Последний звонок. Том 1

Глава 38 Жанна

Тащить оглушенное тело в канаву я отказалась. Элеонора обозвала меня безголовой кретинкой, но спорить не стала. Мы бросили директрису прямо на трассе — кто-нибудь увидит, остановится и вызовет «скорую». Торопливо уселись в машину. Эля стартовала так, что шины взвизгнули.

— Что она с тобой сделала?

Эля задумалась.

— Рот заткнула, связала и в гробу заколотила — примерно так. Я пыталась рыпаться, но не получалось. А потом ты меня затрясла и про Дашку сказала. И такое вдруг зло разобрало, что откуда силы взялись… А что это за тварь, вообще? Ты знаешь?

Я покачала головой.

— Не больше, чем ты. То, что Дима в книжке писал.

— А он так и не отвечает?

— Нет. — Диму набрала один раз. Абонент не доступен.

— Мане позвони. — Элеонора протянула мне телефон. — Она там в последних вызовах должна быть.

— Еще чего. — Я оттолкнула ее руку. — Тебе надо, ты и звони.

— Дура! Тебя ж не заставляют разговаривать. Набери хотя бы. Хоть понять, где они.

Я заставила себя взять телефон. Прочитав среди входящих имя абонента «Маня Кляча», слегка утешилась.

«Кляча» звонила Элеоноре четыре часа назад. Я водила пальцем по экрану, не решаясь набрать номер, когда Элеонора с восклицанием:

— Блин! — ударила по тормозам.

— Ты чего? — Я вцепилась в ручку, чтобы не улететь головой в стекло.

— А ты не видишь?

Я посмотрела в окно и увидела. Мы проехали мимо оставленной у обочины машины. Элеонора ее сразу узнала. А я, увлеченная мыслями о «кляче», — только сейчас. Ремни мы отстегнули синхронно и выскочили из салона. Подбежали к нашему с Димой «Форду», одиноко стоящему у обочины.

Припаркован он был аккуратно, заботливо — я подумала, что Димка наверняка сказал на прощанье что-нибудь вроде «не скучай, я скоро». И уехал. Интересно, на чем?

— Долго же она его догоняла, — обронила Элеонора. — Хотя если вспомнить, как эта курица ездит, — странно, что вообще догнала. Права ей папашка вместе с «Круизером» подарил, не иначе. А «как ездить» не подарил.

— Кто кого догнал? — рассердилась я. — Ты что несешь вообще?

— Маня догнала. Мужа твоего. На «Круизере» — что тут непонятного?

— Подожди… Ты же сказала, что она сразу с Димой поехала?

— Мало ли, что я сказала. — Элеонора прислонилась к капоту форда. — Сразу поехала или потом — какая разница? И вот тебе, кстати, доказательство, что не вру. — Похлопала по капоту.

«Доказательство» печально смотрело пыльными фарами на дорожный плакат «Красноярск — 180 км». Димин поступок оно, как и я, категорически не одобряло.

— Поехали? — Эля мотнула головой в сторону плаката. — В Красноярске к вечеру окажемся. Теперь, надеюсь, не будешь спорить, что нам туда надо? Хотя бы для того, чтобы Димочке про директрису рассказать — раз мы настолько гордые, что Маню от него отгонять наотрез отказываемся?

Я снова набрала Диму. Элеонора — Машу. Нашла телефон Бориса и позвонила ему, чувствуя нарастающую тревогу.

Ни один телефон не отвечал. И убедить себя в том, что это случайность, у меня не получалось.

— Глухо, — подвела итог Элеонора, — как в подводной лодке «Курск». Едем? — Она пошла к своей машине.

— А как мы их найдем? Если сейчас телефоны не отвечают — почему ты думаешь, что в Красноярске заработают?

— Потому что для меня лично лучше действовать, чем дома сидеть и каждые пять минут телефон проверять! И эта дрянь, когда очнется, — успокоится, думаешь? Я вот уверена, что опять вслед за Димочкой поломится, он ей для чего-то пипец как нужен. И лучше бы ее опередить. — Элеонора взялась за ручку двери.

Я вспомнила пустые глаза директрисы и вздрогнула. Быстро села в машину.

— Поехали домой!

Элеонора вздохнула.

— Здравствуй, жопа, Новый год… Домой-то на хрена?

— Там Костик. И твоя дочь, между прочим, тоже! А если эта тварь и правда скоро очнется…

— Ты совсем дура? — Элеонора постучала пальцем по лбу. — Вспомни, как она вошла в квартиру. Как тебя разглядывала. И подумай, кого логичней — для нее — было зомбировать, меня или тебя? Заставить позвонить Димке, закатить истерику, сказать, что Костика в больницу забрали или что сама помираешь?

— Я бы все равно не дозвонилась…

— А вот этого она не знала! И сразу, как вошла, попыталась воткнуться тебе в башку — но не сумела. Она ведь так и сказала: «закрыл», помнишь?

— Вроде бы…

— Вот! Недомерок — не такой дебил, каким прикидывается. Как-то он, значит, сумел оградить от этой дряни и тебя, и Костика… Ч-черт! Забыла совсем. — Элеонора схватила телефон, заелозила пальцем по экрану. — Еще же эта овца безмозглая… — Набрала номер, дождалась ответа: — Але!

Из разговора я поняла, что жена Бориса, Катя, находится почему-то в квартире у Элеоноры. А теперь ей милостиво разрешили идти домой. Беседа закончилась ласковым напутствием: «Угу, и тебе не хворать! Ты там зайди по дороге в магазин, набор для вышивания прикупи. И садись к окошку — милого высматривать».

— Тьфу, дура, — кладя трубку, заключила Элеонора. — И ты не лучше.

— Эля. — Я скрестила руки на груди. — Вот, клянусь, — никуда не поеду, пока не объяснишь, что происходит! Я себя полной идиоткой чувствую.

— От идиотизма объяснялки не помогают, — сочувственно поведала Элеонора. — От идиотизма — только лоботомия. И та не всегда. — Она положила руку на рычаг коробки передач.

Я придавила ее руку.

— Эль. Не шучу.

Элеонора выругалась.

Из рассказа следовало, что она разбирается в происходящем не намного лучше, чем я. И что во всей этой истории со спасением малолетней дуры от предполагаемого суицида замешана не только малолетняя дура…

— Насколько понимаю, недомерок Димке пообещал, что эта тварь вам с Костиком ничего не сделает. Иначе Димка хрен бы куда поехал, — закончила Элеонора. — А так — вы типа под защитой, он и рванул мир спасать. Сама же знаешь, Димочку нашего хлебом не корми — дай спасти кого-нибудь. А тут так романтично — дочь совращенной по малолетству подруги. Которая спит и видит, как бы спасителю на шею кинуться — сто лет, небось, к мужику не прижималась…

— Прекрати! И так мерзко.

— А что — прекрати? Тут, если хочешь знать, элементарная физиология. Да и чувства давнишние не увяли, поди.

— Эль, не беси. — Я откинулась в кресле и пристегнула ремень. — Поехали.

— Ну, слава те господи. — Элеонора тронулась. — А Димочке позванивай. Вдруг прорежется.

«Димочку» я набрала раз пятнадцать. Безрезультатно — как и Машу с Бриком.

Мы приближались к Красноярску. Ясность — что делать дальше — приближаться не желала. И Элеонора наверняка понимала это не хуже меня, только виду не подавала.

— Жрать охота, — бодрым голосом объявила она. — С утра не жрамши… Командуй, куда ехать.

— Я?

— А кто, я? Я вообще «сами не местные». Города не знаю.

Можно подумать, я знаю! Дорогу от общаги до института, да от съемных квартир — на работу. И то всегда на автобусах ездила, а когда машина появилась, Дима стал подвозить. Запоминанием маршрутов я в обоих случаях не заморачивалась. И вообще, у меня топографический кретинизм.

— Кретинизм у тебя не только топографический, — выслушав, решила Элеонора. — Так и что теперь, голодными ходить? Соображай, куда заехать можно. Что, во всем городе — ни одной палатки с шаурмой?

— Можно в «Торговый квартал», — вспомнила я, — там ресторанный дворик. Найдем что-нибудь за недорого… Ой. — Я обернулась, понимая, что сумку там не увижу.

— Что?

— Ни кошелька, ни карточки…

Элеонора фыркнула:

— А я все ждала — когда ж ты сообразишь? Радуйся, что хоть у меня мозги на месте. — Она кивнула на свою сумку, лежащую между креслами. Взяла телефон, включила навигатор. — Какой там «Квартал», как называется? — Разумеется, остановиться или хотя бы скорость сбросить — это не про нас.

— Дай сюда. — Я отобрала телефон. Вбила название: «Торговый квартал».

— Через триста метров поверните направо, — обрадовался проснувшийся навигатор.

— Без тебя знаю, — огрызнулась Элеонора. — Будет тут мне еще умничать.

— Эля, — не удержалась я, — а ты со стиральной машиной тоже ругаешься?

— Если ни с кем не ругаться — жить неинтересно. Там, в сумке, кошелек. Посмотри, что с наличкой?