Плетельщица снов

Глава 6

Стоило открыть глаза, как губы сами расползлись в улыбке. В потолочном окне виднелись Магические горы. Это все не сон! Я потянулась и села в кровати, поставив ноги на дощатый пол. Снизу из кухни доносился аромат свежей выпечки. Запах был очень аппетитным и, быстро закончив со всеми утренними процедурами, я поспешила спуститься вниз.

На залитой солнцем кухне госпожа Бульк с высокой замысловатой прической, облаченная в ярко-оранжевое платье, верх которого покрывала фиалковая ажурная накидка, колдовала над чугунной плитой. Сразу на трех конфорках стояли сковородки, в которых что-то шипело и шкворчало. Рядом над открытым очагом висел кофейник, из его изогнутого носика пробивался пар.

Я не сразу заметила, что матушка Бульк была на кухне не одна. Увидев незнакомца, я застыла на нижней ступеньке лестницы.

За кухонным столом сидел мужчина и потягивал свежесваренный кофе. Он был одет в льняной костюм белого цвета, напоминавший пижаму. Небрежно расстегнутая до третьей пуговицы рубаха обнажала мощную рельефную грудь. Широкие рукава, закатанные до локтей, открывали сильные руки, в которых маленькая фарфоровая чашечка выглядела и вовсе крохотной.

О чем-то задумавшись, мужчина смотрел перед собой невидящим взглядом. Его лицо выражало обеспокоенность, от чего брови чуть сошлись над переносицей, изогнувшись двумя темными полумесяцами над золотисто-карими глазами. Внезапно мужчина тряхнул головой, словно отгоняя тяжелые мысли. Кончики его каштановых волос чиркнули по плечам.

— Что-то не сходится, — проговорил незнакомец чуть слышно.

Госпожа Бульк обернулась, чтобы ответить, но увидела меня и расплылась в дружелюбной улыбке:

— Мия! — воскликнула хозяйка дома. — Доброе утро, милая!

Мужчина повернулся в мою сторону. Я быстро отвела взгляд, будто еще минуту назад не рассматривала его с беззастенчивым любопытством, спрыгнула с последней ступени лестницы и шагнула на территорию кухни.

— Доброе утро, — пожелала я в ответ.

— Ты как раз к завтраку, — довольно проворковала Лусия.

На соседнем стуле дремала Клотильда. Какая же она все-таки была удивительно огромная для кошки! Пока я устраивалась напротив, Лусия поставила передо мной большую тарелку.

— Познакомься, милая, — произнесла матушка Бульк, — это Максимилиан Флем, он прибыл к нам из самой столицы. И, как и ты, Максимилиан решил остановиться в моем скромном гостевом доме.

По серьезному лицу и высокопарному тону Лусии Бульк можно было догадаться, что Эльс, столица Фантории, для нее значила примерно то же самое, что для меня Бергтаун. По крайней мере, пока я сидела в Больших Котлах и могла лишь мечтать о том, что однажды окажусь в городе у подножия Магических гор.

Мужчина шутя погрозил матушке Бульк пальцем:

— Достопочтенная Лусия Карина Виолетта слишком высокого мнения о моей персоне. И совершенно незаслуженно принижает достоинства этого уютного пристанища для одиноких путников.

Госпожа Бульк легким движением руки поправила выбившуюся из прически белую прядь, издала кокетливый смешок и немедленно подлила господину Флему еще кофе.

— Макс, просто Макс, — сказал постоялец, обращаясь уже ко мне.

Я кивнула и улыбнулась:

— Рада знакомству, Макс.

Его взгляд беззастенчиво скользнул по моей фигуре. Кажется, зря я надела новое платье с открытыми плечами. Меня привлек его нежно-миндальный цвет, а вот внимание мужчины явно притянула способность наряда подчеркивать некоторые части моей фигуры. Особенно долго взгляд Максимилиана задержался на легком волане в области груди.

Моя рука отчего-то сама потянулась к лицу, машинально пытаясь убрать со лба прядь волос, которой там быть не могло — пару минут назад я собрала волосы в высокий гладкий хвост.

— Мия Винд, — поспешила представиться и я, отчего-то запнувшись, произнося собственное имя.

Мужчина поднес ко рту чашку, но я успела заметить, что его губы тронула легкая улыбка.

— Мия перебралась в Бергтаун из деревни, — видимо решив выдать всю известную обо мне информацию этому глазастому кофеману, объявила матушка Бульк.

Флем лишь кивнул. Никаких вопросов мужчина задавать не стал, отвернувшись, он вновь уставился в окно. Неужели потерял интерес к девушке, лишь услышав о ее деревенском происхождении? А ведь только что золотые искорки в его глазах светились очень ярко.

Я немедленно сказала себе, что мне абсолютно все равно, что думает обо мне какой-то надутый индюк, пусть он хоть трижды из столицы, и решила также не обращать на него никакого внимания.

Не без труда я заставила себя переключиться на завтрак. На столе уже стояла корзинка с нарезанным хлебом, блюдо с ломтиками желтого сыра и вазочка с ароматным медом. Выглядело все это довольно аппетитно, и я подумала, что зря меня пугал Курт. Похоже, я была права, и хозяин «Пещеры» просто боялся конкуренции.

Пока я лакомилась ломтиком сыра с медом, Матушка Бульк заботливо укладывала на мою тарелку неровные круги румяных оладий.

— Пахнет превосходно, — нарочито громко сказала я.

Лусия поставила передо мной баночку с кленовым джемом. Рядом заняла свое место белая фарфоровая чашка со свежим кофе, точь-в-точь такая же, какую продолжал сжимать в ладонях мой сосед.

— Приятного аппетита, — торжественно произнесла Лусия и замерла в ожидании.

Я отхлебнула кофе и невольно сморщилась — к такому крепкому напитку я не привыкла. В деревнях больше предпочитали травяные чаи. Если бы не матушка Вуна, заядлая любительница потягивать по утрам кофе с молоком, я бы наверно и вовсе не знала о существовании этого напитка.

— Можно мне молока, — попросила я.

— Молока? — удивилась Лусия.

— Да, молока и еще сахара, — кивнула я.

— Сахара⁈ Но кофе нужно пить без молока и без сахара, — уверенно произнесла матушка Бульк. — Иначе не почувствовать его настоящий вкус.

— Мне больше нравится вкус кофе с молоком и сахаром, — не сдавалась я.

— Ерунда! — отрезала Лусия. — А сахар так и вовсе мешает раскрыть естественную сладость кофе.

Я задумалась, пытаясь понять, как отсутствие сахара может сделать кофе слаще.

Вдруг матушка Бульк всплеснула руками:

— Я совсем забыла подать к завтраку ливерный паштет! — ее подбородок гордо взлетел вверх. — Я его сама делаю!

Лусия скинула передник, защищающий ее оранжевый наряд от брызг масла и других кухонных напастей, и решительно куда-то зашагала.

— Я быстро, — пообещала хозяйка. — Только схожу в кладовую за паштетом.

Шурша подолом, Лусия покинула кухню.

Максимилиан Флем тихо застонал.

Я удивленно посмотрела на мужчину, немедленно забыв о своем решении, не обращать на него внимания.

— Не любите ливерный паштет? — поинтересовалась я.

— Не то, чтобы не люблю, — произнес Флем. — Скорее не люблю конкретно этот паштет.

Я лишь пожала плечами.

— И, кстати, — быстро зашептал мужчина, — если хочешь молока, то оно вон в том кувшине на верхней полке, — он кивнул вправо и вверх. — И сейчас самое время подлить его в чашку.

— За спиной у госпожи Бульк? — возмущенно произнесла я, тем не менее, отметив, что Максимилиан успел перейти на «ты» и решив последовать его примеру.

Флем немедленно приложил палец к губам, призывая говорить тише.

— Лично я так и сделал, — он пожал плечами. — Впрочем, ты можешь и дальше пытаться найти сладость в горьком напитке.

И Максимилиан демонстративно отпил из собственной чашки, а потом с наслаждением причмокнул.

— Но она же заметит! — зашептала я.

— А ты держи чашку повыше, тогда цвет кофе не будет виден, — со знанием дела посоветовал мужчина.

Мгновение поколебавшись, я метнулась к полке, на которую указал Флем, стащила с нее пузатый кувшин и одним быстрым движением плеснула порцию молока себе в чашку, затем быстро вернула кувшин на место и успела сесть обратно ровно в тот момент, когда в отдалении вновь послышались шаги Лусии.

— Быстро учишься, — шепнут Максимилиан, вновь пряча улыбку в очередном глотке кофе.

— А вот и паштет, — матушка Бульк поставила на стол стеклянную банку с коричневой массой внутри. — Очень вкусный. Ешьте! — скомандовала она.

Максимилиан слегка поморщился, но все же достал из корзинки хлеб и очень тонким слоем нанес на него мясной деликатес. Затем поднес бутерброд ко рту, прикрыл глаза, откусил кусочек и принялся жевать. Вид у него был настоящего мученика.

Я ничего не понимала, зато Лусия расплылась в улыбке и пододвинула банку с паштетом ко мне.

Чтобы доставить матушке Бульк удовольствие, я намазала паштет толстым слоем и отправила угощение в рот. И вот тут-то я поняла, какой промах совершила.

Паштет был не просто неприятный на вкус, он был несъедобный. Ничего хуже этого я в жизни не пробовала. Ощущение было такое, будто я положила себе в рот болотную кочку и принялась тщательно ее пережевывать.

— Ну как? — немедленно осведомилась госпожа Бульк.

Я в панике посмотрела на соседа. Максимилиан предостерегающе мотнул головой.

Сделав над собой усилие, я проглотила то, что было у меня во рту, и заставила себя улыбнуться:

— Очень вкусно, Лусия, благодарю.

Матушка Бульк просияла и вернулась к своим сковородкам. Я же сделала несколько глотков кофе, чтобы заглушить отвратительный привкус во рту.

— Бери еще, дорогая, — сказала Лусия, не оборачиваясь. — Не стесняйся!

— Оставлю на десерт, — нашлась я. — Я ведь еще оладушки не попробовала.

Увы, оладьи оказались довольно пресными, к тому же местами пригорели. И все же они были куда лучше, чем кошмарный ливерный паштет. Их даже можно было назвать вполне сносными, если хорошенько залить кленовым джемом.

Тем временем Лусия принялась болтать о погоде и теплом ветре, пришедшем с гор, понемногу составляя грузную посуду в мойку.

Когда в моей тарелке почти не осталось оладий, и угроза ливерного кошмара вновь нависла надо мной, я умоляюще посмотрела на Флема. Тот по-прежнему держал в руке собственный единожды надкусанный бутерброд. Оказалось, что и на такой случай у столичного жителя уже был разработан план.

Быстрым движением руки он опустил бутерброд под стол, как раз туда, где на соседнем стуле дремала Клотильда. Кошка тут же открыла глаза и мгновенна слопала сомнительное лакомство. Я начинала догадываться, почему животное приобрело такие непомерные размеры, но немедленно последовала примеру Флема, и проблема с паштетом была решена.

Мужчина поднялся.

— Благодарю, о прекрасная Лусия Карина Виолетта, — произнес он. — Завтрак был прекрасен, как и всегда!

Госпожа Бульк кокетливо махнула на Максимилиана тряпкой, которой как раз стряхивала со стола крошки:

— И больше не вздумайте завтракать где-то еще, — произнесла она довольно строго. — Поберегите таланты!

— Ни в коем случае, — заверил хозяйку Максимилиан. — Вчерашний случай был досадной ошибкой, которая больше не повторится. А сейчас мне пора, дела не ждут.

Он поцеловал Лусию в щеку, бросил прощальный взгляд в мое декольте, от чего я почувствовала волну жара на щеках, и быстро взбежал по лестнице.

Когда дверь комнаты на втором этаже громко хлопнула, я поинтересовалась:

— Давно Максимилиан Флем здесь живет?

Матушка Бульк подошла забрать мою пустую тарелку:

— Неделю, — ответила она. — Очень вежливый и внимательный господин из столицы, правда?

— Очень, — эхом откликнулась я, вспомнив его изучающий взгляд на своей фигуре. — Особенно внимательный.

Лусия закивала, обрадованная тем, что я разделяю ее мнение.

— А зачем он приехал в Бергтаун?

— Вот этого я не знаю, — матушка пожала плечами и пододвинула ко мне банку с паштетом. Угроза ливерного кошмара вновь нависла надо мной.

Соображать пришлось быстро: я выставила перед собой ладонь, а второй рукой принялась поглаживать себя по животу, изображая сытость. Лусия не без сожаления закрыла и убрала банку, а я вздохнула с облегчением.

— Каждое утро Максимилиан куда-то уходит и возвращается только вечером, — продолжила она. — А чем занимается весь день, он никогда не рассказывает. Вчера, например, заявился весь в грязи. Не представляю, куда могло занести человека, чтобы он был покрыт слоем грязи с головы до ног.

Матушка Бульк присела на соседний стул и задумчиво погладила Клотильду. Кошка приоткрыла один глаз, удостоверилась, что ласка на этот раз не сопровождается никаким угощением, и снова его закрыла.

— Я же совсем забыла поблагодарить тебя, Мия! — всплеснула руками Лусия.

Я в недоумении подняла на нее глаза:

— Поблагодарить меня? За что?

Матушка Бульк улыбнулась:

— За сон, милая! За сон, который ты мне вчера подарила.

Это было неожиданно и очень приятно.

— Он вам понравился?

— Понравился — не то слово, — Лусия и сама мечтательно закрыла глаза. — Это было удивительно! Всю ночь я гуляла по цветущим лавандовым полям, вдыхая аромат цветов и трав. Мое лицо обдувал теплый ветер. Я наслаждалась пением птиц и стрекотом кузнечиков. А когда проснулась, уже занималась заря. Я проспала всю ночь и встала совершенно отдохнувшей — это удивительно!

— Я очень рада, что сон пришелся вам по душе, — искренне ответила я.

Лусия ласково погладила меня по щеке, и мне вдруг отчетливо представилась Вуна, которая часто проявляла свое доброе отношение ко мне именно этим жестом.

— Мия, у тебя настоящий талант к плетению снов, — серьезно произнесла матушка Бульк.

— Я действительно очень люблю плести сны, — призналась я. — Честно говоря, именно этим я люблю заниматься больше всего.

— Никто в Бергтауне давным-давно не плетет таких снов. Да и вообще никаких не плетет, — с тоской произнесла Лусия. — Когда-то были умелицы, да все пропали еще много лет назад.

Очень хотелось спросить о матушке Вуне, которая всегда обходила стороной историю о том, почему она покинула Бергтаун двадцать лет назад, но почему-то я не осмелилась, хотя вопрос так и крутился на языке.

— Если и другие твои сны подобны этому, я уверена, твое умение высоко оценят многие жители города, — заключила Лусия.

— Вы правда так думаете?

— Люди соскучились по иллюзиям, которых лишены слишком давно, — глаза Лусии стали грустными, руки безвольно опустились. — Но Бергтаун виноват в этом сам.

— В каком смысле? — не поняла я.

Матушка Бульк взглянула на меня, мгновение помедлила, а потом, как ни в чем не бывало, улыбнулась.

— Раз все позавтракали, я здесь больше не нужна.

Она шепнула какое-то заклинание, и оставшаяся посуда, соскользнув со стола, отправилась в дальний конец кухни и принялась сама споласкиваться в мойке. Лусия удовлетворенно кивнула.

Я же словно завороженная уставилась на это чудо. У нас, благодаря бытовой магии, можно было разве что подогреть воду в бане или ускорить приготовление обеда. Но эти процессы не происходили сами собой, для этого требовалось постоянное присутствие. И уж точно предметы не летали сами по дому. Кажется, я начинала понимать, что имела в виду Вуна, когда говорила, что здесь возможности магии намного шире.

— Пойду, пожалуй, наведу порядок в кладовой, — решила Лусия и мгновенно исчезла где-то в недрах дома.

Я же так и осталась сидеть на стуле, обдумывая сказанное матушкой Бульк.

Плетение снов — моя страсть и мой дар. В Бергтауне нет плетельщиц, а городские жители соскучились по иллюзиям. Получается, что спрос на рукотворные сны здесь точно будет? Как известно, за хороший товар люди готовы и хорошо платить, а мне так нужна работа. И это значит…

— Это значит, — проговорила я вслух, сама еще не до конца осознав полученный вывод.

Клотильда вдруг проснулась и внимательно на меня посмотрела.

— Это значит, что я могу открыть собственную лавку снов, — сказала я и замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Ощущения будоражили и волнующе вибрировали где-то в области сердца.

— Решено, — сообщила я Клотильде, а заодно и всему миру, — в Бергтауне будет лавка снов.

Стоило мне это сказать, как раздался мелодичный звон, точно в подтверждение правильности моего решения. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что кто-то просто звонит в дверной колокольчик.