Последний звонок. Том 1

Глава 39 Дима

Крышка соскользнула со шкатулки на счет «три» и глухо брякнула о бетонный пол. Взрыва не случилось. Полчища скорпионов не кинулись на нас. Мне вообще показалось, что шкатулка пуста, и я испытывал одновременно облегчение, торжество над Бриком и разочарование — след завел в тупик.

Но, подавшись вперед, рассмотрел на дне шкатулки, обитом таким же черным бархатом, листок, вырванный из блокнота. Маша схватила его первой. А прочитал первым Брик.

— «А311ВР, — задумчиво произнес он. — Крайслер». Смахивает на номер машины, да?

— С возвращением, — сказал я, поднимаясь.

Брик пропустил сарказм мимо ушей:

— Почерк Юлин?

Маша замешкалась, а я ответил:

— Да.

В памяти всплыли бесконечные стопы тетрадей, которые приходилось проверять. Юлину я всегда откладывал напоследок, потому что там меня нередко ждал какой-нибудь выводящий из равновесия сюрприз. Да, я не мог претендовать на звание Непредвзятый Учитель Года, но зато руку Юли теперь узнавал моментально. Крупные, стремительные буквы, угловатые, с сильным наклоном.

Брик достал сигарету. Маша вертела в руках записку, будто смириться не могла с тем, что это — все. Я осмотрел шкатулку. Теперь, когда напряжение схлынуло, она перестала казаться потусторонним артефактом, проступили интересные нюансы.

Во-первых, «шкатулкой» ее можно было назвать с большой натяжкой. Ящичек — да. Крышка не на петлях, да, собственно, и «крышка» — тоже одно название. Просто обитая тканью дощечка под размер. Бархат то тут, то там собирался в нелепые складки, микроскопические шляпки гвоздиков целыми гроздьями пытались удержать ткань на месте. Тот, кто делал этот ящик, явно очень старался, но руки у него росли все же не оттуда, откуда следовало.

— Итак. — Брик, дымя сигаретой, опустился на корточки. — Что у нас есть? У нас есть записка с номером машины и ящичек ручной работы. Купить такую ткань в городе сложно?

— Да вряд ли, — ответил я. — Магазинов с тканями полно. Но именно такую… Не знаю, можно поспрашивать.

— Отлично, бери ящик с собой, — кивнул Брик. — Теперь номер.

— Ты сможешь найти владельца?

— Если база данных есть в открытом доступе — да. Если нет, мне потребуется время, чтобы разобраться. Возможно, много времени. Пока что я оперировал общедоступной информацией.

— Так и знал, что толку с тебя не будет, — усмехнулся я. — Телефон верни.

Нашел в списке контактов номер Васи с автосервиса, сделал вызов, но услышал тишину.

— Ладно, — сказал я. — Поехали. Нанесем визит вежливости.

Брик вышел из бетонной будки первым и остановился так резко, что я налетел на него сзади.

— Что такое?

Он поднял палец, призывая к молчанию. Десять томительных секунд тишины. Брик повернулся ко мне:

— Здесь кто-то был. Только что.

— Где? Кто?

Брик помотал головой:

— Не могу сказать. Нет, кажется, не близко. Там, у выхода, вот у того.

Брик указал пальцем направление, и с той стороны тут же послышался стук. Я сорвался с места прежде чем успел обдумать действия. Кто бы там ни был, его нужно поймать, Брик вывернет ему мозги наизнанку и выяснит, нужен он нам или нет.

За следующей будкой обнаружилось то, чего я раньше не заметил — еще один выход с крыши, квадратный люк. Он закрывался стальной крышкой с потеками ржавчины. Похоже, она и стукнула.

Схватившись за тонкую витую ручку, я рванул что есть силы, но добился лишь беспомощного «бряка». Снизу крышку закрыли на щеколду.

— Кто это был? — Маша подбежала ко мне, сжимая в кулаке бумажку. — Харон?

— Не знаю. Эй, ты чего?!

Брик еле плелся к люку, как будто вовсе этого не хотел, но какие-то силы тащили его, заставляли двигать ногами. Поймав мой взгляд, он кисло улыбнулся и что-то сказал, но сильный порыв ветра заглушил голос. Поморщившись, Брик перешел на мысленный диалог:

«Я не смог ничего прочитать у него в голове. Не знаю, почему так…»

— Так вырви дверь! — закричала Маша. — Через другую не успеем!

Брик понемногу оживал. Кивнув, он жестом попросил нас отойти. Я за руку отвел Машу подальше, и крышка, застонав, взлетела в воздух. Квадратный кусок металла, сыпля бетонной крошкой, перевернулся и грянул об пол. Маша бросилась к показавшейся лестнице.

— Стой! — закричал я. Чего проще — затаиться там, внизу, с ножом или пистолетом.

Брик не сделал и движения, чтобы остановить Машу. Она скрылась в проеме, а он стоял и смотрел, растерянно улыбаясь. Зашевелился лишь когда в тот же проем соскочил я.

— Что там? — крикнул он.

Я спрыгнул на пол, подняв облачка бетонной пыли. Снизу слышался топот каблуков Маши по ступенькам.

— Спускайся, — отозвался я. — Бегом.

И бросился вниз, перепрыгивая через ступени. Стоило представить истекающий кровью труп Маши на этой грязной лестнице, как меня бросало в дрожь. Кем бы она ни была — другом, призраком из прошлого, воплощенным чувством вины или просто матерью ученицы, — потерять ее навсегда я не мог.

Крик боли, звук падения. У меня потемнело в глазах, и я побежал так быстро, что не успевал дышать. Пролет, еще один — вот она. Я остановился возле корчащейся на ступеньках Маши.

— Что?..

— Нога! — В глазах у Маши стояли слезы. Не столько от боли, сколько от обиды. — Не могу…

Я осторожно коснулся ее лодыжки, стараясь одновременно сквозь шум своего тяжелого дыхания расслышать звук шагов внизу. Не расслышал. Харон, или тот, кого мы за него приняли, ушел.

— Беги за ним! — простонала Маша.

— За кем? Ты его видела?

Маша мотнула головой.

— А на улице сотни людей. И он идет спокойным шагом. Или едет в «Крайслере»… Не переживай, найдем. Встать можешь?

Я помог Маше подняться, но когда она ступила на ногу, то снова чуть не упала. Простонала:

— Сломала, да?

— Не похоже. Связки, наверное, потянула, или порвала.

К нам неторопливо спустился Брик.

— Что-то не видно, чтобы ты расшибался в лепешку ради дочери, — не сдержался я.

— А тебе не кажется, что двух лепешек вполне достаточно?

Маша вскрикнула и приподнялась в воздухе. Как будто села на невидимый стул. Брик прошел мимо, увлекая ее за собой, словно воздушный шарик. «Это до первого этажа, — сказал он мне мысленно. — Там можешь нести ее сам, а то будет слишком много разинутых ртов».