Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 3 Глава 8. Просто друг

Леон

Вдруг Леона накрыла тень, а следом в сторону Ванессы понеслись два грифона. Он тут же вскочил, но грифоны пролетели мимо и умчались дальше на север. Леон ещё некоторое время смотрел им вслед, но те продолжали лететь прямо и вскоре превратились в две серые точки. Леон потерял к ним интерес и снова посмотрел на Ванессу. Она больше не танцевала, а лежала, распластавшись звёздочкой на траве.

Он пошёл к ней поверить, всё ли с ней в порядке, но когда подошёл, увидел, что она лежит с закрытыми глазами, безгранично довольной улыбкой и часто дышит, пытаясь отдышаться. Он уселся рядом на траву.

— Леон, подари мне цветочек, — смущённо проговорила Ванесса, прикрыв глаза обратной стороной запястья.

Леон оглянулся по сторонам, сорвал ромашку и пощекотал ею девочке нос.

— Держи.

Ванесса чихнула, захихикала и, отобрав у него цветок, села.

— Слушай, — почесала Ванесса за ушком и робко спросила: — А ты умеешь венки плести?

— Умею. Хочешь венок?

— Ты? Венок⁈ — она неожиданно засмеялась и начала тыкать в него пальцем. — Не верю!

— Хватит в меня тыкать? — возмутился Леон, отмахиваясь от неё.

— Да где ты мог научиться? — всё смеялась Ванесса.

— Когда из дома сбегал, много чему научился, — серьёзно ответил он.

— Ты? Сбегал⁈ — удивилась Ванесса. — Я думала, ты обычный избалованный папенькин сыночек.

— Скажешь тоже, — обиделся Леон. — С чего ты взяла, что я избалованный?

— Не знаю… — не нашлась что ответить Ванесса и смутилась. — Извини, не хотела тебя обидеть.

— Цветы неси, — буркнул он. — Только рви их подлиннее.

— Я сейчас! — тут же вскочила девочка и вскоре вернулась с разноцветной охапкой. — Хватит?

— Нет, но садись и пока смотри, а потом ещё соберёшь.

Леон сложил три цветка вместе и начал обматывать их стебельки стебельком четвертого цветка. Так он продолжал добавлять по цветку, пока не вплёл все принесённые Ванессой. Однако длины получившейся цветочной косички хватало лишь на браслет.

— Можем сделать браслет, — сказал Леон, протягивая ей своё творение.

Ванесса непроизвольно вздрогнула и отшатнулась.

— Лучше венок, — еле выдавила она.

— Тогда неси ещё четыре раза по столько же, — спокойно ответил Леон.

Ванесса снова умчалась собирать цветы и через полчаса уже радостно носилась по лугу в новом пёстром венке, расставив руки в стороны и махая ими, будто птица крыльями.

— Ты есть-то будешь? — окликнул её Леон, возвращаясь на плед и усаживаясь рядом с прямоугольной плетёной корзиной с едой. — А то я сам всё съем.

Ванесса снова его проигнорировала, и он, откинув половинку крышки корзины, достал пирожок и принялся его жевать.

«У нас гости», — всплыло у него в голове, и он чуть не подавился, но закашлялся.

«Где?» — мысленно спросил он, продолжая кашлять.

«Среди деревьев. Четверо».

Леон оглядываться не стал, но положил пирожок на крышку корзины и встал. Всё ещё продолжая кашлять, но уже понарошку, он пошёл к грифону и начал рыться в сумке. Достал флягу и попил воды, а потом подошёл к переднему седлу и, делая вид, что проверяет упряжку, незаметно отстегнул ножны со своей шпагой.

«Поможешь мне её защитить?» — вежливо попросил Леон.

«Помогу, конечно. А с теми четырьмя помогать не надо?»

«На твоё усмотрение, — учтиво ответил Леон. — Я сейчас её приведу и усажу в седло. Если что-то пойдет не так, взлетайте без меня и берегите свои жизни, а я как-нибудь разберусь».

«Тоже мне, герой нашёлся», — недовольно фыркнул грифон.

«Я не герой. Просто обещал Кирану позаботиться о тебе, а Вильгельму — о Несси, и хочу сдержать данное слово, только и всего».

«Не дорос ты ещё о ком-то заботиться».

«Как есть», — равнодушно ответил Леон и глянул на Несси, всё ещё беспечно несущуюся по лугу, и замер. На севере в небе снова появились две серые точки, и они стремительно приближались.

«Может, это другие…» — неуверенно подумал Леон, ещё не имея возможности получше разглядеть грифонов.

«Те же», — всплыло в голове, и он сорвался с места как ужаленный, крепко сжимая ножны со шпагой в руке.

Подбежав к Несси, он схватил её за руку и побежал обратно.

— Мне больно! — вскрикнула она.

— Уходим! — крикнул он, не оборачиваясь, но чуть ослабил хватку.

Не успели они добежать до грифона, как тот поднялся на лапы и, резко развернувшись головой к лесу, встал в боевую стойку, опустившись на передние лапы, и пронзительно застрекотал. Из рощи на них вышли четверо: двое со взведёнными арбалетами и двое с мечами наголо. Арбалетчики тут же прицелились в Леона, но грифон резко расправил крылья и прикрыл беглецов — это Леона и спасло. Два арбалетных болта ударили в крыло грифона, но соскользнули и разлетелись мимо цели.

Леон добежал до грифона, бросил шпагу на траву и, бесцеремонно подхватив запыхавшуюся Несси за бедра, забросил её поперек переднего седла, как мешок с зерном. Он тут же вставил её правую ногу в стремя и, придерживая её, крикнул:

— Садись!

Несси кое как извернулась, схватилась за переднюю луку седла, выпрямившись, всё же смогла перекинуть вторую ногу через спинку седла и сесть.

— Поясной ремень! — скомандовал Леон и, обернувшись назад, до хруста сжал зубы.

Несси дрожащими руками всё же себя пристегнула.

— Ножные ремни!

Ванесса пристегнулась и сама схватила маску.

— Взлетай!!! — заорал Леон и, подхватив шпагу, выбежал из-за крыла, сразу уходя в кувырок.

Над ними проскользнули две тени, но его грифон, вместо того, чтобы взлететь, бросился в атаку на четверых нападающих — те от него врассыпную.

Леон глянул в небо — грифоны заходили на разворот.

— Влетай!!! — снова заорал он. — Они уходят в пике!!!

Хоть никто Леона и не учил боям на грифонах, но он достаточно насмотрелся на их манеру охоты, чтобы понять, что не взлетевший вовремя грифон может быть довольно лёгкой добычей для двух летающих.

«Не ори! — вспыхнуло у него в голове. — Если я взлечу, ты сдохнешь. А от атаки в пике ещё ни один грифон не умирал».

Грифон побежал за одним из арбалетчиков, а Леон понял, что если так и останется стоять посреди луга, то грифоны с легкостью сожрут его первым.

Он высмотрел второго арбалетчика и помчался следом. Арбалетчик явно бегать не любил, и Леон начал быстро нагонять его, но за пять шагов до цели в него кто-то врезался, сбил с ног, роняя на спину, и они вместе проскользили по траве. Краем глаза Леон успел заметить, что арбалетчик скрылся между деревьев, но тут его шеи коснулось что-то холодное, и он, недолго думая, огрел нападающего эфесом шпаги по голове и кое-как спихнул с себя. Лезвие ножа слегка полоснуло его по шее и рассекло снизу челюсть, а нападающий откатился на спину на траву. По шее Леона потекла кровь, заливая белоснежный шейный платок и воротник рубашки, но он этого не почувствовал.

Он перекатился на правый бок и, опираясь на локоть и колено, начал вставать, но тут же передумал и эфесом шпаги снова огрел по морде держащегося за голову и всё ещё лежащего на траве врага. Шпага начала выскальзывать из ножен на траву. Нападающий пытался схватиться за голову, но вместо этого нащупал рукоять шпаги и схватил её. Леон понял, что сейчас останется без оружия и резко опустил ножны вниз — полуоголенное лезвие перерезало противнику горло. Алая кровь брызнула фонтаном и потекла на траву. Леон в ужасе замер, не в силах ни вдохнуть, ни пошевелиться — он впервые убил человека.

«Что же я наделал⁈» — пронеслось у него в голове, и он, дрожащей рукой отпустив ножны, рухнул на колени и схватился за голову. Это его и спасло — арбалетный болт, летящий ему в голову, воткнулся в предплечье левой руки и застрял в кости, а не в его глазу. Леон заорал от дикой боли и сразу же пришел в себя — впал в бешенство. Он отпустил голову и, увидев в двадцати шагах перед собой взводящего арбалет нового врага, тут же вскочил на ноги, опираясь правой рукой о землю. Пригнувшись к земле, он перешагнул мертвеца, доставая на ходу шпагу из ножен, и, засунув её под левую подмышку, побежал на арбалетчика. Через два шага ему удалось наконец схватить шпагу правильным хватом, и дальше он бежал зигзагами, делая резкие прыжки в сторону со шпагой наголо.

На шестом шаге арбалетчик в него снова выстрелил, но Леон успел отскочить в сторону. Нападающий понял, что дело дрянь, и помчался прочь, петляя между деревьями. Леон снова начал его нагонять, но чем ближе он подбегал, тем труднее ему становилось дышать. Нет, он не запыхался, но невидимая рука всё сильнее и сильнее сжимала его горло, будто пытаясь лишить его жизни, прежде чем он лишит жизни кого-то ещё.

Леон продолжал бежать несмотря ни на что и на последних двух шагах даже замахнулся, чтобы ударить в спину, но его рука дрогнула, и удар прошёл мимо, рассекая воздух у левого плеча арбалетчика. Тот в панике отскочил в сторону и тут же развернулся, метая в Леона нож. Леон инстинктивно прикрылся рукой, и нож проткнул его многострадальную левую руку чуть выше застрявшего арбалетного болта, задевая его рукояткой. Леон заорал, и у него на миг потемнело в глазах от дикой боли, а когда прояснилось, арбалетчик уже валялся перед ним с полуотрубленной головой.

«Это я⁈» — не поверил Леон и посмотрел на свою шпагу. Она была в крови в двух местах — у рукоятки и на острие…

Леон рухнул на колени. Его вырвало. Он снова начал задыхаться и чуть не рухнул рядом в обморок, но тут до него донесся еле слышный истерический крик Несси, и он вмиг пришел в себя.

Он бросил шпагу, вытер рот рукавом правой руки и посмотрел на левую. Стиснув зубы, он резко дернул за нож, заорал, отбросил его прочь, отдышался, разглядывая льющуюся из раны кровь. Снова стиснул зубы и резко дернул за болт. Даже вскрикнуть не успел, как потерял сознание.

Очнулся Леон лёжа на боку и тут же попытался сесть, отталкиваясь правой рукой от земли. Это ему удалось, но он понял, что левая рука теперь как неродная и слушается его плохо. Она онемела, опухла, а из ран на ней продолжала сочиться кровь. Он стянул шейный платок, кое-как перевязал руку и затянул повязку потуже.

«Надеюсь, они всё ещё живы, — безрадостно думал он, поднимая шпагу и вставая. — Иначе всё зря. Вся моя жизнь зря. Если они умрут, я не смогу оправдать кровь на своих руках. Всё будет зря…»

Леон, пошатываясь, побрёл к выходу из рощи, а у крайнего дерева он остановился и оглядел луг перед ним. Ни грифонов, ни Несси не было видно. Невдалеке что-то темнело на зелёной траве, и Леон пошёл вдоль кромки деревьев, пытаясь рассмотреть это поближе. Тёмным пятном оказался их скомканный плед.

«Где же ещё двое?» — забеспокоился он и пошёл дальше к зарослям кустов.

Через несколько шагов он остановился и, резко развернувшись, пошёл обратно. То, что ему издалека показалось красными цветами, оказалось не цветами…

«Значит, ещё где-то од…» — начал было думать он, как кожей почувствовал, что он не жилец, и тут же ушёл в кувырок вбок.

Летящий ему в спину нож пролетел мимо и воткнулся в дерево. Леон услышал хруст и, встав на ноги, резко развернулся в сторону звука, выставляя шпагу перед собой. Но увидев, что это всего лишь нож, проследил взглядом до того места, откуда тот мог прилететь.

«Ну, хоть не арбалетчик, — облегчённо подумал он и пошёл навстречу к мужику с обнаженным мечом. — Да и ростом пониже, чем тот бугай был на корабле… Может, и справлюсь».

Корабельная жизнь научила его, что становиться в стойку и ожидать, пока противник нападёт — глупо и бессмысленно. Он просто продолжал идти навстречу, даже не поднимая шпаги.

— Живучий гад попался, — усмехнулся мужик, подойдя к Леону на пять шагов и остановившись. — Бросай свою зубочистку, и мой хозяин, может быть, тебе жизнь оставит.

— Нахрен мы вам сдались? — спросил Леон.

— Как это нахрен? — удивился мужик. — Ты украл графиню, мы её спасаем. Это же очевидно.

— Действительно, очевидно, — согласился Леон. — И куда вы её, спасенную, потащите? К Дэмису в ножки бросите?

— Фу, зачем же так грубо? Она ж графиня. С ней надо согласно статусу обращаться. Вот мы её за ручку и отведёт в «дом свиданий», потом один очень почтенный человек её там найдет и спасёт.

Мужик оскалился, а у Леона похолодело в груди.

«Я… Её взял с собой… А они… Из-за меня… Её… Обесчестят⁈ Из-за меня⁈»

Вдруг мир перед Леоном стал резким и чётким, будто замедлился, а он чётко ощутил, что ему надо сделать, и пошёл это тут же исполнять с непоколебимой уверенностью и абсолютным спокойствием.

— А для меня у вас тоже найдется место в «доме свиданий»? — спросил он, воткнув шпагу в землю и ухмыльнувшись. — Я, между прочим, тоже графский сыночек.

Леон снял перстень с пальца и бросил его мужику. Тот поймал его на лету и удивлённо уставился на бело-золотой герб графства Мэйнер, а когда он поднял глаза на Леона, то заметил лишь кулак, летящий ему в морду. Ни меч поднять, ни увернуться он не успел и так и рухнул на спину. Леон выбил меч из его руки и, усевшись сверху, начал превращать лицо мужика в кровавое месиво, напрочь игнорируя ответный удары и не давая тому его с себя сбросить.

— На свидание… говоришь… захотелось? — злорадно приговаривал Леон, периодически сплевывая кровь в морду избиваемого. — У меня есть… отличная «девушка»… для тебя… Она полюбит… твой внутренний… мир… И… развесит его по… всем… кустам в округе…

Леон очнулся лишь тогда, когда понял, что его давно не бьют, а его рука странно проскальзывает. Он встал, поднял меч врага и, недолго думая, воткнул его в грудь бездыханного тела.

— Сдохни, мразь! — бросил он без тени сожаления и развернулся, чтобы уйти прочь, но что-то блеснуло в примятой траве рядом с мужиком, и он, нахмурившись, попытался разглядеть, что это было.

«А! Мой перстень», — через время дошло до него.

Он его поднял, надел обратно и пошёл прочь. По пути он подобрал свою шпагу и снова глянул на небо.

«Может, они решили, что я сдох, и свалили в Башню? — отрешённо подумал он, а потом взглянул на свою шпагу. — Надо ножны забрать. Это подарок».

Он остановился, пытаясь вспомнить, где же он их потерял, но ему это как-то плохо удавалось. Стоял он так долго, но потом его осенило, что надо обойти всех своих жертв и может он их найдет. Леон побрёл в лес… Нашёл ножны и неподдельно обрадовался.

«Так. Что дальше?» — снова остановился он в глубоких раздумьях, но на этот раз ему в голову ничего не приходило, кроме странного слова «север».

Он вышел из рощи. Где север он определил скорее интуитивно, чем осознанно, и побрел в ту сторону. Его левая рука свисала, как плеть, ноги еле слушались, но он шёл с безупречной осанкой и крепко держал шпагу за ножны в правой руке. Через сотню шагов он так же безупречно и рухнул лицом вниз в траву. Ему показалось, что мир плывёт, покачивая его на волнах, и он отключился.