Я долго лежал, глядя на лицо Маши, пока ее глаза не открылись. Удивление, легкий испуг и, наконец, улыбка. Стыдливая улыбка, которую она тут же постаралась спрятать, уткнувшись носом мне в грудь.
— Сколько времени?
Я подтянул к себе мобильник, оставленный на полу:
— Восемь доходит. Надо вставать, скоро Вася отзвонится.
Как и вечером, мы по очереди сходили в душ. Позавтракали. О минувшей ночи оба старательно молчали. О грядущем дне — и подавно. Будто в старые добрые времена, мы время от времени ловили взгляды друг друга и что-то в них понимали.
После завтрака я набрал Брика. Вернее, попытался набрать. Затем — Васю, Машу, Жанну, Софью Николаевну.
— Попробуй кому-нибудь позвонить, — сказал я Маше.
— Кому? Зачем?
Я не ответил. Взял у нее телефон и ткнул в списке вызовов на Элеонору. То же самое — тишина и сброс.
— Выродок! — Я скрипнул зубами, предвкушая, как врежу Принцу, когда найду. — Поехали.
— Что случилось? Эй, погоди! Я за тобой не угонюсь!
У самой двери я обернулся. Маша сидела на стуле, приподняв левую ногу и опять улыбаясь смущенной улыбкой. Я выдохнул клокотавшую внутри ярость и улыбнулся в ответ. Пришлось задержаться и перевязать ногу.
По дороге я дважды поборол искушение остановиться у павильона и купить сим-карту. Успеется. Сервис открывается в девять, сейчас без пяти… Правда, ничего это не значит, ведь Вася мог позвонить из дома.
— Подменил симки… — Маша забарабанила ногтями по двери. — И что он задумал?
— Что бы ни задумал, мы в этом уравнении лишние. — Приоткрыв окно, я закурил. — А значит, должны его перехватить во что бы то ни стало.
«Нас», «мы»… В который раз я, не веря ни глазам, ни памяти, покосился на девушку, сидящую рядом. Два дня назад я на нее смотрел со смесью жалости и презрения. Вчера готов был убить за ту выходку на дороге. Сегодня она стала моей жизнью.
— Ладно, допустим, твою симку логично было выкрасть. А мою?
Я заставил себя подумать об этом.
— Ну… Может, не хотел, чтобы я позвонил Васе с твоего номера?
Маша поморщилась. Да, что-то тут неладно. И началось это задолго до Васи. Потому что я помнил лишь один момент, когда Брик мог совершить подмену. Когда мы на крыше открывали шкатулку.
— Знаешь, сколько человек может позвонить мне? — Маша подняла один палец. — Элеонора. Почему он этого не хотел?
Я вдавил педаль газа.