Древо Вечности

Кей покачала головой. — Я бы предпочла, чтобы до этого не дошло. Мы гнём, мы чиним, но я бы предпочла не заканчивать. Это конец, о котором мы пожалеем.

Лозанна выглянула из дома на улицу. Она носила доспехи Вальторнов, сделанные на заказ. Её положение в обществе означало, что многие предоставляли ей особые права и доступ, даже когда она об этом не просила.

— Давно я не посещала подземелья.

Кей усмехнулась. — Ну, со временем станет легче.

По всему Древодому, когда ветра вассальных войн утихли, возобновилась торговля и в основном нормальная жизнь. Пиратство, проблема, которую мы практически позволяли существовать из-за генерируемого ею повышения уровней, вновь расцвело в полную силу, на этот раз натравливая пиратов на их бывших клиентов.

На этот раз авантюристы участвовали в защите гильдий. Авантюристы, как правило, старались держаться подальше от войны между гильдиями и империями других континентов, просто потому, что характер их работы не был предназначен для регулярных боевых действий, даже если их высокие уровни делали их ценными нерегулярными отрядами.

Большинство империй и гильдий в прошлом, в жаркие годы вассальных войн, предлагали огромные суммы денег и надеялись заманить авантюристов поддержать их войну. Это сработало в некоторой степени, но некоторые авантюристы не хотели оскорблять ни гильдии, ни империи и решили остаться в стороне.

— И снова от тебя ничего. Почему ты терпишь этих пиратов? — Прошло два десятилетия с того дня, как Император Эрранюэль взошёл на трон своей священной империи, но мы всё ещё иногда общались. С моим влиянием мне было нетрудно связаться с ним даже в безопасности его дворца. Диапазон моих телепатических способностей увеличился в результате кумулятивного роста уровней за эти годы.

— Почему бы и нет? Это лишь естественный ход мыслей смертных — пытаться извратить известные способы достижения богатства. Почему ты ожидаешь, что я что-то сделаю?

— Верно. Иногда мне кажется, что бездействие — это именно то, чего ты хочешь, — Эрранюэль усмехнулся в своём тронном зале. Там никого не было; он выгонял всех, когда мы разговаривали. Но я знал, что некоторые из помощников императора тайно подслушивали, и он тоже об этом знал.

Но подобие уединения было лучше, чем ничего.

По большинству показателей, его священная империя процветала с момента его восшествия на престол. Его возросшие силы принесли процветание: улучшилось среднее здоровье, возросла урожайность ферм, и каким-то образом сама земля вознаградила их новыми месторождениями минералов.

Король или император направляли удачу и судьбу своей нации. Земные минералы и ресурсы, безусловно, не были конечными в традиционном, земном смысле. Системные махинации могли вызвать создание новых жил минералов, точно так же, как поток магических леев изменял минеральную структуру и качества пород, через которые они проходили.

В некоторой степени между нами существовало дружеское соревнование. Эрранюэль хотел, чтобы его империя догнала Центральный Континент, и по большей части я не мешал. С нашими держателями доменов мы оставались настолько впереди, что им было бы трудно даже подумать о конкуренции.

Я верил, что именно открытое общение между нами двумя позволило этому произойти. По мере того как Орден расширялся, превращаясь в многоплановую организацию, наша способность контролировать и по-настоящему управлять всеми мельчайшими деталями местной политики была ограничена.

Уже Стелла сообщила совету о наличии по меньшей мере пятнадцати новых миров, доступных непосредственно из Древодома благодаря недавно открытым Пустотным Слоям.

— Пятнадцать миров. Только для нас напрямую через новые пустотные слои, — собрался мой совет, и я задумался, не следует ли нам просто отправить к ним шпионов напрямую.

Но при нехватке держателей доменов использование моих сотников уровня представляло повышенный риск, поскольку им не хватало защиты, которой обладал держатель домена.

В некотором смысле, было иронично, что я без колебаний отправлял целую армию в демонические миры, но сомневался относительно этих чужих миров. Отчасти это объяснялось тем, что демонические миры по большей части казались знакомой величиной. Мы ожидали демонов, а не других держателей доменов или богов. Диапазон возможных врагов был несколько предсказуем.

Если бы в мире демонов скрывался держатель домена, то он бы скрывался очень хорошо. Боги ну, мы не ожидали их в мире демонов, потому что боги могли бы легко победить демонов на их собственных домашних мирах.

— До меня дошли слухи, что ты исследуешь больше миров, — сказал Эрранюэль. Это не было большим секретом. Мы исследовали миры и публично объявляли, что хотим исследовать больше миров.

На самом деле, это была рекламная акция для набора. Люди, обладающие исследовательской жилкой, присоединялись бы к нам. Любопытство и желание учиться были ценными качествами.

Что меня по-настоящему пугало со всеми этими новыми мирами, так это открытие потенциально враждебной цивилизации, способной путешествовать по мультивселенной. Если бы они обладали способностями к чтению мыслей, это означало бы, что только мои держатели доменов могли бы взаимодействовать с ними с высокой уверенностью, что их сознание не будет скомпрометировано.

— Я всегда исследую. В мире много миров, и мы надеемся найти среди них союзников.

— Если найдёшь нашего бога, дай ему знать, что я хотел бы с ним поговорить.

По иронии судьбы, мы его искали.

Священный Император Эрранюэль был благословлён совокупными благословениями первосвященников Гайи и Хавы, чтобы стать королём над королями.

— Мы близки к одному из них. Когда мы с ним поговорим,—

— Я хочу быть там, — сказал Эрранюэль. — Я священный император империи, созданной во имя Гайи и Хавы. Но в конце концов, я хочу знать, заботятся ли они. Есть ли смысл в этом глупом конфликте, который мы унаследовали от предыдущего этапа Божественных Схождений. Можем ли мы положить конец этому давнему конфликту и работать вместе.

Я не был уверен. Я не знал, будет ли Хава дружелюбной или враждебной.

Из всех четырёх главных богов Древодома, лично я считал, что Гайя, скорее всего, враждебна.

Гайя даже не любила древа духов на территории своего храма. Я до сих пор помнил, как её жрецы выгнали меня из храмового сада.

— А что, если он не захочет с тобой разговаривать? — спросил я.

— Тогда для этого верного нет смысла быть верным, не так ли?

— Ты священный император. Конечно, твоя вера выходит за рамки такого взаимодействия. Неужели твоя вера так слаба, что рушится от того, что её отвергают? — возразил я. Я и сам не знал, почему проверяю его веру, но подозревал, что мне не нравилось, как всё это звучало меркантильно.

Были и те, кто считал, что если отбросить все излишества взаимодействий нашего общества, то всё сводится к нашим ожиданиям. Каждая сделка приводила к текущей или будущей выгоде, или к страху возмездия.

Многие люди вели себя хорошо, потому что знали, что доброта принесёт в будущем дивиденды. Если бы не было будущих последствий, лишь немногие были бы добрыми просто так.

Император Эрранюэль усмехнулся. — Хвала Хаве и Гайе, ибо я дурак, что не могу видеть их величия. Если бог не говорит со мной, даже будучи священным императором, чего ещё я могу ожидать от своих подданных? Чего ещё я могу ожидать от людей, которых я отправляю на смерть во имя его? Я продолжаю верить в него, ибо пути его так же мистичны, как и темнота небес над нами, но священный император свят только потому, что он проводник. Он связующее звено между Небесами и Землёй. Если он не говорит со мной, то я должен отречься от престола и выбрать того, кому будет дарована аудиенция у нашего бога.

— А-а. — Это был разумный подход. Он был священным императором, потому что должен был говорить от имени своего бога. Без способности говорить со своим богом он был бы всего лишь обычным императором. Это было довольно распространённое ожидание в средневековых обществах, что император был воплощением бога.

— Что есть Десница Божья, если рука не может видеть Бога? Я вижу вашего аватара, Патриарха и Голос Эона, и задаюсь вопросом, каково моё место.

Полагаю, даже императоры испытывали синдром самозванца.

Сатрия, Обитель Семи Реликвий Хавы

— Я сомневаюсь, что Хава действительно отказалась бы вас принять, — сказал верховный жрец. Это был шестой верховный жрец, с которым они встретились, и из всех, кого они встретили, двое отказались принять их. Верховный жрец Музео был готов говорить за них, как и Верховная жрица Ольпаш.

Двое — за, трое — против.

Этот верховный жрец покачал головой. — Я не буду этому противиться. Но и поддерживать вас не буду. Это выбор Его Высокопреосвященства.

— Мы всего лишь просим передать сообщение Хаве.

Шестой воздержался. Он нахмурился. — Прошу прощения. Это максимум, что я готов сделать. Это дела нашего бога, и такой простой смертный, как я, не будет вмешиваться.

Это была распространённая позиция. Те, кто противился, обычно придерживались того же мнения, что в вопросах Бога Эдна должна сама добиваться аудиенции. Жрецы не имели права голоса и не должны были восприниматься как работающие на другого бога. Даже если это был лишь акт передачи сообщения, все вопросы, касающиеся их Бога, решались в бархатных перчатках, и они не осмелились бы даже подумать об изменении старых обычаев и процедур.

Вера. Она принесла столько добра их миру. Она дала им защиту и структуру. Но порой Эдна ненавидела иметь с ними дело.

— Можешь себе представить, что наши собственные жрецы станут такими? — с нахмурившись сказал Эзар.

— Могли бы, — искренне ответила Эдна. — Нам лучше напомнить патриархам и матриархам, чтобы они не были такими упрямыми дураками.

— Это баланс между доступностью и мистицизмом, — со вздохом сказал Рун. Рейнджер-лучник был на удивление осведомлён. — При большей доступности бог теряет мистицизм.

Эдна нахмурилась. — Это так глупо. Присутствие бога самоочевидно. Любой, кто стоит перед Эоном, это знает.

Эдна вспомнила день, когда Айва спустилась для аудиенции, и она помнила, каково это было. Это был действительно ни с чем не сравнимый опыт. Те, кто там был, знали, кого видели, и никакие слова не могли этого объяснить.

Бог был богом, и не было нужды во всей этой пышности и ритуалах. Перед божественностью действительно ничто не могло сравниться.

— Но Эон не стоит перед каждым, — возразил Рун. — Подумай об этом так: если Хава настолько свободно доступен, то, если так случится, что с Хавой больше нельзя будет говорить, пострадает ли Хава от потери веры? Следовательно, базовое предположение для веры состоит в том, что разговор с богом возможен только в очень, очень особых ситуациях.

Эдна поняла, что Рун прав. Если бы бога всегда считали присутствующим, то его внезапное исчезновение было бы для них плохо. Но если он всегда был невидим, то его присутствие или отсутствие не имело бы значения для веры.

— Но мы просим об аудиенции—

— И держу пари, короли и императоры тоже просили об аудиенции. То, что двое из шести готовы говорить за нас, на самом деле довольно хорошо.

Совет верховных жрецов Хавы насчитывал семь человек. Семь реликвий и семь верховных жрецов.

— Но это значит, что у нас нет большинства, — Эдна нахмурилась. — Нам нужен Люмуф, чтобы убедить эту старуху передумать.

41

ГОД 267 (ЧАСТЬ 2)

Дельвегард

Сундус без труда подкупил местного гномьего лорда, чтобы тот отказался от своего поста и передал его. В конце концов, он был владыкой никчемного городка; немного денег и качественного снаряжения значили для него больше, чем вся его прежняя должность.

Так Сундус вскоре оказался владыкой небольшого гномьего городка с двумя тысячами гномов. Они работали в шахте, где добывали обычное железо, и имели кузницы для производства высококачественной стали, которую продавали другим гномьим городам.

Для добычи продовольствия часть гномов занималась земледелием. Для гномов Дельвегарда это было крайне неохотное занятие, так как они не очень-то любили фермерство. На Древодоме или в таких местах, как Восточный Континент, где у гномов были скрытые подземные города, они предпочитали финансировать другие расы для производства всей своей еды и пшеницы или покупать продовольствие у других. Именно по этой причине гномьи города редко были монорасовыми, ведь им нужны были земледельцы, с которыми они хорошо обращались, чтобы те выполняли свою работу.

Это была продуктивная, взаимовыгодная коммерческая сделка. Гномы поставляли высококачественное оборудование и эль, а люди — пшеницу, ячмень и рожь. Гномы также были коренастее, крепче и, как правило, лучше дрались, чем люди, поэтому они часто обеспечивали защиту фермерам-людям, которым также нравилось, что гномы обычно держали свое слово.

На Дельвегарде людей не было.

И поэтому гномам приходилось заниматься земледелием самостоятельно. В большинстве гномьих городов гномы вели небольшое хозяйство, производя достаточно для себя и для своих напитков. Гномьи дома в Дельвегарде обычно имели небольшой участок земли рядом, где они возделывали свои фермы, или же в более структурированных городах были выделенные общие земли с централизованной ирригацией.

Но в большинстве случаев крупномасштабные фермы были крайне редки, за исключением некоторых гномьих городов, где существовал функциональный класс рабов или низший класс гномов. Это был низший класс гномов, которые были вынуждены заниматься земледелием.

— Здесь есть возможность, — сказал Кафа Сундусу, и тот с готовностью согласился. Монокультурное гномье общество не справлялось с тем, что им требовалось. Гномы занимались земледелием и изо всех сил старались автоматизировать процесс с помощью больших магических машин, предназначенных для обработки их полей. Это был вариант, доступный для самых сильных городов, потому что автоматизированные сельскохозяйственные големы были довольно трудны в изготовлении. Для гномов, которые так придирчивы к качеству своей пшеницы, продукт неумелого голема все равно был довольно плох.

Фермер с навыками и уровнями производил высококачественную еду. Ингредиенты для напитков.

Но гномам не нравилось быть фермерами, а те, кто этим занимался, были редки и ценны люди. Несмотря на это, их общество относилось к ним пренебрежительно. Социальный статус гномьего фермера в Дельвегарде был дерьмовым, поэтому большинство из них совмещали ее с должностью пивоваров, что считалось более престижной позицией.

Тем не менее, разрозненность усилий и малые масштабы привели к низкому урожаю в Дельвегарде.

Несмотря на то, что земледелие было абсолютной необходимостью для выживания, гномы в Дельвегарде обычно избегали осваивать слишком много сельскохозяйственных навыков. Они брали один или два, просто чтобы убедиться, что у них есть жизнеспособные посевы, но не более. Фактически, большинство из них предпочитали довольствоваться дичью, собранными ягодами и фруктами.

Поэтому гномы Дельвегарда, как правило, основывали свои города и поселения рядом с крупными охотничьими угодьями, большими лесами с достаточным количеством ягод и фруктов или рядом с реками, где они могли заниматься рыболовством.

— Но возможности довольно ограничены. Если мы приведем совершенно новую расу людей в качестве фермеров, это само по себе будет риском. — Оба обсудили свои варианты. Болезни, окружающая среда, и мы по сути изменим расовый состав Дельвегарда.

В некотором смысле мы уже меняли его своими действиями, но крупномасштабный импорт чуждой расы в такой мир, как Дельвегард, казался немного неправильным. Возникало ощущение, что мы внедряем потенциально инвазивный вид, хотя сами уже были инвазивным видом.

Альтернативой было осуществлять импорт необходимых для гномов Дельвегарда товаров. У нас была возможность производить большое количество высококачественной еды на Древодоме. Короче говоря, мы могли бы стать удаленной житницей Дельвегарда и практически перевернуть экономический баланс Дельвегарда с ног на голову.

В некотором смысле, у нас было три основных варианта, хотя наше окончательное решение, скорее всего, будет их комбинацией.

Мы могли начать вводить мигрантскую расу для занятия земледелием. Мы также могли использовать мои деревья и мои благословляющие способности, чтобы увеличить естественные источники пищи. Мы могли импортировать.

— Вообще-то, — спросил Сундус, — каков временной горизонт Эона для Дельвегарда? Мы хотим захватить этот мир через два, десять, пятьдесят или сто лет?

— Пятьдесят. Но в течение десяти лет мы хотим прочно закрепиться как минимум в двух-трех городах, — сказал Кафа. — Что нам нужно в Дельвегарде, так это люди, навыки, академии. Все то, что будет уничтожено, если мы получим это силой. Наша предпочтительная стратегия здесь — торговать и завоевывать расположение, подобно тому, как Эон завоевал остальную часть Центрального Континента торговлей и подавляющей мощью в первый век Фрешки.

Сундус посмотрел на хранителя домена и почесал затылок. — В таком случае вам нужно стать кем-то пострашнее. Вы будете той дубиной, что нависнет над всеми нами?

Ящеролюд нахмурился. — Это это все еще стратегия, которую нам придется формировать со временем.

Сундус возразил: — Лорд Кафа, надеюсь, вы не сочтете это оскорбительным, но я полагаю, что вы плохо подходите для этого задания. Если бы здесь был Алхимик Алка, нам было бы значительно проще. Одно его присутствие как алхимика-доменника среди гномов должно убедить многих присоединиться к нам.

Ящеролюд на мгновение замер. Но он был готов рассмотреть эту идею, и пока мысль роилась в его голове, он в конце концов кивнул. — Вы правы. Но до воскрешения Алки еще десять лет. Пока мне придется обходиться.

Гномий лорд мог лишь вздохнуть. — Полагаю, да.

Все остальные гномьи лорды успешно взяли под свой контроль новые города. Сопротивления почти не было, особенно когда было уплачено достаточно денег.

Эти города были никчемными, но с присутствием Вальтхорна и всех гномов, отобранных из наших собственных академий, наша работа началась.

В некотором смысле, мы дали гномам огромные возможности. Имея доступ к более широкой сети Вальтрианского Ордена, гномы Древодома могли выбирать обязанности, к которым они были наиболее приспособлены, и при достаточно широкой сети мы могли бы иметь гномьих друидов, алхимиков, кузнецов и строителей.

Мы разместили их в этих пяти городах и использовали их навыки, чтобы дать нашим новым городам преимущества. Новые стены, улучшенные урожаи собранных ягод.

Когда год на Дельвегарде подошел к концу, Сундус наконец сказал, что его город готов к узлу.

И так я развернул свое первое древо-узел на Дельвегарде.

Горный Мир

Адриан, последний герой Горного Мира, готовился к битве.

Через год прибудет еще один король демонов. Пятнадцать лет казались слишком коротким или слишком долгим сроком, в зависимости от того, как на это посмотреть. Пятнадцати лет было достаточно, чтобы человеческий ребенок стал солдатом, готовым к войне.

Потому что в этом помешанном на войне Горном Мире жизнь, полная битв, начиналась рано.

Пятнадцать. Десять. Детей-солдат хоть отбавляй.

— Ты собираешься отозвать их? — Люмуф посмотрел на Горный Мир. Ему предстояло посетить и Сатрию, но это был риск.

Я задумался. Это был неоптимальный выбор, и исследование Сатрии заняло больше времени, чем я ожидал. Отчасти потому, что я не ожидал найти мир, затронутый богами. — Мне следует.

Мы разведали связанный демонический мир и обнаружили, что это своего рода мир волков. Демоны принимали форму гигантских волков, но обладали элементальными силами. Каждый из немного отличающихся вариантов рогатых демонических волков управлял либо огнем, либо землей, либо молнией.

Чемпионы-демоны были оборотнями-демонами, обладающими демонической формой. Они были либо в волчьей, либо в демонической форме, где представляли собой стереотипных крылатых демонов с рогами.

Было забавно наблюдать за демонами, обладающими способностью к перевоплощению, поэтому я захватил некоторых из них для исследований.

Люмуф еще десятки лет назад попятился бы от этого задания, но теперь, захватить чемпиона-демона и сокрушить его маной?

Это задание было пустяковым делом.

Ничто по сравнению с тем, чтобы застрять в демонической комете.

Мы переправили трех чемпионов-демонов обратно на Древодом через врата Пустоты и отправили их в мои гигантские биолаборатории.

— Сюда. — Люмуф наблюдал, как группа Вальтхорнов несла умиротворенного чемпиона-демона. Волки были заключены в магический стазис в своего рода кристаллической темнице, изобретенной Алкой за несколько лет до кометы.

Это было задумано как мера противодействия героям. Как тюрьма для героев, она все еще была недостаточной, но оказалась эффективной и для ослабления демонов, потому что сочетание антимагического стекла, использованного в ее структуре, и магических формаций лишали демонов их магической энергии.

Когда-то такое количество демонической маны оказалось бы слишком великим. Но с тех пор мы изменились. Достижения, все маленькие шаги на этом пути сложились, и теперь у нас были тюрьмы, способные подчинить ослабленного чемпиона-демона.

Вальтхорны прошли по туннелю.

Здесь, в Долине Несгнивших, присутствие магии порой было удушающим. Вальтхорны крепче сжимали снаряжение, дыхание их было тяжелым.

Эон мог бы открыть долину давным-давно.

Но она оставалась такой, какой была, лишь с небольшим проемом, где крона Эона достигала небес.

Остальная часть долины оставалась скрытой под затвердевшими, укрепленными корнями стенами. Слякоть давно исчезла, превратившись в обычную землю и почву.

Но здесь, в долине, была земля магии. Каждое дерево здесь немного отличалось, и любой, обладающий магическим зрением, мгновенно заметил бы огромную какофонию сигналов по всей долине. Это был расширенный разум Эона, большое количество вспомогательных деревьев Эона, чьей единственной целью было усиление его зрения над мирами.

Вокруг каждого из клонов Эона были меньшие версии этих садов Искусственных Разумов. Но здесь лежало величайшее из всех.

Люмуф остановился и посмотрел на гротескное существо, похожее на человеческие мозги, вырезанные и сложенные в форме дерева.

Патрик, Великое Древо-Разум Титанов. И их было двое. В них были кристаллы и драгоценные камни, превращенные в странные формы. Кристаллы и драгоценные камни использовались как соединительная ткань. Драгоценные металлы превратились в сеть связей по всему странному дереву.

Люмуф не помнил имени другого. Но Эон планировал создать больше таких.

Оно гудело, и человек с чувствами Люмуфа мог слышать постоянное жужжание, пока Патрик мыслил.

Но это было не то место, где они должны были быть. Там был участок, где Эон проводил демонические эксперименты.

Глубже.

Здесь были массивные деревья, но назвать их деревьями было бы натяжкой. Все они представляли собой огромное полое бревно, которое можно было закрыть, заполненное лианами Эона. Они тщательно исследовали бы любое брошенное внутрь существо, хотя их способность изучать материалы была значительно слабее.

Здесь, в глубинах долины Эона, не было опасений, что ослабленный чемпион-демон может причинить вред. Само присутствие Эона парализовало демоническое существо, и его лианы затянули бьющегося волка-демона в бревно.

Он будет разорван на части и в конце концов преобразован маной Эона. Это было обычным делом. Один из них уже был преобразован в полевых условиях. Но для тех, кто все еще был чисто демоническим, Эон хотел заглянуть внутрь них.

Эон будет учиться у них, и часто новые открытия отражались в жуках. Жуки-оборотни стали бы желанным пополнением арсенала Эона.

Люмуф стоял и смотрел. Нет. Он чувствовал, как лианы Эона начали воздействовать на волка-демона. Он чувствовал, как лианы пронзают кожу и шкуру существа, как они пробираются по его телу и захватывают то, что осталось от иссохшей души чемпиона-демона. Это было ярким ощущением, и Эон любил изучать существ, с которыми никогда не сталкивался.

По всем мирам агенты Вальтхорна и Вальтрианского Ордена продолжали собирать новые образцы для исследований, традиция, начавшаяся давно, во времена Новой Фрики.

Эон достиг тела волка-демона, и Люмуф знал, что Эон только что создал копию иссохшего источника души существа. Он попытается восстановить ее на Лавамире позже.

Люмуф заметил дрожащие руки других оперативников Вальтхорна, когда они подталкивали вторую кристаллическую темницу ближе к бревну. Они делали это много раз, но для не-владельцев доменов они знали, что это было лицом к лицу с пастью зверя. Они знали, что это безопасно. Они знали, что делать.

Но страх был первобытным.

Люмуф лишь понимающе кивнул им. Им нужно было пройти через свои испытания. Это было безопасно. Эон не причинит им вреда.

Когда Эон закончил переваривать то, что осталось от третьего чемпиона-демона, он завершил свое исследование. Биолаборатории были одним из любимых инструментов Эона, и он обожал эксперименты. Он также горел желанием изучить гномов Дельвегарда и людей Сатрии, но это должно было подождать какое-то время.

— Понадобятся серебряные клинки, — заметил я. Это сообщение было доставлено герою Горного Мира, Адриану. Он видимо, схватился за лицо.

— О, отлично. Я столкнулся с оборотнями. Остальные придут мне на помощь?

— Только Прабу, Колетт и Хефри. Чунг

Адриан покачал головой. — Не нужно объяснять. Я понял.

Демоны-оборотни оказались на удивление крепкими, устойчивыми к магии, а также к тупому оружию. Но, подобно их природе, серебро каким-то образом довольно легко пробивало эти защиты. Было не слишком трудно модифицировать часть нашего существующего оружия, чтобы включить в него немного серебра, и многие из наших существующих клинков уже имели в себе серебряный элемент.

Мои маги Пустоты определили место прибытия и подготовились к битве.

По нашему обычному сценарию. Излишки вооружения с демонической кометы были перенаправлены для этой цели. Люмуф и другие держатели доменов вернутся для этого. Их приключения в этих новых мирах должны были подождать какое-то время.

Сатрия

Эдна, Руун и Эзар исследовали все города-реликвии, но в конечном итоге пришли к выводу, что Патриарх Люмуф должен будет присутствовать, чтобы убедить двух других главных жрецов перейти на их сторону.

Главные жрецы семи городов-реликвий встречались раз в год на так называемом Круге Хавы. Сам Хава выбирал Избранников Хавы только после прибытия короля демонов, а это было еще через несколько лет.

Короче говоря, у них было еще по крайней мере несколько лет, прежде чем придет Хава. Если бы им пришлось, им пришлось бы ворваться на встречу с Избранником Хавы.

— Что ж, давайте вернемся, — заключила Эдна. — Мы должны быть там для битвы с волком-демоном.

Стелла откроет портал с другой стороны.

— Не хочешь попрощаться со жрицей? — поддразнил Эзар. — Держу пари, она возненавидит тебя, если ты просто исчезнешь, не сказав ей ни слова.

Руун собирался закатить глаза.

— Ты обещал ей, что возьмешь ее в путешествие.

Он сглотнул. — Ох, черт, да ладно, я не могу брать женщину в путешествие. Не тогда, когда мы возвращаемся сражаться с демонами.

Эдна засмеялась, но кивнула. — Эзар прав. Думаю, тебе нужно быть более чутким к тому, как думает женщина ее возраста. Давай возьмем ее с собой.

— А что, если она представляет угрозу безопасности? — возразил Руун. — Она верховная жрица Хавы. Мы раскрываем о себе информацию!

— С этим тоже согласна. Но хотя бы скажи ей, что уходишь. Я знаю, она и сейчас пытается за тобой наблюдать.

Руун вздрогнул. Он действительно получил уведомление, что его домен заблокировал попытку слежки.

Но были способы обойти это. Она пыталась просматривать локации рядом с ними, и это было возможно, когда их местоположение не было секретным.

Он нахмурился, но кивнул. — Я отправлю ей сообщение.

— Я покидаю твой мир, — произнес Руун через магическое сообщение. Он активировал предмет, позволявший вести магическую беседу. — И можешь прекратить свою слежку сейчас же.

Заклинание позволяло лишь голосовую беседу, отчасти потому, что Руун не очень-то хотел ее видеть. — Ты знаешь?

— Конечно. Мне постоянно приходят уведомления о блокировке!

— Если ты уходишь, можешь взять меня с собой?

— Нет. — Невысказанная причина была ясна. Она была риском, и они не хотели раскрывать наше местоположение.

— Мой бог не угроза, — ответила она, явно чувствуя причину отказа.

— Этого мы не знаем, — сказал Руун. Эдна и Эзар слушали поблизости. В таких ситуациях и впрямь не было особого смысла в уединении.

— Я в этом уверена. У нас общий враг.

— Надеюсь на это. Но пока мы не убедимся, мы не станем рисковать, — возразил Руун. — Если бы ты устроила нам аудиенцию

— Все дело в аудиенции, — повторила жрица. — Хорошо! Я скажу Хаве! Но если ты сможешь поговорить с ним, я хочу, чтобы ты взял меня в свой мир.

Рейнджер вздохнул. Он удивлялся, почему у него такие проблемы. — Послушай. Это не мое решение. Это коллективное решение нашей организации. Я не могу тебе этого обещать. Прощай.

Магическое заклинание было прервано.

— Вот так.

Эдна засмеялась. — Молодец, но я все же думаю, что тебе нужен тренер по отношениям. Ты говорил с ней довольно резко.

Руун покачал головой. — Почему вы пытаетесь свести меня с чужой жрицей? Почему бы просто не дать мне встречаться со жрицами Эона?

— Я не пытаюсь. В конце концов, это твой личный выбор. — Эдна кивнула. — Идем. Возвращаемся и разберемся с этим гигантским щенком.

42

ГОД 268 — ДЕЛЬВЕГАРД

Ситуация с безопасностью в большинстве недавно занятых городов была стабильной. Гномы довольно уважительно относились к силе и прямо выражали свои разногласия и недовольство. Столкнувшись с превосходящей мощью, они смирялись с ней и не поднимали особого шума.

В этих небольших городах понятия о гордости и самобытности, присущей городскому или национальному государству, были слабо развиты. Причиной тому послужили относительно короткая история и отсутствие ярких отличительных черт. Поэтому пять лордов из Древодома в целом могли беспрепятственно укреплять свою власть и вносить изменения.

Скорее всего, с более древними гномьими национальными государствами всё было бы сложнее. Эти государства и города обладали бы более долгой историей, большей гордостью и, как правило, более сильным стремлением сохранять контроль над собой.

Но пока ничего особенного не происходило.

Порождения пустоты, найденные в шахтах других гномьих городов, не встречались в пяти подконтрольных нам городах. Однако найти их было не так уж сложно.

Гномы, невероятно, имели для этого особый класс: Искатель Солнечного Металла.

Эти гномы, казалось, обладали встроенным радаром, который обнаруживал присутствие Солнечного Металла, когда они приближались к новой земле, а более сильные, высокоуровневые искатели могли почувствовать его присутствие, просто стоя на нём.

По словам наших информаторов, гномьи лорды сами обычно владели классами Поиск или Горное Дело, поскольку Солнечный Металл был чрезвычайно ценен для их военных нужд.

Солнечный Металл, иными словами, был золотом Дельвегарда.

Порождения пустоты были драконами, которые их охраняли. Крупные жилы каким-то образом порождали и приводили к появлению особенно сильных порождений пустоты, а в мифологии Дельвегарда существовали истории о Порождениях Пустоты как о духах Солнечного Металла, изгнанных из плоти за свои преступления.

В тех историях порождения пустоты охраняли жилы Солнечного Металла, словно одержимые супруги, и бились не на жизнь, а на смерть, защищая свои тела.

В других регионах Дельвегарда другая версия истории представляла жилы останками древнего гномьего бога, а порождения пустоты — ядами, убившими старого бога, и теперь пирующими на его останках.

Кафа находил эти истории увлекательными и путешествовал, чтобы узнать больше о Дельвегарде. Его уровень и домен позволяли ему иметь выдающееся телосложение, и он использовал это по максимуму, перемещаясь с места на место. Мы хотели посетить все крупные королевства Дельвегарда и расширить наши знания.

Одним из главных вопросов Люмуфа было наличие божественного присутствия в этом мире. Мы хотели выяснить, кому поклонялись эти гномы и есть ли здесь другие обладатели домена. Большинство гномов, с которыми мы встречались до сих пор, похоже, верили и поклонялись богу по имени Эрас.

Но Эрас был скорее богом ремесел, и это было знакомое имя. У нас были записи об Эрасе, упомянутые в Маргмарианских летописях. Однако, в отличие от записей в Маргмарианском городе, вера в Эраса в мире Дельвегарда была более неформальной и неупорядоченной.

Здесь учения Эраса передавались от родителей к детям и потому искажались по частям. То, что осталось от оригинальных писаний Эраса, было разбросано по гномьим народам, но никто не пытался собрать их воедино.

В некотором смысле гномы не относились к Эрасу со всей серьёзностью, а набожные составляли явное меньшинство.

Это была смесь древней веры с гномьими суевериями.

Одной из крупнейших гномьих заводов-академий в Дельвегарде было учреждение, называемое Верфями Дельвегарда. Это была огромная гора, выдолбленная изнутри за столетия, где располагались третьи по величине боевые машины и заводы во всём Дельвегарде.

Политически оно подчинялось соседнему гномьему королевству Рутфьорд, но по сути мастер заводов Верфей Дельвегарда был истинным королём Рутфьорда. Даже сегодня отец короля Рутфьорда управлял Верфями Дельвегарда.

Кафа активировал иллюзорное устройство, и оно скрыло его присутствие. Он мог делать это и с помощью своей чешуи, поэтому иллюзорное устройство было создано так, чтобы не мешать работе его разноцветной чешуи.

Колоссальные боевые машины неподвижно стояли на верфях. Здесь сотни, если не тысячи, гномьих мастеров работали над отдельными частями боевых машин. Одни занимались их ногами, другие — корпусом, третьи — оружием, которое вскоре должно было вступить в строй.

Кафа прогуливался незамеченным. В этой заводе-академии, где мастера обучали своих подмастерьев, грохот металла и стук молотов по стали служили фоновой музыкой. Никто не заметил невидимого ящера.

Он прокрался сквозь обширную академию, а затем в ангары, расположенные по другую сторону выдолбленной горы. Там находилось по меньшей мере тридцать боевых машин на техническом обслуживании, и ещё десять, казалось, были готовы к применению в любой момент.

У них были пилоты. Гномьи Операторы Машин, каждый из которых устанавливал связь со своей гигантской боевой машиной.

Боевые машины нуждались в зарядке. У них были крупные кристаллические силовые установки, и сами операторы обеспечивали часть энергетических потребностей боевых машин. Точно так же, как Солнечный Металл использовался для суставов, для батарей они также применяли некую смесь Солнечного Металла и кристаллов.

У меня возникло искушение украсть одну, и я даже предложил это. Я был очарован. Подобное снаряжение и конструкция были невиданными на Древодоме, и я верил, что Алке это понравится.

Но меня прервали.

— Но что, если это оставит дурной след? Неужели мы хотим начать отношения с этими гномами не с той ноги? — Некоторые из моих гномьих дипломатов советовали иное. — Я полагаю, мы можем получить это официально, путём торговли.

— Отлично. Тогда попробуем торговлю, — Мы легко могли бы обменять на это оружие пустоты. Мои маги пустоты производили достаточно такого вооружения, но это было то, что мы не станем раскрывать. Пока нет.

Кафа вскоре узнал, что королевство Рутфьорд контролировало около семидесяти боевых машин. Было и несколько других королевств схожего размера. Большинство мелких королевств и городов-государств контролировали по две-три такие боевые машины, и даже те были более низкого качества, чем эти гиганты.

Сами боевые машины обладали удивительно мощным лучевым оружием, а их ноги по сути служили колющим оружием. По моим собственным подсчётам, две такие боевые машины могли бы одолеть демонического ходока.

— Их защита довольно слаба, — заметил Кафа, поскольку они в основном полагались на естественные прочностные характеристики Солнечного Металла и Солнечной Стали. — Большинство из них были ориентированы на заклинания отражения энергии.

Шпионаж Кафы продолжался, и он с лёгкостью прокрался по Верфям Дельвегарда. Он быстро обнаружил скрытую камеру и вошёл в неё. Мастер завода работал над супер-колоссом. Десять ног и достаточно оружия, чтобы сравниться с десятью колоссами, — он был спроектирован специально для мастера завода.

Это не было чем-то уникальным. Исследование Кафой других крупных заводов и академий показало, что большинство королевств работали над каким-нибудь супероружием.

Больше. Сильнее. Каждый мастер завода стремился создать нечто большее, чем просто боевую машину.

Казалось, даже гномьим королевствам нужен был козырь. Его визит пришлось бы прервать. Пока что. Он вернётся ещё раз.

— Кафа. Пора возвращаться. Король демонов прибывает.

— Появляется разлом. Король демонов покидает ядро мира оборотней, — Маги пустоты в мире демонов, теперь связанные с Горным Миром, отправили это сообщение. Я задавался вопросом, как Канари отреагируют на другой мир псовых, но волки Мира Оборотней были оборотнями. Мне было интересно, что за существа населяли его, когда он ещё был обитаем.

— Что ж. Момент, которого мы ждали, — рассмеялась Эдна, вынимая сверкнувший серебряный клинок. Все были вооружены достаточным количеством зачарованного серебра, чтобы обеспечить запасы целого ювелира, но во многом это было досадно.

Мы даже модифицировали наши бомбы, чтобы встраивать мелкие серебряные бусины и сплавы для увеличения их эффективности. В теории, это должно было сработать.

Но набор умений каждого короля демонов был неизвестен. Короли демонов могли быть устойчивы к тому, к чему были слабы их демоны. Адриан, главный защитник, молился. Он молился своему другу. Даже своим старым друзьям, тем, кто давно ушёл из жизни.

Король Демонов Мархосиас прибыл.

Местом битвы на Горном Мире был большой лес. Мы заминировали это место. Чемпионы-оборотни появились из разломов и были быстро повержены.

Затем мы все почувствовали присутствие короля демонов. Он появился из разлома, его шерсть была подобна живой жидкости. Как только мы его обнаружили, бомбы взорвались. Эдна и обладатели доменов приготовились к битве. Я отчасти ожидал сначала схватку с Мультипусом.

Волна цепных взрывов взметнулась вверх, и я понял, что она стала немного слабее. Без присутствия Алки некоторые из его навыков были неактивны, и это повлияло на силу бомб.

Большой лес мгновенно превратился в кратер.

Было жаль. Я почувствовал боль в душе, когда такой большой лес был сравнен с землей. Но я восстановлю этот лес позже. Я поручил своим искусственным душам сделать это.

— Волк идёт, — Мархосиас, король демонов в волчьем обличье, ринулся на Адриана, словно яростный бог войны.

Он был похож на волка, но не был волком, потому что именно тогда мы увидели, как из ниоткуда появились ещё несколько магических когтей и конечностей.

— Назад! — Эдна бросилась вперёд, и её серебряный клинок сиял, как ослепительная полная луна. Она нанесла удар, и король демонов отпрянул. Её сила была полностью активирована, и она приняла на себя мощные когти короля демонов.

Каждый удар когтем содержал силу короля демонов, и хотя Эдна приняла его, словно это было не более чем лёгкое касание, ударные волны от каждого из них всё же оставляли небольшие кратеры вокруг обладательницы домена.

Она нанесла несколько ударов, её серебряный клинок оставлял магические раны на короле демонов, но было очевидно, что эти раны заживали.

Герои продолжали засыпать короля демонов заклинаниями и сразу же заметили, насколько безуспешны их атаки.

— Его магическая устойчивость астрономична, — нахмурился Прабу. — Переходим на комбинированные магические заклинания.

Если магия не работала, героям выдавался арсенал физических копий и снарядов целой нации. Они окутывали эти снаряды своей магией и использовали их как пули, усиленные своим героическим оружием.

Магические атаки героев засыпали демона-волка и пронзали его. Его мех был устойчив к магии, но физическое оружие всё же причиняло ему ощутимый урон. Я так и не понял, почему серебро ослабляло его, но предположил, что это были системные причуды.

Демон пульсировал.

Мы думали, он вот-вот взорвётся.

Но этого не произошло. Вместо этого он просто преобразился и принял другую форму. Меньшего, гораздо меньшего демона.

Быстрее. Меньше. Эдна попыталась преградить ему путь и нанесла удар. Эдна обменялась несколькими ударами, но король демонов не желал сражаться с обладательницей домена.

Вместо этого он огляделся и нацелился на четырёх присутствующих героев. Он попытался сразиться с Хефри и вскоре понял, что броня Хефри слишком прочна. Хефри, героиня-скорпион, была весьма хороша в ближнем бою, и её природный панцирь мог выдержать больше ударов, чем у большинства героев.

Она обменивалась ударами со второй формой, и король демонов сразу же понял, что не хочет вступать в бой с Хефри. Он сменил цель и попытался нацелиться на магов. Но Прабу и Колетт были слишком близко, и они также были защищены моими обладателями доменов — Люмуфом, Кафой и Эзаром.

Бесполезно. Я наблюдал, как он пытался атаковать Рууна и Йоханна, но скорость передвижения моих следопытов позволяла им сохранять дистанцию.

Мархосиас пытался выбить самого слабого члена отряда, и обладатели доменов не были его приоритетом. Ему нужны были герои, и потому его взор вновь остановился на Адриане.

Эдна немедленно отступила. — Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

Адриан рассмеялся. — Думаешь, он меня поймает?

— Мы не знаем. Он пытался со всеми, но не смог далеко продвинуться, — Совместные обстрелы Прабу и Колетт означали, что они могли достаточно эффективно предотвратить приближение короля демонов, а это значило, что только Хефри и Адриан были в радиусе ближнего боя. — Люмуф с магами, так что я буду с тобой.

Казалось, он также сильно боялся Люмуфа и моего режима аватара. Пока Люмуф был рядом, Мархосиас, казалось, понимал, что не сможет приблизиться к двум героям-магам.

Хефри немедленно перепрыгнула. — Что ж, он ослаблен и хочет выбить самого слабого из нас. Кто хочет стать приманкой?

Адриан нахмурился. — Полагаю, это я, раз уж он, похоже, не очень-то хотел с тобой сражаться.

Они наблюдали, как король демонов уворачивается от атак моих героев дальнего боя и моих корней. Он всё ещё был удивительно быстрым, а разлом наверху продолжал выпускать более мелких волков.

— Это необходимо? — спросил Люмуф, активируя свою Ярость Аватара. — Я попытаюсь его сдержать.

Вся местность была окружена корнями, и на этот раз гигантский волк казался крошечным. Это был волк, пойманный в, казалось бы, путанице лиан и древесных щупалец. Мархосиас немедленно излучил ауру — слой чёрной энергии, образовавшийся вокруг его тела, словно защитный барьер. Это кратковременно защитило его от всех атак и моих лиан.

— Король демонов со щитами, — усмехнулся Люмуф. — Давненько я не видел короля демонов со щитами. Ну что ж, приступим.

Обезвреженный, несмотря на свои щиты, король демонов был беззащитной мишенью.

Мы зарядили наше оружие и ждали, когда этот защитный слой исчезнет. Как только он исчез, мы взорвали короля демонов.

Король Демонов Мархосиас повержен.

Взрывного разрушения не было. Король демонов оставил ядро, осквернённое звёздной маной, но это не имело значения. Весь кратер был засеян кристаллами, поскольку останки тела короля демонов превратились в демолит.

— Что ж. Пора навести порядок, — объявил Люмуф. Валторны быстро спустились в лес, чтобы убрать остаточные энергии.

Адриан посмотрел на Хефри. — Знаешь, у меня было странное чувство, будто я должен был умереть сегодня.

Хефри рассмеялась. — Ты слишком много думаешь. Столько бойцов вокруг, и ты думаешь, что умрёшь сегодня?

— Ну, просто странное чувство. Будто это было написано на звёздах, но не произошло.

Хефри нахмурилась. — Не говори такие дурные вещи. Ещё есть Мультипус.

— Я так не думаю. Наша смерть неизбежна, — Адриан рассмеялся. — Мне просто интересно, когда.

Мир Кометы дрейфовал по просторам моря пустоты. Его пузырь реальности слегка, совсем чуть-чуть расширился. Это был мир без оставшегося ядра, поэтому его пузырь реальности поддерживался моим существованием. Я задавался вопросом, испускали ли пузырь реальности только обладатели доменов или это было свойством всех живых существ.

Он проплывал мимо разных мест. Темнота.

Его движение в море пустоты уносило нас ещё дальше от демонов, и я задавался вопросом, куда он направлялся.

Мы веками работали над управлением траекторией объекта через море пустоты, и даже сейчас не преуспели. Со слоями пустоты мы задавались вопросом, было ли это вообще необходимо.

Возможно, в одной из версий слоёв пустоты Мир Кометы всё-таки движется в правильном направлении.

— Это так оптимистично, — рассмеялась Стелла.

— Но верно, — возразил я.

— Это как падение вверх.

— Море пустоты не подчиняется никакой обычной логике. Море пустоты — это почти что угодно, чем вы её себе представите. Это как картина на холсте.

Мой обладатель домена пустоты хмыкнул. — Не могу дождаться, чтобы начать исследовать слои пустоты. Нам нужно выследить Мультипуса и разобраться с этим метеоритным штормом.

Король демонов находился где-то там, на одном из обломков метеоритов.

Я сомневался, что он был поглощён пустотой. Это просто не похоже было на участь королей демонов.

Чунг был один в своей части света. Он дрожал, когда мысли давили на него.

Это был не король демонов его мира. И всё же, когда он услышал, что король демонов пришёл в Горный Мир, разум его, казалось, напрягся.

Герой был вынужден сражаться с королями демонов. Это влияние было не таким сильным, если король демонов был из другого мира.

Но это терзало его разум, и он выплеснул ярость.

Он покинул своё марионеточное государство и нашёл себе место в горах. Здесь не было разумных существ, только животные и чудовища. Он выплеснул ярость, его стрелы сотрясали окрестности. Все знали, что эта территория была запретной. Там Герой-Лучник выпускал пар.

Место было изрыто кратерами и ямами. Я не стал его восстанавливать и оставил этот горный регион испещренным всеми шрамами его атак.

Это происходило всё чаще и чаще. Особенно в последние годы.

Я шпионил за ним и понял, что он медленно теряет рассудок. Конфликт с этим героем казался неизбежным, а единственный, кто поддерживал с ним общение, не хотел иметь с ним ничего общего.

Внутренне мы готовились к конфликту. Мы проводили симуляции сражения против героя Чунга. Если бы он действительно обернулся против нас, идеальным вариантом было внезапное нападение.

Я не хотел убивать героя.

Однако, по мере роста его непредсказуемости, я понимал, что это неизбежно.

Я лишь надеялся, что сопутствующего ущерба будет не слишком много.

43

ИНТЕРЛЮДИЯ: ОСОЗНАНИЕ ЛОЗАННЫ

Прошли десятилетия с тех пор, как она последний раз несла активную службу, но Кей с самого начала была права.

Часть её души хотела вернуться, теперь, когда все её дети выросли. Это было несложно. Сложно было только в её сознании.

Хуже всего было то, что она знала: её собственный разум работал против неё. Эон однажды сказал, ссылаясь, по всей видимости, на древнего философа, что разум сам себя губит. Это было правдой, и всё же с ней это происходило. Были вещи, которые ясно приближались, и всё же разум отказывался что-либо делать.

Она потянулась, её эльфийские мышцы и кости вновь обрели былую гибкость. Это было волшебство. Она бы даже сказала, что стала сильнее. С тех пор как она приняла Семя Укрепления Души, она почувствовала себя более цельной. Более завершённой.

Дела души было трудно объяснить. Концепция становления более цельной, более завершённой, когда душа уже была завершённой, казалась нелогичной.

Но душа могла расти.

Плотность души. Её вес. Её присутствие.

Больше.

Когда она была ребёнком, Эон долго говорил с ней о природе души. Из всех, кто был в этом городе сегодня, она помнила множество коротких разговоров между ней и ТриТри. Даже сейчас она чувствовала его присутствие, на самых границах своего сознания.

Дверь, которую она могла открыть в любой момент. Голос, с которым она могла связаться и поговорить.

Она вспомнила, что Люмуф однажды сказал, что если разум — это дом, то Эон — как одна из комнат в его разуме. Это было так, и она почувствовала, что это точное сравнение. Для неё это была дверь.

Иногда это было похоже на невидимую конечность.

Именно эта дверь позволила ей почувствовать возвращение Эона из Гнилых Земель.

Давным-давно, во времена её странствий по Восточному Континенту, она помнила, что этой двери даже не было.

Но в эти дни, даже на Северных Островах или в горных подземных городах Восточного Континента, эта дверь всё ещё была там. Она знала, что это значит. Влияние Эона распространилось на всё царство.

Она могла говорить с ним где угодно и чувствовала остаток своей души. Она задавалась вопросом, почему она могла чувствовать саму себя.

Редкая способность, как утверждали жрецы и другие маги. Она задавалась вопросом, не унаследовала ли она это от Эона.

Душа росла. Она росла, когда её питали. Каждый акт получения опыта формировал кирпич, который укреплял источник души.

Она подняла копьё. Когда она упомянула, что хочет новое оружие, множество высокоуровневых ремесленников вызвались сделать ей что-то на заказ.

Лозанна покрутила его, тренируясь со своим спарринг-партнёром, Кей. Её голем-противница использовала свои големские способности себе на пользу. Она могла создавать щиты из кристалла, временные наросты из своих конечностей, и блокировать её удары копьём.

— Ты сегодня не в ударе, — сказала Кей.

Лозанна рассмеялась, когда её копьё врезалось в щит Кей, а затем последовала быстрая серия уколов. — Нет. Я не в ударе.

— Что у тебя на уме?

— А что у тебя? — парировала Лозанна. Кей не слишком одобряла идею Лиги Героев, несмотря на то, что её вынудили принять эту задачу, и Кей считала, что группа добровольцев, состоящая из таких людей, как Лозанна, будет работать лучше в долгосрочной перспективе.

Кей хотела смешанную группу из призванных героев и местных защитников, потому что видела недостатки призванных героев и верила, что местные защитники могут восполнить эти пробелы. Призванные герои были слишком нестабильны, несмотря на их силу, а сильные местные защитники могли служить их опорой.

Лозанна, таким образом, служила двум целям. Кей хотела, чтобы Лозанна стала противовесом всё более экспансионистским устремлениям Эона. Остановить экспансиониста Эона было невозможно, и, учитывая состояние мира, некоторым мирам определённо требовался Эон-экспансионист, чтобы компенсировать их недостаток поддержки.

По этому пути Кей надеялась, что Лозанна также поддержит Кей как опору смешанной группы героев. Конечно, Эдна, или Рун, или Иоганн тоже подошли бы, но Кей знала, что эта группа была частью разведывательного отряда, который посещал все новые миры.

В конце концов, должна была появиться какая-то специализация. Отряд, сосредоточенный на обороне, состоящий из держателей доменов и героев, и отряд, ориентированный на нападение и исследование, состоящий из держателей доменов. Миры были слишком огромны, и им требовалось больше фигур на поле.

Но, несмотря на всё это, Лозанна говорила себе, что делает это по правильной причине. Она не делала это из эгоизма. Она не была здесь, чтобы заполнить пустоту в своём сердце.

Она солгала. Она знала, что пустота была там.

Грызущее чувство.

Ей это нравилось.

Она наслаждалась этим. Гораздо больше, чем пребыванием дома.

— Мама, ты правда возвращаешься в армию? — спросил Лауда. К тому времени он уже совершил шесть походов по подземельям, и это был пятнадцатый раз, когда он задавал этот вопрос.

Они уже не были молоды. Лауда был взрослым и скоро сам обзаведётся семьёй. Со временем она станет бабушкой.

Бабушка, вернувшаяся в армию.

Лауфен, её собственная мать, однажды сказала, что эльфийские бабушки редко служат в бою, но для дедушек это не редкость. Но она была не просто любой бабушкой. Она посмотрела на свою мать и поняла, что жизнь заботливой бабушки, наполненная общественной работой и обязанностями, не была для неё ролью.

В её сердце её призвание всё ещё ждало её.

Она подавляла его в юные годы Лауды и Арлисы. Старалась изо всех сил посвятить свою жизнь растущим детям.

Но радость и лёгкость в её сердце, когда она спарринговала с Кей, были всем, что ей было нужно. Она поняла это, когда вернулась в подземелья и истребляла монстров. Она чувствовала это в своих конечностях.

— Да. Это то место, где я должна быть.

— Почему? — спросила Арлиса.

— Потому что мне это нравится. — Она была хороша в этом. Она всё ещё была хороша в этом. Возможно, ей далеко до лучшей, но она была чертовски хороша в этом.

Лауда понял. — Береги себя, мама. — Но он спросит её снова. Её сын не мог не волноваться. Потому что сомнение никогда не угасало. Какой бы ничтожной ни была вероятность, был шанс, что она не вернётся.

Такова была жизнь на поле боя.

Арлиса посмотрела на свою мать так, будто она была безумна. — Ты уже такая старая.

Лозанна кивнула. Это был ответ от её человеческой половины. Для эльфов, и особенно для Лозанны с Семя Укрепления Души, она чувствовала себя более сильной, чем когда-либо. — Я знаю. Но я всё ещё хочу это делать.

Сотый уровень был достигнут несколько недель назад после прохождения одного из подземелий девяносто уровня, и её класс превратился в Эонский Фантом Войны. Довольно уникальный класс, несмотря на то, что он был улучшением Эонского Мастера Оружия, хотя Кей сказала, что во всём Ордене было около двенадцати других с таким же классом.

Её благословения также мутировали на сотом уровне, превратившись в единственное во всём Ордене Валтрии Первый Страж Древа.

Ей не нравилось это название. Она задавалась вопросом, не было ли оно изначально у Юры, и часть её чувствовала лёгкое терзание из-за того, что она взяла то, что должно было принадлежать кому-то другому.

Эта дверь в её сознании стала шире, и связь с её фамильяром ощущалась сильнее. Фамильяры Эона могли воспроизводить некоторые силы Эона, и это часто ограничивалось их собственными уровнями.

Кто-то на восьмидесятом уровне мог получить доступ к варианту способности Эона восьмидесятого уровня через фамильяра. Обычно он был слабее. Гораздо слабее. Конечно, он не исходил напрямую от Эона. Доступ к силе происходил через Систему. Система воспроизводила Эона как шаблон и предоставляла доступ к вариантам этого шаблона.

Это было похоже на то, как Двор Божественного Древа сохранял навыки своих предшественников.

Она посмотрела на своих детей. Арлиса не соглашалась.

— Я должна это сделать.

Арлиса нахмурилась. Она знала, что дочь возражает. Её сын не смотрел на неё.

Два года спустя

Лозанна вся вспотела в последней комнате тайного подземелья. Она слышала о его существовании, но давно уже не углублялась в подземелья уровня сто плюс, расположенные глубоко в подземных палатах Древодома.

Кей улыбнулась. — Всё прошло хорошо.

Лозанна кивнула. Боссом подземелья сто десятого уровня был какой-то гигантский шипастый ящер. Материалы, добытые из ящера, будут переданы Ордену, и они обычно делали из останков какое-нибудь оружие или зелья.

Она сформировала небольшую команду из Кей, Лозанны и двух других более молодых Валторнов, которые были на ранних ста уровнях.

Они были удивительно напряжены. Кей и Лозанна были широко известны как члены ближайшего круга Эона. Королевские особы. Элита. Как бы их ни называли, у обеих был доступ к Эону, и почти все относились к ним с осторожностью.

После подземелья они отправились в тот тайный город в подземных палатах.

Кочевой город подземелий. Каждое здание здесь было передвижным, и когда подземелья перемещались, здания двигались вместе с ними. Им приходилось, потому что подземелья со временем истощались, и энергия лей-линий уменьшалась.

Их целью был сто двадцать пятый уровень. Они могли достичь его с помощью семян опыта, но был в этом изъян. Тот, кто усердно работал, чтобы достичь сто двадцать пятого уровня, был бы немного сильнее того, кто достиг его путём потребления семян опыта.

Давным-давно Эдна и первое поколение держателей доменов должны были перемещаться каждый второй месяц, потому что энергии подземелий истощались.

В эти дни им не приходилось так много двигаться, и энергии подземелий перезаряжались быстрее. Держатели доменов утверждали, что это была усиленная жизненная сила Эона после того, как Эон достиг двухсот пятидесятого уровня. Люмуф утверждал, что это было сочетание факторов, таких как усиленная энергия Древодома, что означало более сильные лей-линии, а также более высокие уровни и навыки.

Кей потянулась и спросила. Кей задавала один и тот же вопрос много раз, и Лозанна поняла, что голем имеет склонность повторяться. — Сколько времени тебе понадобится, чтобы достичь сто двадцать пятого уровня?

— Я не знаю, сколько это займёт, — сказала Лозанна, но Кей сказала, что её скорость набора уровня была необычайной. Во многих отношениях это было так. Лозанна получала три уровня, когда другие получали два. Даже рядом с Кей, с её фрагментированным благословением героя, уровни Лозанны всё равно росли быстрее.

Но для Кей это было абсолютно нормально. — Эон наблюдал за тобой с незапамятных времён, и у тебя есть все его благословения. Если ты не можешь набирать уровни, я сомневаюсь, что кто-то ещё сможет.

Она вспомнила объяснения Люмуфа. Сто двадцать пятый уровень — это когда всё становится сложнее. Им нужно было заслужить право стать держателем домена. Система не очень любила качков к этому моменту, и было хорошо известно, что большинство благословений начинали терять свою эффективность.

За исключением осколков героев.

Эти божественные объекты работали на всех уровнях и были настолько сильно сломаны, что Лозанна задавалась вопросом, как Система вообще позволяла им существовать.

Это переворачивало все принципы, которым следовали остальные.

— Мама, как ты себя чувствуешь? — спросила Лозанна, навестив Лауфен в её доме на некотором расстоянии.

— Хорошо. Лучше, теперь, когда ты решила взяться за оружие. — Лауфен улыбнулась дочери. Они обе выглядели не намного старше друг друга; для людей их можно было бы принять за сестёр.

Лозанна ничего не сказала. Она помнила, как эмоции её матери относительно её службы менялись от принятия и поддержки до порой несогласия и возражения. Это часто зависело от её настроения и новостей, которые она слышала от своего круга общения. Поэтому ничего не было сказано. Иногда так было лучше.

Лауфен посмотрела на неё. — Ты помнишь, когда Юра умер?

Лозанна вспомнила, как водила Арлису посетить место, которое в итоге стало городом Тигашфолл. Это было яркое ощущение — говорить с Юрой через духовное общение, чему способствовал Эон.

То, чего она никогда не хотела делать. Но, к сожалению, смерть всегда оставалась более частой, чем она надеялась, и она знала, что жрецы Эона облегчали эту услугу для духов, которым удавалось немного задержаться.

Поэтому она кивнула.

Лауфен улыбнулась. — Хорошо. Я не собираюсь так с тобой говорить, никогда. Я надеюсь увидеть тебя одной из держателей доменов.

Лозанна испустила долгий вздох. Путь был намечен, но он был нелёгким. — Я постараюсь, мама.

Лауфен взяла дочь за руку. — Одно дело — видеть, как наши дети умирают в бою. И совсем другое — видеть, как наши дети умирают внутри, опустошённые, как шелуха. Если это то, чего ты хочешь, иди.

Юная эльфийка кивнула. — Неужели всё было так плохо? Я не чувствовала этого.

— Я чувствовала этот смрад из моего особняка.

— Нет, не могла. — Лозанна рассмеялась.

Лавамир был другим.

Прошло очень, очень много времени с тех пор, как она посещала эту преисподнюю, и её мгновенно смутило, насколько мирным он казался. Прямо вокруг древа-клона Эона росли демонические деревья.

Здесь она посмотрела на гигантское древо и поняла, почему у Кей и держателей доменов были опасения.

Клоны Эона были бесконечно адаптивны. Они приспосабливались к своей естественной среде, и здесь древо Эона приняло гибридную форму, смесь древа и демонических энергий Лавамира.

— Я думала, Эон ограничивает использование демонической энергии. — Лозанна смотрела на титаническое древо; его присутствие на Лавамире было свидетельством, монолитом вызова природы. Его древо было одновременно зелёным и красным, его стволы светились, и оно было наполнено красными, синими и зелёными прожилками. Его листья были смешанными: некоторые яркие, живописно зелёные, некоторые в оттенке демонического красного, а некоторые другие — увядшие и мёртвые.

Она чувствовала это здесь, пульсирующую смесь природной энергии, демонической энергии и чего-то ещё. — Это испытательный полигон, — парировала Кей.

— Это кажется масштабнее, чем я ожидала. Я ожидала лишь небольшую ферму демонических деревьев, а не целый лес. — Лозанна оглянулась и в сердце своём поняла опасения держателей доменов.

В её сознании, возможно, это просто их масштабы не совпадали. Для Эона лес действительно был крошечным. Если его деревья покрывали множество миров, то относительно, что такое целый лес демонических деревьев?

Это мог быть всего лишь один процент. Нет, меньше того.

Но увидев это своими глазами, она всё же почувствовала смутное беспокойство, которое не могла толком объяснить. Лавамир был землёй магмы и лавы. Если и была какая-то изначальная растительность, то она поглощала минералы и газы из жерл.

Демонические деревья вовсе не нападали на неё. Нет. Как кто-то, кто чувствовал связь с Эоном, её беспокоило, что она чувствовала ту же связь с этими демоническими деревьями. Эон был хозяином этих демонических деревьев. Она видела демонических жуков, ползающих между ветвями демонических деревьев, прыгающих, спотыкающихся, падающих.

— Демонический чемпион здесь поблизости? — спросила Лозанна.

— Нет. Он далеко впереди.

— Почему мы не телепортируемся?

Кей огляделась. — Я подумала, что тебе нужно это увидеть. Что Эон пытается сделать с демонами. Учиться. Поглощать. Ассимилировать. Изучать наших противников, чтобы стать лучше. Но люди однажды сказали: Когда ты долго всматриваешься в бездну, бездна также всматривается в тебя. Я боюсь, что Эон узнаёт больше, чем рассчитывал.

— Ты стала очень хороша в пропаганде, — парировала Лозанна. Она чувствовала себя потрясённой.

— Это стандартное обучение шпионажу и повстанческой деятельности. Шпионы говорят о вселении страха. Они говорят о серьёзности проступка. Показать доказательства, превратить малые реальности в великие ужасы. Показать такую тьму, чтобы она заглушила свет. Подтасовать весы, играя с эмоциями и ожиданиями внутри нас.

— И ты всё ещё это делаешь. — Лозанна нахмурилась. — Ты пугаешь меня коварством шпионских операций.

Кей рассмеялась. — Я слишком много времени провела со Шпионмастером Интипом. Но лучшая пропаганда всегда начинается с крупицы правды. Показывая разные грани правды. Показывая, как один и тот же факт может быть истолкован совершенно по-разному, просто заняв другую позицию. Это как море Пустоты.

Эльфийская леди и голем прошли мимо ещё большего количества демонических деревьев и вошли в область, где Эон разводил и экспериментировал с большим количеством демонических жуков. Вся зона размножения была заполнена специально выращенными демоническими деревьями.

— Истина — это то, что ты сама о ней думаешь, — рассмеялась Кей.

— Ты не веришь в такую шаткую фразу, — парировала Лозанна.

Кей рассмеялась ещё больше. — Нет. Я верю, что существует некая объективная истина. Я верю, что есть добро и зло, правильное и неправильное. Я хотела бы верить, что я всё ещё невинна и наивна.

Лозанна кивнула. Это больше походило на Кей, которую она знала. Они стояли и наблюдали, как демонические жуки выходят из своих больших древесных мешков. Это были эксперименты, и они заметили, что каждый жук был немного другим. Совсем немного.

По сути, это была эволюция путём чистого количества и грубой силы. Демонические деревья порождали мелких жуков. Некоторые падали, и их тела поглощались деревьями.

Она чувствовала связь с ними. Она могла чувствовать их через ту дверь в своей душе.

Это были творения Эона.

Она знала это.

И она задавалась вопросом, глядя на странных, чуждых существ, действительно ли Эону нужен был нравственный ориентир.

— Кей.

— Что?

— Я не думаю, что моя роль — быть нравственным ориентиром Эона. — Были другие, кто мог вести корабль.

— Оу?

Она подумала о своей собственной истории. С самых первых дней Фрики, затем Новой Фрики, а затем и Фрешки. Она верила, что их древо было там, чтобы защитить их. Даже когда казалось, что ТриТри был подавлен демоническим шламом, вся долина переполнена демонической энергией, оно изо всех сил старалось защитить их.

— Тогда что ты думаешь, твоя роль?

— Быть его первой верующей. — Лозанна посмотрела на демонов и почувствовала свою связь с окружающим миром. Это не было злобой. Это было любопытство.

Желание учиться.

— Несмотря на то, насколько тёмными и мрачными могут казаться действия Эона, ими движет желание спасти всех нас. Даже если всё остальное потерпит неудачу, я хочу верить в это. Я видела его в более слабые времена, и его желание сопротивляться не ослабевало. Даже когда он обращал демонов, даже когда короли демонов угрожали сокрушить всех нас, я верю.

Кей огляделась. Лозанна догадалась, что Кей знала людей гораздо лучше, чем показывала. Кей, казалось, чувствовала, как нажимать на нужные кнопки.

— Прогресс не приходит мгновенно. Прогресс не всегда идёт по прямой. — Лозанна произнесла это, но её сердце дрогнуло от того, насколько это казалось актуальным для неё самой. — Прогресс часто требует от нас заглянуть в глубины и обнаружить, куда нам не следует идти. Когда исследователь пещер погружается в глубокие тёмные пещеры, чтобы найти, что там внизу, наша роль — сохранять веру и убедиться, что верёвки для ныряльщика остаются надёжными. Мы защищаем путь, чтобы они могли выбраться из тьмы обратно.

Меньшие существа не могли даже попытаться исследовать глубины демонической скверны. Демоны сокрушили бы их. Действительно, она не знала никого, кто мог бы надеяться отправиться во тьму и остаться в живых, чтобы рассказать об этом. Если не Эон, то кто?

Кто-то должен был быть глупым, безумным и немного извращённым, чтобы отправиться во тьму и создать первый свет. Прикоснуться к невыразимому, понять скверну их разлагающих энергий и овладеть средствами для их обращения.

Кей улыбнулась. — У тебя больше веры в Эона, чем в саму себя.

Лозанна почувствовала это. — Это правда.

— И я бы сказала, что вы сделаны из того же теста. Или лоскута.

Лозанна покачала головой. В её мыслях появился дядя Юра. Она желала многих вещей, но в конечном итоге приняла его решение умереть героем.

Он умер героем и оставил после себя обувь, которая всегда была ей велика.

В его обувь невозможно было бы вписаться. Но она надеялась, что её обувь пройдёт тем путём, которым он когда-то шёл. Продолжить путешествие, которое для него закончилось. Ей просто потребовалось больше века, чтобы это осознать.

Эон сказал бы, что тогда она не была готова.

Вероятно, так и было.

Теперь, когда меньшие заботы остались позади, она будет готова.

44

ГОД 269 - САТРИЯ

Мир Сатрии вибрировал от божественной силы. Для большинства они были лишь едва различимыми нитями, которые нужно было постараться, чтобы заметить. Но для Люмуфа, человека веры, они сияли в глазах, словно узоры из призрачного света. Это были знаки присутствия прикосновения бога.

В какой-то момент Система обозначала божественность как присутствие администратора.

Сила Хавы была куда заметнее в таком мире. Она пронизывала саму землю, и даже ядро мира было переплетено с ней.

Это был мир Хавы. Являлся ли он основным миром, Люмуфу было не сразу ясно, но это не имело значения.

И теперь им предстояло ворваться на собрание верховных жрецов.

Верховные жрецы, или, как их называли, Круг Хавы, проводили тайное собрание в горах, вдали от общества. Это был один из тех секретных храмов, о которых знали лишь верховные жрецы.

Для тех, кто не был человеком Бога, найти его было бы трудно из-за иллюзорной магии и сильных иллюзий. Но для Люмуфа присутствие энергий Хавы делало местоположение очевидным, как солнце, и даже упрощало его отслеживание. Всё, что им нужно было сделать, — это следовать за ними, как за нитями, оставленными героем, отправившимся в лабиринт. Жрецы Круга были благословлены Хавой.

Говорили, Хава редко нисходит.

Жрец Эона знал, что бывают исключения, и группа последовала за ними в тайный горный храм. Люмуф задавался вопросом, встретит ли он другого бога, точно так же, как они встретили Айву.

Место было почти безлюдным, хотя присутствия Божественной Стражи Круга Хавы должно было хватить, чтобы справиться с большинством врагов. Они были с ног до головы облачены в снаряжение, освященное божественной силой.

— Что это у жрецов за страсть к тайным убежищам? — пожаловался Рун, пока мои владельцы доменов выслеживали жрецов. Это было не в первый раз, когда они видели секретные анклавы. Даже на Трихоме у всех храмов были тайные базы.

— Нам не стоит жаловаться, — парировала Эдна с ухмылкой. — У нас самих тайных баз хватит, чтобы с ними потягаться.

Рун хотел ответить, но понял, что Эдна права. У Вальторнов и Вальтрианов действительно было множество тайных баз по всем мирам. Это было бы то же самое, что и котелок называет чайник чёрным.

Они наблюдали, и их собственные чувства обострились. Тайный анклав Хавы был защищен магией, но они не были готовы к деревьям. Наши деревья и травы легко проникали сквозь магическую защиту, и благодаря им мы знали, что происходит внутри.

Круг проводил свои тайные собрания в крытом, достаточно закрытом саду с большим световым колодцем. Причина, по которой там был световой колодец, заключалась в том, чтобы Хава мог посетить их, если божественное существо решит почтить их своим присутствием.

Это было, конечно, исключительно редко, но такова была традиция, и поэтому каждое поколение Круга Хавы продолжало проводить свои собрания в этом прекрасном саду. Весь сад был воплощением безмятежности, и поскольку Хава когда-то посетил это место, прикосновение его божественности всё ещё ощущалось даже в земле и камнях стен и колонн этого крытого сада. Растения здесь сияли и были полны магии, ибо их коснулись боги. Цветы здесь были необычайно красивы и цвели, не увядая.

Единственный луч солнца, проникающий через световой колодец, был каким-то образом идеальной силы — не слишком резким и не слишком мягким, — и маленький искусственный пруд мерцал.

Это было место, идеальное для чаепития.

Но вместо этого оно стало местом тайного собрания жрецов.

— Король демонов прибудет примерно через два года. Сколько воинов вы отобрали для рассмотрения Хавой? — Они были советом равных, но часто его возглавлял старейший жрец Круга.

Каждый из них начал называть число. Чемпионы Хавы были номинированными кандидатами, выбранными из числа сильнейших воинов жрецов. Божественная Стража часто была в числе кандидатов, поскольку сами божественные стражи, отобранные каждым из верховных жрецов, были невероятными воинами.

Но Хава часто требовал воинов определенной молодости и силы, поэтому более старых, опытных стражей исключали.

Им нужно было постоянно пополнять ряды божественных стражей талантливыми молодыми воинами, и каждый из городов-реликвий создавал для таких целей специализированные академии и учреждения или приспосабливал существующие военные структуры для выполнения функций питающего учреждения. Город-реликвия Мусео имел два таких питающих ордена: Орден Рыцарей Мусео и Высшая Гвардия Мусео. Город-реликвия Олпаш полагался на Храмовников Хавы Олпаша для отбора своей божественной стражи, а Храмовники Хавы Олпаша набирали их из общей армии.

В общей сложности Круг Хавы назвал около сорока имен, и по традиции Хава выбирал от пяти до пятнадцати, которые будут благословлены силами Чемпиона Хавы, и каждый получит особый комплект Вооружения Чемпиона.

Эти сорок, естественно, должны были столкнуться с божественным присутствием Хавы. Потеря сознания перед Хавой, разумеется, означала отказ.

После отбора кандидатов на роль Чемпионов Хавы следовали обыденные административные вопросы, такие как грядущие празднования Хавы и другие мелкие конфликты. Это было неотъемлемой частью их ежегодных жреческих дел, и Люмуф внутренне усмехнулся, насколько знакомо всё это звучало.

Патриархи и матерьархи Древологии проводили очень похожие собрания, даже с похожими темами.

Круг Хавы кратко заговорил о демонах, и, по нашему пониманию, они не волновались. Демоны могли выигрывать отдельные битвы, но когда в бой вступали благословленные божественной силой, победа была практически обеспечена. Божественная Стража, вооруженная освященным оружием, могла сразиться с демоническими чемпионами и демоническими рыцарями. Единственная причина, по которой их не задействовали, заключалась в том, что их было немного, и большинство из них находились в городах-реликвиях.

Согласно разведывательным донесениям Руна, только двадцать процентов божественно благословленных стражей были задействованы за пределами территории городов-реликвий. Остальные не уходили слишком далеко.

Иными словами, страдания других городов частично можно было объяснить отказом городов-реликвий отправлять больше людей наружу. Реликвии были бесконечно важнее, чем жизни городов. Это было весьма похоже на то, как Вальторны были в основном размещены на Центральном Континенте и в наших союзных землях.

В конце концов, после того, что показалось половиной дня, собрание приблизилось к концу. Старейший из них сказал: — Есть ещё что-нибудь для обсуждения?

— Есть ещё дело об иномирянах, — внезапно спросила жрица Олпаша. — Посетители из другого мира

— А-а. Они и вас посетили. — Нахмурился другой главный жрец.

— Что вы им сказали?

— Разумеется, я ничего им не сказала. Кто поверит таким лжецам?

— Но они настоящие. Они действительно из других миров, — защищалась жрица Олпаша.

— Вы действительно верите, что существуют люди за пределами величия Хавы? — парировал другой жрец.

Жрец Мусео сидел молча. — По крайней мере, сила, которую они демонстрируют, реальна.

— Это должна быть какая-то украденная реликвия.

Жрица Олпаша заговорила: — Я не обнаружила ничего подобного, и Хава сообщил бы нам

Затем произошло неожиданное. Небеса исказились, словно над ними открылся портал. Некогда голубое небо потемнело, и затем из темноты золотой луч света пронзил клубящиеся черные облака.

Здесь, в земле, далекой от остального человечества, небеса разверзлись.

Круг Хавы понял это немедленно. Их глаза расширились от шока, челюсти отвисли. Старейший из них тут же распростерся на полу, а остальные последовали его примеру. Божественная Стража быстро сделала то же самое.

Хава пришёл.

Я почувствовал это через Люмуфа. Искажение божественных нитей, деформации реальности. Присутствие божественности. Знакомое, как у Айвы, но иное. Лишь слегка иное.

Весь мир тоже это почувствовал.

Луч золотого света сиял с небес, и с внезапным увеличением интенсивности он выпустил то, что казалось золотым всплеском света. Люмуф поднял взгляд, и с нашими чувствами нам было легко пронзить его.

Свет прошел через божественный портал. Хава был где-то ещё, и я полагал, что мы увидим представителя.

Эдна, Рун и Эзар переглянулись, и новый владелец домена задрожал. Эдна посмотрела на Люмуфа.

— Это знакомое ощущение.

Люмуф кивнул. — Полагаю, он знает, что мы здесь. Мы будем в порядке.

Хава появился посреди садового дворика в форме золотой тени. Словно сам свет принял облик рыцаря-воина с золотым шлейфом на шлеме. Золотая тень слабо светилась, и в её фигуре можно было различить очертания мечей и копий.

Миллион мечей и миллион копий. Словно смотришь в мир, наполненный схватками и битвами.

— Приветствую, мои верные.

Круг Хавы преклонил колени и молчал. Их головы были на земле. Руки тоже. Они ждали.

— Можете говорить.

Заговорил старейший из них. Его лоб лежал на каменном полу. — Владыка Хава. Ещё ещё не время для выбора ваших чемпионов. Можем ли мы чем-нибудь ещё помочь вам?

— А, да. Демоны. Они скоро придут. Но я не из-за них здесь.

Присутствующие не смели ничего предполагать. Поэтому старейший спросил: — Чем мы можем помочь вам? Скажите слово, и мы сделаем это изо всех сил.

Золотая тень сместилась и подошла к старейшему жрецу. — Это не то, что должны делать мои верные. Напротив, у нас есть гости. Подслушивающие, пришло время вам проявить себя.

Я не знал, как, но Золотая Тень посмотрела на нас. Я мгновенно почувствовал, как мой домен заваливает меня уведомлениями. Это было царство Хавы, а это означало, что Хава должен был отслеживать этот мир с гораздо большим вниманием, чем остальные.

В некотором смысле, это было ожидаемо. Мы сэкономили время и ресурсы. Часть меня была довольна, что всё пошло так, как я и предполагал, даже если это произошло немного раньше, чем ожидалось.

Люмуф, Эдна и мои владельцы доменов были рядом, но не совсем вплотную. Поэтому было удивительно, когда их собственные домены тоже были завалены уведомлениями. Люмуф сглотнул, но кивнул.

— Похоже, мне придется столкнуться с богом.

Эдна сглотнула. — Пойдем вместе.

В то же время жрецы Хавы были невероятно удивлены и огляделись, недоумевая, кого имеет в виду их Бог. — Владыка Хава, нам позвать стражу?

Золотая тень рассмеялась. — Стража? Вы стоите перед гостями, которые скоро станут моими равными. Тысяча стражей не причинила бы им вреда.

Люмуф приземлился прямо в саду, а трое владельцев доменов приземлились позади него. Жрецы Хавы все вскрикнули.

— Вы!

Золотая тень подняла руку. Энергии Хавы были настолько плотными, что ощущались давящими. — Молчите, мои верные. Это разговор с теми, кто находится в нескольких шагах от божественного. Слушайте внимательно и учитесь.

Люмуф почтительно сложил руки, и энергии Хавы отскочили от его тела. Я почувствовал сильное давление на свою собственную силу, но этого было недостаточно, чтобы оттолкнуть меня.

— Владыка Хава, я Люмуф, аватар Эона. Я пришел, представляя Эона, и мы ищем аудиенции для получения руководства и помощи.

У золотой тени не было лица, и всё же казалось, что наши взгляды встретились.

— Я призову Эона, — сказал Люмуф, и мгновенно энергии формы аватара разошлись волнами. Жрецы, уже подавленные силами Хавы, теперь почувствовали, как моя собственная сила затопляет пространство.

— Недавно вознесшийся, — произнесла тень Хавы. — Приветствую, Эон.

— Приветствую, Хава, — ответил я, мой голос звучал через Люмуфа. Жрецы вокруг нас задрожали. Божественные стражи замерли на месте. — Мы путешествуем по другим мирам в поисках древних богов.

— Понимаю. Вы встречали моих сородичей?

— Я говорил только с Айвой.

— А-а. Тот, что из Великих Озер. Как он?

— Удалился очень далеко.

— Мы все, — произнесла Хава с чем-то похожим на вздох. — Я почувствовал ваш запрос о встрече через моих жрецов и решил перейти к делу. Давайте приступим. Что вы хотите мне сказать?

— Мы нашли демоническое солнце, и там есть барьер, который не дает нам приблизиться. Мы просим вашей помощи.

Хава посмотрел на одного из своих жрецов. Его глаза были словно лучи света, и они засияли на жреце, отмечая его. — Жрец Салазар. Предстаньте перед Эоном. Он покажет вам то, что он видел.

Салазар был старейшим из жрецов, и он задрожал. Он подошел к Люмуфу и преклонил перед ним колени. — Я к вашим услугам.

Через Люмуфа я коснулся его головы. В одно мгновение, через мою Академию Снов, я передал Салазару наши воспоминания о Кольцах Солнца, демоническом солнце, черной слизи и обнаруженных нами божественных энергиях внутри демонического солнца.

Глаза Салазара расширились, словно он сошел с ума. Но он вернулся в мир, когда Хава заговорил: — А теперь иди ко мне.

Салазар подошел, словно марионетка, и Золотая Тень коснулась его головы. Шар света вырвался из его лба и мгновенно был поглощен Тенью Хавы.

— Такие воспоминания не должны быть доступны смертным. Мои извинения, жрец Салазар. Лучше, если мои люди не будут видеть великую тьму, которая гноится за пределами моих миров.

Мы ждали, пока золотая тень, казалось, изучала воспоминания.

— Это Кольцо Солнца, к сожалению, слишком далеко от меня. Я сосредоточен вокруг своих основных миров, мое существование зависит от моих верующих.

— Я могу соединять миры своими клонами. Я могу отправить туда ваших чемпионов, — парировал я.

— Доступ не меняет моего взвешенного ядра, и мои ресурсы ограничены.

— Тогда можете ли вы помочь нам, призвать героев и снарядить моих людей божественным снаряжением? Или сразиться с нами?

— Мои чемпионы бледнеют перед мерзким отродьем испорченных ядер. То, что они посылают для вторжения в наши миры, — это не то, что они имеют для защиты своих собственных, — сказала Золотая Тень. — Этот наш враг сражался с нами с самых ранних дней миров, и даже сейчас он держит одного из моих сородичей в плену. Он побеждает нас истощением на протяжении эонов, наводняя нас своим мерзким отродьем, изматывая нас тысячелетиями, пока мы не становимся неспособными благословить достаточно чемпионов, чтобы сопротивляться. Если вы пришли просить меня сражаться с вами, я не могу этого сделать. Я ослаблен расстоянием от моих основных миров.

Я предложил альтернативу. — Если вы слишком далеко, то, наверняка, есть другие, что ближе. Если вы знаете, где они, я найду их.

— Я не знаю, и подозреваю, что мои сородичи — тоже. Мы не можем выйти на поле битвы с вами. Если бы могли, то сделали бы это давным-давно. Но это не значит, что я не могу помочь.

Я заподозрил, что грядет задание.

— Вам был предложен пакт.

— Да.

— Тогда вы знаете, что у каждого из нас есть долг защищать периферийные миры. Эти далекие миры, куда мы призываем чистые души из Иммагических миров, чтобы они служили нашими чемпионами.

Исходные миры. Земля.

— Расстояние. Это странная вещь. У нас есть долг перед ними, и всё же каждый из этих миров потребляет так много нашей энергии. Настолько много, что у меня мало остается для других дел. Я слышу вашу просьбу, Эон, и готов помочь вам. Я выкую оружие, достаточно мощное, чтобы разрушить барьер Колец Солнца, но для этого мне потребуется сократить мои энергетические затраты.

Если боги постоянно тратили свои очки веры на защиту далеких миров, у них, вероятно, мало что оставалось. Однако, если далекие миры можно было бы спасти, не требуя использования героев, боги смогли бы получить излишек очков веры и что-то с ним сделать.

— Помогите мне защитить периферийные миры. Вам придется победить около пятнадцати из них и удерживать некоторое время. Я передам их местоположения через Салазара. Это те миры, которые вытягивали большую часть моих энергий. Освободив их, я получу необходимый потенциал, чтобы создать нечто для вас.

Пятнадцать миров.

— Но будьте осторожны. Даже если вы разрушите Кольца Солнца, этой силы будет недостаточно, чтобы прорваться сквозь мерзкую тюрьму демонов. Чтобы сразиться с демоническим солнцем, вам понадобится не только моя сила. Найдите других богов и убедите их одолжить вам свою мощь. Я одолжу свою, когда придет время. Возможно, вместе мы сможем уничтожить это мерзкое солнце и освободить моего сородича из его хватки.

— Вы знаете, кто там заперт? — спросил я.

Хава замолчал, словно изучая мои воспоминания. — Я не знаю наверняка, но подозреваю, что это один из древних стальных миров, инженер Эрас. Это истинное тело Эраса, и хотя оно захвачено, а его энергии используются демонами, оно ещё не мертво.

Ещё не мертв.

— Пока его тело остается, Эрас может восстановить свое присутствие. У него всё ещё есть верующие во многих мирах.

Через Салазара я получил яркие отметки местоположений в море пустоты. Это были миры под властью Хавы, но мы были так далеко от них.

— Кто такие демоны? — спросил я.

— Я не знаю. Они сражались со мной с того дня, как я осознал себя в этом мире. Возможно, древняя, Гайя, или Первый из Солнц, Шура, могли бы знать. Как только вы завершите свое задание, можете вернуться сюда, и тогда я вас приму.

— Вы не можете помочь мне поговорить с другими богами?

— Я не знаю, где они. Мы договорились не вмешиваться в дела друг друга эоны назад. Мы договорились оставлять в покое основные и внешние основные миры друг друга. Война среди звезд никому не принесла пользы.

Я не знал, что на это сказать. Вместо этого я оглядел дрожащих жрецов и жриц. — И всё же у вас есть верующие даже в моем мире.

Золотая тень замолчала и, словно его осенило прозрение, заговорила: — А-а! Ваш мир тоже периферийный. Меня забавляет, что ваш мир порождает нечто подобное вам. Во многих смыслах эта аудиенция косвенно является плодом ваших усилий. Они послали к вам инвазивный мир?

Он, должно быть, имел в виду комету. — Да.

— Понимаю.

Золотая Тень взглянула на жрецов и божественных стражей, затем снова на бумаги со списком кандидатов в чемпионы.

— Вообще-то, давайте не будем благословлять чемпионов. Я желаю увидеть ваши силы в битве.

— Мои силы довольно ограничены. — Я нахмурился. Я чувствовал себя так, будто меня подставили. — И мы сражаемся нечестно.

— Победа есть победа, независимо от средств. Отродье демонов спустится через два года. Помогите моим жрецам справиться с демоническим отродьем, и я перенаправлю свои ресурсы туда, где это сможет помочь вам.

Я посмотрел на свои силы. Эдна пожала плечами. Рун и Эзар выглядели неловко в присутствии бога.

Но король демонов есть король демонов. Ценный опыт, который можно получить. Я задумался, не была ли это ловушка, чтобы заманить сюда моих владельцев доменов. Но почему-то я не чувствовал, что Хаве нужно было меня заманивать в ловушку.

Я вспомнил, что они сражались с нами давно. — Почему вы приказали своим верным вести против нас крестовый поход?

Хава замолчал. — Я?

Золотой Тени потребовалась секунда, чтобы понять, что я имел в виду.

— Тогда я должен извиниться. Периферийные миры всегда подвергаются атакам, и я не могу тратить энергию на то, чтобы прозревать так далеко и изучать всё в мельчайших подробностях.

Война.

Столько смертей.

И всё, что я получил, — это извинение.

Я не мог не чувствовать, что боги были черствы. Но, с другой стороны, таким был и я.

Если бы я был в такой же ситуации, поступил бы я иначе, учитывая ограниченную информацию? А что, если бы это действительно была злая сила, а я решил ничего не делать?

На самом деле, именно так я всегда и поступал. Обычно я предпочитал ничего не делать, пока не был уверен.

Но некоторые боги думали иначе.

— Мы встретимся снова, Эон. А пока мои жрецы окажут самый теплый прием нашим выдающимся гостям из других миров.

Хава исчез.

И мир снова смог дышать.

Люмуф посмотрел на своих собратьев по вере.

Они были другой религии, но всё же людьми веры. — Похоже, нам придется помочь вам подготовиться к королю демонов.

45

ГОД 270

Сколько ещё, к черту, камней ждать? — выругался Прабу, когда его биомеханический костюм усилил движения в космосе. Он сновал от одного валуна к другому, приводимый в движение собственной магией и усиками костюма, что служили ему удлиняющимися конечностями, подобно тому, как Док Ок передвигался бы в безвоздушном пространстве.

Сотни камней возникали из бездны, образовывая скопления или облака, обычно группируясь вокруг одного крупного валуна.

На другом конце космической дали Колетта неустанно метала магические заклинания, разнося камни вдребезги.

Несмотря на кажущуюся обыденность происходящего, я нервничал. Мы нервничали.

Примерно в это время комета должна была целой и невредимой достигнуть Древодома, но мы не добили короля демонов.

Мы ждали Мультипуса.

Он был на одном из камней, и мы ожидали его появления.

Я подозревал, что он жив. Уведомлений мы не получали, но, возможно, и не получили бы, если бы он исчез посреди пути? Я не был уверен, когда Система рассылала уведомления. Может, только когда мы находились в одном мире, и поэтому, если бы меня там не было, когда он исчез, я бы даже не узнал?

— Ещё камни идут

Грань реальности изогнулась, словно небо и звёзды были плоским озером, внезапно вздувшимся вверх. Она лопнула, и перед нами предстал гигантский валун.

— Ладно, ладно, огонь! — Стелла и пустотные маги координировали оборону. Космические баллисты и магические пушки уже были нацелены на ожидаемую точку входа камней.

Появлялись всё новые камни; эта партия была даже крупнее предыдущей.

Король демонов Мультипус прибыл.

— Ох, чёрт, — выругался я, и герои тоже.

Прямо сейчас только Прабу и Колетта были в космосе, разбираясь с камнями. Чун вернулся на Древодом, занимаясь какой-то своей хернёй. Хефри была в Трёхмирье, делая что-то в своём маленьком королевстве. Адриан всё ещё был занят зачисткой остаточных демонов-волков.

Мои держатели доменов тоже были разбросаны. Люмуф, Рун и Эдна всё ещё находились на Сатрии, Кафа вернулся в Дельвегард, а Йоханн по-прежнему поддерживал порядок в Трёхмирье.

Хотя мы и знали, что Мультипус идёт, у нас было слишком много других приоритетов, чтобы просто сидеть на Древодоме и ждать. Я немедленно отправил зов и призвал их через мой Двор Божественного Древа, и все они были немедленно возвращены из своих миров.

— Нам нужно поддержать Прабу и Колетту против Мультипуса прямо сейчас, — заявил я и приготовился развернуть ещё одного клона, если потребуется. У меня всё ещё было несколько свободных слотов, и, увидев, что Мультипус мог на комете демонов, я был весьма обеспокоен тем, что он мог бы сделать здесь.

Рой мелких, многоруких, похожих на осьминогов демонов выполз из больших камней. Они прятались внутри валунов, а их конечности или шипы выстреливали, словно очень длинные копья и дротики. Но это был космос, а космос огромен.

— Держитесь на расстоянии и бомбардируйте его издалека, — посоветовала Стелла через нашу общую магическую сеть. Из-за огромных космических расстояний каждая атака короля демонов занимала больше времени, поэтому Прабу и Колетта могли поддерживать дистанцию и продолжать свои атаки.

— Ага, — сказала Колетта, метая магические снаряды в сторону короля демонов. — Какое из них истинное тело?

Там было около пятнадцати более мелких королей демонов, и каждый из них обладал довольно схожим уровнем силы.

— Ни одно, — ответил я, когда Люмуф телепортировался на ближайшую космическую платформу. — Не лучше ли навязать бой на одном из камней?

— Нет, — вскоре прибыла Эдна. — Это звучит так, будто мы будем сражаться на родной территории демона. Сражение в космосе более эффективно против него.

— Но это значит, что мы не сможем подобраться близко, — возразил Люмуф. Было труднее достичь плавающих, движущихся тел Мультипуса в космосе.

— Но у нас преимущество, — возразил Рун. — У нас достаточно орудий для бомбардировки, чтобы уничтожить его. — Рун и Йоханн прибыли следующими на космическую платформу. Они носили своего рода деревянный костюм, похожий на те, что у героев. — Как далеко ты можешь протянуть корни?

— В наши дни? Очень далеко, — сказал Люмуф. — Но космос огромен.

— Нам просто нужны платформы, чтобы стоять. Просто поддерживайте нас, и мы сбросим его с небес.

— Отлично.

Прабу и Колетта оба облегчённо вздохнули, увидев прибытие остальных держателей доменов. — Чёрт возьми, долго же вы.

— Мы были в других мирах, — возразил Люмуф. — Естественно, что это займёт какое-то время.

Множественные тела Мультипуса атаковали, катясь, словно гигантские космические ежи, сквозь пространство. Его щупальца затвердели, превратившись в копья и шипы, и пытались врезаться в героев и моих держателей доменов.

Но снова космос был огромен. Нам было трудно попасть друг в друга, но мы превосходили короля демонов числом.

— Знаете, надо было назвать его морским ежом, а не осьминогом. Он больше похож на морского ежа, — отшутилась Стелла, помогая своей магией перемещать плавающие платформы.

Мультипус атаковал комбинацией пронзающих ударов, используя свои шипы, чтобы пытаться поразить героев и моих держателей доменов издалека. В космосе мы обменивались снарядами. Люмуф призывал гигантские корни и деревья, достигавшие космоса. Держатели доменов запрыгивали на них и использовали как платформы, чтобы занять лучшие огневые позиции.

Платформы, созданные из камней так, чтобы на них можно было призывать деревья, превратились в живые платформы. Несколько пустотных магов поддерживали открытыми порталы, чтобы мои корни могли питать деревья на этих платформах и давать бойцам дополнительную мобильность.

— Стоп. Мультипус здесь? — прокомментировала Хефри, когда новости достигли Трёхмирья. — Что ж, отправьте меня туда.

Хефри телепортировалась к моему основному телу, и вскоре она прибыла.

Пространство снова начало искажаться.

— Ещё камни летят!

Ещё одно гигантское облако камней появилось из-за краёв реальности.

— Ну, чёрт, — выругался Прабу. — Мы не можем уничтожать камни и сражаться с Мультипусом!

Пока герои и мои держатели доменов концентрировались на короле демонов, большинство камней пролетели мимо первой линии обороны и направились к Древодому. Движение к Древодому, казалось, предполагало некое преднамеренное движение, но эти камни были направлены к Древодому. Они падали к нему, притягиваемые его магической гравитацией.

Наши орудия для бомбардировки были сосредоточены на множественных телах Мультипуса.

— Больше тел Мультипуса приближается! — Стелла наблюдала, как всё новые гигантские космические ежи выскакивали из вновь прибывших камней. — Продолжайте стрелять из орудий! Цельтесь и в камни тоже!

Было трудно решить, целиться ли в камни или в Мультипуса.

— Хефри, ты должна целиться только в камни! — предложил Рун.

— Нет, не буду. Это не лучшее применение моих навыков!

По всему нашему пространству были разбросаны дополнительные космические оружейные платформы, и они начали стрелять по облакам камней. Они были очень эффективны против мелких камней. Большинство из них разваливались и превращались в космическую пыль за два-три выстрела.

Крупные были крепкими. Тем не менее, удар снарядов замедлял их, выигрывая время, чтобы мы могли нанести по ним больше атак.

Тем временем Хефри облачилась в полный комплект героической брони и атаковала прямо на тело Мультипуса.

Мы ослабляли некоторых из этих гигантских космических ежей. Шипы по всему их телу поглощали часть атак, не давая некоторым нашим заклинаниям достичь более мягкого внутреннего тела. Стена шипов вокруг тела действовала как современные активные танковые защиты; они выстреливали шипы, которые встречали входящие атаки.

Таким образом, заклинания вроде огненных шаров и обычных взрывных заклинаний отклонялись и срабатывали немного за пределами тела. Заклинания всё ещё ранили его, но не так сильно, как прямое попадание во внутреннее мягкое тело.

— Нам нужно пронзить эту чёртову штуковину, — сказал Люмуф, но мы могли сделать это, только если бы врезались прямо в эту стену из шипов.

Было достаточно трудно пытаться поймать гигантских ежей, несущихся сквозь космос. К счастью, их траектория была в некоторой степени предсказуемой благодаря разреженности космоса, и они явно не очень хорошо перемещались в безвоздушном пространстве.

— Я думал, мы должны сражаться с проклятыми каменными големами! — спросил Рун у Стеллы. Магические стрелы Руна и Йоханна были чрезвычайно эффективны, и через некоторое время они уничтожили два тела короля демонов.

Сами герои также изменили свои атаки на зачарованные дротики, покрытые магической силой. Они были более эффективны для поражения тела сквозь его толстую стену из шипов.

Тем не менее, Мультипус использовал шипы на своём теле как противоракетные снаряды и выстреливал ими навстречу их дротикам. Несмотря на это, мы продвигались. Мы медленно уничтожали короля демонов, но камни пролетали мимо наших начальных оборонительных линий и направлялись к Древодому.

На Древодоме мои Вальтхорны немедленно активировали систему раннего предупреждения, и наша защита пришла в действие.

— Это предупреждение от Центрального Управления. Ожидается, что через несколько дней метеоры столкнутся с нашим миром. Пожалуйста, убедитесь, что ваши подземные бункеры достаточно заполнены припасами на один-два месяца укрытия. Пожалуйста, убедитесь, что ваши бункеры зарегистрированы в Центральном Управлении, чтобы наши силы могли вас найти.

Небесные обсерватории смогли заметить маленькие полосы света, направлявшиеся к поверхности нашего мира.

Это было красиво.

И немного страшно.

Мы развернули второй слой обороны: маги, вооружённые бомбами и заклинаниями телепортации, телепортировались на поверхности крупных камней и начали устанавливать бомбы. У нас также были пушки и различные виды оружия, расположенные на наших лунах и близлежащих астероидах, которые начали бомбардировать близлежащие метеоры.

Мы постепенно измельчали метеоры.

Небеса были заполнены полосами света и маленькими вспышками, некоторые из которых порой сияли ярко, как солнце. Наше оружие, стреляя так быстро, как только могло, бомбардировало летящие камни. Наши маги неустанно работали, чтобы отвести их в сторону.

Местные жители гадали, что это такое.

Был ли это день, когда небеса вспыхнули пламенем?

Местные жители называли это днями Звёздной Искры. Некоторые называли это Днём Падающих Звёзд. Для кого-то, кто был надёжно защищён магическими барьерами и стенами, это было красиво. Романтично.

Но не всё было красиво. Были и более мелкие фрагменты, которые были пропущены, и большинство из них сгорали, приближаясь к атмосфере и магисфере Древодома. В районах, расположенных ближе к Центральному Континенту, наша наземная оборона делала всё возможное, чтобы перехватить метеоры до их падения.

Мы начали строительство этих наземных противометеоритных оборонительных сооружений в тот момент, когда нам удалось расколоть комету. Они были самых разных форм и видов. Некоторые представляли собой крупные пушечные батареи, питаемые линиями лей. Некоторые были лучевым оружием, также питаемым линиями лей. Некоторые были щитами, поскольку некоторым магам не нравилась идея поражать камни в воздухе.

Разнообразие защитных средств показало себя достаточно хорошо.

По всему Древодому не все эти метеоры были перехвачены; были и немного более крупные, врезавшиеся в землю, оставляя кратеры. К счастью, мир был в основном океаном, поэтому основная масса пропущенных метеоров упала в моря и океаны. Некоторые вызвали большие волны и цунами, но они вполне соответствовали нашим ожиданиям.

Тем временем герои и мои держатели доменов медленно сражались; мы уничтожали множественные тела Мультипуса. Пронзающее оружие было более эффективным, поскольку взрывы и тупое оружие отклонялись его гигантскими шипами.

Мы интенсивно использовали заклинания телепортации, но сам Мультипус создавал небольшую сферу магического возмущения, которая мешала нашей телепортации.

Нам действительно пригодились бы стрелы Чуна в этот момент, но ему было всё равно. Он всё ещё был слишком поглощён своим горем и разочарованиями, чтобы уделять нам внимание. На самом деле, я подозревал, что он сражался с классом героя внутри своей головы, потому что класс героя принуждал его сражаться с королём демонов.

Это был его долг.

И он не хотел этого делать.

Две силы в его душе сражались.

Что до нас, мы продолжали.

Уловки Мультипуса были довольно ограничены на просторах космоса, и, похоже, он хотел что-то сделать, но не мог.

Обе стороны сражались в некомфортной среде, и было довольно забавно, что король демонов справлялся с этим хуже, чем мы. Мультипус, возможно, был оптимизирован для битвы на суше.

По мере продолжения наших атак король демонов, похоже, осознал, что исчерпывает варианты. Множественные гигантские демонические ежи начали сбегать и катиться к Древодому. Наше оружие и защита настигали их.

— Остановите его! — сказали Рун и Йоханн. У нас были гарпуноподобные снаряды ещё с наших ранних дней, и мы использовали их с большим эффектом. Мы попытались опутать множественные тела Мультипуса, с некоторым успехом.

Мы поймали некоторых и, применив интенсивный обстрел, уничтожили нескольких.

— Некоторые камни проскальзывают! — чуть не закричал пустотный маг через нашу общую сеть связи.

Небеса были освещены лучами света и магии. Сами герои выложились по полной, когда два героя-архимага метали заклинание за заклинанием в Мультипуса и камни.

— Он набирает скорость! — сказали Рун и Йоханн, когда все погнались за ежами. Наше оружие и заклинания изо всех сил пытались поймать ежей, и нам удалось поразить нескольких из них очень сильными атаками и уничтожить.

Но из десяти-двадцати мелких тел нам удалось уничтожить лишь чуть больше половины. Остальные были в какой-то степени ранены, но они летели к Древодому на высокой скорости.

— Наземная команда, перехват, перехват! — Заревела Стелла, когда её собственный комплект пустотного оружия был запущен в сторону короля демонов.

— Но к нам летят камни, — возразили маги, управляющие различными оборонительными сооружениями. — Мы не можем целиться в обоих одновременно.

Не было смысла атаковать короля демонов слабыми атаками. Это не наносило демону вреда, и наши энергии лучше было использовать для борьбы с другими угрозами, такими как метеоры.

— Сосредоточьтесь на камнях, — сказал я. — Разберёмся с Мультипусом, как только он приземлится.

Звёздные небеса вспыхнули пламенем, когда шесть гигантских полос света прожгли внешнюю сферу. Наше оружие и магические атаки гнались за остаточными телами Мультипуса.

Каждый мир имел атмосферу и, в некоторой степени, магисферу, которая защищала мир. Более сильные миры имели более мощную защиту от таких вторжений, хотя демоны явно освоили искусство обхода этих защит через свои разломные врата.

— Мультипус приближается, — объявил я, когда Фрешка включила редкую аварийную сирену.

Мы обнаружили, что Мультипус каким-то образом направлялся прямо к Фрешке, что я нашёл забавным. Должно быть, он почувствовал моё присутствие и решил, что я был угрозой, которую им нужно было устранить.

На улицах началась паника, когда завыли сирены.

— Что происходит? — спрашивали люди.

— Король демонов приближается. Ожидается приземление где-то в районе Фрешки. Пожалуйста, немедленно ищите убежище или телепортируйтесь.

Фрешка быстро опустела, так как я использовал свои способности телепортации, чтобы отправить людей из Фрешки в остальную часть города. Мои держатели доменов и маги продолжали атаковать тело Мультипуса, пока оно вращалось в космосе и пронзало атмосферу Древодома.

Примерно в этот момент я создал огромную стену щитов вокруг Фрешки, когда шесть раненых тел Мультипуса врезались в земли вокруг нас. Их удар о землю вокруг нас вызвал огромные ударные волны, которые врезались в мою стену щитов.

Тела не двигались ни мгновения, и это была возможность, которая нам была нужна. Люмуф телепортировался вниз и немедленно атаковал одно из тел Мультипуса.

Его тело светилось от Ярости Аватара, когда огромные, магически усиленные корни пронзили одно из тел. Оно умерло мгновенно.

Эдна приземлилась прямо рядом с другим телом Мультипуса. Она приняла шипы на свою плоть невредимой и вонзилась прямо в его настоящее тело.

Мои корни атаковали оставшиеся четыре тела, и хотя я ранил их, казалось, что они всё ещё живы. Я немедленно обвил свои лозы и корни вокруг оставшихся четырёх тел и почувствовал, как оно борется против моих лоз.

Я попытался истощить Мультипуса его силы, мои лозы немедленно высасывали знакомые демонические энергии королей демонов.

Ненависть.

Всё, что я чувствовал, это ненависть. Мы уничтожили два тела Мультипуса, и оставшиеся четыре были в плохом состоянии. Люмуф быстро телепортировался к третьему телу и снова, со своей яростью, сокрушил третье тело усиленным пронзающим корневым копьём.

Три оставшихся тела просочились сквозь мой кокон из корней и немедленно попытались слиться. Я обрушил на оставшиеся тела атаки своими корнями и ослабил их ещё больше.

Расплавленные тела реформировались, а затем приняли форму, напоминающую голема.

Только чтобы умереть.

Герои и остальные мои держатели доменов прибыли, и они пришли с мощнейшим шквалом магии и оружия.

Он умер, прежде чем превратиться в свою форму голема.

Король демонов Мультипус был повержен.

Вы получили 6 уровней. Ваш уровень теперь 265.

Ваши способности и навыки усилены, затухание дальности для способностей и навыков уменьшено.

46

ГОД 270 (ЧАСТЬ 2)

Мультипус был повержен после того, что казалось затяжной кампанией. И хотя финальная битва на Древодоме оказалась весьма невыразительной, я все же испытал огромное облегчение, когда все, наконец-то, наконец-то закончилось.

Еще оставались обломки скал, подлежащие уничтожению, и небо продолжало озаряться мгновенными искрами света от наших магических атак. Некоторые из них прочерчивали небо и сгорали в атмосфере Древодома, создавая завораживающие метеоры.

Теперь мы могли переключить наше внимание на другие проблемы.

Чунг.

Я наблюдал за ним издалека, через свои лианы и деревья. Его рассудок разрушался.

То, что поначалу казалось простым безумием, стало проявляться все сильнее. Настоящее помешательство. Прабу и Колетта казались расстроенными; они не хотели быть теми, кто его убьет. Прабу и Колетта действительно навещали его и пытались поговорить. Но это ни к чему не привело.

Безумие подкралось к его разуму, и он начал галлюцинировать, будто все вокруг него каким-то образом превратилось в демонов.

— Демоны! — кричал он, испепеляя деревья, как только их видел. Трава и деревья казались ему демонами. Даже люди казались демонами. Я призвал остальных здравомыслящих героев и ввел их в курс дела.

Я не понимал почему.

Я не причинял ему вреда.

Я относился к нему справедливо, насколько это было возможно.

Даже с такого расстояния моя Кузница Душ ощущала сильное беспокойство в его сердце. Энергии души, что боролась против требований своего класса. Божье проклятие. Я задавался вопросом, может ли Хава удалить его класс.

— Постарайся не убивать его, — сказал Прабу.

— Я бы помог, если бы вы мне помогли, — ответил я. — Это безумие вызвано классом героя.

— Я не безумен, — возразил Прабу. Адриан и Хефри молча слушали.

— Не все герои одинаково воспринимают эффекты и цепи класса героя. Для некоторых безумие — это исход, — парировал я.

— Ты не знаешь этого.

— Я видел достаточно, чтобы прийти к выводу, что безумие, вероятно, является результатом влияния класса героя и его личности.

На данный момент единственным правдоподобным решением, по крайней мере, единственным нелетальным, было сделать нечто подобное тому, что я проделал с Колеттой: удалить класс героя из Чунга.

Он стал бы смертным.

Или я бы убил его в процессе.

Или убил бы его, если бы он использовал свои силы, причиняя больше вреда, чем это того стоило.

— Если вы поможете мне его вырубить, я попытаюсь удалить класс героя из его души, — предложил я героям выход. Я знал, что они не хотят убивать своего товарища-героя.

— Черт побери! — выругался Прабу. — Я даже не знаю, насколько эффективны наши силы.

— Альтернатива — смерть, — возразил я. Мои владельцы владений помогут. Это был ценный шанс разобраться с героем, который был не в полной силе. Чунг был безумен. Его магические силы и способности все еще были невероятно разрушительны, но с его расшатанным психическим состоянием он, вероятно, не мог ни выработать стратегию, ни сражаться с нами должным образом.

— Должно ли это быть сейчас?

— Если не сейчас, то когда? Психическое состояние Чунга ухудшается, и он, кажется, страдает от какого-то дисбаланса в своей душе. Я не знаю последствий долгосрочных внутренних конфликтов и можно ли это исправить, если уже слишком поздно.

Я был немного манипулятивен, но это было правдой. Душа, как я понимал, могла быть повреждена. Это произошло с первым поколением героев, которых я встретил, Алексис и Мила. Их души пострадали. Я видел повреждения души во многих формах, и я ожидал, что ситуация Чунга будет похожей.

— В душе Чунга есть гниль, довольно похожая на то, что чувствовала Колетта. В то время как Колетта осознала это, Чунг отрицает.

Отчасти потому, что он больше не хотел иметь со мной ничего общего. Отчасти потому, что он чувствовал, и до сих пор чувствовал, что я был виновен в смерти Кена. В его глазах я был убийцей. Я убил его друга.

Прабу и Колетта переглянулись. Каким-то образом бремя этого решения лежало на них. Они были из одного поколения, одной группы. Если они решат помочь, то это было возможно.

— Если мне придется вмешаться, я не могу гарантировать, что он выживет. Он герой, а мы нет. Нам придется действовать изо всех сил, чтобы одолеть его, — ответил я.

Честно говоря, я был взволнован мыслью о том, чтобы наконец-то сразиться с героем. С тех пор, как появились Солнечные Кольца, я знал, что могу очень хорошо выдерживать урон. Теперь я хотел увидеть, как я справлюсь с таким героем, как Чунг, с его разрушительными пронзающими стрелами.

Был ли двухсот пятидесятый уровень достаточным?

Я думал, что да. По крайней мере, Патрик оценил мои шансы на победу довольно высоко, хотя уровень разрушений, которые мы могли бы причинить, был бы катастрофическим.

Прабу и Колетта переглянулись. — Хефри, Адриан, что вы двое думаете?

Хефри пожал плечами. — Ему нужно вправить мозги, но как бы мне ни хотелось это говорить, я думаю, что он уровнем выше меня.