Последний звонок. Том 1

Глава 14

— Вам и вовсе незачем там торчать, — говорила Софья Николаевна, пока мы шли по коридору первого этажа, мимо гардеробных. — Возьмете сценарий, чтобы знать, когда выходить, и можете идти.

— Пытаетесь от меня отделаться? — упрекнул я Софью Николаевну. — Что вы скрываете? Там без меня, небось, самое интересное начнется?

В ответ — недоумевающий взгляд. Лишь спустя пару секунд на лице учительницы появилась нерешительная улыбка. Все-таки большинство людей излишне серьезно относятся к жизни и таким незатейливым ее проявлениям, как я.

— Оставайтесь, если хотите, конечно же, это будет замечательно, — сказала Софья Николаевна торопливо, будто извиняясь.

Актовый зал, расположенный в южном крыле, встретил нас громовым раскатом из киловаттных колонок и истошным воплем Полины Ивановой: «Блядь!» Музыка тут же стихла, вместо нее поднялась волна смеха. Ну да, в их возрасте я тоже думал, что мат — это очень смешно. Потом автосервис и армия изменили мое чувство юмора. Тяжело смеяться над матом, когда им пользуются все вокруг, а особенно — когда матом на тебя орут круглые сутки.

В зале собрался выпускной класс. Шестеро парней, пять из которых что-то сосредоточенно зубрят по бумажкам, а шестой, Володя, с довольной миной сидит за микшерским пультом. Девчонки, тоже с бумажками, разместились кто где — на столах, стульях, хаотично расставленных по залу. На сцене, не считая притаившегося в тени занавеса Володи, двое: Полина и Альберт, ведущие.

Полина, покраснев как закатное солнце, выключила микрофон и напустилась на Володю, который все никак не мог включить музыку вовремя. Потом — на Альберта, который ржал. Потом — на всех остальных, потому что они не излучали в ее адрес позитивные вибрации.

— Полина! — Софья Николаевна изобразила трогательное возмущение с примесью шока. — Это что такое? Вот не ожидала от тебя!

Полина покраснела еще сильнее, я даже забеспокоился, как бы не началось кровоизлияние в мозг. Бедная девочка, верой и правдой до самого конца была образцом для подражания, отличницей, хорошей девочкой, активисткой, и вот — одно случайно выпорхнувшее слово все перечеркнуло. Так ей, во всяком случае, казалось. Софья Николаевна же, исполнив моральный долг, тут же забыла об инциденте:

— Так, ну что тут у вас? Давайте один прогон сделаем, пока Дина Васильевна не пришла.

Я присел на край стола, позволил себе эту маленькую неформальность. Скользнул взглядом по залу и вздрогнул. Юля. Сидит за школьным компьютером, у самой сцены, и со скучающим видом щелкает мышкой. Только теперь я заметил, что над сценой висит белый экран с мелькающими бледными фотографиями праздничной презентации. Вот интересно, что должно было случиться, чтобы Юлю позвали принять участие в Последнем звонке? Да с ней, по-моему, никто даже не разговаривает обычно, разве что списать просят.

Я знал, что она меня заметила раньше, но виду не подает. Смотрит себе в монитор, что-то подправляет в презентации. Ее немудрено не заметить. Внешность неброская: русые волосы завязаны в хвост, джинсовая курточка скорее мужская, под ней — свободная футболка черного цвета. Лицо не назвать красивым. Она всегда либо хмурится, либо издевательски прищуривается. Хотя, что значит — «всегда»? Всегда, когда я рядом?

— … присутствовать не будет, — услышал я краем уха голос Софьи Николаевны. — Вместо нее речь прочтет Дмитрий Владимирович.

— Как?! — возопила Полина. — У нас же в сценарии три шутки про директора!

Дальше я не слушал. Мало того что мне речь читать, я еще и бедной Полине окончательно все испортил. Сплошное несчастье с этим Последним звонком. Отменить бы его, да и дело с концом.

Юля подняла на меня взгляд, заинтересованная услышанным. Теперь не было смысла притворяться. Я двинулся к ней. Юля озадачилась. Посматривая исподлобья, как я обхожу столы и стулья, поджала губы, будто сдерживая ругательство.

— Здравствуй. — Я подвинул стул, сел рядом, бросил взгляд в монитор. — Не думал тебя здесь увидеть. Чудная погода, не правда ли?

Молчит. Щелкает клавишами. Хамство, если разобраться. С учителем полагается хотя бы поздороваться, а уж потом — тихо ненавидеть. Вот после выпускного — там да, там можно хоть в лицо плевать.

— Полностью понимаю твои чувства, но я все-таки учитель, а ты — ученица. Давай будем держать себя в рамках приличия?

Запоздало пришла мысль, что если теория Брика верна, злить Юлю — идея не из лучших. И когда она повернулась ко мне, я нервно сглотнул. Казалось, она без проблем испепелит меня взглядом.

— Я имел в виду, что можно хотя бы поздороваться.

Перевел взгляд с ее лица, будто окаменевшего, на экран, и понял, что ответ получен. В окне текстового редактора написано: «Здравствуйте. Вас здесь тоже не должно быть. А завтра опять будет дождь». Посмотрел на экран над сценой — пусто. Видимо, с презентацией Юля закончила.

— Это такая новая извращенная форма игнорирования? Или ты перешла на следующую ступень эволюции подростков — можешь общаться только посредством текста? Тогда хоть смайлики ставь, это оживляет переписку.

Еще один яростный взгляд. На этот раз ярость — холодная, я незаметно поежился. Юля набрала ответ: «Горло болит. Голос пропал». И, с подчеркнутой нарочитостью, поставила двоеточие и закрывающую скобку.

Я пытался представить отважного паренька, который однажды обязательно появится и начнет пробивать эту глухую броню, в которую она закуталась. Сколько же сил ему потребуется — страшно представить. Когда тебе пятнадцать лет, кажется, что в этой броне есть смысл. Когда тебе тридцать два, ты прекрасно понимаешь, что обмануть она может только конченого идиота.

— Сочувствую. Лечишься?

«Скоро все пройдет. Вообще все.)))».

Теперь она будет доводить меня этими смайлами. Послушная ученица, выполняет все указания. Господи, как же надоела эта война!

— Давай начистоту, — предложил я. — Знаю, ты меня ненавидишь, и вряд ли захочешь со мной о чем-либо говорить, но я все же попытаюсь. Для начала: куда ты собираешься после школы?

Секундное раздумье, быстрое движение пальцев: «Домой».

— Ты поняла меня. После выпуска.

«Не будет выпуска. У меня другие планы;)».

— Я о планах и спрашиваю. Ты собираешься куда-то поступать? Как… — Я мысленно сосчитал до пяти и ступил на опасную почву: — Как твоя мама на это смотрит? Вы с ней говорили насчет образования?

Слово «мама» опять заставило ее вздрогнуть. Пока она думала, до моего слуха донесся хриплый голос Саши Петрова, читающего с бумажки стихи:

Репетиция шла полным ходом, меня пока не трогали, и я снова повернулся к монитору. Там уже ждал ответ: «Не о чем говорить».

Девочке казалось, что она пытается от меня отделаться. Саму себя в этом убедила. Но когда хотят отделаться, отвечают иначе. Нет, она не хочет, чтобы я ушел. Она ждет, она все еще ждет, хотя и не признается в этом даже себе.

— Тебе нужна помощь? Спрашиваю, как взрослого человека. Ты уже не ребенок и можешь смотреть на некоторые вещи трезво. Жизнь начнется сразу, как выкарабкаешься из этого болота. — Я окинул взглядом актовый зал, имея в виду школу. — На что будешь опираться потом? Нужна тебе моя помощь? Если нужна, я постараюсь помочь, но нам придется многое прояснить.

Говоря, я думал, что предаю Жанну. Весь наш утренний разговор насмарку. Если сейчас Юля скажет, что я ей нужен, разве я ее оттолкну? Нет. Она станет частью моей жизни. Той частью, которая не пойдет на пользу моей семье.

Долго не отвечала. Руки подрагивали на клавиатуре. Но когда начала печатать, движения были четкими, стремительными: «Чем помочь?:) Деньги?:-D Связи? xD Моральная поддержка?:o Так достаточно по-взрослому?»

— У меня зарплата школьного учителя. — Я старался игнорировать сарказм. — Связи… Ну, могу замолвить слово в педагогическом университете. Хотя они неизбежно спросят, почему ученица, которую я рекомендую, с трудом получила «четыре» по моим предметам. Моральная поддержка — это безлимитно, если хочешь. Начну прямо сейчас: педагогический для тебя — потеря времени. С твоим умом ты можешь добиться в жизни всего, чего пожелаешь. Надо только твердо определиться с тем, чего именно ты желаешь. Спустив свою жизнь в унитаз, отомстить мне?

Хлопнула дверь зала. Я повернул голову и увидел призрака из прошлого. Дина Васильевна, учительница танцев, которая репетировала с нами программу Осеннего бала. Морщин на лице стало больше, а в остальном — все та же сухопарая решительная дама. Едва поздоровавшись, заставила парней расчищать место для танца.

«От вас мне ничего не нужно», — напечатан ответ.

Вот и индульгенция, которой я ждал. Конечно, фраза тоже ничего не значит. На самом деле это — приглашение продолжать. Ведь Юля не уходит, она ждет, и руки держит на клавиатуре. Но мы же договорились по-взрослому. Поэтому, с небольшой натяжкой, я могу считать свою совесть чистой.

Я встал, расправил слегка помявшиеся брюки. Ощутил взгляд Юли. Она не ожидала, что я уйду.

— Скоро я познакомлю тебя с одним человеком. Он может куда больше, чем я. И сделает. А почему и отчего — это он объяснит тебе сам. Прощай. — Слово сорвалось с губ само, дурацким пророчеством. Я пошел к выходу, не глядя, взял из рук Софьи Николаевны листы со сценарием завтрашнего праздника.

В спину мне ударил громовой раскат вальса. Пять пар начали кружиться, а у меня перехватило дыхание. «Одной не хватает», — шепнул кто-то у меня в голове. В прошлый раз тоже назначили пять пар. А шестыми стали Брик и Маша.

Хватит, одернул я себя. Прошлый раз давно закончился. И расхлебывать его последствия не тебе. Оставь прошлое в прошлом, как и хотел.

У самого выхода в кармане завибрировал телефон. Остановившись, я посмотрел на экран. «Сообщение от: Юля». Странно. Ее номера у меня нет, это точно. Да номера и не видно, только имя — как будто рекламное сообщение пришло.

«Когда живешь для себя, вся ответственность на тебе».

Через зал я посмотрел на Юлю. Она продолжала щелкать мышкой, проектор вновь передавал смеющиеся лица одноклассников. Но что меня удивило сильнее всего, телефона у нее под рукой нет. А миг спустя пришло еще одно сообщение:

«Прощайте, Дмитрий Владимирович:)».