Дремир. Беспечные. Том 3

Пролог

Орэн

Окраина Дремира, Яренка.

На залитой ярким полуденным светом лесной поляне зеленела ранняя весенняя трава, робко пробивающаяся сквозь прошлогоднюю листву. Где-то высоко на деревьях прыгали с ветки на ветку белки и щебетали птицы, и никому из них не было дела до выстроившихся по стойке смирно восьмерых воинов. Семеро из них были одеты в потемневшие от времени кольчуги чуть выше колена, подпоясанные пустой портупеей для меча, и остроконечные шлемы с кольчужной бармицей, полностью прикрывающей шею. Ноги на ширине плеч, руки — в замке за спиной, на лицах застыла в меру учтивая смесь скучающего выражения лица и непонимания, зачем их собрали в этой глуши.

Воин в конце шеренги разительно отличался от всех остальных, начиная от видавшего виды потертого и посечённого кожаного доспеха с металлическим пластинами до спокойного и даже слегка доброжелательного выражения лица, с которым он смотрел на командира перед собой. На вид ему было всего лет двадцать, но, несмотря на свой возраст, он держался уверенно среди людей, которые были его старше. Это был Ярослав из Рода Оскольда — тот человек, кто выбил в бою право привести семерых опытных воинов из Града на Каанно-Тане на задворки Дремира, чтобы обучить своих побратимов из Касты Воинов Яренки боям на грифонах.

В паре десятков шагов за спинами воинов разлеглись девятеро осёдланных грифонов. По поляне они разместились кто где, да и не особо обращали внимание на происходящее. Трое из них дремали, засунув голову под крыло.

В нескольких шагах перед шеренгой стоял молодой воин в таком же кожаном доспехе, как у Ярослава, со скептическим выражением лица и пристально смотрел на своих новых подчинённых. Взглядом он никого не буравил, лишь внимательно наблюдал за их реакцией на свою речь. На грозного командира он не особо тянул, да и похоже не особо и старался выглядеть убедительно в этой роли. Его расслабленная поза и пристроенные на ремне портупеи руки скорее говорили об обратном: нагонять жуть и выбивать уважение у людей перед собой он не собирался.

— Сегодня я даю вам право, — безразлично говорил Орэн, — стать командиром нашего звена и советником Главы Касты Воинов. Выясняем это в воздушном бою один на один до четырёх утерянных копий. Кто первый меня обезоружит, сражается с оставшимися до последнего победителя. Пересвету о смене командования я доложу лично. Желающие?

Вперёд шагнул только один воин лет тридцати из головы шеренги.

— И всё? — неподдельно удивился Орэн. — Ярик, ты что зря так долго обучался в Центральном Дремире?

— Я никогда не мог победить Ивара в воздушном бою, — спокойно ответил Ярослав. — Остальные тоже.

— Да уж, — усмехнулся Орэн. — Лентяи.

Ярослав еле заметно улыбнулся, остальные слегка нахмурились, но больше никто ничего не сказал и вперёд не шагнул.

— Все в седло! — скомандовал Орэн. — Разлетаетесь на безопасное расстояние. На землю садитесь по окончании поединка. Не зевать! Поединок потом обсудим. Выполнять!

«Всегда мечтал сразиться с чистокровным дремирским наездником», — азартно думал Орэн, но виду не подавал, не желая огрести от Пересвета за очередную свою выходку.

По лёгкой улыбке Ярослава он понял, что тот его раскусил, но Орэн об этом не переживал: он знал, что названый младший брат его подставлять не станет. А вот чтобы остальные молчали, ему надо лишь победить Ивара и отдать приказ.

Орэн подошёл к своему грифону и погладил его по шее:

— Докажем им, что мы лучшие?

Грифон воинственно застрекотал и даже вздыбил перья на холке, показывая своё возбуждение от ожидания воздушной битвы, что в этих краях была редкостью. С кем тут драться, если последний месяц в Касте Воинов был всего один грифон, а чужаки на них не нападали?

Орэн взялся за переднюю луку седла и за спинку, подтянулся и, легко выйдя на руках вверх, засунул ногу в стремя — сел. Он ещё только пристёгивался, а его уже пробирала лёгкая дрожь от возбуждения, всё норовящая выбраться наружу и заставить предательски задрожать руку или колено.

«Как перед первым в жизни боем», — думал он, надевая маску от ветра.

Под маской, полностью скрывающей нижнюю половину лица, он позволил себе широко улыбнуться, но тут же сделался серьёзным: возбуждение прошло и сменилось холодным расчётом.

— Взлетаем, — погладил он грифона сверху по шее.

Грифон поднялся на лапы и на втором взмахе крыльев оторвался от земли.

Ивар уже был в небе. Орэн никуда не спешил.

Ивар стремительно набирал высоту, уходя всё выше и выше к облакам, давая себе неоспоримое преимущество в воздухе. Орэн же поднялся лишь над верхушками деревьев и, перейдя в горизонтальный полёт, понёсся на огромной скорости прочь от поляны. Они летели так низко, что его грифон чуть ли не чиркал пузом по только начинающим зеленеть кронам деревьев.

Орэн достал копьё и приготовился, полагаясь больше на своё и грифонье чутьё, чем на зрение. Он не оборачивался.

«Справа близко поляна», — подумал он.

«Успеваем», — ответил грифон.

Он погладил грифона справа по шее, и тот взял правее. Сквозь шум ветра до него донёсся свист пикирующего сверху грифона: их накрыла чёрная тень. Орэн ощутил, как к его спине приближаются когти грифона, когти самой смерти. Его грифон вмиг спикировал вниз на поляну и тут же взмыл вверх, уходя в разворот на промахнувшегося соперника, который врезался в крону дерева и потерял несколько драгоценных мгновений, чтобы взлететь.

Их роли поменялись: грифон Орэна заходил на противника с левого поворота, а Орэн висел в седле почти параллельно земле с разложенным копьём в левой руке в замахе над головой. Они поравнялись. Орэн ударил, Ивар отбил копьё на волосок от шеи своего грифона. Орэна развернуло влево, и в тот же миг нож вонзился в правую руку Ивара и проткнул её насквозь ниже локтя — его пальцы разжались, но он всё же удержал копьё левой рукой. Орэн, перехватив копьё правой рукой, выбил копьё Ивара из рук, и его грифон по спирали взмыл вверх.

«Минус один, — подумал он. — Теперь ждём, когда он очухается и перевяжет себя. В настоящем бою был бы мёртв уже».

Для Орэна это была не тренировка, а настоящий бой. Своей атакой на грифона противника он сразу заявил, что «чисто» играть по правилам не намерен, а причина его грязных методов была проста: ему надо было проверить хвалёную дремирскую «мораль» соперника на прочность и выяснить, имеет ли тот боевой опыт.

Грифон Орэна перешёл в горизонтальный полёт и закружил в небе, поглядывая на грифона противника и не обращая внимания на остальных зрителей, парящих намного выше них.

«Пока он не достанет новое копьё, нападать на него бессмысленно, — подумал Орэн. — Ждём».

Его грифон согласился.

Ожидание затягивалось…

«Быстро учится, — усмехнулся Орэн. — Выманивает. Будь по твоему!».

— Вниз! — скомандовал он, складывая своё копьё в ножны у седла. — Притворись, что хочешь его схватить передними лапами, но атаковать наездника буду я. Береги живот!

Грифон согласно фыркнул и ушёл в пике. Ивар всё так же беспечно кружил над деревьями.

Грифон Орэна резко расправил крылья, начиная выпускать передние лапы для захвата наездника противника, но тут же их сложил и крутанулся вокруг своей оси. Копьё Ивара прошло в ладони от груди безоружного Орэна, проткнув воздух. Орэн тут же перехватил копьё и, выдрав его из рук Ивара, запустил по навесной в небо мимо крыльев своего грифона. Грифоны разлетелись прочь друг от друга.

'Минус два, — мысленно подвёл итог Орэн и тут же скомандовал:

— Разворачивайся. Подставляться больше не будем.

Его грифон пошёл на разворот, а Орэн подумал: «С „моралью“ в Дремире всё в порядке. Вон, чуть не проткнул живот моего грифона копьём. Значит, в настоящих боях тоже участвовал. Похоже, дальше бой будет на равных».

— Боевой режим! — скомандовал Орэн, доставая копьё. — Но не насмерть. Ранить можно, добивать нельзя. Если ранили смертельно — сдаёмся, лечимся, потом продолжаем. Нам надо выбить ещё два копья. Лишим жизни — проиграем.

Грифон одобрительно фыркнул и взмыл вверх за грифоном Ивара…

Вот только на этот раз Орэн просчитался, а отрезвило его лезвие копья, что чудом не проткнуло ему шею, проскользнув между краем шлема и высоким воротником куртки доспеха. Шею слева обожгло болью, но кровь не хлынула, а лишь засочилась.

«Пронесло! — вспыхнуло у Орэна в голове, но он тут же пришел в ярость: — Убить меня вздумал⁈»

Он выронил своё копьё прямо на крылья грифона и, схватившись за металлическое древко, потянул копьё Ивара на себя. Противник копьё не отпускал, грифоны бешено бились, как на привязи, а Орэн с трудом удерживал копьё, чтобы не раскромсать себя бешено скачущим острым наконечником. Наконец, его грифон схватил клювом назойливое древко и, сбив передней лапой летящий в него клюв соперника, расцепился с ним.

Орэн гневно запустил трофей в пустоту. Он тяжело дышал и всё пытался обуздать сорвавшиеся с цепи эмоции.

«Быстро же ты сдался, урод! Незачёт! — шумно выдохнул. — Три — один. Хрен с тобой! Убивать я тебя не буду!»

— Прости, — сказал он грифону, более менее успокоившись и с заботой в голосе, — за то, что уронил на тебя копьё. Надеюсь, не поранил.

«Нет».

— Я рад, — искренне обрадовался Орэн и спокойно добавил: — Завершаем «чисто», а то наш противник думает, что мы его можем победить лишь хитростью. Победим силой.

«Согласна. Он оборзел!»

Орэн достал новое копьё и повертел головой — рана на шее саднила, но движений не сковывала.

Над ними пронеслась тень, но высоко — не достать. Орэн обернулся и отправился вдогонку, но набирать высоту не спешил, решив снова подставить спину под удар.

— Подпускаем и закручиваем, — приказал он.

Его грифон продолжал лететь горизонтально, игнорируя противника, но заметно напрягся.

— Три, — начал отсчёт Орэн и разложил копьё. — Два, — грифон Ивара выпустил передние лапы и нацелился ими в голову и плечи Орэна. — Один, — Орэн резко перехватил копьё по краям средней секции и выставил его над головой, ловя им когтистые лапы — грифон инстинктивно схватился за копьё, как за ветку, а Орэн заорал во всё горло: — Марш!!!

Его грифон резко крутанулся — заскрипели ремни на седле, заныли мышцы на руках и спине Орэна, и его чуть не разорвало на две части, но он выдержал и не выпустил копьё из рук. Выдержало и седло. Грифон Ивара сделал полтора оборота вокруг грифона Орэна и, безвольно отцепившись, полетел спиной вперёд, как камень из пращи.

— Догнать!!! — заорал Орэн, складывая копьё и пытаясь понять, ничего ли он себе сейчас не оторвал. Всё его тело жутко болело, но слушалось.

Грифон Ивара несколько раз перекувыркнулся в полёте и, наконец выровнявшись и расправив крылья, запари́л над лесом. Ивар сидел с посеревшим лицом, пытаясь унять головокружение, и смотрел на последнее копьё в его руке.

Услышав грозный стрекот грифона слева, он вяло обернулся — как таран на него несся разъяренный грифон с не менее жуткого вида наездником. Казалось, что его нечеловеческий оскал можно разглядеть даже через непрозрачную маску.

— Уходим! — приказал он, но грифон не послушался и продолжал медленно парить в воздухе.

Ивар покрепче сжал копьё, выровнялся и принялся встречать смерть лицом к лицу, прекрасного осознавая, что силы одной левой руки ему не хватит, чтобы отбиться от клюва и лап разъярённого грифона.

— Сближение и оборот! — скомандовал Орэн.

Казалось, ещё мгновение — и Ивар окажется в клюве грифона, и тот разорвёт его лапами надвое, но грифон резко крутанулся вокруг своей оси, зависнув на это мгновение лапами кверху. Тут же в Ивара прилетело копьё Орэна, садануло по запястью обратной стороной. Оно проскользнуло между рукой и копьём Ивара и, словно рычагом, выбило оружие из его из рук. Не успел Ивар даже осознать боль в ушибленном запястье, как грифоны разминулись.

— Четыре!!! — донесся до него яростный рык не то человека, не то грифона, и он понял, что проиграл.

— Садимся на стартовую поляну, — скомандовал Орэн и впервые позволил себе оглянуться по сторонам. В небе он насчитал ещё семерых грифонов и был доволен.

«Хоть кто-то меня слушается, — устало подумал он и ещё раз обернулся на Ивара. — Этот вроде сдался. Можно и отдохнуть».

Орэн слегка обмяк в седле и позволил себе расслабиться до тех пор, пока они не приземлятся.

Через четверть часа он уже садился на поляну. Когда лапы грифона коснулись земли, он бесшумно и тяжело выдохнул, но тут же взбодрился и снял маску.

Первым делом он осмотрел ремни безопасности на седле и заметил, что один из ножных ремней, что прижимал бедро к седлу, подрастянулся, в нескольких местах лопнули нитки швов и вылетели заклёпки. На втором ножном ремне пряжка почти разодрала ремень надвое. Но хуже всего дела обстояли с поясным ремнём: его почти полностью вырвало из спинки седла, и он держался там буквально «на соплях».

«Мда… — безрадостно подумал Орэн. — Пора начинать удивляться, как я не выпал из седла во время последней атаки…»

Он отстегнулся и спрыгнул на землю, а затем резко дёрнул поясной ремень, выдирая его окончательно из седла. Орэн всегда считал, что ненадежная защита хуже её отсутствия, ведь заставляет тебя расслабиться и забыть о её ненадежности или, что ещё хуже, надеяться на неё. Ремень он спрятал в одну из седельных сумок, а из другой достал мясо для грифона и принялся его кормить.

Следом на поляну приземлился Ярослав и остальные наблюдатели. Последним прилетел Ивар. Не успели лапы его грифона коснуться земли, как он спрыгнул с него, подошёл к Орэну и с силой толкнул его в грудь.

— Ты сражался грязно! — гневно сказал Ивар. — Как чужак!

Орэн пошатнулся и отшагнул назад, восстанавливая равновесие, и мимоходом заметил, как Ярослав напрягся, а взгляд его похолодел.

— Ярик, не вмешивайся! — приказал он и посмотрел на Ивара.

— И что ты хочешь этим сказать, Ивар? — спокойно спросил Орэн.

— Недостойно так себя вести с братьями! — презрительно сказал Ивар.

— Мы не в игры играем, — всё так же спокойно отвел Орэн. — В бою нет правил.

Ивар ничего не ответил, и Орэн скомандовал:

— Всем в строй!

Проглотив недовольство, его ученики выстроились в шеренгу, как и полагается. Две трети новобранцев были старше Орэна в среднем лет на пять, и их можно было понять: они приехали добровольно из центра мира «нести порядок и просвещение» в это захолустье, а тут ими командует какой-то сопляк, да ещё и обращается к ним без должного уважения и почтения.

— Кто из вас запомнил, куда упали копья — шаг вперёд.

Вперёд шагнул только Ярослав.

«Самоуверенные попались», — мысленно усмехнулся Орэн, а вслух требовательно спросил: — Сколько копий заметил, Ярослав?

— Пять.

— Оставляй свои пять и отправляйся на поиски утерянных. Встречаемся здесь.

— Слушаюсь, — ответил Ярослав и покинул строй.

Орэн подошёл к своему грифону, достал копьё из ножен и разложил. Постукивая им о землю, как посохом, он вернулся обратно и заговорил:

— Подведём итоги: Ивар принял вызов и проиграл. Значит, вашим командиром остаюсь я. Но я сегодня добрый и даю вам последнюю возможность высказать свои претензии. Завтра — чёткая субординация. Слушаю.

— Ты слишком молод, чтобы нами командовать, — первым отозвался Вадим — молодой воин с короткой русой бородой, на вид всего на пару лет старше Орэна. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре. Претензия отклоняется как необоснованная. Следующий, и по существу! То, что я ваш командир, уже не обсуждается. Мы можем обсудить то, каким командиром я буду для вас.

— Нам нужен честный и справедливый командир, — ответил Ивар. — Ты на такого не похож.

— Претензия принимается, — ответил Орэн. — Как ты предлагаешь решить эту проблему?

— Ответь нам честно, почему ты использовал грязные приёмы во время боя?

— Хотел проверить, есть ли у тебя боевой опыт и готов ли ты сам воевать грязно. Опыт у тебя есть — это хорошо, а вот правила поединка ты нарушил, пытаясь меня убить. Я ответил честно. Вопрос закрыт. Правда, справедливости ради, теперь я должен тебя убить, но это не входит в мои планы. Так что, увы, я несправедлив. Как ты предлагаешь восстановить справедливость, учитывая, что ты мне нужен живым?

— Докажи нам, что ты можешь сражаться чисто, — ответил Ивар. — Я вызываю тебя на поединок.

«Вот же ж упрямый, — мысленно вздохнул Орэн. — В упор не понимаю, как чистота приёмов делает сражение справедливым, ну да ладно».

— Бери копьё. Встречаемся в центре поляны, — ответил Орэн, развернулся и пошёл к своему грифону.

— Прошу, не вмешивайся ни при каких обстоятельствах, — сказал он, доставая копьё из седельных ножен.

«Ты уверен, что победишь его в пешем бою?» — спросил грифон.

«Нет», — честно мысленно ответил Орэн.

Грифон неодобрительно фыркнул.

Орэн мысленно усмехнулся: «Так с „идейными“ иначе и нельзя: они во всём сомневаются, кроме своей нерушимой идеи. И если ты играешь не по их правилам, то сразу „чужак“. Придётся доказать, что по их правилам я тоже могу играть, если захочу».

Грифон ничего не ответил, и Орэн направился в центр поляны, где его уже ждал Ивар с копьём в левой руке.

Орэн подошёл на пять шагов, перекинул копьё в левую руку и завёл правую за спину.

— Ты левша? — удивился Ивар.

— Нет, правша. Но мы же «по справедливости», значит, я буду сражаться одной левой, как и ты. Начали!

Орэн сделал выпад, целясь противнику в грудь. Ивар отбил и ударил в ответ — Орэн увернулся…

Со стороны их поединок выглядел странно и совсем не походил на бой. Скорее на тренировку двух уставших калек. Орэн так для себя и решил: это просто тренировка для левой руки, и перестал вникал в суть происходящего.

Через четверть часа ему окончательно наскучила эта пустая трата времени, и он решил хотя бы поболтать для разнообразия.

— Ивар, то, чем мы занимаемся, — достаточно справедливо? — спросил он, отбив очередную атаку.

Ивар промолчал.

— Молчание — знак согласия, — подытожил Орэн и тут же сделал подсечку, целясь копьём под колено противнику. — А вот мне кажется, — Ивар защитился, — что ты несправедливо отбираешь время у тех, кого бы я мог за это время чему-нибудь обучить.

Орэн сделал шаг в сторону, уходя с линии атаки, и попытался с разворота снести Ивару голову, не забывая читать нотации:

— Лично я не вижу в этом поединке двух калек никакого смысла.

Ивар присел и попытался копьём сбить Орэна с ног, Орэн подпрыгнул, и копьё прошло мимо.

— Потренироваться владению копьём левой рукой ты можешь на досуге и сам, — продолжил Орэн, ударяя копьём о землю и перехватывая его в другом месте для следующей атаки. Ивар выпрямился и направил острие копья в сторону Орэна. — И никого из присутствующих не задерживать. Что скажешь?

Ивар наклонил остриё копья к земле и ответил:

— Согласен.

— Вот и отлично! — воодушевился Орэн. — Все слышали? Справедливость восторжествовала! Несправедливый воздушный поединок против несправедливого наземного — мы в расчёте, Ивар. Правда?

— Да.

— Все в седло! — скомандовал Орэн и пошёл к своему грифону. — Идём помогать Ярославу, а то будем его тут до утра ждать.

— У тебя ж седло неисправно, — удивился Ивар, идя следом

— И что? — пожал плечами Орэн. — Попробую не переворачиваться вниз головой, может, не выпаду.

— Может, ты нас тут подождёшь? — с сомнением в голосе спросил Ивар.

— Так вы ж нихрена не видели, где вы без меня искать собираетесь?

— Всё мы видели, — за него ответил Вадим. — Найдем.

— Детский сад какой-то, — шумно выдохнул Орэн. — Приказы не обсуждаются!

Он залез в седло, пристегнулся двумя оставшимися полуисправными ремнями и взлетел. Поднявшись над кронами деревьев, всё звено медленно полетело над лесом в поисках Ярослава. Его грифона Орэн заметил на соседней лесной поляне и приземлился рядом. В ножнах у седла Ярослава было уже три дремирских копья, включая то, что было при нём изначально, а значит, оставалось найти ещё три.

— Поможете Ярославу, — приказал он приземлившимся рядом подчинённым. — Я за своим копьём.

Свои копья наездники ценили и всегда пытались их себе вернуть. Они были дорогими, и сделать их мог не каждый кузнец.

Как обстояли дела с дремирскими копьями, Орэн не знал, да и в руках их до сегодняшнего дня не держал. Те, что были у него, достались ему в наследство вместе с грифоном и были привычными весталийскими. А это значило, что в них есть магический кристалл-маяк, который связан с картой, встроенной спереди в седло грифона. Металлическая пластина карты имела вкрапления Эша, которые начинали светиться синим светом, когда наездник находился относительно близко к любому весталийскому копью. Копья в ножнах у седла грифона на карте не отображались.

Орэн помнил, где выронил своё копьё: на деревьях ещё почти не было листвы, и он запомнил ориентиры. Он полетел сразу же туда и закружил над знакомым местом, ища, где бы поближе приземлиться. Нашёл…

Через час он уже возвращался на грифоне с найденным копьём на поляну, где оставил Ярослава и всю остальную братию. Там уже все были в сборе. Приземлившись по центру поляны, он снял маску и спросил:

— Ярослав, все копья нашли?

— Да, — ответил Ярослав.

— Вылетаем в Яренку. До вечерней тренировки все свободны. Ярослав, отведёшь Ивара к целителю. Вечером встречаемся в пешем строю на ристалище Касты Воинов. Пока у нас нет места, где мы могли бы тренироваться с грифонами, тренировки будут только наземными. А теперь самое главное: за своим грифоном здесь каждый следит сам. За подробностями — к Ярославу. На этом всё.

— Слушаюсь, — послышался хор голосов, и Орэн надел обратно маску.

Взлетел. Подождал, пока все выстроятся клином за ним, и вылетел домой.

Через час он приземлился на центральной площади Яренки и, оставив грифона недалеко от четырёхэтажного деревянного Дома Касты Воинов, направился на доклад к Главе. Поднимаясь по резной винтовой лестнице на четвёртый этаж, он выбросил из головы последние мысли о своём дерзком необоснованном бое с Иваром и сосредоточился на том, как бы уговорить Главу на то, что ему был надо.

«Он сегодня выглядит вполне добродушным. Уже неплохо», — подумал Орэн, заходя после приглашения в кабинет и останавливаясь по стойке смирно в торце Т-образного дубового стола.

Широкоплечий загорелый старец с коротко стриженными белоснежными волосами и короткой ухоженной бородой в простой льняной рубашке-косоворотке не обратил на него никакого внимания и продолжал что-то писать.

Ожидание затягивалось, и Орэн принялся украдкой разглядывать корешки книг в шкафу, что занимал всю стену за спиной Главы. А посмотреть там было на что, и, судя по надписям и гравировке на деревянных, кожаных и металлических переплётах, лишь половина книг была дремирскими. Из раздумий, как бы выпросить здесь что-нибудь почитать, Орэна вернул спокойный голос Пересвета:

— Докладывай.

— Новое ристалище для тренировок боевых наездников будет построено на северной окраине Яренки. Там же будут обустроены и гнёзда для грифонов. Ремесленники уже приступили к выбору подходящего для строительства участка леса. План должен быть у меня на руках через два дня. Новобранцы живут в мужском доме в Священном Лесу. Временные гнёзда для грифонов обустроены там же. Сегодня я провёл первый тренировочный вылет с новобранцами из Града на Каанно-Тане и Ярославом.

— Через неделю доложишь мне, как идёт строительство, — ответил Пересвет. — Намерен ли ты начать лётные тренировки с воинами Яренки в ближайшее время?

— Нет. Сначала я создам отряды по девять человек и буду посменно обучать их общаться с грифонами и заботиться о них.

— Принято. Что-то ещё?

«Легендарная проницательность в действии», — мысленно усмехнулся Орэн и серьёзно ответил:

— С вашего позволения, я бы хотел вернуться в школу, а также попроситься обратно на уроки к Любомиру, чтобы продолжить обучение и попытаться разобраться, как я могу помочь в восстановлении Священного Леса.

— Где ты собираешь находить на это время? — спросил Пересвет.

— У меня есть время в обед для занятий по восстановлению Леса, а для посещения занятий в школе мне необходимо будет пропускать утренние тренировки. На них меня как наставника наездников на грифонов может заменить Ивар из Рода Дэльве́на. Он не уступает мне по силе, ловкости и боевым навыкам, а также имеет боевой опыт.

— Откуда ты знаешь? — заинтересованно уточнил Пересвет.

— Проверил, — невозмутимо ответил Орэн.

— Хочешь сказать, что гвардеец графа Неррона сразился с воином Дремира? — усмехнулся Пересвет.

— Да, — так же невозмутимо ответил Орэн, еле сдерживая улыбку, но блеск в глазах он скрыть уже не мог и знал, что Пересвет его «спалил».

— И кто победил? — грозно спросил Пересвет.

— Я, — гордо ответил Орэн и честно добавил: — В нечестном бою.

— Не бывает нечестных боёв, — серьёзно ответил Пересвет. — Раз победил, выгонять из Касты не буду, но за самодеятельность отстраняю от утренних тренировок. Свободен.

— Слушаюсь! — просиял Орэн.

Лишь выйдя за дверь и дойдя до конца коридора, он позволил себе выдохнуть с облегчением.

«Сработало… Осталось самое сложное: напроситься к Любомиру…»

Орэн пришёл домой и сразу же пристал к жене с расспросами:

— Маре́н, ты же на жрицу училась?

— Да, — ответила молодая девушка в неброско расшитом льняном сарафане и с серебристо-серой косой до пояса, закидывая полено в печь, и, улыбаясь, обернулась, но тут же нахмурилась: — Это ещё что такое?

— Что? — не понял Орэн.

Она подошла и поскребла ноготком по свежей коросточке на его шее — потекла кровь.

— Ай! — возмутился Орэн. — Что ты делаешь⁈

— Это ты мне скажи, что «ты» делаешь? Что ты снова задумал? И не говори, что «поцарапался»!

— Я уже всё сделал, — улыбнулся он и бережно прижал её к себе. — Я выпросил у Пересвета право вернуться в школу и на занятия к Любомиру.

— Небось, в очередном смертельном бою? — недовольно посмотрела на него Марена.

— Ты мне лучше скажи, как мне напроситься к Любомиру в ученики после того, как меня выгнали из Касты Жрецов, — перевёл тему Орэн.

— Вот не можешь ведь… — вздохнула Марена и прижалась щекой к металлическим пластинам доспеха на его груди.

— Не могу, — нежно погладил он её по голове. — Но ты же всегда меня исцелишь.

Марена от него отстранилась и хитро посмотрела:

— Ты это тоже просчитал, когда решал, брать ли меня в жены?

Орэн улыбнулся и отвёл глаза в сторону. Марена захихикала.

— Ладно, иди сюда, — она приложила ладони с двух сторон к его шее, накрывая одной порез, и его поцеловала.

Целовались они долго, а когда она отстранилась и убрала руки, то от пореза не осталось и следа.

— Мне нравится твой способ исцеления, — ответил Орэн, наклоняясь снова к ней.

— Так, — Марена приложила палец к его губам. — Напоминаю: чтобы я тебя обнимала, умирать не обязательно.

— Я помню, — улыбнулся Орэн. — Но с тобой и умирать приятно.

— Значит, больше не буду исцелять! — возмутилась девушка.

— Ладно-ладно, — сдался Орэн, но из объятий её не выпустил. — Так ты мне с Любомиром поможешь?

— Я с ним поговорю. Но не будет ли тебе стыдно, что за тебя этот вопрос решаю я?

— Ты видела, чтобы мне когда-то за что-то было стыдно? — неподдельно удивился Орэн.

— Не-а, — рассмеялась Марена.

— Вот видишь. Буду премного благодарен, если ты его уговоришь.

— Тогда хлеб стереги, а я пошла уговаривать.

Орэн её отпустил и сел на лавку стеречь хлеб, который пёкся в печи.

Марена вернулась через два часа. Её ждал румяный и душистый хлеб на столе и уснувший за тем же столом Орэн. Она подошла к нему и погладила его по волосам:

— Никто тебя не выгонял, — тихо сказала она и села рядом. — Тебя там давно ждут.

Марена обняла Орэна и прижалась щекой к его плечу.

— Замечательно, — тихо ответил он, даже не шевельнувшись.

Орэн безумно устал. Сегодня он четырежды обыграл смерть и был рад вот так просто и беззаботно посидеть рядом с уютным домашним очагом в ласковых и нежных объятьях жены.