Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 4 Глава 9. Душа Леса

Орэн

На следующий день.

Сегодня Орэн прилетел в лес один. Он приземлился на грифоне на дорогу недалеко от того места, где они вчера нашли вроде бы подходящее дерево, и, отправив свою «девушку» гулять до вечера, сошёл с дороги и полез пробираться через бурелом к нужному месту. Минут через десять он был на месте.

Дерево, что они выбрали, было немного необычным. Его огромный главный ствол, как и у многих деревьев вокруг, был расколот широкой трещиной до самой земли, а внутри оно выгорело, но рядом с ним торчал из земли небольшой обугленный пень, что был Орэну по грудь. У основания он был с три ладони в диаметре, а к верху сужался до одной. Это был единственный целый пень, что Орэн здесь встречал, и он вполне подходил под описание целого комля, что они искали. Да и Марена была уверена, что этот пень связан с основным деревом единой корневой системой, как отросток, а значит, Душа всего большого древа могла сбежать сюда, а если и нет, то и у этого дерева могла оказаться своя Душа.

Вчера уже было поздно о чём-то договариваться с деревьями, и они улетели обратно вскоре после того, как его нашли. Сегодня же Орэн решил с ним пообщаться. Опыта «общения» с деревьями у него не было, поэтому он решил применить к нему свои грифоньи тактики: убедить дерево в своей безопасности, нарисовать радужную будущее, втереться в доверие и склонить к тому, что ему действительно необходимо именно сейчас.

«Раз глаз у дерева нет, то и мои мне сейчас не понадобятся, — рассуждал он, присаживаясь перед деревом на колени. — А раз я не могу наладить зрительный контакт, да и не уверен, услышит ли оно мою речь, то остаётся только осязание, ведь общаться запахами я тоже не умею».

Орэн снял правую перчатку и приложил ладонь к отростку почти у самого основания. Закрыл глаза. За глазами оказалось темно, как и обычно. Сколько он не проверял здесь различные деревья, они никогда не вели себя так же, как их сородичи в Священном Лесу: не заряжали жизненной силой и ничего не показывали.

— Здравствуйте, — доброжелательно заговорил Орэн. — Я пришёл с миром. Я искренне желаю возродить эту часть Священного Леса, но всё не могу найти способ. Мне подсказали, что для этого надо найти Душу Древа и дать ей обрести новое тело. У меня есть древний артефакт Рода и друг, который умеет им пользоваться. Думаю, они смогут помочь обрести вам новое тело и прорасти. Не знаю, слышите ли вы меня, но я был бы очень рад, если бы вы мне ответили, и мы смогли об этом поговорить.

Дерево молчало, и Орэн продолжил.

— Трагедию здесь устроили не люди из соседнего поселения. Они вас очень ценят и уважают и никогда бы в обиду не дали. Как я понял, предотвратить то, что здесь произошло, было выше их сил, но исправить случившееся они хотят и по сей день. Пусть я и не родом отсюда, но я взялся им помочь. Правда, не скажу, что намерения мои благородные. Я лишь хочу, чтобы дорогой мне человек перестал думать о том, с чем справиться не может, и встал обратно на свой истинный Путь.

Никто Орэну всё также не отвечал, не шелестел и не поскрипывал, но тот не унывал и продолжал гнуть свою линию.

— Если вы согласитесь на моё предложение, то со своей стороны я обязуюсь оберегать новорожденный росток по мере своих сил и возможностей. Насколько я могу судить, место здесь безжизненное, и вам не должна угрожать опасность от вредителей из мира животных. Люди тоже здесь появляются редко. Не знаю, сможете ли вы здесь расти, но если вы мне скажете, что для этого нужно, то я организую. А напоследок я бы хотел сказать вот что. Я думаю, что местные жители очень обрадуются, если вы вернётесь к жизни, и будут всячески вас лелеять и оберегать, так же, как и я. А далее я вместе с ними продолжу искать способ вернуть к жизни и все Священные для них Древа вокруг. Это всё.

Орэн умолк, молчало и древо, и Лес вокруг. Он убрал руку и встал. Потянулся и подумал: «Я сказал всё, что хотел сказать. Честно сказал, как есть. Осталось только ждать и надеяться, что мы не ошиблись с нашими догадками и выбором. А если и ошиблись, то пойду завтра искать другое дерево. А если снова не выйдет, попробую ещё раз обсудить это с Марком. Может, Факел мне в этом как-то поможет».

На этой мысли Орен сел обратно под дерево, но оперся уже о него спиной и снова закрыл глаза. Сидел он так долго, где-то с час, а может и больше, всё пытаясь гнать прочь любые мысли и внутренне прислушиваться и дереву, и окружающему его Лесу. Когда он уже начал клевать носом от бездействия и умиротворенной обстановки вокруг, вдруг в его голове вспыхнула фраза:

«А для тебя деревья вокруг не священны?»

Он и сам не понял, была ли это его мысль или чья-то ещё. То же самое было и с грифоном, когда тот впервые с ним мысленно заговорил: Орэн даже не понял, что то грифон с ним разговаривает, а не он сам с собой ехидничает. На этот раз он решил сразу же ответить на «свою» мысль и посмотреть, что будет.

«Нет, не священны, — честно признался он. — Я не знаю, что они имеют в виду под этим словом. Для меня все деревья — просто деревья. Я лишь считаю, что деревья здесь более ценны, чем деревья за границей Дремира. Только и всего».

«Тебе надо поговорить с Душой Леса. Он здесь решает — кому, когда и где расти», — снова вспыхнуло у Орэна в голове, и он решил, что всё же у него появился собеседник.

«Благодарю за совет, — искренне ответил он. — Вы не могли бы мне подсказать, как его найти?»

«Я могу тебя отвести, но ты можешь не вернуться. Как тебе вернуться, я не знаю».

Орэн задумался, не особо стесняясь подслушивающего его мысли собеседника: «Марена меня за это по головке не погладит. Но что я могу сделать, если каждый раз приходиться на кон ставить собственную жизнь, чтобы осуществить то, что считаю должным? Ничего другого у меня нет. У меня есть только я. Да, она говорила, что у меня теперь есть и она, но это не значит, что я намерен распоряжаться её жизнью по собственному усмотрению. Прости, милая, но мне до́лжно».

Орэн глубоко вдохнул и шумно выдохнул, а потом подумал:

«Я принимаю ваше предложение. Прошу, отведите меня к Душе Леса».

«Дай руку, отведу», — ответили ему.

Орэн открыл глаза, встал, дотронулся до дерева правой ладонью и снова закрыл глаза. Сначала ничего не происходило, но потом ему сделалось невыносимо больно, и он чуть не заорал. Ощущение было сродни тому, что он испытал много месяцев назад, когда его прошила молния, отошедшая от ствола Древа Мира, но на этот раз он не горел изнутри, а почувствовал, будто от каждой клеточки его тела что-то наживо оторвали, а потом его Душу за руку вырвали из тела. Но следом он почувствовал необъяснимую лёгкость, и боль вмиг исчезла.

Орэн открыл глаза и заозирался по сторонам. Он оказался посреди зелёной лесной поляны, залитой ярким солнечным светом. Под его ногами шелестела невысокая трава, едва ли доходящая ему до щиколоток, а вместе с ней покачивались и нежно звенели на ветру голубые и белые колокольчики. Поскрипывали стволы высоченных деревьев, окаймляющих поляну по кругу. Таких высоких, что их кроны и не разглядеть за редкими белым облаками. Было по-утреннему свежо.

Ни на поляне, ни за деревьями он так никого и не разглядел и принялся молча ждать.

«Мне кажется, я уже умер, — усмехнулся Орэн. — Теперь мне даже нечего предложить собеседнику».

— Ты можешь предложить свою Душу, — меланхолично послышалось сразу отовсюду.

— И что я получу взамен? — сразу же заинтересовался Орэн — в нём проснулся торговец, и он пошёл торговаться, намереваясь продать свою Душу подороже, если уж до этого дойдет.

— Вырастишь дерево, — незаинтересованно ответили.

«Видимо, со мной говорит Душа Леса», — подумал Орэн и тут же получил этому подтверждение:

— Она самая.

— Я думал, что для того, чтобы вырастить дерево, нужна Душа древа, а не человека, — начал пререкаться Орэн.

— На кой мне жертвовать Душой древа, чтобы вырастить что-то посреди пустоши, которую люди прокляли на много сотен лет вперёд, — равнодушно ответила Душа Леса, — поросль зачахнет, Душа умрёт, так что пусть спит и дальше до лучших времён.

— И чем здесь может помочь Душа человека? — заинтересовано спросил Орэн.

— Я могу связать ваши Души, и вы разделите одну жизнь на двоих. Пока ты жив, будет жива и поросль, если поросль зачахнет, то умрешь и ты.

— А наши Души будут связаны только при жизни или после смерти тоже? — допытывался Орэн.

— Только при жизни. После смерти они пойдут далее своими Путями.

— А как далеко я смогу отойти от поросли, чтобы не оборвать нашу связь ненароком?

— Уходи хоть на край земли, — всё также равнодушно отвечала Душа Леса, — но не дальше. Вопрос лишь в том, успеешь ли ты вернуться в срок, если поросли понадобится твоя помощь.

— Моя часть сделки мне ясна, — подвёл итог Орэн. — Мне нужно отдать вам свою Душу, а потом своей жизнью отвечать за жизнь поросли и не отходить от неё далеко, пока она не окрепнет. Верно ли я понял?

— Верно.

— Однако мне не ясно, что я получу взамен за свою Душу.

— Наглец! — зарокотал лес, угрожающе затрещали деревья, на небо налетели черные тучи, и вокруг Орэна воронкой закружились невесть откуда взявшиеся зелёные листья. — Ты смеешь просить большего, чем я тебе уже предложил?

— Смею! — уверенно крикнул Орэн, даже не дрогнув от происходящего, и с вызовом смотря в небо.

Вмиг всё стихло, листья исчезли, и поляну вновь залил ласковый утренний солнечный свет.

— Хочешь продать свою душу подороже? — эхом пронесся смех над поляной.

— Да, — твердо ответил Орэн.

— И что ты хочешь взамен? — заинтересованно спросила Душа Леса.

— Я не знаю, что я могу хотеть, потому что не знаю, что вы можете мне предложить, — невозмутимо ответил Орэн. — Поэтому предлагаю оставить это на ваше усмотрение.

Вокруг всё смолкло, и даже ветер утих. Орэн решил, что Лес задумался, и продолжил молча стоять посреди поляны, прогоняя все мысли прочь. Решение он принял ещё до того, как сюда пришёл, а сейчас лишь желал прояснить до конца условия возможного договора.

Много ли, мало ли времени прошло, но его ожидание всё же вознаградилось — Лес заговорил:

— Ты станешь связным между миром людей и нами. Начнёшь нас слышать, если прикоснешься к любому живому древу в границах моих владений. Это не дар, а то, что бы ты получил в любом случае, связав свою Душу с порослью. Дальше уже от тебя будет зависеть, о чём ты сможешь договориться с моими потомками и какие дары у них выпросить. Я же могу тебе дать то, что ты желаешь всем сердцем — видеть Души. Ты сможешь видеть Души людей в границах моих владений, даже не касаясь древ. Ты сможешь видеть Души древ в границах моих владений, прикоснувшись к одному из них. Это всё.

— Значит, смею предположить, что наш возможный договор звучит следующим образом:

Я, Орэн Берегдес, обязуюсь связать свою Душу с Душой древа и найти ей новое тело, чтобы она смогла прорасти посреди пустоши. Далее, я обязуюсь заботиться о Поросли и оберегать её до своей смерти в этом мире ценой собственной жизни. Я имею право удаляться от Поросли на расстояние не далее края земли.

Вы, Душа Леса, связываете мою Душу с Душой древа, тем самым связывая наши жизни в этом мире в одну, и даёте мне возможность слышать ваших потомков и видеть их Души путем прикосновения к древам в границах ваших владений. А также даёте мне возможность самостоятельно видеть Души людей в границах ваших владений.

— Именно так, — ответила Душа Леса.

— Тогда я, Орэн Берегдес, подтверждаю, что я согласен с условиями договора и даю Слово Чести, что обязуюсь выполнить свою часть договора.

— Я, Вещий Лес, — ответила Душа Леса, и Орэн лишь сейчас почуял, что её безликий голос теперь зазвучал «по-мужски», — подтверждаю, что согласен с условиями договора и даю Слово Чести, что обязуюсь выполнить свою часть договора.

На последнем слове вокруг Орэна снова закружились зелёные листья и вскоре собрались перед ним в протянутую для рукопожатия «руку». Они с Вещим Лесом пожали друг другу руки за предплечья, и рука рассыпалась на отдельные листья, которые закружились хороводом и улетели в небо.

«Теперь Маренка меня точно убьёт», — не стесняясь, подумал Орэн, а вслух спросил:

— Я бы хотел прояснить для себя, не нужно ли с моей стороны провести какой-либо обряд, чтобы связать свою Душу и Душу Поросли вместе?

— Просто дотронься до стебля Поросли правой рукой, когда на ней появится не менее трёх листочков, назови своё имя и дай ей имя. Это и свяжет вас пожизненно.

— Понял. Больше вопросов не имею.

— И почему же ты не подписался своим Родовым именем? — с интересом спросил Вещий Лес.

«Всё он знает», — мысленно усмехнулся Орэн и честно ответил:

— Потому что я ставлю на кон только свою жизнь, а не жизнь всего моего Рода. У Орэна Берегдеса нет потомков и не будет.

— Хитёр и расчётлив, — усмехнулся Вещий Лес. — Ты мне нравишься.

— Раз я вам нравлюсь, — тут же подхватил Орэн. — Вы не могли бы вернуть мою Душу обратно в тело? А то я не знаю, как вернуться самому.

— Дай руку одному из моих сыновей здесь. Они проведут тебя обратно. Прощай.

— Благодарю вас за помощь, — искренне ответил Орэн и поклонился в пол.

«Я так понимаю, эти гиганты здесь — это и есть его сыновья?» — подумал Орэн и пошёл к ближайшему дереву.

Он дотронулся до него правой ладонью и закрыл глаза.

— Здравствуйте, — поздоровался он с деревом. — Прощу вас, помогите мне вернуться в моё тело.

— Здравствуй. Я могу тебя вернуть, но смотри, не распрощайся с жизнью по возвращении. Не вздумай и пальцем пошевелить, пока боль не утихнет, иначе Душа может и не прижиться. А как боль пройдет, живи, как и раньше. Согласен?

— Да, — твёрдо ответил Орэн и сосредоточился.

Он морально подготовился, что его сейчас или снова будут жечь изнутри, или разрывать на части, но в следующее мгновение его… расплющило. Ощущение было такое, будто на него рухнула скала и размазала ровным слоем по земле. Он даже заорал, но орать ему было нечем, ведь его легкие и горло были тоже размазаны ровным слоем… В следующий же миг Орэн распрощался со своим сознанием.

Очнулся он оттого, что его кто-то вылизывал. Помня наставления «сына» Вещего Леса, он не шевелился и даже не открывал глаз, пока не убедился, что у него ничего нигде не болит даже чуть-чуть. Остаться без Души его не так волновало, как остаться калекой, неспособным к задуманным делам, если вдруг та самая Душа вдруг решит «не прижиться» в руке, ноге или глазу.

Орэн открыл глаза и увидел над собой своего грифона. Тот кое-как помещался между деревьями и, видимо, пробирался к нему пешком.

— Благодарю, милая, — искренне улыбнулся он. — Я уже в порядке. Прости, что опоздал.

«Жив и ладно», — мысленно ответил грифон и перестал его вылизывать.

Вставать Орэн не спешил и уставился в посеревшее вечернее небо.

«Так… Вечерняя тренировка должна была уже закончиться. Значит, мне сегодня лишь надо вернуться домой. Завалюсь-ка я сразу спать, а то сил моих нет не то чтобы пошевелиться, а и слово вымолвить. Жил бы я сам, тут бы и заночевал, но раз я не сам, то придётся возвращаться, раз ждут».

«Я тебя у дома высажу, — предложил грифон, — и вернусь в гнездо сама».

«Ты меня этим очень выручишь. Благодарю».

Орэн пошевелил пальцами на руках и ногах, слегка покатал голову по земле и понял, что он как минимум не парализован.

«Значит, мне надо продержаться с полсотни шагов и завалиться в кровать до утра. План готов. Должен справиться».

Он перекатился на живот и, опираясь на руки, сел. Подобрал свою перчатку, но прежде чем её надеть, дотянулся до дерева и сказал:

— Я хочу с вами ещё раз поговорить. Попробую вернуться завтра.

«Я не против. Приходи», — зажглось у него в голове.

«Благодарю», — ответил Орэн, отдернул руку и надел перчатку.

Он упёрся кулаком в землю, встал на колено и, оттолкнувшись, поднялся на ноги.

«Вроде жив, — с сомнением подумал он. — И даже голова не кружится, но тело будто не родное, будто мешком повисло на моей Душе. Надеюсь, до завтра пройдет… А то меня свои же прикончат на первой же тренировке… Причём даже не со зла, а случайно, не рассчитывая на мою немощность. А если я и выживу, то того и гляди попрут из Касты Воинов. Ну уж нет! Так, слышишь, Душа моя! Давай быстрее приживайся, чтобы я завтра утром был как новенький!»

Он кое-как закинул себя-мешок в седло, и грифон пошёл пробираться обратно на дорогу, чтобы взлететь.

У двери своего дома Орэн был через полчаса. Мог бы и в два раза быстрее, но грифон отказывался лететь быстрее, боясь, что наездник может потерять сознание от перегрузок, и никакие уговоры на него не действовали.

Орэн взбодрился насколько мог, приосанился и зашёл в сени. Там его уже ждала озабоченная Марена с её любимой кочергой в руке.

«Если она на меня сейчас этим замахнется, — весело подумал он, — то моя жизнь оборвется раньше, чем я с Вещим Лесом расплачу́сь».

— Давай мы это, — он, улыбаясь, указал на кочергу, — отложим до затра. — Я сегодня слишком устал, чтобы уворачиваться.

— Ой! — спохватилась Марена и спрятала кочергу за спину.

Орэн рассмеялся, подошёл и обнял её.

— Я ужинать не буду. Сразу спать, — чмокнул в нос и отпустил.

— Точно не будешь? — с сомнением спросила она. — Может, чаю?

— Ничего не надо, благодарю, — ответил он и присел на скамью разуться.

— Ну ладно… — ответила Марена и ушла.

Орэн расслабляться не стал и в меру бодро стянул перчатки и сапоги. Начал отстегивать портупею и только сейчас понял, что его меч остался в грифоньей сумке.

«Точно заподозрит неладное, — мысленно наругал он себя за беспечность. — Но уже так и будет».

До спальни он добрался без происшествий, по пути отметив, что Марена преспокойно себе ужинает и на него не косится, снял доспехи и завалился спать.

Наутро он чувствовал себя намного лучше, а к полудню окончательно пришел в себя и сразу же отправился в Пожарище, как только отсидел все уроки в школе. Присел рядом со вчерашним собеседником, дотронулся до него рукой и заговорил.

— Здравствуйте.

«Здравствуй, — ответил обугленный отросток. — С чем пожаловал?»

«Я вчера говорил с Вещим Лесом, и мы с ним заключили договор, что он разрешает прорасти в этом Лесу одному дереву, если я свяжу свою Душу с его Душой. Моя жизнь будет зависеть от жизни Поросли, и наоборот. Я бы хотел узнать, согласны ли вы связать свою Душу со мной и прорасти, если мы с моим другом найдем вам подходящее тело?»

«Согласен».

«Благодарю, — искренне обрадовался Орэн. — Я вернусь сюда со своим другом, когда он очнётся. Думаю, это будет не раньше, чем через два рассвета».

«Буду ждать», — ответило дерево, и Орэн убрал руку.

Он встал, вернулся на дорогу и облегчённо выдохнул.

«Успел. Теперь, Марк, карты тебе в руки».

На этот раз он просил грифона его подождать и сразу же вылетел домой — ему жутко захотелось побыть с семьёй, ведь теперь он понимал, что как только дерево прорастёт, его жизнь перестанет полностью от него зависеть.