Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 1 Глава 4. Под землей

Мы спускались в подземную часть Роны на самодвижущимся подъемнике для пешеходов. Он тянулся по обеим сторонам от уходящей под землю дороги. Утром мы решили, что под землю спустимся пешком, а дальше уже поедем верхом.

Подземная сеть городов и поселений Роны представляла собой нечто вроде паутины со скоплениями-городами и отдельными нитями дорог. В основном все жители жили под землёй, но отнюдь не были лишены солнечного света. В домах победнее имелись магические источники тёплого солнечного света. Те, кто побогаче, селились в пещерах поближе к поверхности и через прозрачную крышу своего дома или «потолка» целого городского района видели настоящее небо, солнце и звёзды. Правда, видимость в таких местах была односторонней — снаружи такие места выглядели обычными озёрами. Над ними иногда даже собирался туман, что делало их издалека неотличимыми от магических бассейнов. В Роне любую воду на поверхности было даже трогать запрещено, не то что в ней плавать, поэтому на «крышах» таких домов и районов никого никогда не было.

В здание подземного вокзала мы спустились за четверть часа, не спеша, идя по серой движущейся дорожке. На одной секции такой дорожки, неспешно парящей низко над землёй, могли свободно разместиться четыре человека. Да и идти, в принципе, было не обязательно, но все же так было быстрее, и мы шагали, переступая с одной секции на другую и обходя стоящих переходов.

Каменные стены и потолок уходящего под землю туннеля здесь были самыми обычными — чёрными, с рядами белых магических светильников, расположившимися параллельно дороге. Восторгаться здесь было особо нечем.

— До Роренска отсюда три дня пути верхом, — сказал я Насте, когда мы сошли на недвижущуюся землю и оказались на круглой площади подземного вокзала. — Мы можем часть пути проехать под землёй, а часть — по поверхности. Но на поверхности ничего нет, кроме бескрайних степей и озёр, окаймленных горными вершинами. Под землёй же есть всё: и мастерские, и лавочки, и где поесть, и где отдохнуть. Да и, в принципе, не везде так мрачно, как здесь, на вокзале. Я предлагаю до Роренска ехать верхом, а там дальше решать, куда и как.

— Идея мне нравится, но хотелось бы увидеть что-то интересное по дороге, — ответила Настя и тут же задумчиво добавила: — Правда, я понятия не имею, что меня здесь может заинтересовать, чтобы точно сказать, что именно. Может, необычные пещеры или лавки необычных изделий?

— Ну, это просто. Увидишь что-то, что тебя заинтересовало — говори, подъедем и посмотрим поближе. А лавки тут все интересные и необычные, хотя бы потому, что не бывает двух одинаковых пещер, и каждый обустраивает свою по-своему.

— Подходит, — улыбнулась Настя. — Куда дальше?

— Вон туда, — я указал на высокий столб со множеством светящихся указателей. — Посмотрим, что у них тут где.

Почтовую Гильдию мы нашли достаточно быстро. В Роне она занималась не только почтовыми и пассажирскими перевозками, а являлась и централизованным местом найма любых личных средств передвижения: от коней и повозок до грифонов. В нашем случае это было очень удобно: нам не надо было отправлять коней обратно сюда, а можно было вернуть в Почтовую Гильдию в Роренске.

Я оплатил двух коней. Мы погрузили на них свою поклажу, сели верхом и отправились в путь по дороге, ведущей от центральной площади на юго-запад.

— А почему мы не едем на запад или северо-запад? — спросила Настя, удивившись моему выбору направления. — Я думала, Роренск на севере отсюда.

— На севере, — подтвердил я. — Но я подумал, что мы в него лучше поплывём вверх по течению реки на корабле. Я вспомнил, что отсюда на юг есть хрустальная пещера в полудне пути. Может, она тебе понравится.

— Хрустальная точно понравится! — обрадовалась Настя, а потом немного смутилась. — А это нас не сильно задержит? А то нам бы как бы поскорее бы в Орден Ниев добраться, а мы всё развлекаемся…

«Как сложно жить сознательным людям, — мысленно усмехнулся я. — От совести никакого спокойствия им нет. Не то, что мне».

Меня не особо беспокоило: мы приедем в Орден Ниев через два дня или через два месяца. Я никогда не подписывался прибыть туда в кратчайшие срок. Сказал, что буду? Значит, буду, а когда — дело моё. Однако путешествовать с человеком, мучающимся угрызениями совести, в мои планы тоже не входило.

— Я знаю быстрый способ добраться из Роренска сразу в Эренск, — заверил её я. — Если ты не против пропустить все «достопримечательности» между этими двумя городами.

— А они есть? — с сомнением в голосе спросила Настя.

— Не особо, — равнодушно ответил я. — Все те же пещеры под землёй и степи с озерами на поверхности.

— А твой быстрый способ — это грифоны? — заинтересованно спросила Настя.

— Нет, ещё быстрее — поезд, — усмехнулся я.

— Так, а это что ещё такое? — нахмурились Настя. — Почему я никогда не слышала ни о поездах, ни о вокзалах?

— Ронийцы, как и все пещерные люди, очень скрытные. Это у них в Уставе даже прописано: всё увиденное под землёй не подлежит разглашению за пределами страны. Наказание у них за это, как всегда, суровое. Смотри.

Я немного приподнял правый рукав пальто и, оголив запястье, зажёг маленькую шаровую молнию. На внешней стороне запястья засветился бледным белым светом герб Роны — раскрытый ларец с инструментами, свитками и колбами, размером с монету и окаймлённый сплошной окружностью.

— С тех пор, как ты спустилась под землю, на тебе такая же печать, но без окружности. Её можно разглядеть только с помощью магии. Каждый раз, когда ты упомянешь что-то запрещённое за пределами Роны, например, вокзал или поезд, рядом с гербом появится светящаяся точка. В следующий раз тебя не пустят в Рону, пока не заплатишь штраф и не «смоешь» её. Если ты наберёшь девять таких точек, то в Рону тебе придётся срочно лететь на грифоне, чтобы «отмыться». Иначе — медленная смерть. Принцип не знаю, но наблюдал мучения таких людей вживую. Это знак теперь с тобой пожизненно.

— Блин, Марк! Не мог раньше предупредить! — возмутилась Настя. — Смерти моей хочешь⁈ Я бы даже не поняла от чего умерла, рассказывая о своём путешествии дома.

Я не люблю наезды не по делу, и если имею право озвучить своё недовольство, всегда этим пользуюсь.

— Настя, — спокойно сказал я, глядя ей в глаза. — Ты у нас воин из Касты Воинов Дремира, который отправился на задание в чужие земли. Мне ли тебе рассказывать, какие порядки на чужих землях? Или ты должна была изучить их сама? Я не против тебе рассказать, что здесь и как, но я считал, что ты, как воин, знаешь Устав страны, которую собираешь посетить. Ты имеешь полное право не знать, что здесь есть, но не как себя здесь вести. Ведь вы же требуете такого же отношения к своей стране у себя дома, не так ли?

— Так, — холодно сказала Настя. Видимо, она тоже не любила, когда на неё наезжают. — Не подскажешь, где я могу ознакомиться с Уставом Роны?

— Можно было на вокзале, но мне лень туда возвращаться, — равнодушно сказал я и улыбнулся. — А своей девушке я могу рассказать и так. Пойдёт?

— Ну, расскажи, — надулась Настя. — А где следующий вокзал? Далеко?

— К вечеру там будем, может раньше, — продолжал улыбаться я. — Так что не переживай, накосячить не успеешь. Я прослежу.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — пробурчала Настя. — Вон у тебя не девять точек уже, а целый круг. И как ты ещё жив до сих пор? Ты точно надо мной не издеваешься?

— Круг — то другое, — усмехнулся я.

— И что он значит? — с подозрением спросила Настя.

— Вседозволенность, — я широко улыбнулся.

— Точно издеваешься! — возмутилась Настя и, пришпорив коня, поскакала вперёд.

«А ведь это правда, — мысленно вздохнул я и помчался её догонять. — Иначе бы на поезд нас не пустили бы».

Но хвастаться своими достижениями я никогда не любил, потому что не считал их чем-то сверхъестественным. Ну, оказался в нужное время, в нужном месте. Ну, повёл себя так, как считал нужным, а иначе бы всё равно не смог. Ну, решил кто-то меня за это чем-то наградить. Чем тут хвастаться? Тем, что кто-то посчитал меня «хорошим»? И что с того? Сегодня думают так, завтра — иначе. Да и вообще, не всегда такое признание одних тебе на пользу, когда общаешься с другими. В общем, лучше помалкивать и использовать «награды» только по делу. Например, как сейчас — чтобы попасть на поезд.

Настю я догнал быстро, потому что она остановилась и разглядывала небо в проломе потолка туннеля. Такая красивая и грациозная, в лучах солнечного света, льющегося из округлого «выхода из подземелья». Она сидела верхом на гнедом коне с идеальной осанкой и задумчиво смотрела в небо. Мне показалось, что стоит ей лишь захотеть, как у коня, тут же вырастут крылья и они радостно умчаться навстречу солнцу из этих мрачных и невзрачных пещер. Пришлось «ловить», пока не улетела.

— А я думала, мы всё время будем глубоко под землёй ехать, — сказала она, заметив, что я подъехал и остановился рядом.

— Здесь много такого, — ответил я и добавил без тени сарказма: — Ронийцы, как и любые другие люди, солнечный свет очень любят. Везде, где можно, они селятся под такими проломами или устраивают искусственные.

— А смысл от вокзалов тогда? — усомнилась Настя то ли в моём рассказе, то ли в адекватности ронийцев. — Если им каждый может спрыгнуть на голову в любом месте.

— Спрыгнуть-то может, но тут же допрыгается, — усмехнулся я. — Эти проломы на поверхности выглядят как озёра, и как я уже говорил, трогать воду в них запрещено. Да и вряд ли кто-то сюда сможет действительно спрыгнуть — это магический барьер.

Еле удержался, чтобы не сказать, что это ещё одна тайна под семью печатями, но всё же решил сделать это помягче.

— Так что, будешь слушать про местный Устав? — по-доброму сказал я.

— Нет, спасибо, — съязвила Настя, всё ещё глядя в небо. — Воин из Касты Дремирских Воинов как-нибудь сам его прочитает на следующем вокзале, — а потом обернулась ко мне и также с издевкой продолжила: — А за своей девушкой ты уже и так обещался «проследить».

«И это она меня упрекает, что я всё время хочу куда-то сбежать? — мысленно засмеялся я. — А сама выглядит, будто готова проломить головой коня магический ронийский барьер и свалить от меня подальше».

Я решил подстраховаться: подъехал поближе и накрыл рукой её руку, что держала поводья. Мало ли? Кто их там знает, чему ещё их в Дремире учат, если у них девушки могут по три дня ходить без еды и отдыха. Даже мне такое сложно.

— Давай мириться, — примирительно сказал я. — Я действительно не подумал, что ты могла не знать, но я исправлюсь: про Эвенну сам всё расскажу, когда будем подъезжать.

— Давай, — вздохнула Настя. — Сама знаю, что накосячила… Обычно я так себя не веду. Всегда проверяю, где я, что здесь и как.

Я погладил её по руке.

— Не страшно, — сказал я. Ничего же не случилось? Значит и переживать пока не о чём! Едем дальше? По дороге ещё много таких «окон» будет — успеешь насмотреться.

— Едем, — согласилась Настя.

Я убрал свою руку и мы поехали рядом.

В маленький исследовательский городок, где находились интересующая нас пещера, мы приехали после полудня.

Названия небольших ронийских городов я никогда запомнить не мог — это была всегда какая-то несозвучная комбинация букв и цифр. Я даже в своё время удивлялся, как это они свою столицу назвали «Роренкс», а не каким-то только им понятным порядковым номером. Видимо, здесь существовала какая-то скрытая договорённость между Роной, Эвенной и Каанно-Таной, иначе сложно было объяснить, почему все столицы этих стран заканчивались на «ренск», что бы это не значило.

Центральная улица городка, на которую вывела нас дорога, отличалась от всего виденного нами ранее лишь более ярким «солнечным» освещением и цветом стен — они стали разноцветно-полосатыми, с примесями жёлтого и серого цветов на матово-чёрных стенах.

Здесь, как и по дороге сюда, было как-то пустынно: мы до сих пор не встретили ни одного местного жителя.

Вместо домов вдоль дороги, от неё отходили ответвления боковых естественных туннелей. Мы сверились с указателями и свернули в один их таких нешироких туннелей, но вскоре нам пришлось спешиться и вести коней под уздцы. В отличие от дороги, которая была частично природного происхождения, а частично вырублена в камне или вырыта в земле и выложена камнями, здесь уже начинались природные пещеры с неравномерной высотой свода.

Через сотню шагов в нише в правой стене мы увидели запирающиеся на ключ стойла для лошадей, однозначно намекающие, что всех коней надо оставлять здесь и идти дальше пешком. Что мы и сделали: закрыли наших коней вместе с поклажей на ключ и пошли дальше.

Через пару десятков шагов мы вышли в просторный зал… На этом моё терпение окончательно лопнуло! Мне и так было невыносимо скучно последние часа четыре, а тут я ещё и вошёл а целую пещеру этих… Чёртовых аметистов!!! Я совсем забыл, какие кристаллы были в этой пещере, когда предлагал её посетить, но уходить уже было поздно, раз пришли.

У меня теперь не то что от вида, даже от самого слова «аметист» глаз дёргается, а тут их столько, что шагу ступить некуда, и растут они с пола, стен и потолка! То одинокими гроздьями, то целыми скоплениями.

Настя отнюдь не разделяла моего возмущения несправедливостью бытия и тут же побежала их восторженно разглядывать. Я же так и остался нервно стоять в ухода, усиленно борясь с желанием разнести всё здесь в мелкую розовую пыль. И не важно, что я не особо представлял, как бы я мог это сделать. Я бы начал, а как именно выяснял бы походу. Ещё менее важным для меня было то, что за это на меня могло ополчиться и Древо Мира, и вся Рона вместе взятая, а круг на запястье вряд ли бы спас.

Я стоял у входа, скрестив руки на груди и буравил ненавистные мне камни недружелюбным взглядом, утешая себя лишь одной мыслью, что теперь-то я понимаю, почему ронийцы никогда не добывали аметисты и не использовали их в своих изделиях. Похоже, они знали, что нельзя, но как и Дремир, этим знанием ни с кем поделиться не пожелали. Пусть хоть вся Весталия передо́хнет, им было пофиг. Не то, чтобы я их упрекал за это. Скорее, вполне разделял их позицию, пока это не коснулась меня. Хотя… и сейчас разделяю. Вот только на аметисты я больше смотреть не могу.

Я развернулся, зашёл обратно в туннель. Остановившись рядом со входом, я прислонившись спиной к его левой стене и уставился в неаметистовую стену туннеля перед собой.

«Так и Настя должна видеть, что я не сбежал, и я не буду видеть эти чёртовы кристаллы».

Чтобы уж точно ничего не видеть, я даже глаза закрыл и принялся ждать, когда Настя насмотрится это чудо света и мы поедем дальше. Заняться мне снова было нечем и я всё пытался сосредоточится хоть на каких-то полезных мыслях, например: «Как я буду искать Орден Ниев в Эренске», но в голову лишь лезли бесполезные.

«Похоже, Киран был прав, — неутешительно думал я. — С туннелями я теперь не дружу, да и с пещерами, похоже, тоже».

Раньше нравились тёмные места. Можно сказать, что меня к ним тянуло, но с тех пор в моей жизни многое поменялось, и я подумал, что стал к ним равнодушным, но нет. Пещеры, как оказалось, у меня начали вызывать странное чувство: что-то среднее между возмущением и отвращением.

«Хоть не страх», — мысленно утешил себя я.

Ко мне кто-то тихо подкрался. Обнял ладонями за шею. Этот кто-то имел знакомый приятный аромат и знакомо ко мне прикоснулся. Я открыл глаза и увидел незнакомую ехидную улыбку.

— Марк, ты что, темноты боишься? — спросила владелица этой улыбки.

«Ещё одна», — мысленно вздохнул я, вспоминая такую же реплику Кирана в похожем месте.

— Скорее света, — съехидничал я, сказав правду.

— О! Теперь я поняла! — воскликнула Настя.

— И что ты поняла? — скептически уточнил я.

— Поняла, почему ты в Яренке всё время сидел дома, а потом нервно ходил днём по лесу и сбежал от нас на третий день похода, почему мы ехали сюда на карете, а потом сразу спустились под землю, — Настя замолкла на миг и выдала: — У тебя светонепереносимость! Хотя с твоей загоревшей кожей так и не скажешь…

«Вот зачем ты мне это напомнила? — подумал я и окончательно расстроился. — И про Дремир, и про цвет моей кожи… Пусть и не со зла…»

— Нету у меня светонепереносимости, — зло ответил я и тут же об этом пожалел, увидев испуг в Настиных глазах. Она опустила руки и сделала шаг назад.

Пришлось спасать ситуацию — обниматься. Я её быстро обнял за плечи, прижал к себе и тихо сказал:

— Извини, я устал.

Немного промолчал и тихо спросил:

— Пещера тебе понравилась?

— Очень. Спасибо, — ласково сказала Настя и обняла меня в ответ.

— Вот и славно! — обрадовался я и отстранился — уже взял себя в руки. — Следующая остановка: подземный речной порт. Затем корабль до Роренска, с него сразу же на вокзал, на поезд до Эренска, и я буду тебе усиленно доказывать, что у меня нет светобоязни!

— А мы что, не погуляем по Роренску? — удивилась Настя. — К чему такая спешка?

— Да там такие же пещеры, как и здесь, — пожал плечами я. — Гулять-гулять особого смысла не вижу. Разве что походить по лавкам и поискать магических предметов, зелий или одежды, если надо. Тебе что-то там надо?

— Не знаю… Не знаю, что там бывает, поэтому сложно сказать, что мне там может понадобиться. Видимо, ничего и не надо.

— Логика в этом неоспоримая, — усмехнулся я. — Но бывает там вот что. Мы можем добавить магических свойств твоим ножам: прочности, остроты и так далее. Можем тебе купить зачарованную одежду, например, как моё пальто. Оно имеет свойства барьера от магии и стихий, а так же свой магический заряд, который я могу использовать по своему усмотрению. Там есть всякие полезные штуки для дома, наподобие той, в которой я тебе вчера еду приносил. Есть походное снаряжение. Есть зелья на любой вкус, цвет и загадочные свойства. Про их загадочность я лучше промолчу, чтобы никого не смущать. А! Украшения есть. И ещё много чего, о чём я не знаю. Если что-то из этого надо, то, конечно, погуляем по Роренску. Что скажешь?

— Украшения тоже загадочные? — засмеялась Настя.

Мне иногда кажется, что эта скромная девушка из Дремира отнюдь не скромная. Но «нескромность» и «Дремир» у меня не вяжутся в одном предложении, и я всё продолжаю считать, что мне это всё кажется.

— Всякие есть, — улыбнулся я.

— Тогда мне нужно загадочное ронийское платье и загадочное украшение к нему! — торжественно заявила Настя.

— То есть без загадочных зелий ты и так справишься? — не удержался я, чтобы не спросить.

— А что, плохо справляюсь? — игриво спросила Настя.

— Хорошо, — довольно улыбнулся я.

Настя покраснела, закрыла лицо руками и отвернулась.

«Фух! Всё-таки дремирские девушки скромные, а то моя картина мира вот-вот бы пошатнулась».

— Сама ж спросила, — рассмеялся я. — Идём уже. Отсюда до порта ещё около часа ехать.