувствовать, кто в каком сне нуждается.

— Такие индивидуальные сны стоят дороже?

— Нет, конечно! С какой стати?

Максимилиан удивленно приподнял одну бровь:

— Ты ведь вкладываешь больше времени и усилий, когда плетешь под заказ, — пояснил он.

— Никогда не задумывалась об этом, — призналась я. — На самом деле, таким образом я даю своим внутренним образам возможность проявиться, быть увиденными и прочувствованными другими людьми. И еще я получаю огромное удовольствие от своей работы. И, если честно, за такое я сама готова доплачивать, — рассмеялась я.

— Чистое творчество, — завороженно прошептал Макс. — Просто удивительно.

Мы немного посидели молча. Странно, но неловкости при этом не ощущалось.

Между нами возникло какое-то притяжение на этой маленькой полутемной кухне. Я все отчетливее чувствовала, что Макс стал смотреть на меня иначе, будто рассмотрел то, чего не видел раньше. И еще я точно знала, что мне совсем не хочется рушить этот маленький, вдруг возникший из ниоткуда мирок.

— А я родился и вырос в Эльсе, — вдруг начал рассказывать Макс, и я затаила дыхание.

— Наверно, это здорово расти в столице, среди красивых зданий и бесконечных балов, — произнесла я вслух, показывая, что готова слушать его.

— Ты же не любишь балы, — удивился Максимилиан.

— Я нет, — подтвердила я, — но если бы я родилась и росла в Эльсе, то наверняка я бы их просто обожала.

Максимилиан улыбнулся и продолжил:

— Благодаря дружеским отношениям моих родителей с королевской династией, учился я на дому вместе с единственным наследником трона.

Я чуть чаем не поперхнулась, потому что как раз в этот момент сделала очередной глоток:

— Ты хочешь сказать, что рос вместе с нынешним королем Фантории? — буквально выкрикнула я и быстро зажала рот ладонями.

— Тише, Мия, — подался вперед Макс. — Иначе разбудишь не только матушку Бульк, но и еще пару соседних домов в придачу.

Я смотрела на него круглыми от удивления и неверия глазами, молча требуя ответа.

— И да, я рос и учился вместе с Эдвардом. Мы ведь ровесники, а с другим таким же мальчишкой ему было не так скучно. Изначально это было моей главной задачей — быть компаньоном юному принцу и не давать ему скучать, но со временем мы сблизились, и долг перерос в крепкую дружбу.

— Просто не верится, — прошептала я.

Все это казалось сказкой, написанной в одной из книг, что хранились у меня под подушкой в комнате, которую я делила с Евой, в доме, стоящем в далекой деревеньке под названием Большие Котлы. У меня в голове не укладывалось, что рядом со мной сидит человек, называющий действующего короля Фантории просто по имени.

— Вы и сейчас дружите? — чуть ли не с благоговением произнесла я.

— Когда мы достигли совершеннолетия, каждый пошел своей дорогой, — Макс постучал пальцами по деревянной поверхности стола. — Конечно, мы уже не так часто видимся, как это было раньше, но мы действительно по-прежнему дружны и доверяем друг другу.

Его взгляд был блуждающим. Флем вспоминал минувшие дни своего детства?

— Каждый пошел своей дорогой, — повторила я. — Что это значит?

Макс вынырнул из воспоминаний и посмотрел на меня, силясь понять, о чем я спросила.

— Это значит, что будущего короля стали обучать всяким королевским премудростям, — Он усмехнулся. — Вроде того, как встречать послов других государств и какой вилкой следует есть устриц. — На мгновение Макс закатил глаза. — А мне такие уроки уже были ни к чему.

Задержав дыхание, я осторожно спросила:

— А какой дорогой пошел ты?

Я буквально впилась взглядом в лицо Максимилиана. Чем может заниматься человек, который рос вместе с королем? Почему Макс не остался в Эльсе, ведь близкому другу короля всегда уготована какая-нибудь не пыльная должность при дворе? Что его привело сюда? Конечно, Бергтаун — это не Большие Котлы, а вполне себе настоящий город, но все-таки он находится на самом краю Фантории, за много миль от ее столицы.

Максимилиан пристально посмотрел в мои глаза, словно решая можно ли мне довериться.

— Сначала я решил пойти в легионеры, хотел продолжать служить своему королю, стать его личным телохранителем, — продолжил Макс свой рассказ. — Я даже закончил обучение в Высшей школе боевой магии.

Услышав это, я разве что не подпрыгнула — так вот откуда он знает все эти приемчики боевой магии. Не удивлюсь, если боевую школу Макс закончил с отличием.

— Но потом я выбрал совсем другое служение, — продолжил Флем, — или, скорее, это оно выбрало меня.

Я не очень понимала, о чем он говорит, но перебить не решилась.

— В день коронации Эдварда кто-то попытался отравить юного короля.

Я невольно ахнула и зажала рот ладонями, а Максимилиан продолжал:

— Причем это сделали очень умело, применяя магию, не оставляющую следов яда в пище, — выражение на лице Флема стало жесткое, в глазах блеснула ярость. — Покушение удалось предотвратить, и даже скрыть данный факт от народа Фантории, чтобы не вызвать ненужные волнения, но было необходимо выяснить, кто за этим стоит.

Я слушала и не могла поверить, что все это правда, и что Макс доверил ее мне.

— Нужен был человек, который, не поднимая шума, выследит и уничтожит врагов короля, — тихо проговорил он.

Уже догадываясь, что последует дальше, я тихо спросила:

— Сколько тебе тогда было лет?

Максимилиан ответил не сразу:

— Едва исполнилось восемнадцать.

Я внимательно посмотрела на Флема: какого это — исполнять тайные королевские поручения, когда сам еще вчера был просто учеником, пусть и в Высшей школе боевой магии? И сколько все-таки лет ему сейчас?

— А… — я замялась, — как давно это было?

Максимилиан погрозил мне пальцем и рассмеялся:

— Мия, если ты хочешь знать, сколько мне лет, просто спроси об этом.

Я фыркнула в ответ, изо всех сил демонстрируя, что это мне совершенно не интересно. Хотя и понимала, как глупо отрицать очевидное, когда твоему собеседнику и так все про тебя ясно.

— Все вокруг только и делают, что читают меня, точно открытую книгу, — пожаловалась я.

Максимилиан по-доброму усмехнулся:

— Просто ты не сильно стараешься спрятать свои чувства. Это мне в тебе и нравится.

Я уставилась на Макса, пытаясь уловить насмешливое выражение в его глазах, но его не было. Мужчина смотрел на меня прямо и открыто, и свет его карих глаз снова заставил меня ощутить тепло в собственной груди.

Максимилиан резко выдохнул, словно очнувшись от собственных мыслей, и ровным голосом произнес:

— Последние пятнадцать лет я занят тем, что исполняю личные поручения королевской семьи, — он закинул ногу на ногу. — Я что-то вроде королевского сыщика и исполнителя королевской воли в одном лице.

Исполнителем чего именно, я решила не уточнять.

— И все эти годы ты ездишь по стране, исполняя королевские поручения?

— В каких уголках Фантории я только не был! — протянул Максимилиан, откинувшись на спинку стула.

— А как насчет Больших Котлов? — прищурилась я.

— Поймала! — усмехнулся Макс. — Там я еще не был.

Я улыбнулась:

— Иначе запомнил бы такое чудесное название?

— Иначе запомнил бы тебя, — помедлив, ответил Максимилиан.

Я замерла, а Макс, не дав мне опомниться, выпрямился и неестественно потянулся:

— Уже совсем поздно, — сказал он, — не пора ли нам спать?

Я хотела и не решаясь задать еще один вопрос.

— А как же… — протянула я.

Макс взглянул на меня.

«Как же семья?» — собиралась спросить я, но вместо этого сказала совсем другое:

— Как же любовь?

И сразу мне захотелось провалиться сквозь землю. Почему я вообще спрашиваю об этом Максимилиана? Разве мне самой есть дело до любви⁈

Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове в то время, как внешне я продолжала совершенно спокойно сидеть на своем месте, даже не пошевелившись. И только чувствовала, как краска предательски заволакивает мое лицо.

Я бы предпочла, чтобы Макс просто проигнорировал мой нахальный вопрос, и в то же самое время мне невыносимо хотелось услышать на него ответ.

— Раньше я старался не заводить близких связей, — проговорил Флем. — Какой смысл быть привязанным к кому-то, если в любой момент можешь отправиться в далекий город на неопределенное время?

Максимилиан глубоко вздохнул и продолжил:

— Но с недавнего времени я стал задумываться…

Он вдруг надолго замолчал, и мне пришлось напомнить о своем присутствии тихим покашливанием.

— Задумываться, о чем? — тихо спросила я.

Флем перевел на меня томный взгляд и ответил:

— О том, что, возможно, я лишаю себя чего-то очень важного.

Отчего-то мне захотелось, чтобы эта ночь на маленькой уютной кухне никогда не заканчивалась. Я чувствовала, что между нами происходит что-то очень важное, и мне ужасно хотелось продлить эти мгновения.

Но Макс словно через силу оторвал от меня взгляд и своим обычным тоном произнес:

— Уже действительно слишком поздно, Мия, а завтра вечером Летний был, который потребует от бергтаунцев всех сил, — он усмехнулся. — И значит, пора идти спать.

Я вздрогнула, словно меня облили ведром ледяной воды.

Флем сам предложил остаться вдвоем, потом принялся расспрашивать меня о любимом деле, и наконец разоткровенничался сам. А на самом деле все, что его волнует — это Летний бал⁈ Ну еще бы, ведь он идет туда со спутницей!

Я ощутила укол ревности.

Хотела бы я знать, что за девица заставила тайного королевского сыщика задуматься о том, что он лишает себя… как он там сказал? Ах да, чего-то очень важного! Наверняка какая-нибудь глупая бергтаунская красотка, думающая лишь о нарядах!

— Мия, ты вдруг резко побледнела? — обеспокоено произнес Макс. — Ты случайно не заболела?

— Вот еще! — заявила я, вскакивая со стула. — С чего бы мне болеть? Я иду завтра на бал с двумя отличными парнями, так что болеть я точно не собираюсь!

— С двумя? — оказывается, и я способна удивить Максимилиана Флема. — А так вообще можно?

— А кто мне запретит?

Последнюю фразу я кинула, уже поднимаясь по лестнице и громко топая при каждом шаге.

Прежде чем скрыться в своей комнате, я обернулась и посмотрела на Максимилиана. Он по-прежнему стоял внизу, а его лицо выражало растерянность и замешательство.