Древо Вечности

Адриан тоже кивнул. — Я помогу, но да. Мы не можем позволить ему так разрушать и убивать. Думаю, его могут отлучить, как

Не нужно было и говорить.

Это было довольно печально. Я наблюдал за Чунгом на протяжении многих лет, и он всегда относился ко мне с подозрением. Но я действительно думал, что у нас был некоторый уровень профессионального уважения к способностям друг друга. Он знал, что я могу делать определенные вещи, и я уважал его силу.

Но на достаточно долгом отрезке времени даже друзья могли стать врагами.

Тогда я задумался, не так ли начинается паранойя.

День ото дня погружение Чунга в безумие усугублялось. Он испепелял все больше мест, разрушал все больше гор. Он начал видеть демонов там, где их не было, и это походило на какую-то подавленную ярость.

— Вы не можете откладывать это решение вечно, — обратился я к Колетте и Прабу. Колетта приняла, что решение было необходимо. Прабу боролся немного дольше, но, в конечном итоге, класс героя не возражал против таких дел. Не было никаких ограничений на то, чтобы герои сражались друг с другом. Они сражались друг с другом в прошлом. У нас были записи о том, что герои вели войны друг с другом из-за пустяков.

Колетта согласилась. — Сделаем это.

План заключался в том, что герои вступают первыми. Они возьмут на себя инициативу, поскольку это был их друг. Люмуф и я появятся только в последние минуты, чтобы использовать наши отключающие способности на Чунге. Эдна и остальные вмешаются только в том случае, если кто-то из героев окажется в беде.

Но в остальном, как выразилась Колетта, — Чунг — наш друг, и, что ж, позвольте нам сделать это.

Честно говоря, я думал, что шанс смерти моих владельцев владений был довольно высок, особенно для моих более мягких членов, таких как Рун, Йоханн, Стелла, Эзар и Кафа. Мы освободили Стеллу от битвы, так как она на самом деле не была бойцом, и она была нам очень нужна, даже если у нас были другие маги пустоты.

— Думаешь, он нас убьет? — спросил Адриан.

— Он может быть достаточно безумным, чтобы сделать это, — сказала Колетта после долгой паузы.

Чувства Чунга были невероятными, и именно по этой причине мы не пытались расставлять ловушки поблизости. Мы видели, как он атаковал цели на расстоянии десятков миль, будто усиленный классом героя.

Я вспомнил самое первое поколение героев, которых я встречал, использовавших сверхдальние атаки против короля демонов. То, что Чунг был способен на такое, стало полной неожиданностью, но означало, что наша способность поймать его в ловушку была довольно ограничена.

Как герой, он также был наделен всевозможными защитами, так что большинство наших сдерживающих способностей, вероятно, потерпели бы неудачу.

Кроме моих.

Если и был способ его сдержать, то это должны были сделать Люмуф и я. Вместе, я думал, мы справимся.

Не было необходимости немедленно предупреждать Чунга, потому что благодаря нашим способностям к телепортации, остальная часть боевой силы могла прибыть мгновенно. Присутствие владельцев владений предупредило бы его, а этого мы не хотели. Пока нет.

Прабу, Колетта, Хефри и Адриан приблизились к нему первыми.

Колетта говорила тихо, но благодаря чувствам героя, было ясно, что он ее услышал. — Чунг.

— Что? — Чунг стоял на обломках горы, изрешеченной отверстиями от взрывов.

— Ты в порядке?

— В порядке? — Чунг засмеялся. — В порядке?! Ты только это пришла спросить, Колетта?

Колетта кивнула. — Да. Мы хотели понять, почему ты это делаешь.

— Почему? — ответил Чунг, а затем засмеялся еще больше. Смех стал маниакальным, и для нас, слушавших издалека, это было тревожно. После этого долгого, маниакального смеха, он резко остановился и уставился на Колетту. — Ты действительно хочешь знать?

Колетта не дрогнула. — Да.

— Почему ты работаешь с убийцами? Мы были друзьями, Колетта. Мы были товарищами по команде. Мы пришли из одного мира! И ты выбрала сторону убийцы!

Глаза Колетты нахмурились. — Я была там. Убийства не было. Кен умер, как он всегда и желал.

— Убийца! — Чунг с героической силой ударил по камню рядом с собой, удар оставил огромный взрыв на земле. — Так много для одной команды, Колетта. Вы все решили работать со злым существом, которое явно использует нас для достижения своих собственных целей.

Колетта уставилась на героя-лучника и спросила: — Так что же нам делать?

— Уничтожить дерево, конечно. Око за око, жизнь за жизнь, — Чунг засмеялся. — Ты ждала, что я это скажу?

Колетта нахмурилась, когда Прабу придержал ее за руку. — Чунг, это ничего не решит!

— Решит. Это решит узел в моем сердце. Ярость в моей душе. Я хочу уничтожить это дерево и все, что оно создало, — ответил Чунг. — Эта теократическая империя зла, Колетта. Это бездушное существование, единственная цель которого — победить. Мы всего лишь пешки в его игре!

— Тогда почему бы и нет? — спросила Колетта.

— Присоединишься ко мне? — Чунг засмеялся. — Если да, мы можем начать прямо сейчас.

Колетта вздохнула. — Нет.

Чунг нахмурился, но в его глазах было безумие. — Это же твой ребенок, не так ли? Он держит твоего ребенка под контролем, поэтому ты скомпрометирована. Он купил тебя, когда дал тебе этого ребенка.

Терпение Колетты мгновенно испарилось. — Чунг, ни слова больше о моем ребенке. Есть вещи⁠—

— Как ты знаешь, что твой ребенок настоящий, а не марионетка, созданная злым существом? — Чунг давил на ее болевые точки. У меня было ощущение, что он знал, что это неправда, но говорил это в момент безумия.

— Конечно, я знаю, что она настоящая! — парировала Колетта, когда магия завихрилась в ее руках. Остальные герои уловили намек. — Я надеялась, что до этого не дойдет.

Маниакальный смех Чунга был его ответом. Он поднялся с камня, и затем небо наполнилось стрелами. Прабу и Колетта ответили щитами, которые ловко блокировали магические стрелы.

— Мы много тренировались, — возразил Чунг. — Но держу пари, такого вы еще не видели!

Чунг материализовал магическую стрелу, не похожую ни на одну другую, и выпустил ее через бесплодный ландшафт. Она напоминала стрелу, привязанную цепями, и была окутана антимагическими энергиями.

Она легко пробила щиты двух магов, но была заблокирована тяжелым барьером Хефри и затем взорвалась. Когда пыль осела, на панцире Хефри остался глубокий след. Но лучник уже выпускал новые стрелы.

Колетта ответила обширным магическим заклинанием, которое превратило всю область в бушующий ад.

Против короля демонов с его невероятно высокой броней и здоровьем герои обычно использовали сфокусированные заклинания с высоким уроном. Эти бушующие инферно не были сильны по отдельности, но они покрывали широкие области и, вероятно, были более эффективны против Чунга.

— Ты планируешь убить меня? — Чунг засмеялся, ловко уворачиваясь от магических снарядов героев.

Хефри и Адриан оба рванули вперед, пытаясь вступить в ближний бой. Там они были сильнее, но поскольку Чунг был героем более высокого уровня, два героя ближнего боя держались вместе. Хефри тут же парировала: — Нет. Я надеюсь, что мне не придется.

Магический скорпионоподобный хвост появился из ее спины и попытался ударить лучника. Но лучника уже не было.

Чунг нахмурился. — Почему вы верите этому убийственному дереву?

Хефри и Адриан приземлились. — Потому что это лучший выбор.

— Даже если оно зло? Даже если оно убивает других героев? Даже если оно заставляет нас сражаться друг против друга?! — возразил Чунг. — Посмотрите, что оно наделало! Оно правит мирами, как железный диктатор!

Он каким-то образом увернулся от волны магически зачарованных сосулек, выпустил стрелу, которая создала небольшой щит, и блокировал некоторые заклинания, направленные в его сторону.

Два героя ближнего боя ринулись вперед, пытаясь использовать пространство, созданное магами. — Да. Это все еще лучший выбор. Потому что альтернатива — демоны.

Чунг возразил: — Неверно! Это то, во что дерево хочет, чтобы вы верили! Альтернативой могли бы быть мы! Мы, герои, как правители!

Хефри нахмурилась, но слова лучника не затронули ее. Она была заключена в золотой панцирь и попыталась приблизиться. Чунг создал свои зеркальные изображения, фантомные клоны, которые исчезли. — Ты давно говорил мне, что не любишь править.

— Не люблю, — ответил Чунг. — Но некоторые из нас могут справиться лучше!

Когти Хефри едва коснулись кожи Чунга, прежде чем он каким-то образом исчез. — Нет. Не можем. Мы видели это в журналах.

Чунг возразил: — Это тоже дело Дерева! Как вы можете ему верить?

В этот момент тысячи магических шипов появились вокруг Чунга и заперли его. Чунг запаниковал и попытался врезаться в магические шипы. Это причинило ему боль. Хефри наблюдала, как появлялись новые шипы. Это были заклинания как от Прабу, так и от Колетты. Эти двое были единственными героями, чьи уровни были ближе.

— Освободите меня! Вы под его влиянием!

Колетта нахмурилась. — Возможно. Но то, что ты делаешь, тоже неправильно.

Прабу добавил: — Чунг, мы не хотели этого делать. Но мы не можем позволить тебе сойти с ума.

Затем появился Люмуф, и в своей форме аватара мы вошли в ловушку.

Чунг метался в безумии, когда магические лианы Люмуфа быстро схватили героя-лучника. — Отпустите!

Люмуф не ответил, но продолжал сосредоточиться на его обездвиживании. Мои энергии начали заполнять его тело, и мы начали принудительно выкачивать его ману. Его душа попыталась бороться с моей, но это ощущение было мне знакомо.

Я вспомнил, как Элвин боролся таким же образом. Чунг был быстро обездвижен и парализован, когда мои собственные энергии овладели телом героя.

Он сопротивлялся. — Отпустите!

Но в конце концов, мои духовные энергии одолели его, и он потерял сознание. Я телепортировал Чунга в глубины долины, и мы начнем проклятый процесс лишения героя его класса.

Родник души Чунга был заключен в тот же тип сияющего мраморного камня. Но при ближайшем рассмотрении форма камней превратилась в большие колючие структуры, окружающие искрящиеся, наполненные звездами воды.

— Вон! — Я почувствовал мысли Чунга здесь. — ВОН!

Это было сопротивление души, пытавшейся вытолкнуть меня. Это было похоже на волну, отталкивающую мое присутствие.

Но это не выгнало бы меня. Не сейчас. Мое присутствие было подобно дереву, и мои энергии, подобно корням, схватили родник души и пронзили почву его духа.

Я вырву класс героя из его души, и сделаю это так, как сделало бы дерево.

Мои корни пронзили щели мраморных камней и силой вошли внутрь.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — взревел Чунг.

— Лишаю тебя сил, — ответил я просто, пока мои духовные корни черпали энергию из миров.

— НЕТ!

Камни треснули, когда я надавил. Это было труднее, потому что Чунг не сотрудничал. Но теперь у меня был двухсот пятидесятый уровень, и класс героя не собирался меня остановить.

— ЗЛО! ТЫ РАБОТАЕШЬ НА ДЕМОНОВ!

— Нет.

— ТЫ СТАНЕШЬ СЛЕДУЮЩИМ ДЕМОНОМ! — обвинил Чунг.

Мои корни пронзили основания его родника души, и медленно я поднял. Камни казались тяжелыми. Они всегда такими были. Я чувствовал, как его родник души изо всех сил пытался удержать камни. Но я давил. Мои корни росли, и его родник души изогнулся, как дорога, под которой растут корни.

— Возможно, — ответил я, продолжая работать. — Но я утверждаю, что жизнь лучше смерти. Так что лучше быть живым, чем мертвым.

— Я ЛУЧШЕ УМРУ С ГОРДОСТЬЮ И ДОСТОИНСТВОМ, ЧЕМ БУДУ СЛУЖИТЬ.

Я не стал отвечать. Его душа согнулась.

Вся долина задрожала от бушующих энергий героя. Четыре героя находились поблизости, рядом с моим основным деревом, и они чувствовали это.

— Все в порядке? — спросила Колетта Люмуфа.

Люмуф пожал плечами. — Все идет хорошо. Класс героя освобождается.

Хефри озорно ухмыльнулась. — Заанпу будет в восторге, когда узнает, что ты на это способен.

Люмуф посмотрел на Хефри и пожал плечами. — Он уже давно в восторге. Мы все еще должны ему извинения. Эон обещал, что он получит аудиенцию у бога.

Хефри затем посмотрела на Люмуфа. — Подожди. Меня об этом не информировали.

— Ах, да. Приоритеты, — засмеялся Люмуф. — Мы действительно собирались сообщить ему о Хаве и о том, что обсуждалось, но кое-что случилось.

Хефри прищурилась. — Расскажи мне.

— Позже, позже. Эон уже почти там.

Долина закружилась в вихре бурной магии. Молнии и вспышки магии, казалось, возникали из ниоткуда, и на мгновение все почувствовали божественную магию.

— Хм, — сказал Люмуф. — Это было неожиданно.

Они получили уведомление, что их владение заблокировало попытку просмотра. Герои все сразу почувствовали головную боль, за исключением Колетты, которая ощутила, будто что-то попыталось прикоснуться к ее душе.

Люмуф посмотрел на героев и немедленно заключил их в барьер из корней и лиан. — Что-то пытается заглянуть в ваши души.

Адриан, Хефри и Прабу немного поборолись, прежде чем ощущение исчезло. — Что это было?

Люмуф нахмурился. — Бог пытается шпионить за нами.

Дух Чунга был в смятении, когда мои корни и лианы отделяли мраморные камни, составлявшие класс героя, от родника души.

Герой испытывал сильную боль. Акт вырывания класса был подобен удалению центрального столпа его личности. Я потратил довольно много своих энергий, пытаясь удержать его, пока остальная часть моих энергий отодвигала класс героя все дальше и дальше.

Мои духовные лианы схватили камни его класса героя, и по кусочку я отрывал его от его родника души.

Полный день спустя, класс героя наконец-то оказался вне досягаемости его родника души, и затем

Вы удалили класс Героя-Лучника.

Вы получили Семена Класса Героя-Лучника.

Внимание: Эти Семена Класса крайне нестабильны и могут привести к смерти при попытке слияния.

Чунг был жив, но внезапно молодой человек, пристегнутый к кузнице душ, начал быстро стареть.

— Черт побери.

47

ГОД 270 (ЧАСТЬ 3)

Яне могу обратить его старение, — сказал я.

Нет. Если бы я сказал, что могу, и сделал бы это против его воли, я бы лишь подтвердил мысль Чунга, что я мог спасти Кена, но предпочёл этого не делать. Если я не сделал этого для Кена, то уж точно не было причин делать это для Чунга. Мне нужно было последовательно придерживаться своей версии.

Но разве это не означает, что мы только что убили его? — Прэбу и Колетт оба выглядели в ужасе.

Душа Чунга только что лишилась своего класса, и даже при том, что я изо всех сил старался смягчить последствия, это всё равно было травмирующим инцидентом и вызовет старение.

Хефри нахмурилась. Сколько лет ему осталось?

Пять? — предположил я, исходя из скорости старения. Его тело испытывало сильный стресс, и он не обменял свой класс героя на другие классы.

Подожди. Значит ли это, что он мог бы сохранить своё бессмертие, если бы обменял свои классы героя на другие классы?

В какой-то степени.

Был предел, точно так же, как был предел с семенами опыта. Насколько я мог судить, только держатели доменов были бессмертны, так как остальные всё ещё старели, хоть и медленно. В этом смысле это было уникальное преимущество, дарованное нам, негуманоидам.

Даже лич или мумифицированный труп, как Чжаанпу, со временем испытывал разложение и должен был проходить процесс омоложения. Героям это развитие событий, конечно, не нравилось. Почему бы им нравилось? Они думали, что всего лишь остановили его. Они не думали, что только что вынесли ему смертный приговор.

В течение дней и месяцев, когда Чунг приходил в сознание, он маниакально смеялся. Отлично! Молодцы, все вы!

Прэбу был единственным, кто присутствовал, когда Чунг смеялся. Чунг. Ты вёл себя разрушительно.

Я знаю. Чунг рассмеялся. И ты сделал это. Молодцы, Прэбу, молодцы. Вы сотрудничали со злом и решили убить меня.

Я-я-я не знал, что всё так обернётся.

И ты всё равно доверяешь этому сумасшедшему дереву, не так ли? Ты знал, и всё же доверился ему.

Я был искушён просто убить его, но мне было всё равно. Чунг теперь не представлял угрозы, и я думал, что полезно иметь его рядом в качестве испытания для натуры героев.

Прэбу покачал головой. Мы тоже этого не ожидали.

Ты думаешь, это проклятое дерево не знало, что так произойдёт?

Оно никогда раньше не удаляло класс героя, — возразил Прэбу. А ты был опасен для всех. Это был единственный способ.

Был ли?

Ты нас не слушал.

Почему я должен?

Прэбу нахмурился. Ты ведёшь себя нагло.

Чунг тоже нахмурился. Это ты называешь отстаиванием себя и того, что правильно?

Нет. Ты ведёшь себя разрушительно и разнёс всё на Южном континенте. Я не называю это отстаиванием себя.

Я это сделал, не так ли? — сказал Чунг, словно притворяясь забывчивым. Почему бы просто не убить меня? Именно этого и хотело бы дерево.

Мы этого не хотим, — ответил Прэбу. Для общего блага это лучший путь вперёд.

Для общего блага, — сказал бывший, теперь бессильный, герой. Именно так мы всё оправдываем.

Да. Именно так, — рявкнул Прэбу. И это общее благо, если ты не крушишь всё вокруг.

Пошёл к чёрту.

Прэбу смотрел на эту оболочку человека. Я думал, мне будет грустно видеть твою смерть. Но, как оказалось, я просто цепляюсь за того, кого считал своим другом. Того, кто был с нами в борьбе против демонов.

Не за

Нет. Ты всегда искал оправдания. Мне это надоело. Мы живём в этом мире гораздо дольше, чем на Земле, или как там её называют. Эти миры теперь наш дом, и я буду проклят, если не защищу его.

Всё потому, что у тебя есть дочь.

Пошёл к чёрту, Чунг, — сказал Прэбу. И что с того, что это из-за моей дочери? Я хочу защитить мир, в котором она живёт. По крайней мере, у меня есть за что бороться, в отличие от тебя, который просто всё крушит, потому что ты считаешь себя лучше.

Я это сделал. Кен был

Кен всегда был нашим другом, — сказал Прэбу. Даже когда он исчез и спрятался, бросив свои обязанности героя. Ты же, напротив, использовал его как грёбаную отговорку. Ты винишь все свои ошибки в смерти Кена, и это чертовски меня выматывает.

Ты мне нравился больше, когда всё, что ты делал, это ел закуски. Чунг каким-то образом постарел в этот момент, глядя на героя, который обычно казался тихим. Прэбу не был человеком многих эмоций.

Но сегодня он сорвался, и Чунг не был уверен, почему.

Может быть, боги пытались обеспечить, чтобы герои держались вместе, и потому они прощали друг другу недостатки. Теперь, когда у Чунга не было класса героя, эти эффекты исчезли?

Я не был уверен.

Полагаю, я съел что-то слишком острое и просто должен был выплеснуть это. Наслаждайся своими последними днями, Чунг. Я надеялся, что мы снова сможем быть друзьями, как раньше, но я понимаю, что говорю лишь с тенью человека, которого когда-то знал. Гнилой тенью.

Иди к чёрту, Прэбу. Иди сражайся за злое дерево, и я надеюсь, ты поймёшь, какие ошибки ты совершил в свои последние дни.

Прэбу подошёл к двери укреплённой биолаборатории. Я видел души героев, которые умерли до нас, и я знаю, что мы на правильном пути. Жаль, что ты отказываешься видеть жестокую реальность. Мы отправимся в ад демонов, и мы уничтожим их.

Пошёл к чёрту.

О, я говорил тебе, Эон говорил с богом? — усмехнулся Прэбу.

Чунг уставился, его глаза выражали смесь замешательства и предательства. Что?

Орден наконец-то нашёл мир, защищённый богами.

Подожди — не уходи!

Прэбу покачал головой. Я вернусь, если захочу. Пока.

Чунг кричал, пока его тело было привязано ко всем лозам и корням, которые отслеживали все его телесные показатели.

Люмуф, Рун и Эдна вернулись на Сатрыю, куда должен был прибыть король демонов, на этот раз в сопровождении нашего собственного контингента Вальтхорна, в основном для разработки плана. Наши маги пустоты быстро определили местоположение по триангуляции, и поскольку мы ожидали короля демонов, похожего на Сабнока, наш подход был тем же.

Разнести его к чертям, как только он появится.

Как только план был готов, нам нужно было проинформировать местных.

Местом встречи был город Олпаш, дом жрицы. Полный Круг Хавы присутствовал на презентации нашего плана Люмуфом.

Как обычно. Бомбы и взрывы, за которыми следует прямое столкновение, если король демонов выживет. Наш план также включал развёртывание одного из моих узловых деревьев для транспортировки героев из нашего мира на Сатрыю, а также всех бомб, необходимых для этой цели.

Жрецы не видели необходимости в таких грубых методах. На самом деле, они были в ужасе.

В таких мирах, как Сатрыа, демоны не были нескончаемой всепоглощающей чумой. Здесь они должны были подчиняться невероятно мощным правилам, вплетённым в ткань реальности этого мира. Так, в основных мирах богов демоны не были экзистенциальной угрозой.

Они не могли быть ею, потому что боги, которые следили за ними, вмешались бы. Им не стоило больших усилий вмешаться.

Но раз уж сам Хава заявил, что мы с этим разберёмся, то кто такой Круг Хавы, чтобы противостоять нашему плану?

Никто из них не хотел выступать против Люмуфа, потому что он был моим аватаром. Наше присутствие искажало реальность и изменяло окружающую среду вокруг нас. Точно так же, как когда я вознёсся, чтобы стать держателем домена, моё присутствие волной прокатилось по миру Древодома, так что даже Лилии могли его почувствовать, присутствие Люмуфа на Сатрыа имело аналогичный эффект.

Наши нити смешались с божественным присутствием этого мира, и это заставляло жрецов чувствовать себя некомфортно.

Они никогда не чувствовали, чтобы власть их владыки оспаривалась таким образом. Присутствие другого бога в мире, где никогда не было присутствия другого, было тревожным и разрушило давнее убеждение в первенстве их бога в мультивселенной.

Их бог был лишь одним из многих.

В конце концов, сам Круг Хавы назначил двоих для удовлетворения наших нужд: главную жрицу Олпаша и главного жреца Музео. Они должны были действовать как посредники и облегчать наше взаимодействие с остальной Сатрыей.

Рун закатила глаза, словно судьбы играли с ним какую-то божественную шутку. Может быть, она сама вызвалась на эту роль.

Тогда пришло время официально представиться. Моё данное имя — Оливия из Олпаша, — сказала главная жрица.

А я — Майкл из Музео.

Позже мы узнали, что их так назвали, потому что, когда они вознеслись в Круг Хавы, они должны были считать весь город, который был их родным краем, своим домом, и поэтому им давали имя города в качестве их обычных фамилий.

Земля, куда должен был прибыть король демонов, располагалась глубоко на необитаемых территориях, и казалось, что магия Хавы каким-то образом искривила их магические разломы таким образом, что они могли приземляться только в нескольких определённых местах по всей Сатрыи.

Эти области стали известны населению Сатрыи как земли демонов.

Необитаемые и идеальные для узлового дерева. Или клона.

Наши силы легко прорвались в глубины земель демонов. Чемпионы демонов были, честно говоря, ничем на этом этапе; Эдна и Люмуф могли справляться с несколькими одновременно.

Я задумался о том, какой уровень силы применить, и коротко взвесил риск. Из того, что я мог видеть до сих пор, Хава предложил помощь, но мы должны были помочь высвободить ресурсы.

С узловым деревом я не показывал своей истинной силы. Но почему? Зачем сдерживаться?

Должен ли я бояться возмездия Хавы за размещение одного из моих клонированных тел на его внешних мирах ядра или предательства?

Я коротко обдумал накопленный опыт. Клон, которого я потерял в 261 году, скоро снова будет в моём распоряжении, а Алка вернётся в строй примерно через два-три года.

Люмуф понял мои опасения, а затем спросил Оливию и Майкла: Насколько надёжен ваш бог?

Я видел нелепость вопроса. Как их собственные жрецы могли знать характер своего бога? Но даже так, их ответы помогли.

Если Хава не достоин доверия, то никто не достоин, — уверенно ответил Майкл из Музео.

Решения Хавы в его периферийных мирах не внушали такого рода доверия. Но, полагаю, что могли знать те, кто жил в привилегиях?

Ответ Оливии был схожим. Мы никому не доверяем больше, чем Хаве.

Люмуф кивнул. Обещания Хавы надёжны?

Выражения лиц Оливии и Майкла были выражением искреннего недоверия. Конечно! — возразили они, словно потрясённые тем, что характер их бога вообще может быть поставлен под сомнение.

Но ведь отношения между богами — это всё дело доверия, не так ли?

Система могла обеспечивать соблюдение контрактов и соглашений, но для этого потребовался бы пакт, пакт с таким же уровнем силы, как Система Мировой Веры. Короче говоря, это была бы конституция, сформированная на основе объединённых голосов мультивселенной.

Но прямо сейчас мои отношения с Хавой будут целиком основываться на доверии.

Система верований, по своей сути, должна быть основана на доверии. На такой, где боги действовали бы в соответствии со своим мифом, а Хава никогда не воспринимался как лживый бог. В конце концов, действия, противоречащие характеру бога, приведут к потере верующих у богов. Это был стимул для поддержания последовательного поведения.

Очень хорошо. Люмуф заставил двух жрецов Хавы рассказать о характере их бога, описать его величие.

Они проповедовали. Их обучали этому с юного возраста. Хава, в их глазах, был богом законов, честного боя и чести. Боевого мастерства и чистоты умения.

Для сатрийцев Хава был единственным богом в их глазах; естественно, их собственные мифы о сотворении мира объясняли, как первородное яйцо создало Хаву, а остатки первородного яйца сформировали отверженные части мира.

Демонов.

Это было совершенно неверно.

Вера Хавы на Сатрыа вообще не говорила о других, в отличие от веры Хавы на Древодоме, которая была смешанным мифом о сотворении мира.

Возможно, боги создали несколько версий своих собственных мифов о сотворении. Одну для периферийных миров, которая включала других богов, и одну для своих основных миров, где они не встретятся с другими богами.

В этом смысле существование других богов означало, что Хава лгал простому народу. Я видел тому причину — в конце концов, Хава хотел верующих, и для его основных миров было лучше не давать своим верующим выбора. Здесь он был верховным, и единственной альтернативы не было.

Только внутренний круг, Круг Хавы, знал о других мирах. Но даже они не знали полной картины.

Не было причин знать.

Несмотря на эту очевидную ложь, я не думал, что она отменяет надёжность Хавы. Различия в мифах о сотворении не казались злонамеренными.

У меня также была ценность, которую я мог привнести. Я мог предложить Хаве способ получить больше очков веры, перенося его жрецов и верующих в места, достижение которых обошлось бы ему слишком дорого в очках веры.

Я мог защищать миры, где ему было слишком дорого действовать.

Поэтому я решил, что стоит дать этим отношениям между двумя силами шанс. Если они хотели увидеть нас в действии, что ж, я сделаю это с помощью клона.

У меня и так было трое в запасе и ещё один на подходе.

48

ГОД 271

Сатрия

Мой клон был размещён близко к предполагаемому месту прибытия Короля демонов. Само место прибытия было бы напичкано достаточным количеством боеприпасов, чтобы стереть его в пыль ядерным ударом, поэтому мой клон находился немного дальше.

Разломы завихрились.

Стелла вздохнула, находясь в безопасности моего клона. — Я не могу отделаться от ощущения, что мы только что подписались на чью-то чужую войну.

— Это правда. Но ради доверия приходится идти на некоторые уступки. — А что, кроме доверия, могло быть в соглашении между державами?

— Нам ещё предстоит исследовать пустотные слои. — Стелла нахмурилась. Я чувствовал её стремление самой увидеть пустотные слои. Было что-то, что мы хотели там обнаружить, и всё же мы оказались здесь, разрываемые всеми этими другими обязательствами.

Мы были на пределе. И будем на пределе ещё больше.

Масштаб Ордена Валтриан должен был соответствовать нашим амбициям.

Мне нужно было расширяться в более крупном масштабе, и в какой-то степени эти периферийные миры казались идеальным местом для этого. Они были подвержены достаточному количеству демонических атак, чтобы их жители имели причину взяться за оружие против демонов.

— Знаю, — утешил я пустотного мага, но она всё равно была здесь. Она отслеживала неуловимые сдвиги в пустотных путях Короля демонов, убеждаясь, что мы выбрали правильное место.

В ответ она лишь что-то буркнула и спустя некоторое время спросила: — Ты планируешь отправить кого-то на другую сторону?

Врата разломов гудели вдалеке. Присутствующие Валтхорны устанавливали наши бомбы, пока два чиновника Хавы, Оливия из Олпаша и Майкл из Музео, наблюдали, как бомбы вывозились из моего древа клонов грузовиками-жуками. Они смотрели со смесью ужаса и изумления.

Мы стали лучше в логистике удалённых операций по зачистке мест появления Королей демонов, и мой план заключался в разработке стандартных комплектов развёртывания, каждый из которых мог бы нанести достаточный урон в двойном объёме, и доставке их в каждую из наших атакованных территорий.

Нам нужно было превратить каждую битву с Королём демонов в рутинный процесс, который мы могли бы повторять повсюду. Мы станем отлаженной военной машиной.

— Хотя бы для того, чтобы получить координаты, — ответил я.

Стелла кивнула. — Мир, который порождает такого Короля демонов, как Сабног, представляет большой интерес. Какие особенности ландшафта или природные условия привели к появлению таких королей демонов.

— Ты звучишь лично заинтересованной. Хочешь пойти? — удивился я.

— Да. Я доброволец.

— Возьми с собой Эмму и Руна.

— Поняла, — сказала Стелла. — Я дам тебе более точные данные о его местоположении.

Валтхорны работали в полную силу, устанавливая бомбы. Люмуф наблюдал, а команда была так знакома с нашей обычной схемой, что работала почти без вмешательства старшей команды. Существовали установленные построения, которые определяли, как бомбы будут расположены по всей зоне прибытия.

— Впечатляющая работа, — сказал Майкл Люмуфу. Люмуф лишь усмехнулся.

— Но этого всё равно недостаточно, — сказал Люмуф. — Вероятно, нам придётся вмешаться для завершающих штрихов.

— Неужели? Я бы подумал, что такого количества магического оружия будет достаточно, чтобы вызвать взрыв, — возразил Майкл.

Жрец ухмыльнулся жрецу другой веры. — Ты недооцениваешь, насколько прочна эта планета.

— Правда?

— Да. — Люмуф кивнул.

— У нас есть шахтёры, которые используют взрывчатку для своих подземных шахт, — пояснил Майкл. — У меня было впечатление, что такого взрывного оружия будет достаточно.

— Король демонов — не существо, которое легко умирает.

Майкл на мгновение задумался. — Я заметил, что это в основном обычная взрывчатка, но, поскольку противник — Король демонов, почему бы не использовать священную взрывчатку?

Люмуф уставился на Майкла и понял, что у Хавы, возможно, есть доступ к бомбам божественного уровня, созданным с помощью магических энергий Хавы.

— Король демонов не уязвим для священного оружия. Большинство антидемонических заклинаний и способностей не действуют на Короля демонов.

— Правда? — Майкл замер. — Наши божественные чемпионы всегда утверждали, что именно Вооружение Хавы делало их такими могущественными и позволяло побеждать Короля демонов.

Люмуф кивнул. — Оружие, созданное вашим богом, должно быть поистине мощным. Я хотел бы увидеть его, если у нас будет такая возможность.

Майкл кивнул. — Конечно.

Оливия тем временем огляделась. — Лорд Люмуф, вы не видели моего мужа?

Люмуф замер, немного раздражённый тем, что она так небрежно упомянула Руна. — Нет.

Мир, Завоёванный Демонами – Орион

Врата разломов колыхнулись. Пузырь магии пустоты Стеллы коснулся врат и легко вошёл в резонанс с их частотой.

Итак, трио теперь было на другой стороне. Они сразу поняли, что это необычный мир среди необычных миров.

— В небе и на землях какая-то магическая шестиугольная сетка. — Стелла огляделась в изумлении и ужасе, чувствуя, как те же силы божественного закона пытаются воздействовать на них. К счастью, они отскакивали от их доменов.

Рун выдохнул с облегчением. — Не помню, когда я чувствовал такое облегчение.

Стелла кивнула. — Что за бог создал этот мир?

Мир, павший перед демонами. Мир, породивший Сабнога, произошёл из мира, искажённого божественными энергиями!

— Идём, — сказал Рун, оглядывая окрестности. Было невероятно жутко наблюдать, как воины демонов останавливались, пройдя определённое количество гексагональных клеток и замирали. Магическая сетка, наложенная божественным законом, заставляла существ, преодолевавших эти барьеры сетки, ощущать истощение.

Владелец пустотного домена наблюдал и сразу же провёл связь. Весь этот мир был устроен так, словно это настольная игра, разыгрываемая на шестиугольной сетке, и правила налагались на обычных существ посредством божественного закона.

— Я понимаю, почему он пал, — сказала Эдна. — Эти настольные игры должны следовать правилам, но демоны и их привезённая армия будут чувствовать себя безграничными, даже если демонам придётся подчиняться правилам.

Сетки постоянно пытались навязать им свою волю, но, будучи владельцами доменов, они были избавлены от этого. Сам рельеф также был сформирован этой магической сеткой. Температура, ландшафт, особенности местности, растительность — всё менялось при пересечении одной лишь клетки сетки.

Эдна пошутила: — Знаешь, из всех миров, куда можно было быть призванным, по крайней мере, тебя не призвало в этот мир.

— Герои должны обладать какими-то очень неравными силами, не так ли? — возразил Рун. — Чем-то, что компенсирует недостатки этой системы.

— Это может не иметь значения, если способ твоей борьбы должен следовать глупым правилам боя, как у Сатрии, — сказала Эдна.

Стелла кивнула. В таком мире, где божественный закон налагал ограничения на перемещение, выносливость и время атаки, продиктованные сеткой, миллион демонических гончих могли бы принести смерть миллионом мелких царапин.

Но божественный закон был вплетён в создание этого мира и, соответственно, в его ядро.

Рун вёл группу, двигаясь по сетке, словно её и не существовало. Ландшафт был странно красив. С помощью магии они перелетели через шестиугольный рельеф и вскоре нашли большую шестиугольную дыру в земле, ведущую к ядру.

— Ну, это ядро.

Божественный закон в этом мире также выполнял другие функции. Когда они приблизились, появился экран, видимый всем. Вероятно, это была уникальная особенность этого мира, возможно, экспериментального мира одного из древнейших богов?

Туннель к демонически искажённому Ядру Ориона

Давным-давно Орион пал под натиском демонов, и с тех пор он порождал Королей демонов, питающих их бесконечные вторжения в другие миры.

Обратный отсчёт до полного формирования Короля демонов: 14 дней

— Знаешь, жизнь была бы намного приятнее, если бы у нас всегда были такие подсказки, — возразил Рун.

Стелла посмотрела на солнце, которое поначалу казалось обычным. Но, как оказалось, божественный закон также создал интерфейс на самом солнце и небе, а на солнце были наложены часы.

— В этом мире нам не нужны часы, — с изумлением сказала Стелла.

— Это одновременно невероятно полезно и ужасно раздражает. — Рун нахмурился. — Меня бы ругали за то, что просыпаю, если бы такое было нормой.

— Ха! — Стелла ухмыльнулась. — Кто посмеет отчитывать бога-лучника?

— Ты? — Рун засмеялся. — В любом случае, давай найдём врата разломов. Нам нужно забрать несколько, верно?

Стелла кивнула.

Они нашли четверо врат разломов и отправили их обратно в Древодом, а затем решили, что пора возвращаться на битву.

Возвращение на Сатрию

Путь демонического мира светился так же, как и готовились мои люди. Бомбы были готовы. Два жреца из Музео и Олпаша были напряжены; они были так близко к Королю демонов!

— Мы мы никогда не были так близко, — сказал жрец Музео, но в безопасности моего недавно размещённого клона, бояться было нечего. Присутствие моего клона на Сатрии было необычным; я чувствовал, будто пытаюсь распространить свою силу на землю, которая сопротивлялась мне, и моё влияние на эту землю отскакивало, как вода от жирной тарелки.

Я подозревал, что именно так Хава контролировала мир Сатрии.

Эдна находилась ближе всех к полю битвы. Она будет первой, кто выступит против Короля демонов из шестиугольного мира происхождения, её магические квестовые мечи парили вокруг неё, как её стражи.

Стелла улыбнулась. — После этого мы сможем исследовать миры пустоты?

— Да.

Оба события должны были произойти одновременно.

Путь искривился от мерзких энергий Короля демонов, покидающего свой изначальный мир, а затем прибыл Король демонов Уклар. Это была шестиголовая Гидра, каждая голова с разным лицом, но её уровень силы был сопоставим с тем вариантом, с которым мы столкнулись в Мире-Горе.

— Бомбы.

Бомбы взорвались, и сама реальность искривилась от интенсивного магического взрыва. Эдна, Люмуф и мои владельцы доменов ринулись в бой. Я бы призвал героев, если бы это понадобилось. Но пока, сосредоточившись на наращивании собственной силы, я решил отдать приоритет этой битве своим владельцам доменов.

Бомбы оставили Короля демонов Уклара с четырьмя обожжёнными головами, и он начал восстанавливаться. Это был обычный трюк среди королей демонов — иметь регенерирующие части. Люмуф вошёл в режим Аватара, и мои корневые копья пронзили его гигантское бронированное тело, появились ещё меньшие демоны. Я внезапно осознал

Это было легко.

Мои духовные энергии нарушили регенерацию.

В отличие от героев, которым приходилось снова и снова придумывать, как уничтожить головы Короля демонов. Я мог нарушить регенерацию, вмешиваясь в сам механизм на духовном уровне. Способность блокировать духовный доступ также препятствовала исцелению. Тело исцелялось на основе биологического кода, предоставляемого духом. Магия имела опорную точку.

Я делал это раньше.

Легко.

Магические клинки Эдны отрубили одну из голов. Стрелы Руна и Йоханна снесли другую.

Затем Король демонов попытался трансформироваться.

Но был прерван.

Мои корни, через Люмуфа, пронзили его тело. Мы сталкивались с Многоногом, и Многоног был гораздо крепче. Мои корни проползли и пробрались в его внутренности, обвивая его демоническое ядро.

А затем Люмуф вырвал его из тела. Из его тела хлынули жидкости, магическая энергия и демоническая мана сочились, когда мускулистые корни вырвали сердце Короля демонов Уклара из тела. Я чувствовал, как оно пыталось изменить форму, трансформироваться.

Но не смогло.

Я не позволил ему.

Мои энергии проникли в ядро Короля демонов, и его способности к изменению формы были отключены.

Мои корни истощили его ману.

Его огромный, массивный запас маны пытался сконденсироваться, словно для того, чтобы вызвать какую-то детонацию. Как это всегда и происходило.

Но нет.

На этот раз оно провалилось.

Я быстро выкачивал ману, пока Люмуф морщился от боли.

Это казалось минутами. Вероятно, так оно и было. Но ядро Короля демонов билось, как машина, переживающая последние мгновения. Оно скрипело и вращалось в свои последние мгновения.

Но, подпитываемый Яростью Аватара, Люмуф мог выдержать это.

Тело Короля демонов, теперь отделённое от ядра, замерло, словно окаменевшее. Без сердца Короля демонов, оно было не более чем марионеткой с перерезанными нитями. По мере того как из ядра Короля демонов выкачивалось всё больше демонической маны, само тело начало разрушаться. Вскоре оно растаяло, превратившись в нечто студенистое.

Люмуф стоял в самом центре этой студенистой массы, две гигантские мускулистые массы корней и лиан, выходящие из его тела, удерживали ядро Короля демонов. Истощённое от маны, оно было похоже на машину, которая разрядилась и отключилась.

— Мы заберём это, — объявил Люмуф, когда ядро Короля демонов исчезло, отправленное обратно в Древодом для дальнейшего изучения.

Это становилось всё проще.

Местные жители получили уведомление. Мы — нет. Отказ Воли Сатрии признавать моё присутствие в этом мире означал, что никто из нас его не получил.

Но два жреца из Музео и Олпаша получили уведомление и были ошеломлены до потери дара речи.

Эдна приземлилась рядом с Люмуфом. — Отличная работа, Люмуф.

Вы получили уровень. Теперь вы уровень 266.

— Только один уровень, — сказал я.

Но это не имело значения. И Люмуф, и Эдна извлекли выгоду из этой битвы, поскольку оба ощутили мощный приток силы.

Силы, которая понадобится нам для следующего этапа нашей межпланарной войны.

Два владельца доменов теперь были двухсотого уровня.

— Ну, что ты получил? — Эдна посмотрела на Люмуфа и спросила его первой.

— Я думал, ты должна это сказать. Мне казалось, твой выбор будет интереснее.

Эдна улыбнулась. — Полагаю, да. Но мне больше любопытен твой выбор, Люмуф.

— Как бы странно это ни звучало, у меня всего два варианта вместо трёх, как у Эона. — Мой аватар ухмыльнулся. Затем Люмуф объяснил свои варианты.

Первый вариант Люмуфа был Высший Алтарь Веры.

Высший Алтарь Веры дарует Аватару Эона способность выбирать верующих, не обладающих доменом, и допускать их в Алтарь. До двадцати человек могут присоединиться к Высшему Алтарю. Эон может активировать режим Аватара через Членов Высшего Алтаря, хотя выраженная сила ограничена утроенным их уровнем. Только два полных режима Аватара могут быть активны среди Членов Высшего Алтаря в любой момент времени, хотя все Члены Высшего Алтаря могут активировать меньшую версию формы Аватара. Члены Высшего Алтаря перестают стареть, пока являются членами, и будут разделять видения, чувства и знания с Аватаром, а также с Эоном. Члены Высшего Алтаря могут быть воскрешены Эоном за ничтожную плату. Кроме того, Члены Высшего Алтаря могут телепортировать предметы друг другу и могут вызывать друг друга к себе. Однако они не могут приводить с собой других. Эон и Люмуф также получат контроль над каждым из Членов Высшего Алтаря.

Выбор этого варианта также улучшит Меньших Деревянных Аватаров Эона и увеличит Пределы силы Меньших Деревянных Аватаров Пантеона до Уровня 150.

— Это похоже на странную смесь Двора Божественного Древа и режима Аватара, — сразу подумала Эдна. — Правда, не особо полезно. А какой другой?

Второй выбор Люмуфа был Возвышающийся Аватар.

Возвышающийся Аватар возвышает Аватара до полного перерождения их изначальных богов. Люмуф теперь сможет функционировать и поддерживать все способности Эона, включая Кузню Души, телепортацию клона и так далее. Кроме того, в этой форме Возвышающийся Аватар способен призывать Дух Эона. Дух Эона функционирует как временное, но полное воплощение бога-покровителя. Уничтожение Духа Эона не приводит ни к каким штрафам или недостаткам. Дух Эона можно использовать раз в месяц.

Выбор этого варианта слегка улучшит боевые способности Эона, а также удвоит его запас маны.

— Подожди, это всё? — сказала Эдна.

— Да. Это просто означает, что нам больше не нужно разворачивать клон Эона для битвы, и теперь клон может быть зарезервирован для постоянных сооружений.

— Ох. О-о-о-о.

— И это как будто у нас два Эона в бою. Я сам и клон. И запас маны удвоится.

— Предыдущий вариант позволяет нам иметь мини-Эонов повсюду.

— Но у нас уже есть клоны и узлы.

— Поправка, мини-Аватары по всем мирам, которых можно воскрешать. Короче говоря, безрисковые исследователи, — добавила Стелла.

— Безрисковые исследователи внезапно делают этот вариант гораздо более привлекательным для пустотных миров, — поняла Эдна.

Люмуф кивнул. — Думаю, выбор состоит в том, чтобы идти вширь или идти ввысь. Оба имеют своё законное применение, особенно, как сказала Стелла, для исследователей. Телепортируемые исследователи и посланники. Или портативный призыв Эона, который мы можем использовать вместо клонов, чтобы клоны можно было зарезервировать как домашние базы. Это может быть чрезвычайно полезно, если мы столкнёмся с множеством боёв в периферийных мирах. Нам не придётся занимать слоты клонов для обеспечения безопасности на границе.

Вопрос повис в воздухе на некоторое время.

— Что полезнее?

— Я говорю — ввысь. Портативный Эон без занимания клонов гораздо полезнее, чем мини-Эоны повсюду.

— А что, если мы столкнёмся с опасными угрозами?

— Вероятность угроз⁠—

— Я говорю о враждебных богах, — сказала Стелла. — Высший Алтарь может функционировать как мощные, но безрисковые исследователи, обладающие при этом значительной частью силы Эона.

Люмуф затем посмотрел на Эдну.

— А как насчёт твоего?

Эдна рассмеялась.

49

ГОД 272

Мы не видели смысла торопиться с выбором Люмуфа. В конце концов, мы могли сначала выяснить, что происходит на периферийных землях, прежде чем выбрать наиболее подходящий вариант.

Та же мысль была и с выбором Эдны.

— Ну, что ты выяснила? — настала очередь Люмуфа поддеть рыцаря. Рыцарь не выглядела слишком воодушевленной.

— Я бы могла суммировать их в три основных направления. Первый выбор моего домена двухсотого уровня — это Воинственный Парадигм. В этой форме я достигну того, чего мы так долго желали: боевых способностей не только наравне, но даже превосходящих способности героев. Воинственный Парадигм позволит моему Долгу длиться дольше, и мои общие боевые способности значительно возрастут. Некоторые из моих способностей также получат улучшения, например, мои Мечи Квестов обретут еще большую силу. Я получу способность телепортироваться к любому из собратьев-держателей доменов, которые являются членами пантеона, по моему выбору. Я также могу оставлять теневого рыцаря с членами пантеона для обеспечения некоторой защиты.

Я сочла это разочаровывающим.

Она вздохнула. — Думаю, помимо силы, практические аспекты этого выбора оставляют желать лучшего.

Люмуф нахмурился. — Эдна, думаю, тебе не стоит беспокоиться о практичности. Остальные из нас справятся с этим.

Эдна кивнула. — Это правда.

— Тогда что дальше?

— Божественный Вестник Рыцарей. Я получаю способность чувствовать присутствие всех классов рыцарей по всему миру и не только. Вестник Рыцарей получает способность напрямую общаться и давать квесты всем классам рыцарей по всему миру, даровать благословения и награды, а также даровать классы рыцарей различных уровней. Я также могу формировать Рыцарские Ордены из группы рыцарей, что дарует им некую групповую способность. Я также могу телепортироваться к любому рыцарю, который просит моей помощи, или посылать магических помощников и духовных рыцарей. Члены пантеона также получают способность создавать Малый Рыцарский Орден.

— Это больше соответствует богине рыцарей, — Стелла жевала какое-то лакомство. С завершением защиты Сатрии следующей фазой стали миры Пустоты, периферийные миры, а также ассимиляция Дельвегарда.

— Короче говоря, первый выбор ведет в направлении боя. Этот второй выбор охватывает более широкий спектр, как и выбор Люмуфа.

— Должна сказать, я начинаю видеть закономерность, — произнесла Стелла.

— Именно так Система и создает эти домены. Это выбор между сфокусированностью и широтой, — сказал Рун, словно знал это с самого начала.

Иоганн ткнул своего собрата-держателя домена. — И ты знаешь, каким будет твой?

— Бьюсь об заклад, мой будет каким-то супер-улучшением лучника или какой-то раздвоенной формой лучника.

— Ладно, ладно, Эдна, какой третий выбор?

— Третий выбор — это непредсказуемый вариант. Меч Пустотного Леса. Это домен, который приближает меня к Эону, Люмуфу и Стелле.

Эдна посмотрела на Люмуфа так, что тот неловко заёрзал. — Что это вообще такое?

— Я также могу быть аватаром Эона, — повторила Эдна. — А ты можешь быть моим аватаром.

Глаза Люмуфа расширились от шока.

Стелла покачала головой. — Это однозначно нет. Это слишком

— Ты даже не услышала подробностей, — сказала Эдна. — Стелла, Система явно считает тебя частью этого соглашения. Основная сила этого выбора домена — это способность иметь духовные эквиваленты, или, как Система их называет, проявления, и присоединяться к древовидным узлам Эона, клонам, пустотному исследователю Стеллы и аватару Люмуфа. В этой форме я, по сути, становлюсь личностью с множеством тел, как клон Эона. Эти проявления по своей природе пустотны, и я могу путешествовать в Море Пустоты с вашими пустотными исследователями.

— Ты их создаёшь? — спросил Люмуф.

— Нет. Довольно странно, но этот домен связывает проявление со способностями Стеллы и Эона. Мои проявления появляются всякий раз, когда есть клон, пустотный исследователь или твой аватар. Это единый комплекс.

— Форма поддомена, но не полностью подчиненная, — подумал Люмуф.

— В некотором роде, это скорее роль поддержки пантеона, — возразила Эдна. — Хотя выбор конкретно упомянул Люмуфа, Эона и Стеллу, он на самом деле не ограничивается ими. Он распространяется на всех членов пантеона.

Остальные держатели доменов задумались, но затем Иоганн рассмеялся. — Рун, ты, возможно, получишь смешанный выбор. Подумай об этом: а что, если ты получишь способность типа Лучник Эона?

Рун закатил глаза.

— По крайней мере, твой не будет связан с твоим будущим партнёром! — усмехнулся Эзар, боец. — Только представь!

У Руна на лице появилось выражение искреннего ужаса. — О, нет, ни за что.

— Это непредсказуемый выбор, — Стелла решила, что тема забавная, и подлила масла в огонь. — Непредсказуемый домен, связанный с романтикой, был бы идеальным троллингом со стороны Системы.

— Если Система сделает это со мной, я выберу Систему Мировой Веры, — возразил Рун.

— Ты дразнишь Систему?! — Стелла изобразила ужас.

Рун понял, что Стелла права, и решил, что лучше просто замолчать.

Мы не приняли решение в тот день. У нас были миры для посещения, и мы хотели, чтобы Алка присоединился к нам в выборе. Мы предпочли бы оптимизировать наши способности и выбор, которые помогут нам преодолеть следующее препятствие.

Помогло и то, что Алка должен был получить собственный уровень, и мы хотели услышать от него.

Каково это — быть мертвым?

Люмуф, Стелла и Эдна собрались в путешествие. Эти трое часто первыми отправлялись в опасные места, и на этот раз они вместе посетили миры Пустоты.

Миры Пустоты существовали только в слоях Пустоты, и это был первый раз, когда мой народ отправлялся туда. Мы гадали, каково это, но после всех раздумий пришло время посетить их.

— Ну что ж, — Стелла призвала ману Пустоты в своем теле и подключилась к слоям Пустоты. Слои Пустоты требовали нескольких дополнительных шагов для получения информации о местоположении, и стоимость открытия разлома в слои Пустоты была немного выше обычной, но, кроме дополнительного кольца магического свечения вокруг самого разлома, всё казалось довольно обычным. — К первому миру Пустоты.

Люмуф рассмеялся и без колебаний прошел насквозь. Стелла уставилась. — Эй, подожди! — крикнула она, но Люмуф уже был на другой стороне. — Я думала, еще не готово.

Эдна улыбнулась пустотному магу, а затем тоже прошла насквозь.

— Черт возьми, — Стелла проскочила следом.

Путь через слои Пустоты был подобен скольжению сквозь щели реальности. Они существовали на другом уровне Моря Пустоты, занимая то же место, но в другой плоскости.

— Ну, что ж, не прошло и полгода, — Люмуф улыбнулся, когда Стелла наконец ступила внутрь. Мы огляделись и увидели мир с горящим черным солнцем и поверхностью из потемневшей породы.

— Э-э. Так где мы? — спросила Стелла, но как только она произнесла это, её собственная магия распространилась по миру.

Мир Пустоты.

Наши магические чувства зазвенели, когда перед нами появилось странное существо. Оно вышло из таких же врат-разломов, которые использовали мы, но его форма была иной. Это был какой-то червь, и он немедленно оценил нас. Он уставился на нас. У него было пятнадцать глаз и щупальца, которые выглядели так, будто были созданы из самого Моря Пустоты.

По его телу излучалась мана Пустоты. Глаза, каждый из них, были словно сотворены из звездного неба, темные и в то же время удивительно глубокие. Трое заговорили телепатически. — Это пустотное существо, — сказала Стелла. Это было знакомое ощущение, она чувствовала подобных существ в Море Пустоты, но встретить их в слоях Пустоты было в некотором роде ожидаемо.

Перед нами стояло существо, не похожее ни на одно живое существо, и через Люмуфа я почувствовал, что у него даже нет обычной души. Оно было словно слеплено из чего-то, что принадлежало Морю Пустоты.

Оно напомнило мне медузу, её разум был распределён по конечностям.

Оно некоторое время смотрело на нас, и так же внезапно врата-разломы появились снова. Затем оно исчезло.

— Ну, что это было? — сказала Эдна.

— Не знаю. Оно выглядело любопытным, но не совсем враждебным, — сказала Стелла. Сам мир Пустоты имел темное солнце, и мир светился светом, весьма похожим на отраженный свет луны.

Едва заметный.

В этом мире были облака, состоящие из какой-то черной пыли, и когда они закрывали солнце, мир вокруг нас искажался. Законы реальности здесь работали по-другому. Мир был не фиксированным объектом, а гибким, который трансформировался в соответствии со светом солнца.

Местность искривлялась, и каким-то образом это искривление всегда было относительно нашего положения. Оно искривлялось только тогда, когда троих не было там, вдалеке, в поле зрения.

— Звезды ведут в разные места, — Стелла смотрела, как меняется положение мира. Казалось, будто слои Пустоты вращали колесо, и звезды вращались, медленно занимая свое положение.

Эдна кивнула. — Полезно?

— Потенциально, — сказала Стелла, пока мы продолжали исследовать мир Пустоты.

Это был голый мир. Там не было никакой растительности. Местность состояла из почерневшей породы и песка, в той или иной степени наполненных маной Пустоты.

Мы искали.

И искали.

Затем мы наткнулись на большую каменистую равнину, где наконец-то было что-то необычное. Кратер со скелетом в центре. Это был какой-то человек, но немного выше обычного человека. Тело давно было разъедено песчаными ветрами. Остались только кости, идеально сохранившиеся, сделанные из чего-то, устойчивого к ветровой коррозии.

— Тело.

Я, вероятно, смогу использовать кости, чтобы найти его воспоминания, как и с драконами. Как оно сюда попало?

— Оно здесь давно, — сказал Люмуф, судя по слоям песка и состоянию кратера. Края ударного кратера были полностью сглажены. Разъедены ветрами.

Ветер разносил везде ту же черную пыль.

Ветер был создан магией, закрученными энергиями Пустоты.

В этом мире не должно быть ветров, но они были, потому что разломы создавали области низкого и высокого давления по всему миру. Каждый раз, когда разлом открывался странными разломными монстрами, которые иногда появлялись, это создавало зону давления.

Ветры.

Больше ничего не было, но слои Пустоты содержали множество миров. Гораздо больше, чем могла видеть Стелла. Нам предстояло посетить еще многие.

— Твои амбиции велики, — сказал Жаньпу, его мумифицированное тело плавало в тихом, личном оазисе, предназначенном только для него и его гостей. Насколько я понял, его редко использовали, но в эти дни мы встречались и беседовали именно здесь.

— Ты это знал, — ответил я.

— Знал. Но даже такой бессмертный, как я, не может по-настоящему постичь масштаб того, чего ты хочешь достичь.

Я давно рассказал ему о своем намерении создать мультивселенческую силу. Силу, чтобы отбросить демонов назад. Но, как и со многими другими по всей мультивселенной, одно дело — обладать информацией. Совсем другое — превратить эту информацию в понимание и знание.

Поэтому мое древо, вместилище моей воли, покачивалось в его маленьком зеленом оазисе. Там был маленький пруд, идеально чистый. Прекрасные, белые пески, больше похожие на кристаллы, чем на грязь. По земле ползали крошечные насекомые.

— Ты хочешь что-то сказать.

Жаньпу на мгновение задумался, прежде чем задать странный вопрос. — Что ты планируешь для меня?

Я замер, прежде чем решил, что лучше быть честным. — Я намерен соблюсти наши старые соглашения, найти подходящий песчаный мир, как ты просил, и ничего более. Этот вопрос возник из-за кристального короля?

— Да, — признал Жаньпу. — Тревожно видеть, как ты смирил моего сородича, и теперь я не уверен в природе наших отношений.

Я решил повторить свою старую позицию. Возможно, в политике, когда баланс сил меняется, бывают моменты, когда мне нужно поговорить с теми, кто был мне другом, и напомнить им, что они друзья, а не прислужники. Когда одна сторона намного сильнее другой, естественно, это вызывает чувство неуверенности. — Я прошу лишь взаимного сотрудничества. Я не прошу тебя сражаться за меня, и я хотел бы продолжать быть друзьями.

— Друзья, — сказал Жаньпу. Словно это слово ничего не значило.

В некотором смысле, какой смысл в этом слове? Какой смысл быть друзьями, если мы бессмертные существа, живущие вечно? — Я не буду навязываться, Жаньпу. Я не собираюсь этого делать. По мере нашего расширения наши потребности будут распределяться по более широкому кругу миров.

Жаньпу глубоко вздохнул с облегчением. — Очень хорошо. Я поверю тебе на слово.

Сатрия

Люмуф и Рун вернулись в Сатрию и обнаружили двух священников, ожидающих их.

— Хава желает поговорить с вами, Лорд Люмуф, — сказал Майкл с поклоном. Они были исключительно вежливы, и после поражения короля демонов они относились к Люмуфу со всеми почестями иностранного сановника и даже более того.

Это было отношение, которое низшие священники находили странным, но божественная гвардия заставила их замолчать, утверждая, что это приказ Хавы. Круг Хавы редко уделял полное внимание какой-либо одной личности, но Люмуф, как аватар сородича, был на несколько лиг выше. Конечно, Люмуф чувствовал себя немного странно.

Весь двор ждал, пока Майкл и Оливия сидели в стороне.

Люмуф сидел, а Рун стоял позади него.

Мир искривился, и Хава вновь прибыл. Здесь, в Мусео, большинство смертных людей никогда не ощущали присутствия бога так близко. Это было бы то, что они запомнили на всю оставшуюся жизнь. Находиться в том же городе, куда прибыл Хава, оставило бы отпечаток на их душах.

— Отлично сделано, и весьма впечатляюще, — сказал Хава, его золотая форма сияла. — Ты сэкономил мне драгоценные очки. Каждый из нас тратит каждое очко, которое может выделить, особенно на защиту отдаленных владений.

Я ждал, пока он заговорит, в то время как Люмуф сиял. Форма аватара рябила в воздухе, и вся структура храма покачивалась, когда мои собственные энергии соприкасались с энергиями Хавы.

Золотой кулон появился из ниоткуда, словно выскочив из самого пространства. — Это содержит мою волю, и ты можешь использовать его, чтобы склонить моих верных последователей в периферийных мирах. Те, кто обладает моими родственными классами, будут знать, что ты представляешь меня, и ты можешь утверждать, что действуешь от моего имени.

Полезно.

— Измените баланс сил, Эон.

— Я признаю, что чувствую себя использованным, — ответил я. Оба присутствующих священника побледнели от моего заявления и боялись возмездия Хавы. Они не знали, как их бог отреагирует на такой упрек.

— Ты можешь заявить права на периферийные миры как на свои собственные. Мне они не нужны, и многие из нас теряют очки, удерживая их.

— Я сделаю это, конечно. Но я хотел бы твои знания. О демонах, о других богах. О том, как работает Система. О мирах, к которым у тебя есть доступ, — возразил я. Я не против работать, и расширение моего влияния в новых мирах — это выигрыш, даже если это оспариваемая территория, но я хотел знаний.

На мгновение воцарилась тишина, пока воздух вокруг нас колебался. В конце концов, Хава согласился. — Я поделюсь тем, что знаю.

Появился еще один золотой самоцвет. Беглый взгляд на него показал, что это явно божественный предмет.

— Это позволит тебе задавать мне вопросы. Я отвечу на них, когда смогу. Я сообщу тебе, что могу рассказать. Некоторые вещи ограничены нашим пактом. Я дам тебе знать, если это так.

Глаза Майкла и Оливии были полны жадности. Два новых божественных предмета, появившиеся за один день, свели бы священников с ума. Армии сражались бы, чтобы заполучить их.

Но никто не посмел бы вырвать это из рук Люмуфа.

— Очень хорошо. Так-то лучше, — ответил я. — Я начну устанавливать связь с периферийными мирами и мне придется путешествовать через некоторые из ваших внешних миров.

— Понятно. Но двигайтесь тихо. Некоторые из моих миров не знают другого бога, кроме меня, и в моих интересах сохранить это так. Вы можете взять двух моих священников с собой в периферийные миры. Я слышал, моя жрица нашла одного из ваших прислужников привлекательным и хотела бы выйти замуж.

Это заставило Руна и Оливию покраснеть.

Я лишь отмахнулся от этого. — Их личные дела — это их дела. Но спасибо за предложение. Я буду иметь его в виду.

Маэльга, Дом Заключенного Кристалла, Трехмирье

Человеческие королевства Трехмирья преклонили колени, как от них и ожидалось. Вальторны завершили ассимиляцию властной структуры кристального короля и заменили их. Что до наций и королевств земель, где преобладают люди, они перестали оспаривать нашу власть.

Это был мир, достигнутый кровью и множеством пленников. Мы отправили несколько тысяч из них в Лавамир, где четверть из них погибла, а оставшиеся были слишком напуганы, чтобы когда-либо снова поднять оружие против нас. Кровь на моих корнях и листьях, и пусть так будет.

Мир наступил, и пришло время выкачать все из промышленности этого мира для военной машины.

Мои Вальторны быстро определили места, где мы могли бы создать производственные объекты для кристальных бомб, вооружения и инструментов. Мы также начали создавать учебные и рекрутинговые институты, где будут обучаться новобранцы из земель, управляемых Кентаврами, и люди из земель, контролируемых людьми.

Люди поначалу находили присутствие Кентавров на своих землях тревожным. Они были врагами, но под бдительным оком Вальторнов они не могли ничего предпринять.

Торговля и взаимное обучение происходили чаще. Человеческие торговцы, маги и ученые были отправлены в земли Кентавров для обучения у них, и наоборот. В землях людей были созданы кентавро-совместимые таверны и учреждения, и то же самое было сделано в землях Кентавров.

Это было неудобное изменение.

Но обе стороны знали, что теперь они были частью межгалактической войны. Это было неприятное осознание того, что мир их мира был лишь иллюзией. Многие выбрали верить в ложь. Это была ложь, что их мир все еще был мирным. Это также была ложь, что три гегемона поддерживали хрупкий мир.

Многие предпочли верить лжи. Это было легко.

Тех, кто не верил, направляли в нашу пропагандистскую машину.

Через крупную программу набора талантливые солдаты со всех сторон были призваны и набраны. Мы хотели тех, кто искал большего от себя. Тем, кому не нравился ложный мир, наша более высокая цель казалась привлекательной.

Мне это нравилось. Они присоединятся к солдатам из Древодома, Горного Мира, Тропического Мира и вскоре из Дельвегарда.

Коалиция сил со всей мультивселенной.

БЛАГОДАРИМ ЗА ПРОЧТЕНИЕ ДРЕВА ЭОН 6

Каждый отзыв помогает автору расширить свою аудиторию и, в конечном итоге, позволяет ему продолжать писать превосходные книги на радость всем нам.