Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 1 Глава 21. Убирайся

Ночью меня спихнули с кровати и сказали спать на полу. Я решил, что Мики мне всё же не простили, но извиняться ни за что не стал. В вечной верности я не клялся. С чего вдруг? Да и не видел в этом ничего «такого». Пришлось спать на полу.

Наутро за новым заданием я уже пошёл я сам, чтобы совсем уж не чувствовать себя странно в Настином обществе.

Полистал книгу, нашел «охрану конвоя» и, решив, что это то, что надо, зарегистрировался у Энди. Меня он не отговаривал, дал браслет и уточнил, что он без слежки.

Я вернулся в комнату. Настя то ли спала, то ли делала вид, что спала. Будить её и снова нарываться на неприятности мне было лень, и я молча ушёл.

С охраной конвоя всё оказалось до безобразия просто и до безумия скучно. Охранять надо было неудачников, которые что-то не поделили с городскими жителями и попались на глаза и в руки городской страже. Размещали их со всеми неудобствами в бараках снаружи городской стены. Тех, кого признавали виновными в содеянном и чей срок заключения превышал месяц, периодически высылали под конвоем в места более отдалённые от города, чтобы освободить место для новых нарушителей спокойствия.

В заявке значилось, что им нужны четверо магов или воинов четвертого уровня. Я пришёл и подтвердил, что я из Ордена Ниев и являюсь магом пятого уровня. Мою заявку подтвердили в ответ и сказали, что им больше никто не нужен и конвой может отравиться в путь через два часа, если меня это устроит. Меня обычно всё устраивает, поэтому я, не раздумывая, согласился и вернулся к ним через два часа, сходив позавтракать.

Кого и от кого они собирались охранять силами четырёх магов, я так и не узнал. До пункта назначения — небольшого городка-крепости с высокими стенами и закрытыми воротами — заключённых везли в закрытой повозке, и на нас так никто и не напал, к моему великому разочарованию. Да и сбегать никто так и не собрался.

На месте мы были к вечеру того же дня. За врата меня не пустили, коня отобрали и, поставив вторую печать на заявлении, сразу же расплатились. Но так просто от меня отделаться у них не вышло, и я всё же разузнал, где здесь можно переночевать неподалёку.

Нужный постоялый двор нашёлся в соседнем поселении, в получасе ходьбы от крепости. Утром я поехал обратно в Эренск на попутках и после обеда уже отдавал заявление и браслет Энди.

На этом моё маленькое не-приключение закончилось, и я, достаточно проветрившись, решил, что пора бы и помириться. Моя совесть снова молчала, видимо, уйдя в запой с моей гордостью, и я потопал домой проверять, есть ли у меня ещё девушка.

Девушки дома не оказалось, но в шкафу всё ещё висели её вещи. В комнате было прибрано и казалось как-то по-особому светло и уютно, будто я действительно пришёл в наш общий дом.

«Хорошо-то так, — подумал я, присаживаясь на кушетку под окном и пытаясь дать имя тому новому чувству, что приятной теплотой начало растекаться по всему телу, бесследно смывая остатки моего раздражения и негодования. — Хорошо так возвращаться туда, где тебя ждут».

Я и сам не понял, почему мне вдруг стало так радостно на душе, и я даже решил извиниться за Мики, ведь тут и без совести было понятно, что я был не прав. Просто разозлился на ровном месте, а потом всё не мог остановиться и признать свою вину.

Я встал, снял куртку и аккуратно повесил её на спинку стула, чтобы снова не устраивать бардак, как я это обычно делаю, разбрасывая вещи где попало, точнее, упало. А затем сел обратно на кушетку, опершись на спинку и уставившись в окно. Я ждал Настю, а в голубом небе безмятежно плыли облака, увлекая за собой мои безмятежные мысли.

«Может, это не так уж и плохо — быть с кем-то рядом, — впервые в жизни подумал я. — С кем-то, кто смотрит в твою сторону, кто о тебе заботится… Не потому, что должен, согласно социальным нормам или угрызениям совести, а просто так — потому что хочется…»

Впервые в жизни мне по-настоящему захотелось о ком-то тоже позаботиться. Но всё же было как-то страшно — страшно в итоге стать таким же равнодушным, как мать, если у меня не хватит сил на эту самую заботу. Я не хотел заменять тёплую и ласковую заботу холодной и отрешённой ответственностью. Зачем кому-то повторять мою судьбу? Да ещё и по моей же вине.

В комнате было тихо. На улице было тихо. Мой внутренний голос молчал. В этой насыщенной тишине я услышал шаги, приближающиеся к двери, а следом и свой несмелый внутренний голос:

«Может, попробуешь?»

«Попробую», — мысленно улыбнулся я.

Дверь открылась.

— Привет! — я обернулся на звук, встал и пошёл навстречу, искренне улыбаясь.

Настя не улыбнулась и осталась стоять в паре шагов от открытой двери.

«Наверное, ещё обижается…» — подумал я, а вслух искренне произнёс:

— Насть, я бы хотел извиниться за…

— Уходи, — холодно оборвала она меня на полуслове.

— Ты чего, Настя? — всё ещё улыбаясь, я подошёл к ней вплотную и попытался обнять. — Извини меня за Мики, я не со зла…

— Не трогай меня! — в Настином голосе чувствовались странные нотки брезгливости, но я не придумал ничего лучшего, чем всё же её обнять.

— Ладно, сознаюсь — со зла, — тепло ответил я. — Разозлился я, но попробую больше так не делать. Честно.

Я действительно говорил честно. Я не мог честно пообещать, что «никогда» больше этого не сделаю, но мог пообещать, что «попробую» этого не делать, хоть мне это и редко удавалось.

— Отпусти, — прошипела Настя.

Я её обнял чуть крепче, но всё же бережно и уткнулся в шею. Она меня попыталась оттолкнуть — не вышло. Тут я почувствовала лёгкий укол в шею и распрямился от неожиданности. Настин нож переместился мне под подбородок, но не касался шеи.

Я офигел! Настя — милая, добрая Настя — гневно на меня смотрела, будто перед ней стоял не я, а какой-то домогающийся её насильник.

— Убери нож, — сдержанно сказал я и отпустил её. — Я не причиню тебе зла.

— Больше и не надо, — криво усмехнулась она и нож не убрала.

— Давай поговорим, — спокойно продолжал я.

— Нам не о чем говорить, — холодно сказала Настя. — Уходи!

Ко мне вернулось самообладание.

— Прошу, убери нож, — по-доброму сказал я, пытаясь бережно взять её за руку, но на то, что произошло после, самообладания мне не хватило — сработали рефлексы.

Не успел я дотронуться до Насти, как она молниеносно убрала нож от моей шеи и её рука ушла в замах!!! Я выбил нож из её руки, перехватил её руку и вывернул её за спину, наклоняя Настю к полу. В тот же миг я ужаснулся от того, что только что совершил!!! И быстро Настю отпустил.

— Прости… — в ужасе прошептал я и несмело потянулся к ней.

— Убирайся!!! — это был вопль отчаянья.

Я вздрогнул от неожиданности и замер с протянутой рукой, не смея её коснуться. У меня похолодело в груди.

— Убирайся!!! — это был вопль беспомощности.

Я отвернулся и медленно, как в тумане, пошёл к двери и вышел в коридор.

Я шёл по бесконечному коридору, а в ушах звенело Настино рыдание. Я спускался по бесконечным лестницам… Я шёл по бесконечным улицам… Убежать от него я всё не мог…