Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 3 Глава 12. Посыльный

Леон

Два дня спустя, ранний вечер.

Весталия, Дионвест, Летающая Крепость Мэйн.

Леон остановился у двери кабинета своего отца и был, мягко говоря, не в духе. Он постучал два раза и остался дожидаться приглашения, нервно сжимая большой белый конверт в левой руке. Кто бы его сейчас увидел, в жизни бы не поверил, что это сын графа пришёл побеседовать к отцу о важных делах. Перед дверью стоял осунувшийся молодой человек с темными синяками под глазами от недосыпа, а его тёмно-синяя измятая одежда была покрыта серо-коричневой дорожной пылью.

— Войдите, — послышалось из-за двери.

Леон кратко выдохнул, слегка расслабил руку, сжимающую конверт, и открыл дверь.

— На кого ты похож? — первое, что сказал его отец, не успела за Леоном закрыться дверь.

— На посыльного, — невозмутимо ответил он по дороге к столу и, плюхнувшись в одно из кресел напротив отца, учтиво добавил: — Здравствуй, отец.

— И почему на тебе военная форма графства Ронетт? — недовольным голосом продолжал допрос граф Мэйнер.

— Потому что люди советника Дэмиса меня чуть не прирезали, — в тон ему ответил Леон и бросил конверт на стол. — Подробности здесь.

— Что ты опять натворил⁈ — в бешенстве вскочил отец.

— Я? — встал следом Леон и, подняв правую руку тыльной стороной ладони к отцу, начал загибать пальцы. — Первое: отдал наш долг графине Дэйнере. В общем, извинился и отбыл наказание. Мы с ней в расчёте.

Отец недоверчиво на него посмотрел.

— Второе, — продолжал Леон. — Обучился на летать на грифонах. Вот, — он подцепил пальцем левой руки цепочку и достал медальон наездника из-под рубашки.

Отец удивлённо поднял левую бровь, но продолжал слушать, не перебивая.

— Третье: подружился с главнокомандующим личной гвардии графа Неррона, и он мне подарил боевого грифона. Также у меня есть разрешения летать на нём над Герданой и Весталией.

— Что-то я не слышал, чтобы Альберт обзавёлся главнокомандующим, — скептически перебил его отец.

— У меня нет повода не верить Кирану, — пожал плечами Леон. — Зато у меня есть грифон — можешь в окно глянуть — и сопутствующие письма у него в сумке.

Граф Мэйнер подошёл к окну за его спиной, молча постоял некоторое время и задумчиво спросил:

— А он никого не сожрёт, пока мы тут общаемся?

— Я её покормил, прежде чем к тебе идти, — равнодушно ответил Леон. — До завтра не сожрёт.

Отец вернулся к столу и спокойно сел в своё кресло. Сел обратно и Леон, но продолжил загибать пальцы на руке:

— Четвёртое: вернул свой долг графине Ронетте. Теперь я никому ничего не должен, но есть небольшая проблемка — теперь нам должно графство Ронетт — за слежку за мной и покушение на мою жизнь. Я чуть не сдох несколько дней назад, но доказательств у меня нет — троих убил я, остальных — грифон.

— Ты кого-то убил? — серьёзно спросил отец.

— Да, — твёрдо ответил Леон.

— И можешь так спокойно об этом говорить? — холодно спросил отец и облокотился на стол, пристально разглядывая сына.

Леон стиснул зубы и посмотрел в сторону.

— Ответь мне! — приказал отец.

— И что мне тебе ответить? — Леон снова посмотрел на отца, и его голос дрогнул. — Пускать слёзы раскаяния или биться в истерике и говорить, что я не мог поступить иначе⁈

На Леон нахлынули воспоминания, смыли и так плохо удерживаемое самообладание, и он вскочил и заорал на отца:

— Что мне было делать⁈ Ответь ты́ мне! Их было четверо, и они стреляли в нас из арбалетов! Если бы не грифон, я был бы труп! Мы не успевали улететь вдвоём! Я отправил Ванессу с грифоном и лишь надеялся, что они успеют свалить от двух грифонов, пикирующих на них с неба. А я? Что я могу сделать против четырех вооруженных мужиков с мечами и арбалетами, которые стреляют без предупреждения⁈ Ответь мне! А⁈ Подождать, пока они с меня мёртвого отрежут палец и пошлют тебе вместе с перстнем по почте⁈

Леон сел обратно и схватился за голову. На отца он больше не смотрел и тяжело дышал.

Отец молчал.

— Меня… — тихо продолжил он. — Теперь… каждую ночь… мучают кошмары. То я лежу с перерезанным горлом и в меня цепляться из арбалета, а я отсчитываю секунды до своей смерти, невыносимо долгие, бесконечные секунды. То мне приставляют нож к горлу, а обе мои руки пригвождены к земле арбалетными болтами, и я не в силах пошевелиться, лишь чувствуя, как лезвие всё глубже вонзается в мою кожу. То меня преследуют их остекленевшие глаза. То мои руки по локоть в крови… Что мне было делать? Там никого кроме меня на этот раз не было. Никого. Я не хотел сдаваться… Я не хотел…

Леон поднял полные ужаса глаза на отца, но его кресло было пустым. Тут кто-то схватил его за плечо, выдернул из кресла и крепко обнял.

«Он меня впервые в жизни обнял», — подумал Леон и разрыдался — он впервые в жизни почувствовал, что у него есть семья, что он не один на всём белом свете.

Так они и стояли: отец крепко прижимал голову сына к своему плечу, а сына трясло от молчаливой истерики. Так они и стояли, пока Леон не успокоился и не сказал:

— Я рад, что у меня есть ты, отец.

— Я рад, что ты выжил, сын. А кошмары… Они пройдут. Я убивал, они прошли. Никогда не сдавайся и впредь.

Отец отстранился и спокойно приказал:

— А теперь садись и давай по порядку. При чём тут советник Дэмис? Кто такая Ванесса? Графиня Ронетта? Как ты с ней оказался, если её выкрали? И что значит «на этот раз»?

Леон устало плюхнулся в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Лучше прочитай сначала, что в конверте, а потом я расскажу, что знаю я и что я об этом думаю. А пока я посплю. Я три дня не спал.

— Здесь не место отсыпаться, — строго сказал отец. — Иди к себе. Выспись и приведи себя в порядок. Потом приходи. Я так понимаю, то, что в этом конверте, вполне может подождать день или два?

— Может, — ответил Леон и встал. — Благодарю, отец.

Он дошёл до двери, выпрямился, вытер рукавом лицо и вышел за дверь. В коридоре он никого не встретил и первым делом направился в уборную на этом же этаже. Умылся. Скептически осмотрел себя в зеркале, вздохнул и вышел обратно в коридор.

«И чего я на него всегда ору? — думал он по дороге к подъёмнику. — А потом ещё и рыдаю… Как маленький, блин… Когда мы уже сможем общаться нормально?»

«Но ведь полегчало же?» — спросил его внутренний голос.

«Полегчало, — ответил он сам себе. — И вообще, с отцом как-то странно легко в последнее время. А почему мне было сложно раньше?»

На это ему никто не ответил, и он зашёл в кабинку подъемника и поехал вниз.

«И где мне поселить мою „подружку“? — думал он по дороге вниз. — В Западном Анклаве у нас только почтовые грифоны. Думаю, ей там будет позорно быть, но там есть кому о ней заботиться. В других никого нет, но Восточный ближе всего к моей усадьбе. А раз заботиться о ней всё равно мне, то я её поселю в Восточном, заодно обзову его „боевым“ и организую кормёжку».

Кабинка остановилась, но выходить Леон не спешил. Он устало оперся спиной о боковую стенку и закрыл глаза.

«Надо выходить, — убеждал он себя. — А то я так тут и усну. Нет, всё же Восточный Анклав я оставлю на потом. У меня нет сил его организовывать. Сейчас мы полетим в Западный, и я с ней договорюсь на четыре дня. За два я должен выспаться и ещё за два организовать ей новое место. Мне надо продержаться ещё час. Слышишь, Леон, час. Ты справишься».

Леон открыл глаза и отлип от стены. Он сделал шаг, постоял, унимая дрожь в плохо слушающихся ногах, и вышел из подъемника.

Грифона он пристроил за полчаса. Ещё полчаса у него ушло, чтобы медленно, но уверенно, с осанкой и достоинством сына графа, дотопать от Западного Анклава к своей усадьбе и распорядиться, чтобы ему напомнили про грифона через два дня, если он сам к тому времени не очухается. Больше ни на что сил у него не было, и он, дойдя до своей комнаты, завалился спать, лишь сняв сапоги.

Проснулся он утром следующего дня жутко голодным. Отъелся и пошёл дальше отсыпаться. Так продолжалось два дня: он только ел и спал. На утро третьего он понял, что всё же неплохо было бы помыться и переодеться в чистое, а то уже самому от себя было отвратительно.

«И где Несси раздобыла для меня военную форму графства Ронетт? — с интересом думал он, аккуратно складывая подаренные вещи в корзину для стирки. — Надо будет у неё спросить».

К полудню третьего дня он себя уже чувствовал достаточно выспавшимся, отъевшимся и посвежевшим, чтобы начать хоть о чём-то думать, и первым делом он подумал о грифоне.

Никаких полномочий у Леона на территории Крепости не было, ничего самостоятельно он организовать не мог, но всё же решил попытать счастья, обратившись к Кантеру — советнику отца. К его удивлению, Кантер взялся ему помочь без лишних слов и получения разрешения у отца. «Подружку» Леона они поселили в сто первом командирском гнезде, чему та была безумно рада, и приставили к ней личного кормчего. После чего Леон с ней полетал над Дионвестом и лугами вокруг города и договорился, что придёт к ней послезавтра.

Отца он пошёл разыскивать только под вечер и нашёл его в библиотеке с книгой о графстве Ронетт в руках.

— Присаживайся, — сказал граф Мэйнер и указал на кресло напротив него.

Книгу он закрыл и положил на невысокий столик между креслами, рядом со стопкой документов.

Леон молча сел и принялся ждать, с чего же отец решит начать беседу, а может, и допрос.

— Я прочитал привезённые тобой документы, — начал отец. — Если честно, предложение звучит слишком сомнительно, и мы от него скорее всего больше потеряем, чем выиграем. Ты его читал?

— Нет, — честно ответил Леон, а про себя подумал, что Вильгельм был прав в том, что отец вряд ли безоговорочно поверит в то, что там написано.

— В двух словах, некий Вильгельм Форестер предлагает мне помолвить тебя с графиней Ронеттой и заключить союз между графствами, а следом и помочь ему сместить нынешнего советника графини и заменить его на другого. Например, предложенного мною. Но что-то мне подсказывает, что мистер Форестер сам метит в советники, и я бы все же хотел услышать от тебя, что там произошло и что ты думаешь по этому поводу.

«На этом месте я должен был возмутиться на счёт помолвки, — мысленно усмехнулся Леон. — Но извини, Вильгельм, я тебе теперь верю ещё меньше, чем до этого. Да и как я могу играть в детские игры перед отцом, который меня впервые в жизни спросил о том, что я думаю?»

— С твоего позволения, — ответил Леон. — Я начну издалека. Иначе я не смогу объяснить, как я влип во всё это.

Отец кивнул, и Леон продолжил.

— Когда я сбежал от тебя в герданской пещере, то оказался в компании нанятого тобой исследователя Эрика и его двух друзей: Кирана Регнара, нынешнего главнокомандующего графа Неррона, и Марка Эренского, мага. Из-за того, что там произошло, мы чуть все не погибли, но Марк нас вывел ценой своего полного магического истощения. Он был при смерти, и в мои обязанности входило сделать так, чтобы ему откачали магию. Средств у меня на это не было, ведь я не собирался к тебе возвращаться, и я взял денег в долг у графини Ронетты. Марк выжил, и я пошёл отдавать долг. Оплату она попросила довольно странную — покатать её на грифоне. Я ещё тогда удивился, почему она не может просто приказать своим людям её покатать, но она сказала, что советник Дэмис ей в жизни не разрешит. Тогда я решил, что это просто капризы, но делать было нечего — пошёл искать способ, как научиться летать на грифонах самому. Но вскоре я уехал к тебе, а дальше… В общем, научился, вернулся, и что я вижу? Меня не пускают к ней в усадьбу, а по городу ходят слухи, что её выкрали во второй раз, и никто иной, как её охранник. Я вышел на мага, который охранял графиню во время похищения, а через него со мной связался и сам похититель, и мистер Форестер, а графиня оказалась при них в Башне Тренировок Гильдии Магов. Это факты. Остальные факты должны были быть в том конверте, что я принёс, но если надо что-то уточнить, спрашивай или перехожу к моим домыслам.

— Давай домыслы, — ответил отец.

— Поведение Ванессы очень изменилось с тех пор, как я её видел полгода назад, и я уверен, что её выкрадали и били. С её слов, это был Дэмис, и я не нашёл повода ей не верить. А вот Вильгельму я не верю. Кто-то из них нас сдал, я уверен в этом. Нас сдали, когда я с разрешения Вильгельма вывез Ванессу из Башни на грифоне погулять. Сдали людям Дэмиса или подставным людям, которые прикидывались людьми Дэмиса. Нашли нас очень быстро, хоть мы и держались подальше от поселений и дорог. Со слов нападающего, Дэмис собрался наказать Ванессу, отправив её в «дом свиданий», а потом там «найти» и «спасти». Это могла быть и игра Вильгельма, чтобы меня окончательно запугать, прежде чем отправить к тебе. Не знаю… Но убить меня хотели по-настоящему. Зачем Вильгельму меня убивать? Кого он тогда пошлёт к тебе? Разве что захочет сыграть на мести.

Леон отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на отца и продолжил решительным тоном:

— Дерьмо всё это, отец. Полное дерьмо. Но я хочу вытащить Ванессу из этого дерьма. Ей всего одиннадцать, и у неё никого нет. У меня есть ты, а у неё нет никого. Только сомнительные личности вокруг, которые пытаются её приспособить под свои цели.

— И ты даже жениться на ней ради этого готов? — серьёзно спросил отец.

— Не хочу я на ней жениться, — серьёзно ответил Леон. — Она мне как сестра, я бы её просто забрал к нам и оставил Вильгельма с Дэмисом делить тот гадюшник между собой самостоятельно.

— И всё же, как далеко ты готов пойти, чтобы дать Ванессе Ронетте более безопасную жизнь?

— Куда скажешь, туда и пойду, — серьёзно ответил Леон. — Ведь в этом и моя вина: если бы я не сбежал тогда из дома, то я бы не оказался у неё в долгу, не написал то письмо, из-за которого она тоже попыталась сбежать из дома и была жестоко наказана за это Дэмисом. И дальше по списку. Я оступился, мне и расхлёбывать.

— Нам расхлёбывать, — улыбнулся отец. — Не забывай: нам. Заберём мы твою «сестру» под нашу опеку, но! У тебя появятся свои обязанности, и больше сбегать из дома по любому поводу не выйдет. Согласен?

— Согласен, — твёрдо ответил Леон.

— Иди, гуляй тогда, — усмехнулся отец. — Наслаждайся последними деньками своей свободы. Я тебя позову, когда план будет готов, и тебе придётся под ним подписаться. Это будет твоя первая официальная подпись и первое дело в качестве виконта Мэйнера.

— Слушаюсь, — ответил Леон и встал.

Он учтиво поклонился отцу, поблагодарил его за помощь и ушёл.