Плетельщица снов

Глава 33

Мне нужно было хоть немного отвлечься, вынырнуть из бурного потока переживаний последних дней. Прогулка с Куртом оказалась как нельзя кстати. Может, мороженое охладит мою разгоряченную голову?

Теперь, когда все было готово к открытию лавки, я вдруг со всей ясностью осознала, что уже завтра жители Бергтауна придут ко мне заказывать сны. Или никто не придет, и торжественное открытие превратится в самый большой провал в моей жизни.

Последнее предположение буквально приводило меня в ужас. Лучше об этом просто не думать, потому что запасного плана у меня нет.

Солнце пригревало, и большинство посетителей предпочли прохладу в стенах кафе. Мы же с Куртом устроились за столиком на открытой веранде. Мне нравилось нежиться в теплых лучах, чего нельзя было сказать о моем спутнике, который, как всегда, был затянут в кожу. Но Курт мужественно сносил жару и не жаловался, а я позволила себе побыть немного бездушной — очень уж мне понравилась эта уютная летняя веранда, увитая плющом. Даже самые навязчивые мысли мгновенно улетучивались, стоило опуститься в небольшие, но очень удобные плетеные кресла.

— Очень вкусно, — протянула я, щурясь от солнца и удовольствия одновременно.

— Я же говорил, тут продается самое вкусное мороженое, — кивнул Курт. — К тому же тут еще и огромный выбор вкусов.

— Мне нравится это, вишнево-яблочное, — я отправила в рот еще одну ложечку, наполненную розовым лакомством.

— А я предпочитаю ягодные вкусы, — заметил Курт. — Некоторые сорта ягод в этом мороженом я собирал сам.

Я приподняла брови в знак удивления, и Курт поспешил объяснить:

— Тило хорошо платит за горные ягоды, до которых мало кто способен добраться.

— Не знала, что ты помогаешь конкурентам, — пошутила я.

— Кафе-мороженое не конкурирует с «Пещерой», это скорее взаимопомощь. Никогда ведь не знаешь, кто и в какой ситуации подставит плечо поддержки.

Получается, что Курт помогает не мне одной. Он находит время и на собственный ресторан, и на заботу о сестре, и на помощь соседям.

— Ты очень хороший, Курт, — искренне произнесла я. — Не устаю благодарить тебя за все.

Корн вдруг нервно хохотнул:

— Говоришь так, будто прощаешься со мной. — Он накрыл мою руку своей и состроив смешную рожицу гневно вопросил: — Ты же не собираешься бросать меня одного в этом огромном городе?

Я немедленно покачала головой:

— Если вдруг ты заподозрил меня в побеге из города, то можешь быть спокоен — даже мыслей таких нет, — заверила я и тихо добавила: — Честно говоря, я очень хочу, чтобы Бергтаун стал моим домом.

Черные газа Курта, не отрываясь, смотрели на меня.

— И я этого очень хочу, — хрипло произнес он.

— Ты — мой самый лучший друг, — сказала я, решив сделать парню приятное.

Курт хотел что-то сказать в ответ, но передумал. Он убрал руку и как-то слишком тяжело вздохнул.

Я откинулась на спинку стула. На моем запястье блеснули зеленые камни.

— Как тебе удалось достать мотаны? — задала я вопрос, мучивший мня с тех самых пор, как узнала, что ношу на запястье целое состояние. — Мне сказали, что они очень редкие.

Курт посмотрел на браслет.

— Тебе очень идет, — он улыбнулся словно через силу. — Я люблю бродить по горам, вот и наткнулся на эти камушки.

— Разве это не опасно, подниматься высоко в горы?

Я спросила просто так, но молчание Курта насторожило меня.

Мне показалось, что он хочет мне что-то сказать, но он снова передумал.

— Не хочешь говорить, — я скорее констатировала, чем спрашивала.

Курт молчал, и я сама взяла его за руку:

— Курт, поверь, ты можешь мне все рассказать, я же твой друг, — проникновенно проговорила я.

— Друг, — эхом повторил он и совсем грустно усмехнулся.

Я же с готовностью кивнула, всем своим видом демонстрируя свое дружеское расположение.

— Может однажды ты изменишь свое мнение, — тихо произнес Курт.

— Ни в коем случае, — рьяно заверила я его. — Ты всегда будешь для меня другом!

Почему-то Курт погрустнел еще сильнее. Видимо, ему все-таки было слишком жарко на солнце, хоть он и старался держаться в тени обвитой плющом деревянной решетки.

— Почему ты носишь закрытую одежду в такую жару? — не удержавшись, спросила я. — Разве не комфортнее ходить летом в чем-то более легком?

И снова этот напряженный взгляд и молчание.

— Ну и не говори, — в конце концов я махнула рукой. — Я уже привыкла, что каждый здесь что-то от меня скрывает. Похоже, я совсем не произвожу впечатление человека, которому можно доверять.

Все эти тайны мне изрядно надоели. Матушка Бульк молчит о том, что случилось с лавками снов двадцать лет назад. Максимилиан не рассказывает, кого и почему вот уже полтора месяца ищет в Бергтауне. Курт не хочет говорить, куда исчез после бала и как добывает мотаны.

Пускай так! Больше никого не хочу ни о чем спрашивать. У меня есть чем заняться, помимо разгадывания чужих секретов.

Я отодвинула опустевшую вазочку из-под мороженого и уже собиралась подняться из-за стола, когда Курт неожиданно проговорил:

— Люди бывают разные, и некоторые не такие, какими кажутся на первый взгляд.

Он смотрел на меня, не отрываясь, словно пытался прочитать мысли по моему лицу.

— В смысле, не все люди хорошие? Я это и так знаю, — осторожно сказала я. — Или ты говоришь о ком-то конкретном?

— Я говорю о себе, — тихо произнес Корн.

Я вновь опустилась в кресло.

— Хочешь сказать, ты не такой хороший, как я о тебе думаю? — я улыбнулась.

Скромность этого парня немного забавляла меня. Обычно люди стараются казаться в чужих глазах лучше, чем они есть, а тут, получается, наоборот.

— Я хочу сказать, что я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Замерев, я пыталась понять, что Курт имеет в виду, но смысл сказанного от меня явно ускользал.

Курт же по-прежнему не сводил с меня взгляда. На его лице отражалась внутренняя борьба. Казалось, он решается на что-то очень важное.

— Мия, понимаешь, я…

Договорить Курт не успел.

— Мия! Вот это сюрприз! Это мы удачно завернули на улицу Теплых Дождей! — звонкий голос разнесся над верандой.

Я обернулась и увидела небольшой отряд из пятерых дозорных во главе с Томасом Фо.

— Привет, Томас! — улыбнулась я.

Капитан легко перемахнул через перила веранды и оказался рядом с нашим столиком.

— Надеюсь, не помешал?

Я взглянула на Курта и вежливо проговорила:

— Нет, конечно.

— А по лицу Корна этого не скажешь, — усмехнулся Томас

Курт промолчал. Появление Томаса его не обрадовало, но и откровенно грубить он никогда не умел.

Товарищи Томаса устроились за соседним столиком и заказали по две порции мороженого на каждого. Томас подсел к нам с Куртом.

— Есть новости насчет грабителей? — первым делом поинтересовалась я.

— К сожалению, у нас нет ни одной зацепки, по которой можно было бы напасть на их след, — лицо Томаса сделалось серьезным, брови сошлись на переносице. — Мне очень жаль, но боюсь, шансов, что мы их поймаем и вернем украденное практически нет. Похоже, что взломщики передвигаются от одного города к другому, проворачивая свои делишки, и нигде надолго не задерживаются.

Еще утром от подобного сообщения я бы впала в отчаяние и еще неделю не вылезала из постели. Но все в моей жизни так быстро меняется, что, выслушав слова Томаса, я лишь улыбнулась.

— Жаль, конечно, но раз грабителей поймать невозможно, пусть мои сновидения хотя бы принесут кому-то пользу. Надеюсь, они достанутся тем людям, которые действительно в этом нуждаются.

Складка на переносице Томаса стала еще глубже:

— Ты правда не расстроена?

— Я расстроена, ведь я потратила столько времени, чтобы сплести эти сны, — сказала я, продолжая есть мороженое. — Но даже это не помешает мне завтра открыть лавку снов.

— Но ведь тебе нечего продавать, — капитан Фо никак не мог взять в толк, как я собираюсь открывать лавку, не имея товара.

Я не отказала себе в удовольствии посмотреть, как Томас пытается понять, что я задумала, а потом все-таки сжалилась над ним:

— Я буду плести сновидения под заказ для каждого конкретного покупателя.

— Разве так можно? — удивился Фо.

— Можно, — кивнула я, — раньше мастера снов только так и работали: каждый сон плелся под определенного человека с учетом его желаний и внутренних потребностей. Моя наставница рассказывала мне об этом. Это потом плетельщицы снов стали запасаться сновидениями впрок, чтобы их можно было продать в любой момент. Пусть я еще не мастер, но я попытаюсь.

Томас все еще выглядел озадаченным.

— Разве ты не рад за меня? — улыбаясь, спросила я.

Капитан наконец вышел из задумчивости.

— Конечно рад. Это же просто отличная новость, — а потом прокричал: — Всем мороженого! За мой счет!

Товарищи Томаса радостно заулюлюкали, я расхохоталась, а Курт обратил свой мученический взгляд к небу.

Настроение было просто отличным. Жаль только, что Курт так и не успел рассказать мне то, что собирался. Или мне это только показалось?

Что ж, у нас еще будет возможность поболтать, а сейчас уже пора возвращаться домой. Завтрашний день потребует всех моих умений, и я должна быть полна сил, чтобы дерзкий план не провалился.

Домой я вернулась уже в сумерках.

Томас настоял на вечерней прогулке, чтобы лучше спалось, а Курт не пожелал оставлять меня с самоуверенным дозорным наедине.

На пороге гостевого дома я официально пригласила обоих на открытие, пожелала спокойной ночи и попрощалась до завтра.

Матушки Бульк нигде не было видно. На кухне при свете свечей в гордом одиночестве сидел Максимилиан и потягивал рубиновую жидкость из высокого бокала. Рядом стояла высокая бутылка из темного стекла. Не сложно было догадаться, что Макс пил вино.

— Возвращаешься домой в сопровождении двух кавалеров? — не преминул подчеркнуть Флем. — И как это они еще не передрались за тебя?

Я вскинула голову, чтобы ответить, что у них для этого нет никакого повода, но вдруг задумалась: а действительно ли мы просто друзья? И с кем: с Томасом? Или с Куртом? Или с обоими? Почему-то я уже совсем ни в чем не была уверена.

— Мы ели мороженое, — вместо этого выпалила я, и сразу же принялась корить себя за то, что оправдываюсь перед Флемом.

Макс посмотрел на меня как-то странно, но от комментариев воздержался.

— Мороженого у меня нет, — усмехнулся он, — но могу предложить бокал хорошего вина.

Мужчина поднял бутылку и довольно легко потряс ею в воздухе. Стало очевидно, что содержимого в бутыли осталось не так много.

— Пожалуй, откажусь, — я покачала головой. — Завтра открытие, мне нужно хорошенько выспаться, чтобы встать пораньше.

— Я уверен, что все пройдет хорошо, — Максимилиан точно гипнотизировал меня своими медово-карими глазами. — Ты очень решительная и смелая, Мия.

Я попыталась найти подвох в его словах, но не смогла. Он говорил с абсолютно серьезным выражением лица, а я совсем не была к этому готова.

— Не такая уж я и смелая, — пискнула я.

— Ошибаешься! — Максимилиан долил в свой бокал оставшееся в бутылке вино. — Нужно обладать храбростью и мужеством, чтобы уехать оттуда, где все знакомо и предсказуемо, туда, где нет никого, кто помог бы и поддержал в трудную минуту. Да еще открыть в незнакомом городе собственное дело.

Флем ударил ладонью по столешнице, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Ну надо же, ты решила открыть лавку снов в Бергтауне и еще говоришь, что не смелая! — выпалил он.

Но вот опять! Что не так было с этим городом? Интересно, я об этом хоть когда-нибудь узнаю?

— Так что это правда, ты очень-очень храбрая, — улыбнулся Максимилиан и добавил: — И красивая. Даже очень!

Я стояла и молчала, не зная, как реагировать, пока не догадалась, что господин столичный сыщик просто перебрал вина, а вовсе не очарован моей неземной красотой. Хоть после такого вывода, мне и стало немного обидно — лучше бы он вообще ничего не говорил.

— После бутылки вина, ты говоришь это всем девушкам? — фыркнула я.

— Вовсе нет, — спокойно возразил Макс, — я вообще никому этого не говорил.

Одним махом он осушил бокал.

— Ты особенная, Мия Винд. Жаль, я не сразу это понял, — медленно проговорил он, всматриваясь в дно пустого бокала.

Я решила не придавать словам нетрезвого мужчины особого значения. Тем более, что до этого момента все, что я слышала от Флема, в основном сводилось к иронии и дурацким шуткам.

— А был повод выпить? — спросила я, когда Максимилиан решительно отодвинул стул и, покачнувшись, встал.

— Скорее, не было повода не пить, — помедлив, ответил он.

Флем хотел поставить пустой бокал на стол, но передумал и оставил его в руке.

Странно, когда я видела Макса последний раз, он выглядел вполне довольным жизнью. Помнится, посоветовал Курту что-то мне рассказать, и друг такой сюрприз — Максимилиан Флем, топящий собственную тоску в вине.

А потом Макс вдруг разжал пальцы. Бокал упал на плитки пола и со звоном разлетелся на множество прозрачных осколков.

Флем равнодушно посмотрел на содеянное:

— Разбился, — констатировал он.

— Я заметила, — вздохнула я и присела, чтобы собрать осколки.

Пару мгновений Максимилиан наблюдал за моими действиями, а потом опустился рядом.

— Прости, я не хотел, — прошептал он.

— Это ты утром матушке Бульк скажешь, — пожала я плечами. — Вряд ли она обрадуется тому, что гости бьют ее посуду.

— Я куплю Лусии новые бокалы, — пообещал Макс и принялся собирать осколки вместе со мной.

Так мы и водили руками по полу, отбирая крупные стекла и осторожно нащупывая мелкие осколки.

Не знаю в какой именно момент я осознала, что Максимилиан замер. Я вдруг ощутила на себе его взгляд и подняла голову. Он смотрел на меня, не отрываясь и не моргая, точно завороженный.

От этого взгляда мне стало жарко, по телу прошла дрожь. Губы пересохли, и мне пришлось несколько раз провести по ним языком.

Взгляд карих глаз Макса медленно переместился вниз. Его тяжелое дыхание стало слышным.

Я не могла пошевелиться. Так и сидела, держа в открытых ладонях разбитые стекла и не сводя взгляда с лица мужчины. Черты лица Максимилиана потеряли резкость, глаза светились теплом, все его тело точно притягивало внутренней силой, скрытой внутри.

Время остановилось в пределах маленькой кухни, освещенной последними лучами заходящего солнца. Ни один мужчина до этого момента не вызывал у меня эмоций, которые будил сидящий передо мной на коленях Максимилиан Флем.

Боги! Максимилиан Флем! Должно быть, я слишком переутомилась или перенервничала из-за ограбления лавки, раз впала в оцепенение под взглядом Флема.

Перед мысленным взором возник образ рыжеволосой Ванессы Торн, повисшей на шее Макса на Летнем балу. Усилием воли я заставила себя подняться.

Максимилиан, точно тень, следующая за мной, тоже встал.

Я огляделась по сторонам в поисках мусорной корзины.

— Нужно куда-то выбросить осколки, — я не узнала собственный голос, прозвучавший как-то тихо и глухо.

— Мия…

Я подняла голову. Наши взгляды вновь встретились. И точно вспышка молнии, он рванулся вперед, притянул меня к себе, и я ощутила его горячие губы на своих.

Я вздрогнула от неожиданности, а потом способность мыслить покинула меня.

Осколки из моих рук вновь полетели на пол.

Максимилиан целовал меня жадно, но нежно. Одной рукой он гладил мою спину, а другую запустил в волосы. Я ощутила, как все мое тело подалось навстречу этому мужчине. Руки сами обвили его шею, и я сильнее прижалась к нему.

Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Мы целовались и целовались, и целовались.

Я все еще стояла с закрытыми глазами, когда поняла, что поцелуй закончился, а Макс вдруг отстранился.

— Извини, — услышала я его голос и распахнула глаза. — Не знаю, что на меня нашло.

Максимилиан сделал глубокий вдох и медленный выдох. Он больше не выглядел пьяным. И хотя дышал по-прежнему тяжело, взгляд его был ясным.

— Лучше иди спать, — почти будничным тоном проговорил Флем. — Я сам тут все уберу.

Я стояла, не в силах отвести от него взгляда.

— Ты же сам поцеловал меня, — слова сами сорвались с губ. — Прижимал так сильно, что мы были словно одно целое, а, оказывается, это просто на тебя что-то нашло.

Флем старался не смотреть на меня.

Я почувствовала, как горло пережало, потом отступила на шаг назад, развернулась, и бросилась бежать вверх по лестнице.

— Мия! — Максимилиан со стоном выкрикнул мое имя, но больше я на это не куплюсь.

Справиться с замком на двери спальни удалось не сразу: руки дрожали, в глазах стояли слезы. Наконец замок поддался, и я шагнула в спасительную темноту. Захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

Роем диких пчел в голову ворвались мысли.

Почему он поцеловал, а потом оттолкнул меня?

Никогда раньше я не ощущала ничего подобного. И Макс не мог не почувствовать, не ощутить ответный жар моего тела. Почему же он отстранился?

Вдобавок ко всему меня начало разъедать огромное, беспощадное чувство стыда.

Демоны, да за что мне все это⁈

Через дверь я услышала, как снизу раздались шаги. Однако, на самом верху лестницы они затихли, а потом стали удаляться. Я вздохнула с облегчением. Ни объяснений, ни оправданий я выслушивать не собиралась. И уж точно не была готова снова взглянуть этому мужчине в глаза.

Я быстро разделась и юркнула под одеяло.

Нужно забыть умопомрачительный поцелуй с Максимилианом Флемом.

Он просто перебрал вина, а я всего лишь оказалась рядом. Глупо, как же глупо было вот так взять и растаять в его объятиях! Больше я себе такого не позволю.

Завтра открытие лавки снов. Я должна думать об этом и только об этом.

Закрывая глаза, я была уверена, что меня ждет бессонная ночь и муки совести, но вопреки мрачным ожиданиям, сама не заметила, как уснула. Причем настолько крепко, что, когда я проснулась, небо уже было светлым.