Дремир. Беспечные. Том 3

Часть 2 Глава 33. Улетит

Орэн

На следующий день.

Орэн проснулся до рассвета. Вставать не хотелось. Он приобнял спящую рядом Марену и в очередной раз задумался, как же ему всё-таки повезло, что она тогда оказалась рядом. Не потому, что она спасла его от смерти, а потому, что она подарила ему жизнь, новую и загадочную жизнь.

Не то чтобы Орэну не нравилась его старая жизнь — она его вполне устраивала. Он никогда не жаловался и не хотел ничего менять. Уж точно с тех пор, как его взял под своё крыло граф Неррон. А что было до этого, Орэн как-то помнил смутно. Было однообразно — и всё.

«Кто бы мог подумать, — мысленно усмехался он, — что я буду учиться на дремирского жреца⁈ Да ещё и что они мне сами это предложат… Чужаку! Да ещё и в моём-то возрасте!»

В свои двадцать четыре Орэн не особо чувствовал себя «старым»… Пока не садился учиться читать, писать и даже считать рядом с шестилетками. Как оказалось, у жрецов были не только свои тайные знания и письменность, а ещё и счёт! Не говоря уже о том, что и время они считали по-своему.

Со счётом Орэн разобрался быстро, а устно передаваемые знания запоминал на лету. Сказались годы тренировок у графа Неррона, когда надо было запоминать много, с первого раза и независимо от окружающей обстановки. Однако языки ему давались с трудом. Сама письменность ещё ладно — вырисовывать кружочки и палочки ему даже нравилось. Однако со всей остальной языковой «образностью» была почти беда, но он старался.

За окном начало светать. Проснулась Марена, подползла поближе, положила голову ему на грудь. Полежала так немного и заговорила:

— Ты спишь?

— Не-а, — ответил Орэн и погладил её по голове.

— Можно задать тебе вопрос? Уже с неделю мучает, но всё не знаю, как спросить.

— Спрашивай уже как-нибудь, — усмехнулся Орэн.

Марена немного помолчала и тихо спросила:

— А ты не знаешь, как вернуть Душу?

— Спросила так спросила, — по-доброму рассмеялся Орэн, а потом серьёзно соврал. — Не знаю. Могу узнать и тебе рассказать, если дозволят.

— Мне не надо, — серьёзно ответила Марена. — Лучше сразу Марку расскажи.

— Так! — наигранно возмутился Орэн. — И не стыдно тебе, жёнушка, обнимать меня и разговаривать при этом о других мужиках!

— Мирияр! Я серьёзно!

— Я тоже! — засмеялся Орэн.

— Ах, так? — Марена вскочила с кровати и отбежала от неё на пять шагов. — Значит, буду «не» обнимать и спрашивать!

Орэн повернулся на бок, подпёр голову рукой и стал её с интересом разглядывать, улыбаясь:

— Ну пробуй, а я посмотрю.

Марена открыла рот что-то сказать, но вместо этого закрыла лицо руками.

— Иди сюда уже, а то замерзнешь ещё, — Орэн приподнял край одеяла, приглашая её обратно.

Марена сдалась и заползла обратно в тепло. По ночам печь они уже не топили, и стоять полуобнаженной посреди комнаты после теплого одеяла было всё же прохладно.

— Не переживай, я поговорю с Марком, — по-доброму сказал Орэн, прижимая её обратно к себе, чтобы отогреть. — На мне — Марк, на тебе — Настя. Договорились?

— Ага.

Орэн сидел на уроке у Любомира и держал перед собой Факел, как подзорную трубу, разглядывая через него стены комнаты.

— Всё равно ничего я не вижу, — честно признался он.

— Свободен тогда, — равнодушно ответил Любомир. — Приходи, когда увидишь.

— Снова прогоняете, — вздохнул Орэн, но вставать не собирался, а лишь положил Факел на стол и посмотрел на Любомира. — Мне сегодня задали вопрос про Душу, что заставил меня снова задуматься. Я бы хотел об этом поговорить, если у вас есть время.

— Рассказывай, — ответил Любомир и так и остался стоять у доски.

— Меня спросили, можно ли вернуть Душу. Теперь я знаю, что её можно возродить, но я не до конца уверен, была ли тогда у Насти Душа, или она всё же исчезла до конца. Сначала я подумал, что Серая Душа — это отсутствие Души, будто кто-то её украл, но потом всё же решил, что Настя просто растратила всё душевное тепло, и её Душа «рассеялась» и исчезла. Поэтому я всё же хочу спросить вас напрямую: можно ли вернуть Душу, если она исчезла из тела без остатка?

— Вернуть нельзя: ни всю, ни часть, — ответил Любомир. — Представь, что ты пытаешься вернуть в ладони воду, которая утекла сквозь пальцы и впиталась в землю.

— И даже если вода вернётся к нам дождём, то это уже будет другая вода, — задумчиво подхватил образ Орэн. — А можно ли дать другую Душу?

— Другая Душа — это новая жизнь. Это не то, о чём ты спрашивал.

Мирияр задумался. Спрашивать ему больше ничего не хотелось, ведь ему показалось, что ответ на его вопрос кроется где-то между двумя последними ответами жреца и тем, что он увидел сам на празднике. Додуматься до него он уже решил самостоятельно.

— Благодарю, — сказал Орэн, вставая.

Он взял со стола Факел и засунул его в специальный карман на поясе, а потом, улыбнувшись, сказал:

— Раз вы меня выгнали, я к вам Марка пришлю. Он ведь ни разу к вам не зашёл по приезде, не так ли?

— Не зашёл, — усмехнулся Любомир. — Но Факел-то у тебя, вот вы и разбирайтесь между собой. Я Марку уже сообщил всё, что ему необходимо знать для возрождения Священного Леса. Тебе тоже.

«Значит, нам это надо сделать вместе!», — осенило Орэна.

— Понял, — ответил он и, попрощавшись, ушёл.

До вечерней тренировки ещё было много времени, и Орэн решил наведаться в Пожарище. Идти пешком ему туда было лень, и он полетел на грифоне. Менее чем через час они уже низко кружили над остовами выгоревших деревьев, и Орэн рассматривал их сквозь Факел.

«Всё равно я ничего не вижу. Или здесь нет жизни, или я что-то делаю не так».

Он посадил грифона на старую дорогу и, попросив его с час подождать, пошёл бродить между деревьями. До каких-то он дотрагивался обнаженной ладонью, на какие-то опирался спиной, какие-то пытался разглядеть вблизи через Факел, но чем дольше он это делал, тем больше склонялся к мысли, что он пытается разглядеть жизнь в безжизненном камне.

«Ладно, — сдался он. — Надо будет ещё раз обдумать всё, что мне Любомир наговорил за последние несколько дней. Видимо, я что-то упускаю…»

На этой мысли он вернулся обратно к грифону, и они вылетели в Яренку.

В этот день Орэн освободился поздно и решил отложить разговор с Марком до завтра.

Ночью ему приснился сон о празднике, на котором он увидел зарождение новой Настиной Души, а когда проснулся, то вспомнил и слова Любомира: «Береги её тайну. Её Душа хрупка, как новорожденное дитя. Ни слова об этом никому, пока она не окрепнет».

У него был готов ответ для Марка, но…

«Не верю я ему, — размышлял Орэн, глядя в тёмный дощатый потолок над кроватью, — и не могу доверить Настину Душу. Да, он её забрал, но где гарантии, что не бросит снова? Он её сломал, ему и чинить — то понятно, но… Облегчать ему это дело я не собираюсь».

С Марком он решил поговорить первым делом утром, но для приличия выждал час после рассвета и только после этого направился к нему домой. Марк оказался дома и выглядел вполне проснувшимся.

— Здоров, Марк, — поздоровался Орэн с порога. — Дело есть.

— Здоров, Мирияр. Заходи.

— Лучше прогуляемся, — предложил Орэн.

— Я сейчас, — Марк закрыл дверь и вскоре вышел на улицу.

По Яренке они шли молча, а когда ступили на тропу в Священном Лесу, Орэн заговорил первым:

— То, что я тебе сейчас скажу, я буду говорить как Мирияр из Рода Дэльвена, ученик Главы Касты Жрецов Яренки. Прошу, выслушай меня и не перебивай.

— Слушаю, — спокойно сказал Марк.

— Сначала, — безэмоционально начал рассказывать Орэн, — когда полторы недели назад Настя приземлилась на центральной площади на грифоне в сопровождении незнакомого дремирского воина, все очень удивились. Когда он тут же улетел обратно, все удивились ещё больше. В Дремире воины на грифонах просто так людей не возят, да и для этого нужно разрешение самого Главный Касты Воинов того града или поселения, откуда они. Не знаю, что с ней произошло, что её надо было доставлять домой на грифоне, а не просто сопроводить верхом. Хотя, насколько я её знаю, верхом она могла бы и сама добраться. Так вот, в тот день Настя на людях вела себя приветливо и дружелюбно, как и обычно. Однако мы заподозрили неладное и забрали её к нам домой под предлогом девичьих посиделок. Через несколько дней я понял, что у Насти больше нет Души.

Орэн остановился и пристально посмотрел на Марка. Его голос стал холодным — под стать взгляду:

— Я не знаю, что произошло, и ты ли в этом виноват, но запомни: у неё нет Души — она оболочка Человека без Души.

Орэн врал — врал, не мигая, глядя Марку прямо в глаза. Он делал это специально и по двум причинам: он не хотел, чтобы Марк расслабился, зная, что им удалось возродить Настину Душу своим душевным теплом. Не хотел он и чтобы Настина новорожденная Душа снова была в опасности. Он решил спрятать её Душу от Марка, и не потому, что это был приказ Любомира, а потому, что сам так считал правильным.

Дальше взгляд Орэна сделался менее холодным, а голос более спокойным, и продолжал он уже честно:

— Это ещё не всё. Позже мы поняли, что у неё разбито и Сердце. Я не знаю, что могло так сломать воина из Касты Воинов, чтобы её надо было доставлять домой на грифоне через пол Дремира, мне и не надо этого знать. Просто подумай над этим.

И снова, слегка лукавя:

— Я спросил Любомира, можно ли вернуть Душу или дать новую. Он сказал — нельзя. Поэтому у меня нет для тебя ответа, как вернуть ей Душу.

Орэн положил руку на плечо Марка и продолжил честно:

— Теперь я тебе скажу как Орэн Берегдес, гвардеец графа Неррона и человек из твоего мира: ты взял её себе — этого мало. Уже мало. Если ты вылечишь её сердце — этого всё ещё будет мало. Найди способ ей заново обрести сильную Душу — это твой Долг Чести, друг.

— Знаю, — ответил Марк, глядя Орэну в глаза. — Не знал лишь, что всё настолько плохо. Благодарю, что рассказал.

— Крепко держи её, друг, — Орэн похлопал Марка по плечу. — И больше не отпускай. Улетит вслед за Душой — это я тебе говорю как мужчина. Мне пора.

Орэн ушёл в сторону Яренки. Марк остался стоять постели тропы.