Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 2 Глава 21. По заслугам

Граф Альберт Неррон

Через две с половиной недели после прилёта первой Птицы. Через четыре часа после совещания Марка, Элен и компании в усадьбе графини Дэйнеры.

Весталия, Летающая Крепость Нерра.

Граф Неррон сидел в своей библиотеке в кресле у окна, смотрел на безоблачное голубое небо и размышлял о том, какое оно до сих пор безмятежное.

«Уже больше двух недель прошло с тех пор, как на нас должна была спуститься смерть с небес, но ничего до сих пор не произошло. Марк так и не удосужился ничего прислать из Ордена Ниев за это время. Эрик так и не смог поднять в небо ни одного самолёта, хотя на это я особо и не рассчитывал. Да и Орден Ниев уже не тот, что был раньше — на них тоже в этом вопросе теперь положиться не получится. И кто остаётся? Дремир разве что. Но вести с ними дела у меня больше нет никакого желания — это лишь свои долги перед ними множить, ведь я им ничего взамен предложить не могу. Да я и так уже дважды должен: и за Пожарище, и за магов. Свою часть сделки они выполнили беспрекословно, а на мне теперь два открытых счёта висит. Да если бы только на мне, так и на моём сыне тоже как наследнике. Что-то я размяк на старости лет… Раз это допустил…»

Когда в небе появилась серая точка, он особо ей не заинтересовался.

Когда она стала быстро приближаться, чернеть и увеличиваться в размерах, он понял, что это нечто летит в его сторону, и начал внимательно за ней следить.

Когда это нечто приняло очертания самолёта и зависло над центральной площадью его Летающей Крепости Нерры, граф уже был достаточно заинтересован, чтобы лично пойти встречать гостей. Он знал, что самолёты на Каррандре остались только в Ордене Ниев, но не знал, что кто-то снова смог научиться на них летать. Ещё меньше он догадывался о том, кто бы это мог быть и что этому человеку понадобилось от хозяина Нерры.

Граф покинул библиотеку, спустился на подъёмнике на первый этаж Башни Графа и пошёл к выходу. К нему навстречу быстрым шагом шёл Геральд. В трёх шагах друг от друга оба остановились.

— Незваные гости окружены, — спокойно доложил Геральд. — Их двое: мужчина средних лет и женщина его старше. Они вышли из неизвестного мне объекта и остались стоять рядом. Агрессии не проявляют, ничего не требуют.

— Приказываю не атаковать гостей ни при каких обстоятельствах, — спокойно сказал граф. — Мне охрана не нужна. К гостям я пойду один. Выполняй.

— Слушаюсь! — ответил Геральд, развернулся и быстрым шагом пошёл на выход.

Граф не спеша пошёл следом. Заниматься беспочвенными предположениями он не любил, поэтому к выходу из Башни шёл без каких-либо ожиданий и предвкушений. На улицу он вышел также спокойно, ни на мгновение не задержавшись в дверях, будто шёл встречать дружественно настроенного соседского графа, а не неопознанный летающий объект. По сторонам он не оглядывался, а лишь смотрел на гостей с лёгкой заинтересованностью на лице.

Он спустился по ступенькам на площадь и пошёл сразу к самолёту, окружённому цепью вооруженных гвардейцев, но с оружием в ножнах. Прошёл за линию окружения и остановился в пяти шагах от гостей.

«Мужчина мне не знаком, — подумал граф. — А женщина кого-то смутно напоминает».

— Здравствуйте, — первым поздоровался граф. — Кого имею честь видеть у себя в гостях?

— Здравствуй, Альберт, — первой заговорила женщина и усмехнулась. — Смотрю, ты перестал за мной следить, раз не узнал. Элен О’Ния Эренская.

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — поздоровался мужчина. — Рэд О’Ний Эренский.

— Почему же? Следил, — спокойно ответил граф. — Вы ко мне по делу?

— Да, — твёрдо ответила Элен.

— Не возражаешь, если мы перенесём разговор в мой кабинет? — учтиво спросил граф.

— Веди, — равнодушно ответила Элен.

Граф развернулся и пошёл обратно к Башне. Гвардейцы расступились, пропуская гостей, и Элен с Рэдом пошли за ним. В Башню они зашли без сопровождения и, поднявшись на подъемнике почти на самый верх, прошли в кабинет графа.

— Присаживайтесь, — граф учтиво указал на два кресла напротив его стола и сам сел за стол.

— Готов выслушать, с чем ты ко мне пришла, Элен, — первым заговорил граф, когда все расселись.

— Пожалуй, начнём с его дела, — сказала Элен, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.

Она положила расслабленные руки на колени и полуобернулась к Рэду:

— Рэд, ты говорил, что у тебя есть дело к Альберту?

— Я бы хотел пожать Вам руку, — спокойно сказал Рэд, вставая с кресла и протягивая руку над столом.

Альберт мысленно удивился, но от рукопожатия отказываться не стал — встал и пожал руку Рэду.

В то самое мгновение Рэд припечатал Альберта мордой в стол. Начал спокойно обходить вокруг стола, не отпуская руки графа и продолжая вытирать стол его мордой, в смысле пачкать. Обошёл. Заломил правую руку Альберту за спину до разрыва плечевых связок и сломал. Поднял за волосы со стола и усадил обратно в кресло.

Лицо Альберта было всё залито и замазано его же кровью, перекошено от боли. Он хрипел, но не орал. Рука безжизненной тряпкой болталась вдоль кресла. Элен равнодушно за всем этим наблюдала. Рэд обошёл стол и спокойно сел обратно в своё кресло.

— Это мой намёк на то, — спокойно продолжил Рэд. — Чтобы ты мою мать больше и пальцем не тронул. Второй раз намекать я не буду.

— С тех пор… — прохрипел Альберт. — Я больше и не собирался.

— О! — удивилась Элен. — Я смотрю, за то время, что мы не виделись, ты намёки всё же понимать научился. Молодец! Растёшь, друг!

Элен обернулась к Рэду:

— Рэд, если у тебя всё, я перехожу к своему делу?

— Пока всё, — спокойно ответил Рэд и развалился в кресле.

— Тогда… — начала Элен, но Альберт её перебил.

Он уже перестал хрипеть и смог более-менее разговаривать, несмотря на сильную боль в руке.

— Дай хоть я приведу себя в порядок, — спокойно сказал он.

— Ты мне так теперь милее, — невозмутимо ответила Элен.

— А я был тебе когда-то «мил»? — усмехнулся Альберт.

— Отчего ж не был? — удивилась Элен. — Был, конечно.

Рэд удивлённо посмотрел на свою мать, но ничего не сказал.

— Как скажешь, — спокойно ответил Альберт и здоровой рукой достал платок из кармана, чтобы вытереть лицо. Вытер и спросил: — И какое у тебя ко мне дело?

— Мне нужны пилоты для орбитальных истребителей, — Элен выпрямилась в кресле и заговорила серьёзно. — Около тысячи, но хотя бы пару сотен. Единственные люди на Каррандре, которые имеют хоть какое-то представление о полёте и не боятся быть в небе — это наездники на грифонах. Я знаю, что весь твой гвардейский корпус умеет летать на грифонах. Отдай их мне на обучение.

— И что я получу взамен? — равнодушно спросил Альберт.

— Ничего, — равнодушно ответила Элен. — Это не просьба, а приказ — приказ от меня, как Главы Орбитального Командования.

— И много вас там «командует» на орбите? — усмехнулся Альберт.

— Двое, — невозмутимо ответила Элен и указала на Рэда — он мой заместитель.

— Маловато как-то для защиты нас от вторжения, — задумчиво сказал Альберт.

— Ну, присоединяйся — будешь помогать командовать, — пожала плечами Элен.

— Я уж лучше как-нибудь на земле продолжу «командовать», — вздохнул Альберт. — Будут тебе наездники, Глава Орбитального Командования. Куда их отправить?

— В главную штаб-квартиру Ордена Ниев в Эвенне, — ответила Элен. — Сколько отправишь?

Альберт ненадолго задумался.

— Думаю, смогу собрать около трёх сотен из тех, кто не занят в обучении новобранцев, сейчас здоров и не на задании. Ещё около сотни смогу выслать через несколько месяцев.

— Отлично! — воодушевилась Элен. — Я знала, друг, что на тебя можно положиться.

«А ведь издевается, продолжая называть меня другом», — мысленно скривился Альберт, но ничего не сказал.

— Срок обучения? — заинтересованно спросил Альберт.

— Около полугода, — задумчиво ответила Элен. — Больше времени у нас всё равно нет.

— Я возьму на себя их обеспечение на полгода. Сообщи, если нужно на больший срок. Что-то ещё?

— Нет, это всё. Благодарю, Альберт.

— То есть это всё же была просьба, а не приказ? — усмехнулся Альберт.

Элен снисходительно на него посмотрела:

— Сам же знаешь, что если я буду командовать, да ещё и с орбиты, то мы до вторжения можем и не дожить.

— Знаю, — рассмеялся Альберт.

Рэд попытался сдержаться и не засмеяться, кое-как удержался, но всё равно получил подзатыльник от матери.

— И кто же будет командовать? — серьёзно спросил Альберт, переставая смеяться.

— Это я послала Марка выяснять в Дремир, — серьёзно ответила Элен, и её лицо сделалось суровым. — Кроме них больше некому. Все остальные расслабились, играя в этой «песочнице», и давно забыли, где они находятся.

— Я помню, — серьёзно ответил Альберт.

— Поэтому я к тебе и пришла за помощью, но это не значит, что я тебя простила, друг.

«Может, и не издевается, а напоминает», — подумал Альберт, а вслух равнодушно ответил:

— Мне не за что извиняться.

— Твоё дело, — пожала плечами Элен и встала.

Рэд тоже встал.

— Нам пора, — спокойно сказала Элен. — Если мне от тебя что-то ещё понадобится, я пришлю посыльного.

Альберт подтвердил согласие легким кивком головы, и Элен с Рэдом ушли.

Когда они ушли, граф, наконец, позволил себе расслабиться — он положил полуоторванную руку себе на колени и попытался поудобнее устроиться в кресле. Это ему не удалось, и он забил.

«Если я тебе был мил, — горько думал Альберт, — почему же ты выбрала не меня, а Го́ра?»

Альберт вспомнил тот единственный раз, когда он вышел из себя и причинил Элен боль — когда он узнал о её свершившейся свадьбе с Гором. Он не мог её простить. Он хотел, но не смог.

В тот день, когда пылал Священный Лес, Альберт не собирался убивать Элен. Он хотел наказать Элен за то, что она выбрала не его, хоть и отвечала на его знаки внимания все те годы, что они были знакомы. Отвечала на грани — грани дружбы и чего-то ещё, и Альберт всё не мог понять: им и дальше оставаться друзьями, или же ему стоит наступить на свою гордость и сделать шаг ей навстречу.

Наступить на свою гордость Альберт не успел — возле Элен нарисовался Гор и её увел. Он же — Горислав из Рода Вереса.

Альберт решил отомстить и Элен, и Гориславу, и всему этому чёртовому Дремиру, откуда тот нарисовался, вместе взятому! Идти войной на Дремир он не собирался, дипломатически наказать не мог — не имел достаточного статуса и связей в высшем обществе, а мог лишь «напакостить», и не где-нибудь, а на своей с ними границе, чтобы им было однозначно ясно, чьих рук это дело. Его!

«Что ценят дремиряне наравне со своей жизнью, а то и больше? — тогда размышлял он. — Свои Священные Леса! Вот эти леса я у них и отберу, как они отобрали у меня Элен. Сидели бы в своём чёртовом Дремире и не высовывались! Мы к ним не лезем! Какого чёрта они всё прутся на нашу территорию, да ещё и со своим Уставом⁈»

Альберт решил. Сделал. Пожалел о содеянном в тот самый миг, когда Элен выпрыгнула в пылающую пропасть. Он бросился её схватить, но не успел. Он не хотел её убивать.

Ещё много лет он не мог себя простить за её смерть. За сожженный лес и разорванные отношения между Весталией и Дремиром его совесть не мучила.

Лет через пять он случайно узнал, что она жива и у неё есть сын от Гора. Мстить ей он больше не хотел, да и не мог. Он захотел заполучить себе то, что не смог получить от неё — сына.

Собственных детей от других женщин он не хотел. Хоть женщин у него и было много, но он считал их всех недостойными, чтобы иметь от них наследников. Полжизни растить непонятно кого, рождённого от понятно кого, в надежде, что вырастет что-то приличное, Альберт не собирался. Он бы не стерпел иметь рядом кого-то, кого он презирает, да ещё и передать ему свою репутацию и титул по наследству. Он скорее бы убил своего наследника, если бы посчитал его недостойным, чем ему бы что-то передал.

«Лучше я найду себе достойного сына и воспитаю его так, как мне кажется правильным, чем буду воспитывать непонятно кого», — тогда решил Альберт.

Для него это был беспроигрышный вариант: ему не надо было бы убивать своих недостойных детей, а достойным он мог отдать свой титул только после того, как убедится в их подлинном достоинстве. Так появился кадетский корпус при его личной гвардии. В него он набирал всех мальчиков, кто ему приглянулся по тем или иным причинам. Единственным условием вступления в корпус со стороны новобранца было отсутствие отца. Но и этот вопрос всегда мог быть решён в пользу «отсутствия» отца по обоюдному согласию новобранца и графа.

Лишь раз граф сделал исключение из этого правила, и то — отец был приёмным и оказался вполне годным. Тогда они заключили договор на выгодных для графа Неррона условиях, что он выступит временным опекуном мальчика без ведома подопечного и также неявно вернёт сына отцу, когда посчитает нужным…

Альберт вынырнул из своих воспоминаний и решил, что пора бы заняться своим здоровьем, ведь ему не двадцать пять уже, а семьдесят пять. Помирать он в ближайшее время и не думал, поэтому за своим здоровьем тщательно следил. Он встал и пошёл в примыкающую к кабинету уборную. Умылся, вышел обратно в кабинет и направился в лазарет, прижимая раненую руку к телу.

По дороге Альберт думал о том, что сын Элен ему понравился, но его сын отнюдь ему не уступает, пусть и моложе.

«Я рад, что наши сыновья оказались достойны друг друга, — искренне радовался Альберт. — Значит, я тогда не ошибся, выбрав тебя среди всех остальных…»