Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 4 Глава 22. Имя

Бабушка мне говорила, что собирается в Орден Ниев в Эвенне. Туда я и направился.

В Орден я добрался за две недели, но бабушки на месте не оказалось, Рэда — тоже. Когда я сказал, что они мне срочно нужны, Кирилл мне любезно поведал, что одна уехала к графине Дэйнере в Гердану, а другой — к графу Неррону в его Летающую Крепость в Весталии.

В тот же миг я проклял весь мир за то, что в нём нет средств более быстрого передвижения, чем грифоны, и связи, чем письма. Видимо, это настолько красноречиво отразилось на моём лице, что мне тут же сообщили, что сегодня же могут с ними связаться и передать им, по какому делу я их разыскиваю. Пусть я и не хотел, чтобы кто-либо знал, по какому делу я их разыскиваю, но идея мне понравилась.

«Почтовые грифоны через горы сейчас не летают, — начал размышлять я прямо на месте. — Значит, границу с Весталией мне надо будет пересекать по земле, и если в Гарте не окажется свободного грифона, то до Герданы я буду добираться недели две и ещё полнедели на грифоне обратно до Яренки — в месяц не уложусь».

Для меня сейчас один день опоздания был подобен смерти. И ладно бы, если бы моей. Со своей смертью я бы ещё как-то попробовал договориться, а вот как отвести неосязаемую смерть от другого человека — не знал. Несмотря на то, что Настенькины припадки больше не повторялись после того, как мы вернулись из Иномирья, я всё же не был уверен до конца, что её Душа не захочет снова куда-то сбежать, а сердце — окончательно разбиться.

«Значит, остаётся Рэд, — безрадостно подвёл я итог своим умозаключениям. — К нему ближе, я точно успею в срок».

Пусть эта мысль меня и не радовала, но с ней всё же пришлось смириться, а что ещё хуже — пришлось заочно записать Рэда в свою «семью», чтобы не пришлось просить «чужого» человека. Мне всё же проще было смириться с тем, что он — забивший на меня отец, чем просить помощи у незнакомца.

Я попросил, чтобы передали Рэду, чтобы он меня дождался у графа Неррона в Крепости, что я буду там через неделю-полторы.

До Гарты я добрался за несколько дней, но по закону подлости грифона там не оказалось. Мне снова пришлось тащиться через пустыню пешком, а всё потому, что верблюдов я терпеть не мог. Лошади ещё ладно, но верблюды меня раздражали одним своим видом.

У ворот Крепости я появился с однозначным намерением брать её в осаду, если меня мгновенно не пустят внутрь. Припёрся-то я к графу без приглашения. Но, к моему изумлению и разочарованию, брать её в осаду не пришлось: меня пустили без вопросов, лишь успел я назвать своё имя, да ещё и сами рассказали, где искать Рэда О’Ния. Более того, даже сопровождать меня никого не назначили.

На улицах Крепости было как-то уж слишком пустынно. Пока я искал нужный дом, я так никого и не встретил и бросил безуспешные попытки понять происходящее. В общем, я решил, что до меня Крепость каким-то загадочным образом взял в осаду Рэд, и теперь он тут главный. Иначе всё это я объяснить не мог.

Рэд нашелся на постоялом дворе на центральной площади Крепости, отчего моя теория о том, что он тут главный, немного пошатнулась, но, стоя перед дверью в его комнату, я думал уже отнюдь не об этом.

«Теперь главное, чтобы меня мой язык не подвёл, — вдруг засомневался я сам в себе. — Точнее, самообладание. Прошлый раз Яромир уж слишком легко меня „раздел“ при всём Совете».

Беззвучно выдохнув, я всё же взял себя в руки и постучал в дверь.

— Входите, — безлико послышалось с той стороны.

«Ну всё, Марк», — сказало моё ленивое «я», встало с мысленного дивана и бросило меня одного.

«Что „всё“?» — съязвил я ему в ответ.

«Назад дороги нет, — эхом прозвучало оно у меня в голове и закончило с сарказмом: — Только не разрыдайся опять… И не ухмыляйся как обычно».

— Здоров, Рэд, — сказал я, заходя в комнату, как ни в чём ни бывало. — Можно задать вопрос?

— Задавай, — безэмоционально ответил Рэд.

Он стоял рядом с окном, засунув руки в карманы штанов и опершись спиной на стену, а смотрел на меня равнодушно. Слишком уж как-то равнодушно.

— Можешь сказать имя Рода моей бабушки? — серьёзно спросил я.

— Род Ве́реса, — всё так же равнодушно ответил Рэд.

— А её не выгнали из Рода? — с сомнением спросил я.

— Нет.

— А тебя? — я решил всё же уточнить, прежде чем окончательно «потеряю лицо» со своей следующей просьбой.

— Тоже нет.

При других обстоятельствах я бы даже удивлённо спросил: «Что-о-о⁈ Даже за союз с чужеземкой⁈» Сейчас мне было не до этого.

— Значит, я тоже могу быть частью Рода Вереса? — продолжал уточнять я.

— Ты и так часть Рода Вереса, — спокойно ответил Рэд.

Ходить вокруг да около не имело больше смысла, и я, решившись, спокойно спросил:

— Рэд, можешь мне выдать какое-то дремирское имя, и я уйду?

Спросить-то спросил, но ноги предательски начали подкашиваться.

— Рэд не может. Отец может, — спокойно ответил Рэд, но его взгляд стал таким тяжелым, безгранично тяжелым, в нём было столько тоски, что, как ни странно, меня это обратно твёрдо поставило на ноги.

— Что мне для этого надо сделать, Рэд? — равнодушно спросил я.

— Позволь мне тебя обнять? — с тоской в голосе попросил Рэд.

— Обнимай, — я смог ответить равнодушно.

«Где-то я это уже слышал? Во сне, что ли?»

Я так и остался стоять посреди комнаты, а Рэд подошёл ко мне и меня по-отцовски обнял.

«Как сына», — вспомнил я разговор из сна.

Хиляком я себя никогда не считал, но хруст своих костей услышал явно, а когда он ослабил хватку, то я почувствовал дрожь его рук. Тогда я впервые подумал, что, может, он от меня не сбежал, как от своей жизненной ошибки? Может, он и не хотел бросать нас с матерью, а просто «не так» получилось? Подумать-то подумал, но оставил эти мысли при себе и виду не подал.

— Так, Рэд, — по-дружески похлопал я его по спине. — Ты меня обнял. Теперь давай имя, и я пойду.

Рэд отстранился и, посмотрев на меня с язвительной ухмылкой, сказал:

— Назови меня отцом и получишь имя.

— Ещё чего! — неподдельно возмутился я.

— Ну, раз тебе не нужно имя, то иди, — равнодушно ответил Рэд и пошёл обратно к окну.

Мне захотелось ему врезать, что я и сделал. Рэд увернулся…

Опомнился я только тогда, когда разнёс всю комнату и сломал об него последний стул. Атаковать мне было больше нечем, а ему хоть бы что! От всего увернулся и до сих пор ухмыляется. Старпёр хренов!

«Я, конечно, могу зарядить в него молнией, — начал размышлять я, но тут же сам себя наругал за эту мысль: — Но кто ж в отца молнии-то запускает? — а потом сам же от неё и офигел: — Отца⁈»

Я так и не понял, когда я успел мысленно сдаться, пришлось сдаваться реально:

— Твоя взяла, отец, — я выдохнул и отбросил обломок ножки стула в сторону. — Давай уже имя, и я пойду!

Отец по-доброму усмехнулся:

— Что, девушка заждалась? Дремирская, небось?

— Ну, — ляпнул я, а потом опомнился: — С чего вдруг?

— А чего бы ты ещё ко мне за именем пришёл? — отец уже улыбался во всю. — Видимо, «бабушка» слишком далеко опять оказалась.

— Отец, не перегибай, — холодно сказал я. — Я уйду.

Не знаю, что он увидел в моем взгляде, но тут же серьёзно ответил:

— Виноват.

— Принял, — ответил я и, как говорится, «сделал личико попроще».

Тут я понял, что устал во всех смыслах этого слова, и уселся на пол посреди комнаты, скрестив ноги перед собой. Тяжело выдохнул, подпер голову рукой и посмотрел на отца снизу вверх:

— Ну, рассказывай, какой мне там Обряд надо пройти?

Отец уселся так же напротив, но расслабленно-ровно, и спросил:

— Тебе имя надо или Обряд?

— Имя, конечно.

— Х-м-м, — ненадолго задумался он. — Вставай.

— Зачем?

— Чтобы хоть выглядело со стороны поприличнее, — усмехнулся он.

— Да кто нас тут видит? — не сдавался я. Мне лень было вставать.

— Они, — отец сделался серьёзным и указал пальцем наверх. — Предки наши нас видят.

Пришлось встать.

Отец положил мне правую руку на плечо и торжественно проговорил:

— Я нарекаю тебя, сын, Белоя́ром из Рода Вереса.

Мне, конечно, было всё равно, какое имя он для меня придумает, но это уже ни в какие ворота не лезло!!!

— Каким местом я «белый»⁈ — я удивился и возмутился одновременно. — У нас в семье беловолосые только вы с бабушкой!!!

— Ну… — невозмутимо пожал плечами отец. — Поседеешь когда-нибудь, вот и «побелеешь».

— Ты это серьёзно⁈ — моему возмущению не было предела.

— Серьёзно или нет, — снова заулыбался отец, — иди уже, а мне надо идти к графу Неррону на поклон и выпрашивать новую комнату.

«Ага, скажешь тоже: выпрашивать! — продолжал уже мысленно возмущаться я. — Когда надо выпрашивать, всю Крепость в заложниках не держат!»

Я вышел и хлопнул дверью.

Отец мой, конечно, оказался крут, но бли-и-ин…

«Что ж мне так с именами по жизни не везёт⁈ То Марконий, то Белояр!!! Вот как мне с этим жить теперь⁈ Ладно жить… Мне же это теперь вслух надо будет произнести как минимум один раз!!!»

Я вышел на улицу и, запрокинув голову, уставился в бездонное синее небо.

«Я знаю, вы меня видите!», — продолжал возмущённо думать я и, разведя руки в стороны, заорал на всю Крепость:

— За что-о-о!!!

«За что Вы так со мной, Предки⁈»

Никакая мне звезда с неба не подмигнула и посланием не разразилась, и я пошёл на выход. В смысле, к самой высокой башне. Никто меня не остановил ни по дороге к ней, ни в самой башне, да и не остановил бы… И я поднялся на подъемнике на самый верх.

На горизонте темнела окраина Пожарища.

«Хоть какая-то польза от этой Крепости есть — видно далеко!» — подумал я, а вслух громко сказал, чеканя каждое слово:

Мне туда и поскорей…

Я указал пальцем на тёмное пятно на горизонте.

Коль не хочешь здесь смертей!

Не знаю, к «кому» я обращался, но этот «кто-то», видимо, решил, что я действительно угоню Крепость и посажу её на голову Яренке, лишь бы снова не тащиться через пустыню. Через мгновение я уже стоял на песке в шаге от границы с Пожарищем. А ещё через шаг я бежал в сторону поселения, распространяя вокруг себя самые недоброжелательные намерения, на которые только был способен. Сейчас это было легко!

Рэд О’Ний Эренский… Радимир из Рода Вереса

Песня Души Белояра по мнению отца: Neuromonakh Feofan — Я готов

https://youtu.be/tKInxguP1o0?si=qqAnj7aL0i2V0r_U