Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 1 Глава 22. Обморок

«Ма-а-арк!!! Зачем ты это сделал⁈» — орал на меня мой внутренний голос.

Я шёл по оживлённой улице, и все встречные прохожие от меня шарахались в сторону. Наверное, у меня был вид, будто я готов сейчас кого-то убить. Прибить я готов был разве что себя, но они об этом не знали!

«А что мне было делать⁈ Остаться⁈ Сломать её окончательно⁈ Что мне было делать⁈ А⁈» — заорал я на него в ответ.

Мой внутренний голос не ответил. Видимо, он всё же знал ненамного больше меня.

«И что ты теперь будешь делать?» — с тоской спросил мой внутренний голос через час блуждания по городу.

«Вот точно, ничего он не знает! — убедился я в своей правоте. — В смысле „я“⁈ Бл-и-и-ин… Я опять начинаю сходить с ума и сам с собой спорить… Напьюсь!»

Моё решение внутренний голос никак не оспорил, и я подумал, что он, видимо, сдался. Он или я? Что-то мне подсказывало, что мы «оба».

Для «напиться» послеобеденное время подходило плохо, но меня это никогда не останавливало. Ещё через час я нашёл заведение, которое уже начинало открываться: дверь была полуоткрыта, а внутри прибирались.

Я невозмутимо зашёл в дверь, в смысле, беспардонно вломился и, ни на кого не обращая внимания, прошёл мимо столов с перевёрнутыми вверх ножками стульями в самый тёмный угол. Снял со стола стул и на него уселся, а следом и улёгся на стол, на скрещенные руки, ждать открытия.

«Что же я такого натворил, что меня с воплем отчаяния выгнали за дверь⁈ — всё не мог понять я. — Что же я такого натворил, что ей стало противно оттого, что я к ней прикасаюсь⁈»

Сколько я об этом не думал, ни понять я не смог, ни вспомнить ничего такого, и как всегда со мной бывает в таких случаях, я решил пойти по пути наименьшего психологического сопротивления, подумав: «Может, с ней что-то случилось, пока меня не было?»

Эта мысль меня немного успокоила. Я никогда не сомневался, что смогу разобраться с любыми внешними врагами или обстоятельствами. Пусть и не сразу, но рано или поздно уж точно. С внешними, не внутренними. Не моими внутренними.

На стол что-то с грохотом поставили, отвлекая меня от моих мыслей. Я перестал разглядывать стену и скосил глаза на источник звука. Отлип от стола. Понюхал.

«Пойло. Отлично!»

Достал деньги и положил на стол…

Квасил я так до глубокой ночи. Ко мне кто-то подсаживался. Мы о чём-то болтали, ржали… Отсаживался… Краем глаза видел пару драк, но до меня они так и не докатились… Когда за дверь вышел последний посетитель, не считая меня, то я понял, что пора бы всё-таки тоже свалить. Я, конечно, сволочь, но не беспринципная, и даже в пьяном угаре я прекрасно понимал, что хозяевам тоже надо дать время отдохнуть, а не бдеть надо мной до утра.

Я подошёл к барной стойке, спросил, сколько ещё с меня, расплатился и вышел.

Город спал. Фонари уже не горели. На меня снова накатила тьма.

«Вот зачем ты так, Настя? — съедала меня изнутри безудержная тоска, рисуя в моём помутнённом сознании нового собеседника. — Как мне тебя беречь, если ты мне нож к горлу приставляешь? Извини, что я тебя больно схватил… Я не знал, как тебя ещё остановить… Прости… Я не знал, что ещё можно сделать… Прости, что развернулся и ушёл… Я не знаю…»

Дорогу домой я всё-таки знал и до нашей комнаты добрался без приключений. Постоял перед дверью. Вспомнил, что моё бегство в прошлый раз ни к чему не привело, кроме как к позору, и, тихо отворив дверь, зашёл внутрь. Настя была дома и спала, укрывшись с головой одеялом и забившись в угол кровати.

Я тихо вздохнул с облегчением, разулся и осторожно улёгся с краю кровати, чтобы её не разбудить.

«Попрошу утром снова прощения. Без вопросов и расспросов. Просто попрошу прощения», — твёрдо решил я и отключился.

Проснулся я поздно. Голова гудела.

«Не надо было вчера так много пить, — вяло посоветовал мне мой внутренний голос, а потом сам же взял свои слова обратно: — А как после такого не пить?»

Насти не было.

«Во сне меня не зарезали, — горько усмехнулся я. — Может, у меня всё ещё есть возможность всё исправить?»

Я сел на кровати, спустил ноги на пол и долго сидел — тупил, смотря в пол.

В дверь постучали.

«Как кувалдой по голове», — поморщился я и так и не понял, зачем Насте было стучать. Пришлось вставать и открывать.

Открыл. Киран. Закрыл. Никого, кроме Насти, я видеть не хотел и, вернувшись к кровати, снова сел на край спиной к двери.

Кирану это, видимо, не понравилось, и он снова чуть не вынес дверь. Я слышал хруст и скрежет, но дверь всё же открылась, а не вылетела. Как он смог открыть дверь с магическим замком, я так и не понял.

— Здравствуй, друг, — спокойно сказал он, проходя мимо меня к стулу, на котором до сих пор висела моя куртка.

Оставил я её там всего лишь вчера, а сегодня мне казалось, будто в прошлой жизни. Хорошей жизни, которая снова прошла мимо меня, да ещё и спихнула с дороги в грязную канаву на обочине.

Если бы не похмелье, я бы, наверное, даже успел испугаться ледяного спокойствия Кирана, но я не успел.

— Ага, — ответил я, не глядя на него.

Мне в лицо прилетела куртка и упала на пол.

— Собирайся, друг, — спокойной продолжал Киран. — Поехали. Дело есть.

— Ага, — откинулся я на спину на кровать, в надежде, что он всё же оставит меня в покое.

Киран бесцеремонно стащил меня за ногу с кровати — я ударился затылком об пол. Я так и не понял, меня это больше отрезвило или разозлило, но эффект был достигнут: в голове немного прояснилось, и я встал бить Кирану морду!

Киран выставил перед собой руки в примирительном жесте:

— Серьёзно, Марк, дело есть. Быстрее собирайся, я хочу сегодня же вылететь обратно. Я и так задержался на три дня по дороге.

Киран перестал быть спокойным и стал честным. Я ему поверил, оделся, и мы вышли за дверь.

— Что за дело хоть? — равнодушно спросил я. — Куда летим?

— Летим в Гердану. Дело потом объясню.

— Что за тайны⁈ — начал раздражаться я, потирая ушибленную голову, которая теперь болела в два раза сильнее. — Говори уже! В обморок не упаду.

— Можешь, — усмехнулся Киран.

Я схватил его за плечо, развернул на себя и гневно сказал;

— Хватит издеваться! Говори уже!

— Я нашёл твою бабушку. Живую, — улыбнулся Киран.

— А? — не понял я.

— Мне на голову свалилась Миледи Элен О’Ния собственной персоной, — продолжал лыбиться Киран. — И эта беловолосая красотка попросила разыскать её внука.

— Киран, ты издеваешься? — я смотрел на него, как на идиота-смертника. Смерть его ждала от моих рук.

— Нет, Марк, — Киран перестал улыбаться, взял меня за плечи и затряс. — Я нашёл её, понимаешь? НА-ШЁЛ!

Я всё не понимал, что за бред он несёт. Потом вдруг резко понял. В обморок я, конечно, не свалился, но ноги у меня заметно подкосились. Киран меня удержал.

— Так, друг, не висни на мне, как девчонка, — беззлобно сказал он и пригвоздил меня к стене коридора.

По этой стене я и сполз вниз.

— Я тебя жду внизу, — заботливо сказал он, и я услышал удаляющиеся шаги.

«Благодарю, друг…» — не успел додумать я свою мысль, как разрыдался… Беззвучно… Ну и хрен с ним, что не по-мужски! Кто меня тут видит⁈ Ну сидит человек, будто пьяный, у стены коридора, ну обхватил голову руками и спрятал между коленями, ну вздрагивает, будто его сейчас вырвет, что с того? Даже Настя к такой пьяни не подойдёт. От меня перегаром несёт на весь коридор.

Киран мне вернул опору… Главную опору в моей жизни… То, что выбили у меня из-под ног много лет назад. Все мои жалкие попытки хоть что-то сделать в этой жизни лишь помогали мне не захлебнуться в собственном тёмном болоте. Я тонул, и никто и не собирался меня спасать. Я и не просил, а так хотел… Просто хотел, чтобы заметили, сами заметили, протянули мне руку помощи… Я никогда не просил. Я не мог попросить. Попросить — это унизительно, это значит признаться себе в собственной беспомощности, а если я признаюсь себе в собственной беспомощности, меня сразу же захлестнёт собственная тьма и затянет на самое дно, откуда я сам больше не выберусь.

«Иди уже, — мягко намекнул мне внутренний голос. — Пока Киран не устал ждать».

«Ты прав».

Я отскрёб себя от стены и пола и встал. Чувствовал я себя дерьмово во всех смыслах этого слова. Вернулся в комнату, умылся и переоделся в чистое. Почти вышел обратно, но замер в двух шагах от порога и, достав записную книжку из кармана куртки, вырвал из неё листок и написал:

Я уехал в Гердану. С Кираном. По делам. Не знаю, когда вернусь. Вернусь в Орден Ниев.

Ничего другого написать я не мог по более чем одной причине. Оставив записку на прикроватный тумбочке, я ушёл.

Киран ждал меня на улице, на скамейке у пруда. По пути к нему я оглянулся по сторонам, но Настю так и не увидел. Не встретилась она мне и по дороге в Почтовую Гильдию. Нормально попрощаться с ней я с так и не смог, а потом оказалось, что в Орден Ниев я так и не вернулся.