Последний звонок. Том 1

Глава 70 Жанна

Не люблю заброшенные здания. Ненавижу ходить пешком по лестнице. И терпеть не могу бегать. Сегодня все сложилось один к одному: заброшенное здание, подъем на двухсотый, не меньше — по ощущениям — этаж, а теперь я неслась сломя голову по мокрой крыше.

Элеонора висела в воздухе — застыла в странной позе, как будто обернулась, и ее в этот момент сфотографировали. Не над крышей — над землей. На уровне того самого двухсотого этажа.

Дима несся в другую сторону, вслед за убегающей Юлей. Краем глаза я успела отметить, что к Юле спешит еще одна фигура — невысокая, прихрамывающая. И тут же увидела висящую Элеонору. И «Петю» — узнала по светлому плащу. Он этот плащ как надел в гостинице, так и не снимал — ни когда с Димкой дрался, ни в квартире у Харона. Сейчас с плащом что-то было не так. Почувствовала я это, раньше, чем увидела.

Ну и нужно быть слепой или идиоткой, чтобы не разглядеть стоящего напротив «Пети» Брика. И не связать эту парочку с висящей за пределами крыши Элеонорой.

Впервые в жизни я побежала не за Димой. Рванула в другую сторону.

— Элька!

Тот, кто удерживал Элеонору в воздухе, в этот момент «разжал пальцы». Застывшая над землей фигура, не меняя позы, рухнула вниз.

— Элька-а-а!!! — Я поскользнулась и растянулась на мокрой крыше. Перед падением успела заметить, что «Петя» и Брик одновременно повернули головы в сторону Элеоноры — до того они смотрели на меня.

Подбородок ударился о бетонный пол. В глазах потемнело, ударом прошило до самых пяток.

— Дима сейчас с удовольствием ввернул бы сарказм, — услышала я, когда снова научилась слышать, голос Брика. — Посмеялся бы, что ты не в состоянии справиться с двумя женщинами одновременно. И слово «справиться» в данном контексте имело бы весьма двусмысленный оттенок.

— Ты зря стараешься, — отозвался «Петя».

Искаженный голос, в котором мало осталось от настоящего Пети, напугал меня едва ли не больше, чем висящая над землей Элеонора.

Я открыла глаза. С удивлением отметила, что до цели почти добежала. И что Элеонора никуда не рухнула — неведомые «пальцы» в последний момент подхватили ее за шиворот и вернули на место.

А еще я увидела, что не так с Петиным плащом. И вообще, с «Петей». Нет, висящая в воздухе Элеонора — это точно не самое страшное… Я попятилась. «Петя» ощерился.

— Я тоже скучал по тебе, — объявил он. Повернулся к Брику: — Ты это имел в виду под словом «сарказм»?

Губка, пропитанная кровью — вот на что походило Петино лицо. При каждом его движении на эту губку будто бы нажимали изнутри, каждая фраза выталкивала кровавые потоки. Светлый плащ окрасился в алый цвет.

А он ведь мертв. Живой человек не сможет… вот так. И то, что передо мной, — не Петя. Петя, каким бы гадом ни был, никогда бы не подвесил так Элеонору…

Хотя — может, я просто плохо его знаю? И вообще — людей? Да дай каждому из нас возможность подвешивать — придиру-начальника, занудную тещу, урода-коллегу — что бы мы творили? И сколько бы нас уцелело, интересно — если бы нам дали такую возможность?

— А ты красивая, когда думаешь, — услышала я. — Странно, что ты это умеешь. В целом, ваш вид не любит думать. Объяснимо, конечно — вы слишком недолго живете для того, чтобы успеть задумываться. Максимум, что успеваете сделать за жизненный цикл — вскормить детенышей. Но и здесь тоже — вот парадокс! — вы стремитесь вырастить подобных себе. Не тех, кто опередит вас, ни в коем случае! Тех, кто вас опережает, вы боитесь. А ваша цель — идеальное повторение вас. Циклическая система, обреченная на провал.

— Знаешь, что.

Я поднялась. И даже стесанный об асфальт подбородок — я потрогала, на руке осталась кровь — от злости уже не так беспокоил.

— Нам с Димкой, когда пожениться собирались, тоже много чего пели. Про обреченность на провал в том числе. А мы не провалились! Вот, всем назло — не провалились. Живем себе и живем.

Я выпрямилась — делая вид, что не болят ни локти, ни колени. Ни кровоточащий подбородок. И поймала взгляд Брика.

«Отвлеки его!!!»

Я снова чуть не упала — так громко это раздалось в голове.

«Его разуму интересно с тобой. Его тело помнит, что телу было хорошо с тобой. Ты хочешь спасти Элю?.. Так отвлеки его! А дальше я разберусь».

«Брик разберется», — вспомнила я Димкины слова, произнесенные вечность тому назад.

Да уж. Ну… Надеюсь, разберется.

— Петя, — позвала я. Самым медовым голосом из всех, которыми владела. В институте к мальчикам-отличникам так обращалась, когда просила лекции списать.

Кровоточащая губка вздрогнула.

— Ты глупее, чем я думал, — проскрежетал «Петя». — Носитель мертв. Он тебя не услышит.

— Да?

Я шагнула вперед.

— А тело «носителя» меня тоже не услышит? И то, что в тебе осталось от него?

Я протянула руку. Провела ладонью по «Петиной» окровавленной щеке.

Ну, подумаешь, кровь. Щека-то теплая. Человеческая. И вообще…

Когда «Петя» вздрогнул и повернул голову, поймал мою руку, я сумела не вздрогнуть. Он поцеловал мои пальцы. В глаза я старалась не смотреть. Меня держал зомби, в котором ненадолго ожили рефлексы. Я выдавила:

— Милый… Ты же хочешь меня? Правда?

Он хотел. Наверное. То, что когда-то было Петей — хотело. Оно устремилось ко мне. Схватило в объятия, привлекая к себе.

— Жанна, — раздался слабый голос настоящего Пети. — Ты… Такая… Красивая…

Как хорошо, что на мне джинсы! А на джинсах — ремень, подаренный Димкой, который я сама с трудом расстегиваю. Тех мгновений, что мы боролись с «Петей», Брику, очевидно, хватило.

Тяжелое тело столкнули с меня пинком.

— Козел! — услышала я. — Инопланетянин ебучий! — И поняла, что с Элеонорой все в порядке.