Последний звонок. Том 1

Глава 42 Жанна

Из торгового центра мы позвонили Диме раз десять. Все с тем же результатом — абонент недоступен. Элеонора покосилась на часы:

— Слушай, ну надо что-то с ночлегом придумывать.

У меня эта мысль давно в голове крутилась. Я успела перебрать всех знакомых, к кому могла бы в гости напроситься, и всех по очереди отмела. Внятное объяснение, почему я без Димы и Костика, не придумывалось. Я вообще врать не люблю: либо молчу, либо правду говорю. А в нынешней ситуации не отмолчишься — просто так от меня не отстанут. Да, честно говоря, и не общалась я ни с кем сто лет. С тех пор, как в Назарово переехали, почти никому не звонила. Не хотелось на расспросы «Как вы там?» врать бодрым голосом, что все в порядке, и что историческая родина нас с распростертыми объятьями встретила.

В последнее время, правда, Петя Антонов активизировался. Будто чувствовал, что в семье у меня не все гладко. Пока ехали сейчас, очередное сообщение пришло: «Как дела? Чем занимаешься?»

Чем-чем — мужа беглого ищу! Понятия не имея, где и как его искать. И борясь с диким желанием послать это все подальше. Вернуться за Костиком и свалить — еще дальше, чем все послать.

В Абакан. В Москву. Блин, да хоть в Нью-Йорк — лишь бы не трогали! Образование у меня есть — зря, что ли, пять лет на универ убила? Специальность, конечно, по нынешним временам не самая востребованная, но корочки-то «высшее образование» имеются. И бухгалтерские курсы закончила, даже поработать бухгалтером успела — за полгода до переезда. Так и что я, опять работу не найду? Найду. Мне всего тридцать два, в конце-то концов! Зачеркнуть все и с чистого листа жизнь начать. А Димка со своей пусть сам разбирается. Хоть с Машей, хоть с Мишей, хоть с чертом лысым! Если бы не эта тварь — хрен бы я за ним потащилась…

Где ж ты лазишь, Димка, зараза? Почему телефон отключил? Всякое у нас бывало, но чтобы он телефон вырубил — никогда. По телеку вот детективный сериал идет, я иногда смотрю, когда ужин готовлю. Так у них там человека найти — раз плюнуть. На каждом шагу камеры висят, по телефонному номеру вычислить, где находится абонент, — вообще как не фиг делать. Вот бы нам сейчас такое приспособление…

Я машинально листала телефонные контакты — хотя уже решила, что никому из знакомых звонить не буду.

«Алина Сергеевна» — это бывшая Костикова воспитательница. Приятная женщина, не то что Ирина Владиславовна. Никогда не ворчала, если я задерживалась.

«Аверина Оля» — институтская подруга.

«Антонов Петя» — блин, опять этот Петя под руку лезет!

«Антонов Петя Мегафон» — второй номер. «Служебный», — как было небрежно замечено, когда Петя мне с него первое сообщение прислал. Дальше, кстати, с него и писал — экономный парень. Ну или от жены прячется. А может, и то, и то…

— Так что? — Элеонора выжидающе смотрела на меня. — Придумала, где ночуем?

Я тряхнула головой:

— Давай искать почасовую гостиницу. В нормальных — дорого, да и не селят там на одну ночь. Сразу за сутки заплатить придется.

Элеонора приподняла бровь:

— А почасовую — это для потрахаться, что ли?

— Блин, ну почему сразу «потрахаться»? Бывает же, что людям ненадолго остановиться надо. Вот, как нам сейчас.

— Угу. Бывает. — Элеонора хмыкнула. — Представляю, как в этой «гостинице» на нас с тобой вылупятся… Опа! — Она приподняла бровь, глядя на экран моего телефона. — А что это у нас за «Петя Антонов — Петя Антонов Мегафон»?

— Просто старый знакомый. — Я выключила экран. Добавила зачем-то: — Женатый! С ребенком.

— Да и по хер, пусть хоть на всем Красноярске переженится. — Элеонора ухватилась за мою руку с телефоном. — «Мегафон» почему?

Любой нормальный человек решил бы, что просто сотовый оператор у Пети такой. Но бытовое чутье Эли выходило за рамки нормального.

— Он там работает, — пояснила я. — В Мегафоне.

— В офисе?!

— Ну да. А что?

Элеонора грустно покачала головой.

Примерно два часа ушло на следующее:

Выяснения, кто такой Петя Антонов и почему он — последний человек в Красноярске, которому я готова позвонить;

Поиски ближайшей «мини-гостиницы» — кокетливое интернетовское название «хаты на час»;

Заселение в мини-гостиницу;

Звонок Пете.

Последнее — по моим внутренним часам — растянулось на долгие годы.

— Заигрываешь ты еще бездарнее, чем врешь, — безапелляционно объявила Элеонора, когда я нажала отбой. — Вот, реально — надо было очень сильно на тебя запасть, чтобы согласиться приехать. — Она откинулась назад и растянулась на кровати.

Не двуспальной кровати, полуторной.

Дама на ресепшене — хорошо-за-сорок-но-выглядит-моложе, модная укладка, стильные очки, французский маникюр — профессионально-предупредительно осведомилась:

— Кровати нужны раздельные? Или двуспальная?

— Раздельные, — бормотнула я. Ужасно неловко себя чувствуя.

— Вы же понимаете, — наклонившись к даме, проникновенно объяснила Элеонора, — если раздельные кровати сдвинуть — это ж сколько места для фантазии!

Дама деловито пошелестела мышью.

— У нас есть свободные номера с кроватью кинг сайз, — поправив очки, сообщила она. Подняла безмятежный взгляд на Элеонору: — Желаете?

Глаза Элеоноры загорелись:

— Ух, чего мы только не желаем! Вы знаете, с возрастом осознание себя и своих желаний…

— Раздельные кровати. — Я отпихнула Элеонору от стойки. — Спасибо.

А в номере оказалось уютно. Светлые стены, темный ламинат, голубые шторы на окнах. На кроватях — пухлые одеяла, поверх покрывал аккуратно сложены полотенца. В ванной комнате — гель для душа и кусочек мыла в упаковке.

Больше всего мне сейчас хотелось растянуться на кровати, как Элеонора. Я вдруг поняла, что ужасно устала.

— Ты марафет наведи хотя бы, — сладко потягиваясь, посоветовала Элеонора. — Через сколько, он сказал, приедет?

— Через сорок минут.

— Пф! За сорок минут я бы сорок раз замуж вышла. — Элеонора перевернулась на бок. Приподнявшись на локте, критически оглядела меня. — Н-да… И переодеть-то тебя не во что.

Я выскочила из дома в том же наряде, в котором собиралась к Диминым родителям — джинсы, водолазка и кроссовки. Хорошо, хоть куртку схватить сообразила — к вечеру похолодало.

Я зачем-то оглядела себя. Элеонора — себя. Подумала. Решила:

— Переодеваемся! Я всяк поинтереснее выгляжу.

Нет, ну то, что драные джинсы, майка с вырезом «сиськи вываливаются» и надписью «Птицы летят на ЙУХ!» интереснее бежевой водолазки — это бесспорно.

— Еще чего не хватало.

— Ну и дура. — Элеонора снова откинулась на кровать. — Учишь вас, учишь — а толку?.. Ты хотя бы в душ сходи. И на голове наведи порядок. Этими их гелями один раз башку помыть — нормально. Не облысеешь… Давай-давай, шевелись! — подбодрила она. — О Димочке вспомни. Скажи в сотый раз сама себе, что пусть он хоть прямо сейчас на кроватке кинг сайз, — она похлопала по одеялу, — Маню жарит — тебе по фигу!

— Самой не противно? — Я встала. Взяла с кровати полотенце. — Это ведь ты меня сюда потащила — не помнишь?

— Помню. И бешусь! Потому что ты за свою семью бороться не хочешь!

— А за семью не надо бороться. Ее надо любить и уважать. И если ты думаешь, что я сюда поехала для того, чтобы Диму вернуть, — ошибаешься. Пусть делает, что хочет — только сначала расскажет, что это была за тварь. И куда мне свалить, чтобы больше никогда ни о ней, ни о нем не слышать.

Я развернулась и ушла в ванную.

Пока стояла под душем, думала о Пете…

Блин! Я не в том смысле думала. Я думала, что ему скажу — для того, чтобы убедить помогать. Элеонора настояла на том, что просить о помощи напрямую, да еще по телефону — «детский сад. А то твоему Пете делать больше нечего — Димочку искать! Включай дуру, проси приехать. А там разберемся».

«… Вот, вырвались с подругой в Красноярск. Собирались в гости к знакомым, а у них внезапно обломалось все. Теперь сидим, не знаем, куда себя деть…» — тарахтела я в телефон словами великой сценаристки Элеоноры.

Со звонком повезло — Петя то ли с работы ехал, то ли черт знает, где находился, но разговаривать мог свободно. Поверил мне или нет — непонятно, но обрадовался. Пообещал, что скоро приедет и «постарается скрасить вечер скучающим дамам».

Как именно Петя собрался скрашивать вечер, думать не хотелось. А о том, как его уговорить поискать Диму по номеру телефона, — не думалось. Ничего, кроме детсадовского «мне нужна твоя помощь», в голову не приходило.

Ох. Ну, почему я — не Элеонора? С этой мыслью я вышла из ванной. Элеонора поднялась навстречу и показала мне фен:

— Иди сюда. Причешу.

Я обалдела:

— Откуда?..

— У коридорной попросила. Ты думаешь, мы с тобой первые тут, такие нарядные — у которых даже запасных трусов нету? — Элеонора порылась в сумке, вынула расческу.

— Может, ты и что говорить придумала? — Я постаралась добавить в голос ехидства.

Элеонора невозмутимо кивнула:

— А то. Не на твою же убогую фантазию надеяться. Скажешь, что Дима — козел. Что развестись с ним хочешь, а он грозится, что ребенка себе оставит. Ты-то — безработная, а он весь из себя учитель и вообще человек уважаемый. А сам в Красноярск свалил с любовницей. Если получится его найти и скандал устроить — на развод согласится, никуда не денется.

— Бред, — решила я.

Что бы у нас там ни было, но так позориться не стану.

— А что не бред? — Элеонора прищурилась, сложила руки на груди. — Валяй, я послушаю.

— Я скажу… ну, что мы поссорились, например. Я была неправа, а теперь помириться хочу.

— Угу. И мужик, который на тебя губу раскатал, сразу прям рванет Димочку искать! Ты сама-то в это веришь?

— В то, что люди иногда бескорыстно друг другу помогают? Верю.

— Ну и дура! По себе людей не судят. Был бы твой Петя такой же, как ты, — сейчас дома с женой сидел бы, а не сюда мчался, прихватив цветочки и шампанское… О-ох, детский сад! Как же я с вами мучаюсь. — Элеонора качнула феном: — Башку подставляй. Буду из тебя роковую соблазнительницу делать.

— Спасибо. Я сама как-нибудь. — Я забрала у нее фен и расческу.

Прошла в ванную, худо-бедно уложила волосы. Подвела глаза карандашом из Элеонориной косметички. Долго вертела в руках помаду морковного цвета, накрасила губы и стерла — жуть смотреть, что получилось. А Элеоноре идет. И пошлостью не выглядит… До чего же мы с ней разные, все-таки.

Я вышла из ванной. Элеонора стояла у окна.

— Прискакал, красавчик, — доложила она, — ща звонить будет.

Телефон действительно загудел. Я подошла к окну.

Белый новенький «Солярис» на гостиничной парковке, рядом — мужчина в светлом плаще, с тремя темно-красными розами и пакетом из супермаркета в одной руке. Другой рукой прижимает к уху телефон.

— Ну? Что я говорила? — Элеонора кивнула на Петю — лица отсюда не разглядеть, но вряд ли это кто-то еще. — Думаешь, у него собрание сочинений Пушкина в пакете? Отвечай. — Телефон у меня в руках продолжал надрываться. — Чего ждешь-то?

Я вдохнула и выдохнула:

— Але.