Древо Вечности (Автор) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 46)

— Есть другие миры, которые в настоящее время предназначены в качестве убежищ. Строятся жилища и места для размещения. В рамках договоренностей с бывшими землянами, Кен попросил нас распространить предложение об эвакуации на вас и тех, кто находится под вашей защитой.

Алексис, конечно, не полностью купилась на это. Я знал ее достаточно хорошо. Она сомневалась в моих намерениях, несмотря на все доказательства обратного.

Все потому, что все началось не так, как надо. Отношения были такими.

Я задумался о том, как можно было бы спасти определенные отношения. Например, с хрустальным королем. Если бы только был способ объединить всех владельцев доменов. У нас была бы сила, равная силе героев, или даже больше.

— Это не все, — ответила Мила, говоря правду, которая была очевидна для всех, но все же нуждалась в озвучивании.

— Возможно. Я не знаю всех деталей, — ответила Лозанна откровенно.

— Когда Эон впервые узнал о присутствии кометы?

Лозанна на мгновение замолчала и вздохнула. — Восемь лет назад.

Алексис ударила по столу своей жукоподобной рукой. Она была сделана из бронированного панциря и немного улучшилась с нашей последней встречи. Но она не была сильнее Лозанны. Я чувствовал это через свои любопытные деревья. — Нелепо! И вы решили рассказать нам об этом только сейчас?!

На самом деле, мне даже казалось, что она стала слабее.

Они жили в этом мире десятилетиями и странным образом достигли плато. Им не хватало средств для получения большего количества уровней, особенно после того, как проблема демонов была в основном решена. Я забрал их лестницы к вознесению, поглотил весь опыт для себя, чтобы прокормить свою маленькую армию Вальтхорнов.

Я так поступал со всеми мирами, где устанавливал свой клон. С точки зрения получения опыта, я был захватчиком, который вторгался, чтобы грабить уроженцев их опыта и будущего роста.

Лозанна просто кивнула. — До приближения демонической кометы по-прежнему остается примерно пятнадцать лет, так что у вас достаточно времени, чтобы решить, хотите ли вы эвакуироваться или остаться.

— И встретить неминуемую смерть? — уточнила Мила. — Нет, зная Три-Три, у него есть план. Связан ли он с массивным сбором ресурсов, который Нет. Он должен быть связан. Теперь все сходится.

— Опять же, я не знаю деталей, — ответила Лозанна, игнорируя попытку Милы узнать больше от нее. — Я пришла предложить шанс переселиться в другой мир по просьбе Кена, одного из ваших бывших землянин. У вас есть около десяти лет, чтобы принять решение.

— Подождите. Когда это будет обнародовано? — спросила Мила.

— Мне сказали, что примерно за шесть лет до столкновения. Тогда и произойдут массовые миграции.

— Это несправедливо. У нас билеты в первом ряду, потому что мы земляне? — ответила Мила.

Лозанна на мгновение задумалась, прежде чем поняла, что Мила права. — Это это, честно говоря, хороший аргумент. Я подниму этот вопрос перед Эоном.

— Расскажите нам больше об этом другом мире? — Один из реинкарнированных людей был всего лишь крошечной ящерицей. Он почти не повышал уровень, но оставался под опекой Алексис. Я не был уверен, когда и как им удалось его найти, но, похоже, боги время от времени совершали ошибки.

Лозанна кивнула и начала объяснять о мире, который примет их. Она бывала там несколько раз.

— Я ошибаюсь? — спросил я Люмуфа, пока он ждал на Мире Черепах. Комета оставалась упорно недосягаемой. — Стоит ли мне рассказать правду всему миру?

Последствия того, что мы сообщим миру, что знаем о надвигающейся катастрофе, которую, возможно, не сможем остановить. Сообщить миру, что смерть идет за ними, и единственный верный путь — уйти.

Мои Вальтхорны не сомневались в моем решении сохранить это в тайне. Мы так мало знали об этом, так зачем вызывать панику среди населения, информируя их об этой грядущей катастрофе? Но я понял, что это было также эгоистично, потому что мы не хотели спровоцировать широкомасштабный хаос, пока пытались подготовиться к комете.

В мире, где ресурсы и рабочая сила не были ограничением, я должен был бы информировать общественность о надвигающихся угрозах, и они тогда должны были бы принять решение, провести свою оценку и действовать соответствующим образом.

Нет.

Вероятно, они ничего не могли бы сделать.

Единственный выбор, который могли сделать местные жители, — это мигрировать в Тропикмир, поскольку Лавомир, Миргорье и Тримиры не подходили для крупномасштабной миграции.

Эти два существующих мира никак не могли бы поглотить такое большое количество иммигрантов, не вызвав еще большего конфликта и борьбы, и это сильно бы разрушило отношения, которые у нас были с существующими местными правителями.

Теоретически, я мог бы силой взять под свой контроль Миргорье, и я слышал, как некоторые Вальтхорны высказывали подобные мнения. В Тримирах все еще были три гегемона, которые потенциально могли бы сопротивляться мне, и поэтому это не входило в планы.

Так что, для местных жителей, единственным эффективным выбором было мигрировать или остаться. Должен ли я рассказать миру об их будущей смерти, той, с которой они ничего не могли поделать, кроме как ждать, пока придет время?

Мало того, вся причина появления этой кометы заключалась в последовательности событий, которые мы спровоцировали, потому что мы победили короля демонов, прежде чем он достиг нас.

Я не мог не задуматься на мгновение, не моя ли это вина.

Нет.

Победить короля демонов в его родном мире, прежде чем они могли бы причинить вред нашему миру, было разумно, даже если последствием стала расплата. Расплата размером с планету. Заслуживают ли люди, живущие своей жизнью, знать? Насколько это отличалось от оракула, предсказывающего грядущую гибель?

Нет.

Да.

Я не был уверен.

Я решил посмотреть на это с точки зрения подготовки к комете. Не сообщать миру дало бы нам время для дальнейших приготовлений.

Это были не те приготовления, которых они желали бы. Это было не то, чего хотели бы местные жители.

Это даже отдавало нянькиным государством. Мы бы делали приготовления от их имени, потому что не ожидали, что они смогут сделать лучше. Это, безусловно, был элитарный мыслительный процесс, даже если он казался верным.

Нет, мы знали, что это правда, из-за уровней. Система уровней, классов и навыков в этом мире узаконивала феодальное и элитарное поведение. Количественная ценность, особенно на более поздней стадии. Мы чувствовали себя вправе действовать от их имени, потому что уровни и наша сила неоспоримо говорили нам, что мы можем делать то, чего они не могут.

Итак — возвращаясь к теме, должен ли я сообщить широкой публике?

Нет.

Я понял, что Мила, возможно, была морально права, но я не стал бы сообщать миру.

Не при том, что нам нужно было сделать. Не при том, что стояло на кону.

Если это грех, пусть будет так. Я принял это.

Герои собрались, чтобы обсудить предстоящую битву. Их попытки дипломатии провалились. Время истекало, до следующего года оставалось всего несколько месяцев. Даже если бы они согласились на эвакуацию, она была бы неполной.

— Давайте выгоним дворфов силой, — сказал Адриан. — Они не могут себя так вести, не тогда, когда король демонов собирается обрушиться им на головы.

Кен запаниковал. — Пожалуйста, не делайте ничего опрометчивого.

— Я не думаю, что это опрометчиво, — настаивал Адриан, герой-уроженец Миргорья. — Наша сила была дана нам, наш класс, чтобы побеждать демонов. Мы просто убираем сопутствующий ущерб с пути—

— Сопутствующий ущерб, — повторил Кен, и почувствовал, как ноет его тело. Возраст измотал его, хотя он и был во многом усилен. Эффекты класса героя были хорошо задокументированы. Мы знали, что они ведут себя так, когда замешаны демоны. — Адриан, давай подумаем на мгновение.

— Мы думали с тех пор, как узнали об этом. Если проклятые дворфы не хотят двигаться, тогда нам придется их переместить. Используем земную магию и переместим весь город, если потребуется, — сказал Адриан.

— Подожди, ты имеешь в виду, как Супермен? — перебил Кен, понимая, что Адриан, возможно, прав.

— Ну, да. Как Супермен, — ответил Адриан.

Кен замолчал. — Это Это может сработать. Если причина, по которой дворфы сопротивляются, это старые здания и история, перемещение и перенос их в другое место

— Вообще-то, это может сработать? — сказал Прабу. — Мы могли бы попробовать немного сдвинуть город.

— Почему мы не додумались до этого раньше?! — пожаловался Чунг. Это было что-то на уровне супергероев — перемещать целые города.

Наступила долгая пауза, прежде чем прозвучал ответ, который все ненавидели. Это была Колетт, которая вздохнула. — Потому что мы обленились. Мы полагались на Эона и Вальтхорнов, чтобы они решали все подобные проблемы.

Хафиз, герой-защитник, повернулся к ней и обнадеживающе похлопал по плечу. Колетт оглянулась и улыбнулась. — Все будет хорошо. Нам просто нужно решить это с тем ограниченным временем, что у нас есть.

— Да. С нашей ленью разберемся позже. Давайте подумаем над этой стратегией.

Хафиз пожал плечами и снова посмотрел на Кена.

— Нам придется переместить их довольно далеко, чтобы это сработало. — Колетт задумалась, затем ненадолго подхватила Рохану и посадила своего ребенка себе на колени. — Это огромный город, и мы имеем дело с королем демонов. Нам нужно переместить его довольно далеко. Небольшого расстояния будет недостаточно, чтобы избежать сопутствующего ущерба.

Кен кивнул. Чунг нахмурился. — Нам придется выбирать, что спасать — а остальных заставить уйти.

— Эон объявил подробности?

— В основном. Вальтхорны начали распространять новости о предполагаемом прибытии короля демонов в столицу.

Взрыв короля демонов обычно был достаточен, чтобы уничтожить небольшой регион. Им пришлось бы переместить город довольно далеко, просто чтобы быть в безопасности, что означало, что это было гораздо, гораздо более масштабное действие. Если бы они сопротивлялись, стоимость магии просто увеличилась бы. Если бы у них был сосредоточенный архимаг земли вместо универсала, такого как Прабу и Колетт, это было бы возможно с тем количеством звездной маны, которое у них было.

Прабу провел расчеты и быстро пришел к выводу относительно стратегии. — Это возможно, но нам понадобится много времени. Мы фактически насильно выселяем дворфийскую нацию в другую часть их страны.

— У нас недостаточно времени, — ответил Кен.

— Лучше, чем уничтожить все.

— Мы не сможем спасти все, — заключил Прабу. — Это неважно, я думаю. Думаю, мы должны это сделать.

Кен уставился на своих друзей. Он выглядел намного старше остальных и походил на дедушку среди молодых взрослых. Принудительное перемещение города могло привести к катастрофе. — У нас достаточно времени?

Прабу замялся. — Давайте просто переместим то, что важно для дворфов. Думаю, мы сможем прийти к компромиссу, если договоримся вернуть это после войны.

— Сколько раз мне еще нужно выкинуть все эти совершенно хорошие кружки пива в вашу сторону, пока вы не поймете, что мы не двинемся с места? — упрямо настаивал дворфийский король. Но, как оказалось, дворфийский совет был гораздо более рассудительным и понял, что решение героев о телепортации древних частей города было лучшим компромиссом, на который они когда-либо могли рассчитывать.

Они стояли за королем, когда не было хорошего варианта, потому что они не могли бросить древние постройки, благословленные и возведенные их предками. Это было их наследие, и они могли бы с ним и умереть.

Но перемещение всей структуры с помощью магии героев было другим.

Совет дворфийских старейшин, в странный момент конфликта со своим королем, встал и согласился. Дворфийский король убийственно уставился на свой совет, но дворфийское общество не наделяло своего короля абсолютной властью. Слишком много было пьяных берсерков и буйств со стороны прошлых королей, чтобы они это сделали.

Герои принялись за работу.

Они не смогут переместить все. Но они смогут сохранить некоторые старые постройки и древние здания. Каждое здание требовало от трех до четырех дней.

Из героев только Прабу и Колетт могли перемещать города. Остальные не были магами, поэтому не могли особо помочь. Там были древние здания, поэтому им приходилось быть осторожными. А поскольку их было всего двое, количество сооружений, которые они могли спасти, было ограничено.

История.

История, которую дворфы на самом деле уважали и довольно хорошо берегли.

Перемещение города всего на восемьдесят километров от его первоначального местоположения было невероятно изнурительным. Маги Пустоты трижды перепроверили все вычисления и подтвердили место прибытия короля демонов.

Сами дворфы разделились на две группы: те, кто сопротивлялся идее героев и изо всех сил старался остаться на месте, и те, кто работал с героями.

Я видел, как это решение изматывало их. Вынужденные действовать без одобрения местных жителей, правила класса героев вступали в противоречие друг с другом.

Дворфы не были этим довольны. Некоторые проклинали героев, обвиняя их в том, что они навели на город беду. Некоторые дворфы пытались саботировать попытки Прабу переместить древние реликвии.

Были обвинения, что герои больше заботились о сильных, чем об обычных людях. В конце концов, они спасали только исторические сооружения, принадлежащие сильным.

Для слабых все, что они могли сделать, это бежать и потерять все, что они построили.

Герои старались игнорировать скептиков, игнорировать негатив.

Герои были созданы для борьбы с демонами и победы над королем демонов.

Класс, в гораздо меньшей степени, требовал от них защиты местных жителей. Это было гораздо более слабое ментальное принуждение. Каждому герою негласно говорилось не причинять слишком много вреда. Боги не предназначали героев для того, чтобы они вызывали гибель мира.

Они должны были быть лекарством, а не ядом, убивающим и болезнь, и пациента.

Идея героев переместить город заставила меня задаться тем же вопросом.

Могли бы мы переместить наш мир подальше?

Я попытался обратиться к Воле Мира Древодома и почувствовал, как она пробуждается ото сна. Я отправил ей свое сообщение, и все, что я получил, было—

Нет.

Отказ. Мир не стал бы двигаться, чтобы сохранить себя. Вместо этого он ответил согласием.

Я не понял этого. Они проклинали демонов, и все же, когда демоны пришли к ним, они не действовали, чтобы сохранить себя?

Почему?!

У Стеллы, конечно, была теория, что акт преднамеренного перемещения через пустотное море является энергозатратным процессом. Единственной точкой данных был Мир Кометы. Перемещение в пространстве потребляло энергии ядра и, таким образом, приводило к коллапсу мира.

Это потому, что в этом мире Ядро и его солнца, казалось, были единым целым. Каждый мир не существовал за пределами своей непосредственной солнечной системы. Далекие звезды, которые мы видели, — они не существовали или, возможно, были отражениями с краев пустотного моря.

Созвездия мира были искусственными. Магия.

Мы также не видели миров-близнецов. Миров, где было более одного обитаемого мира. Это привело к идее, что каждое царство, которое мы посещали, было центрировано вокруг планеты. Таким образом, солнце существовало как продолжение планеты, а не наоборот. Даже Солнечные Кольца имели одну некогда обитаемую планету. Магия Пустоты также направлялась к планете, а не к солнцу как к своему центру.

Если людям нужно было тратить ману для путешествия через пустотное море, то логично было бы предположить, что миры и царства тратили ману для перемещения через пустотное море.

Мир Кометы теперь двигался полностью за счет чистого импульса. Но даже так, оглядываясь на это движение, или на скорость этого движения, нетрудно было заподозрить, что его движение, вероятно, было пагубным для ядра и солнца. Именно поэтому он в конечном итоге разрушился, оставив крошечный пузырь тьмы. Было даже возможно, что если бы я отозвал свой клон, царство рухнуло бы навсегда, чтобы никогда больше не быть увиденным.

Перемещение либо тратило энергию, либо ускоряло распад энергии ядра. Возможно, каждый из этих миров или царств поддерживал барьер или пузырь реальности, и движение в пустотном море разрушало этот пузырь пространства. Это сопротивление в пустотном море было причиной того, что царства оставались сгруппированными со своими астральными партнерами. Быстрое перемещение через пустотное море приводило к тому, что царство тратило больше энергии на поддержание этого барьера, чем производило, что приводило к тому, что эти миры теряли способность удерживать свои царства вместе и, таким образом, вызывали коллапс. Их солнце или солнца исчезли бы.

Опять же, вся эта теория опиралась на один размер выборки: Мир Кометы. Мы не знали наверняка, имело ли быстрое перемещение через пустотное море такие последствия. Было также трудно проверить эмпирически, потому что мы не могли наблюдать соответствующие моменты миров в пустотном море через все системы отсчета.

Как это вообще связано с демонической кометой?

Потому что мы хотели знать, как она двигалась и почему миры не хотели двигаться.

Она приближалась с каждым днем.

Если бы я давно принял Волю Мира, этот выбор домена явно привел к способности перемещать мир. Пришел ли этот набор способностей без обычных затрат на перемещение миров?

Была ли обычно цена? Как демоны это делали? Я хотел знать. Потому что перемещение миров казалось лучшим способом атаковать демоническое солнце на наших условиях.

В межпланетном масштабе демоны были практически раком. Мутантным раком, который захватывал каждый мир для самовоспроизведения. Перемещение через пустотное море было способом распространения этого рака в разные регионы.

Почему миры не защищались? Почему они не уходили с пути?

Какие лазейки использовали демоны?

Нет. Тот факт, что мир отказывался уходить с пути, лишь заставил меня задать вопрос, который никто не хотел задавать.

Были ли демоны преднамеренной особенностью Системы?

Потому что, если бы я хотел покончить с демонами, уничтожив демоническое солнце, в случае, если бы мы действительно преуспели, как бы мы узнали, что это навсегда?

Это привело бы к вопросу о том, как демоны вообще появились. Были ли они творениями самой Системы? Если так, уничтожение демонического солнца лишь выиграло бы время, и в конечном итоге Система создала бы новых демонов, чтобы заменить старых.

Я надеялся, что демоны были причудами, ошибками или вирусом. Не особенностью Системы, случайной, но постоянной аномалией, которая каким-то образом стала регулярным явлением в ландшафте мультивселенной, противодействующей введенной медицине — героям.

Потому что иначе не было счастливого конца.

ГОД 253

Прибытие короля демонов Мира Пауков и момент, когда комета демона вошла в зону нашей досягаемости, разделяли всего лишь недели.

Сначала прибыл король демонов Мира Пауков.

Город дворфов был разобран на части, а некоторые старые реликвии и древние сооружения перенесены. Меня очень удивило, что я сам не подумал о переносе города. Это лишь напомнило мне, как моё решение проблем всё ещё может быть обусловлено прежними реалиями, а не нынешними.

Большинство населения столицы дворфов благоразумно переселилось по совету героев. Только сторонники короля дворфов подняли шум.

— Я никуда не сдвинусь, — жаловались последние из сопротивления дворфов, пока Прабу выглядел заметно раздражённым. Герои, насколько я наблюдал, старались свести к минимуму общение с местными. Разногласия и политика с аборигенами раздражали их. Даже те, кто основал свои небольшие владения, как Хафиз, Адриан и Келли, нанимали хорошо оплачиваемых управляющих, чтобы те занимались всей рутиной, которую герои не любили.

Для управляющих это была выгодная сделка, поскольку им часто платили геройскими предметами, что приносило им исключительную финансовую выгоду, а нередко и немало уровней.

Даже среди Вальторнов были те, кто сосредоточился и построил карьеру на взаимодействии с героями. Похожие роли существовали и в храмах.

Трения, вызванные культурными различиями и огромными пропастями в их мышлении. Прабу вздохнул, и магический пузырь появился вокруг сектора, вмещая всех, кто в нём находился. В отчаянии он просто выместил раздражение, и дворфы съёжились. — Смотрите. Я делаю это, чтобы сохранить вам жизнь.

И мгновение спустя весь пузырь унёсся в небо. Большая часть города дворфов теперь опустела, остались лишь дома, которые можно было бы отстроить позже. Я вызвался оплатить участие своих строителей и подрядчиков в восстановлении, так как это была хорошая возможность для них получать уровни.

Прабу левитировал весь пузырь на протяжении всего пути.

Но были и те, кто остался.

Они погибли первыми.

На демоническом Мире Пауков небольшая группа моих Вальторнов следила за безднами. Они должны были предупредить героев о приближении демона, а мы установили там наши магические датчики, чтобы отслеживать колебания в ядре. Это дало бы героям день-два предварительного предупреждения до появления короля демонов, чтобы мы могли дать безумным дворфам последнее предостережение и сказать им, что это их последний шанс сохранить свои жизни.

Но упрямство дворфов было хорошо известно. Магические показания начали зашкаливать, и мы все поняли, что время пришло.

Сопротивление дворфов в прошлом году уже стоило нам огромного количества времени, и подготовка магических бомб и ловушек оказалась не такой надёжной, как нам хотелось бы. Дворфам не нравилась идея минирования того, что осталось от города их королевства, даже если он был в основном заброшен, и они, тем не менее, протестовали против планов.

Некоторые дворфы были логичны и видели смысл в наших планах. Другая же часть состояла из хранителей старины, которые протестовали против всего, что оскверняло их древнюю историю.

Глупцы.

Звёздный путь светился так же, как и прежде, и мы почувствовали, как король демонов прибыл на Мир Гор.

Мы ждали две недели, и, к нашему досадному удивлению, дворфы нам не поверили.

Затем король демонов появился здесь.

Разлом разорвал небо над столицей дворфов, будто голубоватое небо было куском ткани, чьи нити распускались от центра. Из черноты показались две гигантские лапы, каждая из которых обрушилась на землю столицы дворфов, оставляя небольшую воронку.

Те, кто остался, погибли в тот же миг.

Какая расточительность.

— Стой! — крикнули командиры Вальторнов. Время для активации бомб ещё не пришло. Герои напряглись, их магия была наготове. Алка стоял рядом с героями и ждал. Он был дворфом, и высокоскоростное движение не было его коньком.

У него был лишь один шанс использовать свою способность.

Появились ещё две лапы.

— М-может, нам стоит просто взорвать лапы?! — задала вопрос Хефри, обращаясь к командиру Вальторнов. Алка выглядел неуверенным, пытаясь понять, когда наступит подходящий момент. В отличие от героев, мой безумный дворф-учёный не был военным гением. Его чувство времени было в лучшем случае средним.

— Бомбы следует использовать на главном теле, — повторил Прабу. — Не тратьте наш дебафф.

— Как думаешь, сколько у него лап? — удивился Чунг, когда появилась пятая лапа. — Восемь?

— Это король демонов. У него может быть сколько угодно лап, — сказала Колетт, закатив глаза. Её ребёнок был в безопасности, за ним присматривала группа нянек в Древесном Доме, за целый мир отсюда. — Ну же, давайте покончим с этим.

Хафиз, герой-защитник, похлопал двух архимагов по плечам. — Ага. Давайте покончим с этим. Не должно быть так уж трудно прихлопнуть гигантского паука и вернуть вас обоих к вашему ребёнку.

Колетт улыбнулась своему товарищу-герою. — Нам бы очень этого хотелось.

Мы почувствовали пульсацию магии, исходящую из разлома, и все поняли, что время пришло.

Король Демонов Рах прибыл.

Из разломов высунулись гигантские паучьи челюсти, и эти множественные рты выпустили гигантские магические паутины, раскинувшиеся во все стороны. Я был почти уверен, что это анатомически неверно, но, полагаю, демонам было всё равно.

Из челюстей короля демонов, единым взрывом липких нитей и паутин, весь город дворфов, то, что от него осталось, был покрыт паутиной.

Затем посыпались пауки. Из разломов. С самой паутины.

— Бомбы! — крикнули Вальторны и бросились активировать заряды. На наших глазах лапы короля демонов будто бы исчезли, и все мои Вальторны почувствовали панику.

Неужели это аура короля демонов?

Я почувствовал, как она коснулась моей, и не был уверен, почему мы паникуем. Мы делали это много раз. Но для некоторых из моих чуть менее опытных сил это была первая встреча с королём демонов.

Мои силы активировали все бомбы, что нам удалось установить. Мы работали сверхурочно. Взрывы детонировали во вспышке света, ощутимой за мили. Звёздные мана-бомбы, созданные героями и моими Вальторнами, испарили мелких демонических пауков, но король демонов-паук всё ещё был невидим.

Затем, через мои дочерние деревья, я почувствовал давление от высокоскоростного выпада.

Хефри среагировала первой, оттолкнув остальных героев в сторону и увернувшись от выпадов короля демонов. — Переключитесь на другие формы зрения! Он невидим только для обычного зрения! — заревел затем Чунг, его глаза светились особым зрением следопыта.

Я переключился на духовное зрение и ясно увидел короля демонов.

В своём духовном зрении я увидел физический контур короля демонов, а также его частично обугленное тело в виде зазубренных очертаний. Существо было гигантским, десятилапым чудовищем, часть его тела уже обгорела от атаки, и из его первоначальных десяти лап три уже были частично уничтожены, оставив лишь обрубки. Оно регенерировало, но довольно медленно.

Лапы короля демонов были его главным наступательным оружием; каждый выпад был быстрым и исходил под необычными углами.

— Вальторны, отступаем! — крикнул командир, когда из разлома появились ещё пауки, и, что досадно, они тоже были невидимы. Не все мои Вальторны обладали духовным зрением, хотя у некоторых лучников было тепловое зрение или магическое зрение. Без возможности видеть наших противников мы бы посылали Вальторнов на верную гибель, поэтому мы приказали им отступить. На этом этапе наш вклад заключался бы в поддержке издалека.

Алка смотрел неуверенно; хаос войны всё ещё нервировал его. Он, возможно, и был держателем домена, но не все из них были приспособлены для войны.

— Подожди, — сказал я ему. — Будет возможность.

Бомбардировочные турели и станции издалека покрыли территорию огнём. Они не наносили большого урона королю демонов, но помогали очистить поле боя от мобов.

Алка ждал, и я чувствовал его беспокойство. Пока что всё лежало на семи героях.

Дворфы в ужасе наблюдали за битвой издалека. Сам король дворфов выглядел бледным, так как совет старейшин, наложивший вето на его решение, ощутил себя правым. Некоторые из моих Вальторнов находились рядом, чтобы оказывать поддержку и справляться с демоническими разломами.

Демонические пауки были повсюду; как и в случае с прошлыми королями демонов, демонические разломы испытывали всплеск активности всякий раз, когда король демонов спускался.

Нации по всему Миру Гор сражались с демоническими пауками и их чемпионами, и было большим облегчением, что эффект невидимости, даруемый королём демонов, не распространялся на тех, кто находился за пределами его массивной стены паутины.

Мы, вероятно, столкнулись бы с гораздо более высокими показателями смертности, если бы нам пришлось иметь дело с невидимыми пауками по всему Миру Гор.

Столица дворфов превратилась в поле кратеров, поскольку каждый удар и выпад короля-паука оставлял огромные воронки в земле.

Я решил обеспечить героям некоторое подкрепление, так как залп магических атак ослабевал. Моя орда жуков и пауков-ассасинов вступила в схватку, чтобы отвлечь демонических пауков и оттянуть часть внимания от семи героев. Я призвал множество гигантских деревьев-спутников по всему полю боя, чтобы усилить мои навыки и создавать мою армию пауков и жуков.

Я подумал, что это интересно — мои пауки сражаются с демоническими пауками.

Но это была ошибка.

Демонический паук выплюнул сгусток слизи, который врезался в моих жуков. Я мгновенно почувствовал, как моя связь с жуком оборвалась, а затем мы стали свидетелями того, как жук взорвался и выпустил ещё больше пауков.

Я выругался, и все остальные тоже. Сгустки слизи демонического паука могли захватывать других существ и превращать их в инкубаторы. Это означало, что я просто давал королю демонов больше плоти и носителей.

Даже мои гигантские деревья были скорее обузой, чем помощью, поскольку они служили якорями для паутины пауков, расширяя радиус невидимости.

— Эон, убери свои гигантские деревья и просто сосредоточься на разрезании паутины! — заревел Чунг, выпуская летящие стрелы, которые прорубались сквозь паутину. Паутина была удивительно устойчива к магии, поэтому её приходилось разрезать обычной физической силой.

Затем король демонов выкинул ещё один трюк. Он снова исчез; на этот раз он был невидим даже для моего духовного зрения. Но его всё ещё можно было ощутить по движению, по его тепловому следу и по его магической пульсации.

Хефри, из всех семи героев, было легче всего с этим королём демонов. Она была врождённо настроена на смещения в земле, словно чувствовала каждую вибрацию на нитях паутины, каждое смещение в земле. Паутина, как ни странно, лишь улучшала чувства Хефри. Будучи частично скорпионоидом, она была исключительно устойчива к ядам и выдержала прямое попадание яда демонического паука с очень небольшим уроном.

Остальные, за исключением Адриана и Чунга, не могли так быстро адаптироваться к меняющейся невидимости демонического паука. Адриан, как герой-монах, также обладал своим набором обнаружения невидимости, но это не было того же уровня, что у скорпионоида. Навыки лучника Чунга, к счастью, включали некоторые способности к обнаружению.

Паутина росла, расширяя зоны укрытия короля демонов.

Битва теперь превратилась в игру в прятки и на выносливость. Героям нужно было постоянно вычислять, куда движется король демонов, одновременно пытаясь сократить его диапазон движений, уничтожая его массивную стену паутины.

Массивная сеть паутины постоянно восстанавливалась. Сам король демонов периодически выпускал взрывы, расширяющие сеть паутины; его поддерживали чемпионы демонов. Эти чемпионы также могли расширять сеть паутины, хоть и с меньшей скоростью.

Король демонов-паук ослабевал от первоначальных взрывов и повторяющихся атак, даже несмотря на свою регенерацию. Огромный размер означал, что он полагался на свою невидимость и сеть паутины, чтобы сохранять преимущество. Паутина также замедляла героев, и король демонов-паук иногда ловил их в свою паутину.

Мои искусственные разумы пришли к выводу, что чистые способности короля демонов были довольно средними, но переменчивая невидимость оказалась весьма эффективной против героев. Без невидимости и в своём уже ослабленном состоянии король демонов с трудом удерживал бы свои позиции, не говоря уже об эффективных контратаках.

Поэтому устранение паутины, являющейся ключом к его невидимости и контролю над полем боя, казалось решающим.

Я вспомнил, что герои однажды уже сталкивались с невидимым королём демонов. Харрис погиб от одного из них. Это был король демонов-убийца, который, казалось, мог становиться невидимым по желанию и не полагался на паутину как на трюк.

Хорошо, что короли демонов никогда не обладали объединёнными наборами навыков всех королей демонов. Вероятно, существовало конечное количество способностей, которые они могли поддерживать одновременно.

Поскольку мои деревья и жуки не помогали, я переключился на использование своих пауков, жуков и корней, чтобы отрезать паутину или утягивать её под землю, пока Вальторны продолжали атаковать только залпами дальнего боя.

Мы израсходовали большую часть нашего запаса магических бомб, поэтому их приходилось использовать экономно на более ценных целях.

Зональные атаки двух архимагов были невероятно полезны в очистке поля от мелких пауков. Без их магических инферно и энергетических взрывов, уничтожающих большинство мелких порождений пауков, герои ближнего и среднего боя — Хефри, Хафиз, Адриан и Келли — не смогли бы сосредоточиться на отслеживании невидимого короля демонов.

Но на самом деле, из этих четырёх героев только Хефри постоянно попадала. Остальные половину времени играли в угадайку, и к тому моменту, когда они выясняли, где находится король демонов, он уже перемещался.

Даже держаться рядом с Хефри и атаковать там, где атаковала она, было не лучшей идеей, потому что они не могли видеть атак короля демонов, что просто подвергало их опасности.

— Это неверная стратегия! Хафиз, Келли, отойдите оба и сосредоточьтесь только на уничтожении паутины и лазерных мобов. Как только мы снимем невидимость, Чунг и маги смогут его взорвать! — сказала Хефри. Келли была рыцарем-варваром, Хафиз — бойцом, ориентированным на защиту, и это был неподходящий матч для них двоих.

Два героя ближнего боя разделились и принялись рубить всё подряд. Три героя дальнего боя старались держаться на расстоянии и покрывали поле боя заклинаниями по области.

Эти атаки слегка ранили короля демонов, но ничто по сравнению с сфокусированными атаками.

— Я не ненавидел пауков. Но теперь ненавижу, — выругался Чунг. Пауки двигались очень быстро, но почему-то только там, где была паутина.

Его выстрелы всё время промахивались, затем он увидел паттерн⁠—

— Хафиз, Келли, расчищайте паутину стратегически. Мы можем избирательно использовать затянутые паутиной области, чтобы загнать короля демонов в узкое пространство, где мы сможем атаковать. Король демонов держится затянутых паутиной областей только для поддержания невидимости!

Я осмотрел поле боя, пытаясь согласовать свои корневые удары и атаки с героями. Город дворфов превратился в поле кратеров.

Не осталось ни одного нетронутого здания.

Я сосредоточил свои удары на срезании большего количества паутины. Уничтожение паутины, вероятно, было лучшим способом внести свой вклад, поскольку мои атаки почти не вредили королю демонов.

Героям всё ещё приходилось постоянно уклоняться от атак короля демонов, но благодаря тому, что Хафиз и Келли сосредоточились на расчистке паутины, область с паутиной, доступная для маскировки присутствия демонического паука, быстро уменьшалась, и диапазон движений короля демонов-паука сократился.

Медленно, но верно, ситуация менялась.

Они попадали по нему чаще и сильнее, и я уже чувствовал пульсацию от короля демонов. Слабость. — Он слабеет. Будьте готовы к любым неожиданностям в последний момент, — предупредил я героев.

Атаки демона стали беспощаднее, временами он отчаянно размахивал своими многочисленными лапами. Тем не менее, он замедлялся. Атаки были уже не такими быстрыми. Выпады не ранили так сильно.

Король демонов-паук получил ещё три удара от Хефри, а затем пульсация усилилась. Герои отпрянули; они уже были знакомы с этим ощущением, и все семеро отпрыгнули назад. Король демонов достиг своего предела.

— Алка! Сейчас самое время взорвать его, прежде чем он взорвёт нас! — крикнул Чунг во весь голос, отступая на максимально возможной скорости.

Алка кивнул, осушил зелье ускорения и стремительно помчался к скоплению паутины, где скрывался король демонов. Он пронёсся прямо в центр, а затем немедленно активировал свою способность к детонации.

Благодаря тому, что несколько групп расчищали паутину, осталась лишь небольшая область, где он мог бы спрятаться.

Взрыв пронёсся сквозь остатки столицы и расплавил то, что было внешним слоем короля демонов.

Король демонов сумел нанести атаку прямо в тот момент, когда Алка собирался взорваться. Он пронзил Алка и отсёк ему руку. Тот закричал, и я немедленно отозвал своего безумного учёного-взрывотехника домой для лечения.

Его рана была осквернена ударом, наполненным демоническим проклятием, не так уж отличающимся от того, что демоны делали с первыми героями, которых я встретил. Более ранняя версия меня не смогла бы это исправить, но даже так, Алка всё равно нуждался как минимум в неделе восстановления.

Взрыв вызвал следующую трансформацию короля демонов, и каждая из лап раскрылась. У него оставалось четыре лапы; остальные были отрублены в предыдущих боях. Его основное тело растаяло, а затем превратилось в пыль. Из этих четырёх лап появились четыре значительно меньших демонических паука. Каждый из них был слабее, но намного меньше и быстрее.

Они также перестали быть невидимыми.

Четверо разделились, и у всех этих мелких пауков были копьевидные лапы.

Называть их пауками, вероятно, было не совсем корректно. Они походили на морских ежей размером с человека, которые левитировали и перекатывались.

Хефри удалось перехватить одного и нанести удар. Тот остановился как вкопанный и развернулся, чтобы встретить скорпионоида лицом к лицу. Второй сражался с Адрианом и Келли и на мгновение был на равных с ними двумя.

Третий бросился на Чунга, и тому удалось пронзить мелкого паука магическими стрелами прежде, чем он приблизился. Он не умер даже после всех атак.

Четвёртый направился прямо к Колетт и Прабу. Они осыпали его магией, но демонический паук отмахнулся от неё. Эти пауки были устойчивы к магии.

Прабу вынул посох из моего зачарованного дерева и разбил его о паука.

В этот момент я снова уловил знакомую пульсацию. Она исходила изнутри четырёх пауко-ежей и обратилась к героям. — Отдалитесь от пауков! Они — смертники!

Мои корни вышли из земли и попытались схватить этих пауко-ежей и удержать их на месте. Я не хотел, чтобы пауки преследовали героев. Моим корням удалось поймать троих из них, и мои корни немедленно принялись выкачивать из них энергию.

Четвёртый уклонился от моих корней и направился прямо к Прабу.

— Нет уж, не получится, — Хафиз, рыцарь, ориентированный на защиту, врезался в самоуничтожающегося паука, позволив Прабу и Колетт отступить.

Мои корни также вышли из земли и попытались защитить Хафиза, одновременно пытаясь схватить четвёртого паука.

Четыре паука взорвались.

Первые три паука детонировали слабо; их взрывы никому не навредили. Но четвёртый, пригвождённый Хафизом, вонзил одно из своих копий в руку Хафиза и взорвался прямо перед рыцарем. Герой-защитник был заключён в свои собственные защиты, но это было бесполезно. Не на такой дистанции.

Не с такой брешью в его защите.

Герои наблюдали в полном ужасе, и я слышал, как их голоса кричали от страха. Но их крики были тщетны.

Хафиз сгорел заживо в демоническом взрыве. Чёрное пламя охватило его тело.

Король Демонов Рах побеждён!

Хафиз погиб. Вы получили один фрагмент.

У вас 97 фрагментов!

Вы получили один уровень!

Теперь вы на уровне 241!

Я проверил состояние остальных героев, но в этот момент почувствовал что-то странное, исходящее от Колетт. Она выглядела расстроенной, переживая последствия. Остальные герои тоже были расстроены и плакали, но духовная реакция Колетт была не похожа ни на что, что я видел.

Она часами не приближалась к обугленному трупу Хафиза, хотя затянувшееся демоническое пламя на самом деле не могло ей навредить. Тело было обуглено дочерна пламенем. Его геройские предметы почернели и распадались при одном прикосновении.

Но мои чувства были сосредоточены на герое. Это не было печалью.

Это шло из её души, и я чувствовал, будто она была разорвана на части. Прабу подошёл и положил руку ей на плечо. Она зарылась лицом в его грудь и заплакала.

Но плач не унял того постоянного ощущения, которое она излучала. Я дал им время для скорби; они смотрели, как тело Хафиза превратилось в пепел и прах, унесённый ветром, не оставив ничего после себя.

Я ждал, пока моё сознание переместилось к Алке. Он был стабилен. Ранен, но стабилен. Ему нужно было залечивать свои раны от демонического проклятия, и мне понадобится время, чтобы регенерировать его руку.

Я снова проверил героев. Они бормотали проклятия; некоторые читали молитвы. Казалось, они снова были готовы разговаривать.

— Все вы, пожалуйста, придите в мою биолабораторию для исцеления и детального осмотра. Я просто хочу убедиться, что всё в порядке, потому что я обнаружил что-то необычное, — попросил я, всё ещё ощущая необычное чувство от Колетт.

Кен запаниковал. — Что случилось?

— Я не уверен. Хочу проверить всех, просто чтобы быть уверенным.

Бывший герой замолчал. — Я хочу там быть.

Герои вернулись в Крепость Ветвей и прямо к моему клонированному телу. Кен, вместе со многими другими, был там, чтобы встретить героев. Чунг подошёл к Кену, а затем ткнул ему пальцем в грудь. — Ты. Ты мог это остановить.

Кен уставился на Чунга, не понимая, о чём тот говорит. — Что—

— Ты. Ты эгоистичный ублюдок. Ты выбрал отказаться от своего геройского класса, и вот мы здесь. Одним меньше. Он бы выжил, если бы ты был—

Кен злобно взглянул на Чунга. Я не мог поверить, как Чунг пришёл к такому выводу. — Стой, Чунг. Ты ведь знаешь, это чушь. Ты не можешь винить в смерти Хафиза то, что я сделал столько лет назад.

Чунг хотел что-то сказать, но Колетт остановила его. — Чунг прав.

Глаза Кена повернулись к Колетт.

— Ты должен был сказать всем нам отказаться от наших геройских классов.

Чунг уставился на Колетт. — Это не—

— Кен тоже прав. Этот геройский класс — отравленная чаша. Мы знали это с тех пор, как прикоснулись к журналу. Идём. Эон ждёт нас, — твёрдо сказала Колетт, и пошла впереди других героев. Я чувствовал такое сильное ощущение в её душе, что очень хотел знать, что произошло.

Чунг повернулся к своему партнёру, Прабу. — Что с ней случилось?

Прабу вздохнул. — Кто-то умер. Оглянись вокруг, Чунг. Что бы ты ни хотел сказать Кену, сейчас не время.

— Что? Теперь я виноват?

Прабу проигнорировал лучника и прошёл мимо него. Хефри похлопала Чунга по плечу. — Я согласна с Прабу. Просто оставь это на сегодня.

— Что?! — запротестовал Чунг. — Нам бы пригодились ещё руки!

— Не сегодня, — повторила Хефри и проигнорировала своего собеседника.

Кен наблюдал за этим обменом реплик и вздохнул. Он ничего не мог поделать. Он отошёл в тихое место и наблюдал, как герои направлялись в биолаборатории. Он вздохнул, когда Снек сел рядом с ним. — Эон, где мы все ошиблись? Стоит ли нам использовать геройский класс, который мы придерживали?

Снек хотел сохранить его для Улары, но я чувствовал, что он тоже сомневался.

253 ГОД (ЧАСТЬ 2)

Хафиз умер, — сказала Стелла. Это повлечет за собой последствия, с которыми мне предстояло разобраться. Я уже чувствовал, как среди героев зреет недовольство, и некоторые из них искали утешения в своих дневниках.

Стелла тоже получила уведомление о фрагментах и ждала на Черепашьем Мире Демонов. Её глаза и магические чувства были сосредоточены на комете. Она была почти в пределах досягаемости. Так близко.

Я уже восстановил разрушенную конечность Алки, но ему все еще требовалось время на отдых. К атаке он пока был не готов.

Люмуф добавил молитву: — Пусть он обретет покой в своей жертве.

Стелла кивнула: — Покой, и, надеюсь, боги сдержат свое слово.

Комета демонов вошла в радиус действия наших магов Пустоты, и тут же нас накрыло ощущение, будто что-то давит на наш разум. — Стелла, ты это чувствуешь? — спросил Люмуф.

Эдна, Рун и Йоханн собрались вокруг Стеллы. Теперь комета была в пределах досягаемости наших порталов, и их магические чувства заработали в полную силу. Маги Пустоты выглядели мрачно.

— Мы должны идти первыми, — сказала Стелла. — Готовы?

Люмуф покачал головой: — Никогда, но пойдем. Я разделял ощущение, что мы никогда не будем готовы к тому, что нас ждет, но неизбежное откладывать было нельзя. Я чувствовал нашу коллективную решимость покончить с этим дерьмом.

Стелла кивнула: — Что ж, посмотрим, смогут ли наши порталы пройти.

Они смогли, и Люмуф прошел первым, полностью окруженный магическими щитами.

Люмуф шагнул сквозь магический портал, и нас тут же накрыло подавляющее присутствие демонической магии. Казалось, будто весь Гнилой Край был усилен в тысячу раз и сконцентрирован на этой комете.

Поверхность кометы была усеяна красноватыми шпилями, полными рассадников.

Чемпион демонов атаковал нас почти мгновенно, его когти врезались в деревянную стену. — Что ж, это именно та приветственная вечеринка, которую я ожидал, — усмехнулся Люмуф, когда его ноги коснулись кристаллического пола. Он просканировал поверхность, чтобы найти ответ на нашу главную проблему, и выругался: — Здесь есть места, куда Эон не сможет отправить своего клона. Нам придется его искать.

Эдна, Рун и Йоханн присоединились к битве вскоре после, только чтобы обнаружить себя окруженными новыми чемпионами демонов.

— Что ж, — Эдна с видом заинтересованности оглядела чемпионов демонов. — Мы прибыли слишком рано? А ведь мы тоже пришли с подарками.

Её антидемонические копья обрушились на чемпионов, и вскоре зона высадки была очищена от демонов.

— Здесь очень сильная магия, которая держит все это место воедино, — выругалась Стелла. Её магические чувства были сильнейшими среди хранителей домена; чувства Люмуфа, напротив, постоянно нарушались бушующей демонической магией на комете.

Рун и Йоханн огляделись, только чтобы обнаружить еще больше чемпионов демонов по всему месту. — Может, позовем остальную команду? Нам нужно начать бомбить это место.

Стелла покачала головой, осматривая кристаллы: — Думаю, бомбардировка этого места с поверхности не сработает. Эти штуки особенно устойчивы к магии. Эффект от магических бомб будет снижен. Нам нужно понять, что держит это все вместе.

— А разве это необходимо? — Рун пожал плечами. — Это определенно король демонов. Или ядро. Или и то, и другое. Я почти уверен, что если мы доберемся до ядра и убьем короля демонов, комета распадется. Что бы ни удерживало этот шар из камня и кристаллов, оно разрушится.

— Довольно досадно, что мы так готовились к взрывам, а оказалось, что это не так уж и полезно.

— Мы можем использовать их на ядре, — сказал Рун. — Портал к источнику?

Стелла покачала головой: — Там ядро. В центральной части этой кометы какие-то магические ветра сносят все мои попытки создать портал.

— Видите? — самодовольно сказал Рун, к большому раздражению остальных. — Полагаю, тогда нам следует искать путь к ядру?

— Думаешь, там будет пропасть, как в мирах? — Стелла могла лишь пожать плечами. У нее не было ответа, и её магические чувства не могли⁠—

Произошел импульс интенсивной магической энергии, и все мои хранители домена отпрянули. Стелла немедленно создала магический щит вокруг себя, а остальные были защищены деревянным сферическим щитом Люмуфа.

Это длилось добрых тридцать минут, и казалось, будто вся поверхность была сожжена дотла. Земля под нами была настолько невероятно горячей, что почти горела, а красные кристаллы светились, как лампы. Само ядро выпустило мощный всплеск тепла и магической энергии, который выжег все на поверхности.

За исключением чемпионов демонов. Даже низшие демоны были уничтожены всплеском тепла.

— Это исключает команду, работающую на поверхности, — выругалась Эдна, наблюдая за сильными ожогами на деревянном сферическом щите.

— Похоже, у демонов есть опыт борьбы с теми, кто вторгается на их кометы, — задумчиво произнес Рун.

Стелла не ответила; вместо этого она какое-то время выглядела задумчивой. — Магические энергии исходили из нескольких областей под поверхностью, а не из самого ядра. Похоже, определенные части этой кометы содержат⁠—

В этот момент их разговор был прерван. Появилась группа демонов, и быстрый анализ их магических энергий показал, что они, вероятно, были сформированы путем слияния нескольких чемпионов демонов.

Мы знали, что они могут сливаться, так же как ходячие демоны сливались, чтобы сформировать демоническое суперорудие.

— И когда это у демонов появились такие могущественные существа? — выругался Рун, когда демоны атаковали.

— В смысле, когда? — парировал Йоханн, когда рой слившихся чемпионов демонов бросился в атаку. Он ловко уворачивался от ударов демонов и мог легко контратаковать.

Мои хранители домена были более чем достойными противниками для этих слившихся чемпионов демонов. Чемпионы демонов, поодиночке, обычно классифицировались как угрозы уровня от восьмидесяти до ста. Если у кого-то были антидемонические супер-благословения, как у меня, я мог справиться с ними на шестидесятом уровне. Многие из моих Вальторнов имели меньшие антидемонические благословения, и я видел, как мои Вальторны в одиночку побеждали чемпиона демонов на шестьдесят пятом уровне.

Эти слившиеся существа были сильнее, примерно ста двадцатого-ста тридцатого уровня, но мои хранители домена были на ста шестидесятом-ста семидесятом уровнях.

Это был не особо сложный бой. Люмуф стоял на своем, а мои корни вышли на поверхность, чтобы бороться с этими чемпионами демонов. Моя мана текла через мой аватар и мои корни, пытаясь подавить этих чемпионов демонов.

Мы легко победили, чемпионы демонов получили колоссальный урон, и победа была близка⁠—

И снова импульс из ядра кометы и внезапный всплеск демонической маны. Она была такой плотной, что казалось, будто я поглощаю демоническую ману просто своим присутствием. Чемпионы демонов поглощали густую демоническую ману, словно иссохший от жажды человек, и их раны затягивались.

Мы выругались, видя, как быстро регенерировали их раны после наших атак.

— Мы должны взорвать их одним махом, иначе эта безумная демоническая мана просто восстановит их целиком! — выругался Рун. Ему удалось взорвать одного из слившихся чемпионов демонов одним магическим выстрелом, но это явно потребовало много энергии.

Я вспомнил тот давний случай с разделенным королем демонов и то, как его отпечатки души служили основой для регенерации. Я хотел поискать нечто похожее — но потом быстро понял, что демоны не регенерировали себя, а реконструировали.

Чтобы убедиться, я на короткое время активировал духовное зрение через своего жреца и обнаружил, что эти чемпионы демонов были просто наспех собраны, подпитываясь обильной демонической маной, испускаемой самой кометой.

— Если они неуничтожимы вот так, — выругалась Эдна, — представляешь, что будет, если короли демонов будут постоянно регенерировать?

— Ужасная перспектива, — ответил Рун, пока взрывал еще одного чемпиона демонов, но сделал это недостаточно тщательно. Часть существа выжила и начала быстро собираться из грязи и кристаллов вокруг. — Вся эта проклятая комета — просто топливо для демонов!

Люмуф понял, что это ни к чему не приведет, и решил, что лучший способ — это истощить демоническую ману. Корни и лианы распространились повсюду. — Я собираюсь поглотить демоническую ману. Используйте это окно, чтобы полностью их взорвать!

— Понял.

Он вытягивал демоническую ману из самого воздуха и из земли. Это ненадолго снизило плотность демонических энергий, и мои чемпионы быстро воспользовались этим окном, чтобы сокрушить демонов.

Чемпионы демонов не могли регенерировать, и на этот раз победа была за нами. Все они были уничтожены.

Затем импульс повторился.

Появились новые чемпионы демонов, и они повторили стратегию.

Это было изнурительно.

— Нам придется оставаться здесь еще два года, пока мы не сможем развернуть клона Эона, — выругался Рун, пока они сражались с чемпионами демонов. У кометы не было плотной атмосферы, поэтому они могли функционировать только благодаря магии.

Это истощало их понемногу, но постоянный отток энергии снижал их боеспособность. Они немного подняли свой уровень после того, как пробились через десятую партию чемпионов демонов.

Они двинулись вперед, ища вход. Но все это было творением демонов, и Стелла подозревала, что оно строилось слой за слоем. Так что входа не было.

— Мы должны пробиться к центру, — сказала Эдна, вспомнив различные разработанные ими планы.

Мы были к этому готовы; на самом деле, одним из вариантов было использовать мой слот Титана для создания Титана-копателя, но, вероятно, нам пришлось бы оказывать ему поддержку, пока он будет прорываться к центру этой массивной штуки.

— Давайте просто найдем место, куда Эон сможет поместить своего клона, закрепимся там и будем ждать, пока клон не будет готов, — повторил стратегию мой аватар. — Нам просто придется терпеть до тех пор.

— Вопрос в том, стоит ли перебрасывать остальную команду, — сказала Стелла.

Комета и Черепаший Мир будут пересекаться всего около года. После этого года мы сможем добраться до кометы только тогда, когда она пересечется с Лава-Миром много лет спустя.

Эдна, Рун и Йоханн переглянулись, затем Йоханн сказал: — Нам бы не помешала поддержка. Давайте приведем тридцать сильнейших, чтобы они прикрывали нас, пока некоторые из нас отдыхают. Если мы собираемся сражаться постоянно следующие два года, нам потребуется отдых и ротация.

— Ладно, — сказала Стелла.

Около тридцати Вальторнов, все от ста двадцати пяти до ста сорока девяти уровней, приготовились к перемещению на комету. Они возьмут с собой ресурсы и материалы, чтобы подготовиться к долгой войне.

Два года постоянных нападений бесконечных демонов, прежде чем я смогу развернуть своего клона.

Они принесли с собой антимагическое оружие, сделанное из того же антимагического песка. Оно было эффективно для снижения плотности маны в окружении, но только до их предела поглощения. Это означало, что они могли замедлить скорость регенерации чемпиона демонов и увеличить окно урона, доступное нам для окончательного уничтожения демонов.

Люмуф, конечно же, заговорил о том, возможно ли отбросить демоническую ману, преобразуя землю.

— Я бы использовал Лесной Жезл, — предложил он. — Но с подавляющей демонической маной из ядра его может просто отбросить.

Ядро снова вспыхнуло. Все Вальторны были оснащены магическими щитами и моими фамильярами, которые активировались, чтобы защитить их от обжигающего жара.

Ядро демона вспыхивало с перерывами, по меньшей мере раз в день. Каждый раз, когда это происходило, отряд из пяти хранителей домена и тридцати Вальторнов должен был готовиться к атакам.

— Я в порядке, — сказал Алка, чувствуя себя здоровым. Мои проверки показали, что он почти полностью оправился от битвы после трех недель восстановления. — Мне нужно присоединиться к остальным.

Мой эксперт по взрывам, гном, потянулся и снарядился. Новости о наших открытиях были переданы местной команде, и, вероятно, нам нужно было активировать моих Титанов на комете.

Полезность. Вот какова была функция моих Титанов. Они не могли нанести такой урон, чтобы ранить королей демонов, но их полезность была их сильной стороной. Алка в целом одобрил эту идею: несколько магов земли вместе с моим будущим Титаном-копателем должны справиться очень хорошо.

Я перепроверил свои варианты Титанов, с которыми впервые столкнулся почти восемьдесят — нет, девяносто — лет назад, еще в 163 году.

Что касается полезности для копания, у меня было три основных варианта. Глубинный Червь, вероятно, был бы лучшим в копании, поскольку это его специализация.

Глубинный Червь - Начинает с Уровня 70. Существо подземного мира. Чрезвычайно хорош в копании и создании туннелей. Обладает очень развитым чувством земли и способен обнаруживать скрытые особенности в глубокой почве. Уязвим для магических атак. Также производит определенные виды минералов и металлов.

Слияние с Хорном. Начинает с уровня 80. Превращает Хорна в Голиафа-Жука-Короля, способного использовать магию земли и различные другие защитные и наступательные способности. Голиаф-Жук-Король может создавать Королевских Боевых Жуков. Также производит очень высококачественный жучиный шелк. Королевские Боевые Жуки могут улучшать урожайность в области.

Гигантский Древесный Змей, Найдус. Массивный змей. Способен использовать магию земли и дерева. Начинает с уровня 70. Получает способности призывать всевозможных змей и яды. Мастер ядов и обладает способностью варить множество видов сильнодействующих ядов и противоядий. Способен даровать иммунитет к ядам.

Хотя они отставали по уровням по сравнению с моими магами земли ста двадцати пяти — ста сорока девяти уровней, Титаны были очень хороши в своих узкоспециализированных задачах, так же как Патрик был невероятен в чтении мыслей и вычислениях. Так что Глубинный Червь или Титан магии земли мог бы быть так же или даже более компетентен в перемещении земли.

— Думаю, Глубинный Червь — лучший выбор, — сказали мои советники. Хорн в основном скучал до смерти, но, будучи искусственным разумом, он не из тех, кто много жалуется.

Вероятно, теперь я мог бы демонтировать души Титанов, так как прошло много времени с тех пор, как я с ними занимался. Мое понимание душ значительно улучшилось.

Алка приземлился на комету и улыбнулся остальным хранителям домена. Он обнял каждого. Остальные отдыхали между постоянными демоническими нападениями.

— Мы гадали, когда ты присоединишься к нам, — сказал Йоханн, поглаживая своего ручного дракона. — Добро пожаловать в Ад. Я слышал, ты потерял руку.

— Я думал, это Лава-Мир, — рассмеялся Алка и согнул руку. — Ничего, что Эон не смог бы исправить.

— Это всего лишь чистилище, — улыбнулась Стелла. — А это первый слой Преисподней, где мы сталкиваемся с бесконечным злом.

— Звучит весело. — Все закатили глаза.

— Ты скоро передумаешь. — Ежедневно происходила по меньшей мере одна волна демонических атак, часто две. — Это как подземелье, которое никогда не кончается.

— Именно то, что мы искали? — Алка рассмеялся, оглядывая остальных Вальторнов. Он узнал большинство из них; большинство высокоуровневых — от ста двадцати пяти до ста сорока девяти — были друзьями хранителей домена и много общались с ними. — Место с высокоуровневыми угрозами для прокачки Вальторнов!

Для Вальторнов это действительно была отличная возможность для прокачки. Однако после постоянных нападок это стало утомительным.

— Я, честно говоря, не понимаю, зачем нам здесь разбивать лагерь, — сказал один из Вальторнов. — Разве мы не можем просто заскочить за несколько дней до закрытия окна? В конце концов, у нас есть целый год.

Это было разумное замечание, но Стелла ответила прямо: — Мы не рискуем с порталами. Наши порталы могут быть легко разорваны необычными магиями, а эта комета полна сюрпризов. Раз уж мы здесь, давайте просто переждем.

— Два года постоянных сражений с демонами. Мужики, это будто мы снова вернулись в старую эру, — один из Вальторнов говорил с ностальгией. — Держу пари, эти бойцы-сорвиголовы с Горного Мира были бы счастливы оказаться здесь.

Алка пожал плечами, осматривая горизонт демонических шпилей. Они разбили лагерь в чем-то вроде долины, окруженной новыми демоническими шпилями, и, честно говоря, здесь не было безопасного места. — Что ж, может, мне стоит начать использовать свою способность?

— Если ты сможешь отвлечь демонов от нас, почему бы и нет? — усмехнулась Эдна. — Только не умирай, ладно?

Стелла подозвала его: — Взгляни на наши записи, прежде чем начнешь.

Алка подошел, поднял с земли несколько кристаллов и камней, изучая данные. — Черт, эти кристаллы, похоже, созданы для поглощения магической энергии. Как будто вся эта комета — дэмолит.

Стелла кивнула: — Ага. Твои бомбы будут довольно неэффективны на этой местности.

Довольно. Они все равно разрушат ее, но потребуется больше взрывов, чтобы добраться до ядра.

Из тридцати Вальторнов, присоединившихся к Стелле, около шести работали над различным наблюдательным оборудованием. Многие из них были изготовлены специально для этой операции.

Они сканировали глубины кометы, особенно ежедневные обжигающие импульсы, и вскоре заметили восемь узлов, которые испускали эти вспышки. Каждый из этих узлов находился довольно глубоко, но не совсем в ядре.

Сама комета представляла собой смесь кристаллов, земли и чего-то в центре. Она излучала энергию, похожую на энергию ядра, которая была сильно смешана с демонической энергией, но не давала достаточно данных для того, чтобы мы могли понять, что именно там находится.

— Эон переживет этот импульс? — спросил Алка.

— Держу пари, он смог бы, — сказала Стелла. — Меня больше беспокоит подавляющая демоническая мана и то, что значит быть посаженным на эту комету.

Я бы подверг себя воздействию огромного количества демонической маны. Это потенциально могло бы подавить моего клона. Но в этот момент риск демонического искажения был риском, на который мне придется пойти.

ИНТЕРЛЮДИЯ. ЦАРСТВО ДУШ

Смерть. Колетт видела её много в юности, но в последнее время ей казалось, будто она уже забыла, каково это. А потом умер Хафиз.

— Почему, Хафиз? Почему ты это сделал для нас? — спросила Колетт. Герои собрались у главного древа Ветвистой Обители, в особой его части. Толстая, крепкая лиана обвивала тело каждого из них.

Хафиз был светящимся шаром, душой, а пространство вокруг них было наполнено звёздами.

Царство Душ.

Колетт помнила, как однажды, давным-давно, она уже бывала здесь, так давно, что даже не помнила когда. Но это место казалось ей знакомым. Звёзды. Мерцание. Огни.

Все остальные души. Теперь оно казалось больше. Шире. И она видела светящиеся нити, что освещали пути, ведущие в другие места. В миры. Каждый, казалось, был звеном. Она с трудом пыталась осмыслить это пространство; казалось, оно изгибалось само в себя.

— А что ещё оставалось делать? — сказал Хафиз. — Не выставляйте это так благородно. Я уже смирился, что наши жизни в этом мире лишь временны, и вот оно, время. Чёртово время.

— Ты планировал это сделать? — спросил Прабу.

— Да. Если когда-нибудь дело дойдёт до жертвования кем-то из нас, я решил, что это буду я. Мне терять нечего. Мне ни до чего нет дела. Я теряю способность вообще о чём-либо заботиться, — сказал Хафиз, его разочарование было почти осязаемо. Колетт не видела его таким живым уже много лет.

Колетт оглядела их пространство душ и магии. Посмотрела на Прабу. На Чунга. Она остановилась, а затем снова взглянула на Хафиза.

— Хафиз. Как ты себя чувствуешь? Будучи душой?

Хафиз затих, его светящаяся душа чуть покачивалась и двигалась. Только пятеро из них были здесь. Четыре героя Древесного Дома и один бывший герой. Кен. Хефри никогда не была так близка с Хафизом. Адриан и Келли были героями Горного Мира, и их отношения были довольно приятельскими. В конце концов, каждый занялся своими делами.

Даже Хафиз. Он немного отдалился. Они встречались примерно раз в месяц; он телепортировался во Фрешку или один из пригородных городов, и они проводили время вместе. Но это отчуждение существовало.

Если и были сомнения в долгосрочном успехе Лиги Героев Кена, то отсутствие личного взаимопонимания было одной из причин.

— Честно говоря, вы действительно хотите знать ответ? — спросил Хафиз.

Чунг ничего не сказал.

Кен кивнул. — Да.

Колетт всегда думала, что это просто признак зрелости. Признак возраста. Тяжесть опыта. Они старели, и ей казалось естественным, что все они стали тише. Они не были молоды, и это должно было поумерить их пыл. Даже Кен успокоился с годами.

— Я чувствую лёгкость, — ответил мёртвый герой. — Я чувствую себя освобождённым. Мне кажется, что я вдруг могу вспомнить все те вещи, которые не должен был.

Кен был единственным, кто кивнул. Он-то всегда всё помнил.

— Я-я-я чувствую, что очень хочу снова увидеть свою семью, — сказал Хафиз.

— Ты сможешь? — спросила Колетт. Она попыталась вспомнить свою собственную семью, до всего этого. Но прошло так много времени, и всё казалось размытым. Она могла вспомнить обрывки, но забыла, каким был голос её матери.

— Не знаю. Я чувствую, как меня зовёт какая-то сила. Та, что не Эон. Она ждёт своего часа. Я могу задержаться здесь, может быть, на несколько месяцев.

— Шесть, — ответил Кен. — Эон сказал, что время ожидания — шесть месяцев с момента твоей смерти.

Колетт попыталась вспомнить своих родителей. Она почти ничего не могла вспомнить. Стелла однажды сказала, что занялась живописью в свои ранние годы в этом мире, чтобы нарисовать свои воспоминания, прежде чем они сотрутся. Здесь не было фотографий, и единственный способ сохранить свои воспоминания — это рисовать их. Писать их.

Как же она об этом жалела. Она жалела, что не заказала портрет своей семьи, когда ещё могла найти слова, чтобы описать их. Теперь она не была уверена, что сможет хотя бы узнать изображение, если кто-нибудь покажет ей похожую фотографию.

Прабу был уверен, когда они однажды ночью говорили об этом. Что они непременно всё узнают. Но она чувствовала в глубине души, что они уже всё потеряли.

Хафиз продолжил: — Шесть месяцев. Понимаю. Значит, я уже пробыл здесь месяц. Сколько прошло времени? Ощущение времени в этом месте странное.

— Полтора, — ответил Кен.

— Я отчётливо помню наши жизни дома. Образы и вещи, которые, как мне казалось, я забыл, теперь мне совершенно ясны. Боюсь, кто-то из вас захочет это вспомнить. Вспомнить прошлое.

Чунг резко прервал: — Кен. Ты знал это? Ты помнишь?

— Да. Колетт на мгновение задумалась, была ли память Кена о тропах столь яркой потому, что его геройский класс не пытался подавить его прошлое. Нет, теперь она была уверена, что это связано. Более того, ей даже казалось, что Кен уже говорил об этом раньше.

Но почему-то это никогда не задерживалось в её сознании. Как будто

Как будто

Связь должна была быть очевидна. И всё же, что же она пыталась связать? Она посмотрела на Кена и на парящую душу Хафиза.

— Хафиз. Повтори это ещё раз.

— Всё, что в дневнике? — сказал Хафиз. — Это правда.

Колетт замолчала и вспомнила свою дочь. В отличие от Хефри, которая рожала много детей от своих любовников и потом забывала о них, она не могла так поступить с Роханой. Ей не к кому было её передать. И никому она бы её не отдала.

Почему? Почему она не могла мыслить, как Хефри?

Стоила ли она меньше, эта дочь, рождённая от наполовину местной крови? Нет. Так не должно быть. Было ли это из-за боли? Страдания?

Рохана была её. Её ребёнок. Она была матерью. Долг матери. Страдание. Жертва.

Долг матери был прежде всего перед ней.

Долг героя — убить короля демонов.

Колетт почувствовала, как её связь с Царством Душ пошатнулась.

Короли демонов.

— Что? — прошептала она, словно её разум раскалывался. Словно слова теряли смысл. Словно всё было бессмысленным.

Жертва? Какая жертва?

Она подняла голову, её дух перенёсся, мост Эона в царство душ. Она посмотрела на Хафиза и видела смерть, на Кена и видела старость, на Чунга и видела гнев, на Прабу и видела свою новую семью.

Что она потеряла, чтобы оказаться здесь?

Они сделали своё дело. Отслужили своё. Теперь, когда она хотела оглянуться назад, почему же ей было так трудно вспомнить что-либо до всего этого?

Она посмотрела на Кена.

Казалось, он был единственным, кто действительно понимал Хафиза.

Она почувствовала ревность.

Зависть.

Она хотела знать, и чувствовала, как её душа раскалывается.

ГОД 253 (ЧАСТЬ 3)

Вот только Хафиза, в отличие от Юры или Ловиса, я удержать не смог. Не если он сам того не хотел. Герой оставался героем.

Взамен я получил Раму Титана. Теперь я мог развернуть до трех Титанов: Титана Кея, Титана Хафиза и одного, оставшегося от трех героев предыдущего поколения. Поддерживать одновременно еще трех или даже пятерых Титанов не было для меня проблемой с магической точки зрения.

Титаны. Пригодятся для кометы, если я смогу доставить их туда. С этим разберусь позже, когда мой клон будет развернут.

Герой Хафиз желал освободиться от своих героических обязанностей. Подобно всем героям, что более не были скованы мирскими цепями, они стремились вернуться.

Он что-то увидел. Я чувствовал это, и потому он не хотел здесь оставаться. Я хотел удержать его здесь, с нами, но он отказался и исчез. Он был героем, и он выскользнул из моей хватки, как скользкий угорь, и вернулся в небытие.

Туда, где, как я надеялся, боги исполнили свое обещание.

Потому что на Древодреве выжившие заплатили за его жертву.

И в Колетт я видел опыт Хафиза. В ней было странное беспокойство, и оно проявилось в ее источнике души. Я заметил трещины по всей поверхности обычно чисто белого камня вокруг ее души.

Колетт тихо стояла, одна, в деревянной комнате. Дневник Героя слабо светился на столе, наполненный волей и магией героев прошлых времен.

Здесь, в Гигантском Древе-Служителе, созданном исключительно для хранения Дневника Героя, она молилась. Она плакала. Она вкладывала воспоминания в дневник, и это, безусловно, казалось, что невысказанного было больше, чем когда-либо можно было сказать.

Ее партнер, Прабу, был с их дочерью, Роханой.

Матери нужно было время побыть одной. Погоревать и оплакать мертвых. Он сказал ей. Но даже он видел отчуждение в своей спутнице.

Хафиз и Колетт были друзьями. По крайней мере, так чувствовала Колетт. Не близкими, но друзьями. Я слушал, как она разговаривает сама с собой, словно она говорила с ним. Вещи, которые ей хотелось бы сказать. Она тихо поблагодарила его.

Прежде чем все они разошлись.

Вот такими были их отношения. Они были союзниками по удобству и обстоятельствам, собравшимися вместе, потому что умерли вместе. Это мало что значило после смерти короля демонов, и их различные интересы развели их в стороны.

Класс героя никак не способствовал тому, чтобы герои держались вместе, помимо общей цели — убийства короля демонов. Точно так же Вальтхорны существовали как защитники от демонов.

Кен определенно был прав, когда задал мне вопрос: — Что, если ты победишь? Что, если это действительно будет конец, и демонов больше не будет? Что случится со всем тем, что ты и Вальтхорны построили?

Кен, возможно, изменил свое мнение и принял цель и направление нашей роли, но его скептицизм по поводу того, что придет после, никогда не угасал.

— Что ты будешь делать, когда твоя цель будет потеряна? Это и решит, являешься ли ты благодетелем или просто диктатором. Я надеюсь, что то, что я вижу, правда, и ты отпустишь.

Я задумался об этом, и, безусловно, моя роль как древа заключалась в том, чтобы обеспечить существование природы. Демоны должны быть уничтожены, потому что сосуществование невозможно. Но без их экзистенциальной угрозы, Кен был прав, говоря, что мы потеряем большую часть нашей цели.

Колетт сидела в комнате. Она провела там весь день, потягивая чай, размышляя, а затем снова проверяя дневник.

И снова. И снова.

Через долгое время она вдруг спросила: — Ты можешь удалить наши классы героя? Герой из предыдущего поколения, Мирей, когда ты отключил ее класс героя, она вдруг начала мечтать о доме. Она мечтала о семье. О друзьях, которых давно забыла. Как Хафиз.

Жизнь имела свойство возвращаться по кругу. События рифмовались с теми, что происходили в прежние времена. Я смотрел на Колетт и видел усталую молодую мать, пытающуюся вспомнить, какой была жизнь до всего этого. До смерти.

Может быть, Мирей была похожа на нее, или она была похожа на Мирей. Я не был уверен. Иногда они сливались воедино.

Я подумал о Лилиях, о том, как все люди, все личности казались схожими через некоторое время. Существовало так мало комбинаций черт характера. Я вспомнил, почему даже коллективный разум, такой как Лилии, не мог привязаться и сблизиться с отдельными людьми, относиться к каждой личности как к уникальной.

Не потому ли, что через достаточно долгое время люди действительно сливались воедино, и ты замечал, как черты характера смешивались в немного разных пропорциях, образуя немного другую личность? Просто вариации определенных базовых шаблонов.

— Можешь ли ты сделать это со мной? Не удалить, а просто подавить на время? Просто чтобы увидеть, что там было, что было до всего этого? — тихо сказала Колетт. Это было что-то, что сказала бы Мирей. Я мог представить, как она это говорит.

Я знал ответ на вопрос. Я думал, что мог бы.

Подавить эффекты класса героя на относительно короткий момент, безусловно, не было за пределами моих нынешних сил.

Но хотел ли я?

У меня мелькнуло воспоминание о Мирей много десятилетий назад. Она хотела смерти как освобождения от своих обязанностей героя. Я смотрел на мать растущей девочки и задавался вопросом, могу ли я наложить этот грех на себя.

Это чувство вновь возникло. Тот момент после смерти Хафиза, когда я почувствовал, что что-то назревает в душе Колетт.

— Это то, чего ты действительно хочешь? — спросил я.

Колетт посмотрела на дневник, закрыла глаза и на мгновение, казалось, погрузилась в мысли. Это чувство усилилось. Неудовлетворенность. Недовольство. Гнев. Будто Колетт излучала хаотичную энергию.

Когда она открыла глаза, то кивнула. Я подумал, что видел, как она сопротивлялась какой-то боли, или это была гримаса. Она быстро подняла чашку с чаем и выпила все.

Она ответила: — Да. Это так.

— Очень хорошо. Будут последствия, последствия, которые выходят за пределы тебя самой, и я сделаю это только после того, как ты обсудишь это со своим партнером.

Колетт замолчала, переваривая мои слова. Через некоторое время она кивнула. — Думаю, он заслуживает знать, о чем я думаю.

Это был ее выбор. Но ее выбор имел последствия для единственного потомка двух героев Земли. Мирей сошла в гибельную спираль, и я не был уверен, что хочу способствовать этому для Колетт. Но я понимал необходимость знать, и потому я лишь попросил ее семью принять это решение вместе с ней.

Последствия для нее, для ее партнера, для ее ребенка, Роханы. Маленькая девочка пока казалась нормальной, ее источник души был бурным и несформированным.

Я задавался вопросом, какие благословения или проклятия ждут кого-то столь особенного.

С таким родителем, как Колетт, проходящей через свои собственные испытания, расти будет непросто. Я посмотрел на ребенка и подумал об Арлисе.

Такой растраченный потенциал.

Я посмотрел на родителей, Колетт и Прабу, и понял, что они будут такими же плохими родителями, как и Лозанна. Может быть, даже хуже. Некому было их смирить. Они существовали на самой вершине общества. Каково было жить так, будучи настолько оторванными от всего?

Как ни мрачно, Рохана, скорее всего, увидит смерть своих родителей. Ее родители были героями.

Их судьбой была смерть. Я на мгновение задумался, не предотвращали ли боги рождение детей у героев специально, чтобы у каждого ребенка, вероятно, оставался хотя бы один не-герой родитель живым.

Я сомневался, что Система была настолько сострадательна.

— Назови меня снова эгоистичным ублюдком, — парировал Кен, и отношения между Чунгом и Кеном были напряженными.

— Ты эгоистичный ублюдок. Я сказал это однажды. Я скажу это снова, и я стою на своем чертовом заявлении. Ты трус. Ты сбежал от нашей общей обязанности победить демонов, а теперь критикуешь нас со стороны. Ну, ты счастлив? Чувствуешь себя самодовольным, наблюдая, как остальные из нас трудятся в страданиях? — сказал Чунг. — Ты чувствуешь, что твое решение оправдано?

Я не понимал, почему Чунг выплеснул свое разочарование на Кена. Я подозревал безысходность, и поэтому он набросился на предателя. Они были хорошими друзьями.

Однако даже хорошие друзья в чем-то расходились во мнениях. Кен молчал, прежде чем кивнуть. — Да. Я не хотел принимать участия в интригах высших сил.

— И все же ты здесь, якшаешься с высшими силами. Лицемер.

Кен вздохнул. — Да. Я лицемер. Но теперь я знаю, чего я на самом деле хотел избежать.

— Чего?

— Я не хотел принимать участия в интригах, о которых я ничего не знаю и не контролирую. Я ненавидел то, как боги не сообщали нам всей полноты наших обязанностей, наших бремени, цепей, что сковывают нас, как физически, так и ментально. Я ненавидел, как они обращались с нами как с инструментами, вместо партнеров, которые должны работать вместе. Я ненавидел, что у нас не было выбора, Чунг.

— И эта твоя ненависть привела к смерти одного из нас.

— Чунг, ты несешь чушь. Я никак не мог предотвратить его смерть. Даже если бы я был героем, что с того? Мог ли я остановить ту последнюю часть?

— Мы мы — Я понял, что аргументы Чунга были просто выплеском разочарования. Сгустком эмоций. Чунг просто топнул, и его магический топот разошелся по земле. Пол треснул, но не разрушился, потому что мои корни быстро укрепили землю.

— Послушай, мой старый друг, — Кен попробовал мягкий подход. — Мы прошли через годы, десятилетия вместе. Мы были порознь и преследовали разные цели, чтобы заполнить пустоту в наших сердцах. Чтобы исполнить то, что боги отняли у нас. Прямо сейчас, я думаю, влияние богов вмешивается в твой разум. Ты не обдумываешь это как следует.

— Тогда скажи мне, почему ты хочешь умереть, оставляя бремя живых на нас, остальных. Оставляя нас лицом к лицу с обязанностью вести чью-то чужую войну. Если ты мой друг, ты нужен мне здесь. Ты нужен мне живым и здоровым, чтобы рассказать нам все это снова. Потому что ты знаешь, что это вмешивается в нас, и потому что, — Чунг глубоко вздохнул, прежде чем сказать это, — я буду слушать только тебя.

Кен был ошеломлен, услышав это от своего друга спустя столь долгое время. Он подозревал, что Чунг был слишком привязан в этом отношении, факт, который я знал уже довольно давно. Но это было не то, что стоило упоминать.

Чунг вздохнул, признавая правду. — Я не силен в советах. Я не могу принять их от других, или от Эона, или от кого-либо из моих слуг. Я пытался. Но просто не смог. Пожалуйста, друг. Останься и живи вместе с нами. Будь тем здравым смыслом, которого нам так не хватает. Мы пострадаем от твоего отсутствия.

Кен издал один из самых долгих вздохов за все время, что он здесь находился. Его осанка поникла, словно он постарел на десять лет после этого разговора. — Ты страдаешь от моего отсутствия. Я страдаю от моего присутствия здесь, в этом мире. Я устал, Чунг. Я сыт по горло этой игрой. Я не доверял богам, и я не хочу жить, чтобы увидеть, как моя нынешняя вера сгниет во что-то другое.

— Эгоистичный ублюдок, — повторил Чунг.

— Знаешь что? Полагаю, что так, — сказал Кен. — Я эгоист, потому что хочу умереть мирно, в то время как у остальных из вас никогда не будет такой возможности.

Кулак Чунга почти приземлился на лицо Кена.

Но не приземлился.

Потому что, если бы он это сделал, это убило бы его.

— Будь ты проклят, — сказал Чунг.

Кен почувствовал, как его сердце пропустило удар. Атака героя все еще оставалась атакой героя, а Кен был всего лишь обычным человеком с довольно обычным классом.

Столица гномов была разрушена, но место еще не было готово для людей.

— Это все вина этого чертова древа. Они, должно быть, спланировали это или в сговоре с демонами, — гномий король был не очень доволен возвращением на разрушенную землю. Большинство первоначальных гномьих граждан столицы проклинали, осматривая то, что осталось от их дома.

Здесь все еще таилась скверная магия. Некоторые из демонических пауков сбежали, возможно, раздавленные или спрятавшиеся под обломками, ожидая нападения на любого, кто их обнаружит. Как и при всех предыдущих смертях короля демонов, место было наполнено останками демона. Даэмолит.

Руины. Повсюду были кратеры. Старые здания, все разрушены. Взрыв в конце сжег и оставил темные следы на самой почве.

Люди были недовольны, и король это чувствовал. Некоторые короли приобретали навыки, дающие им врожденное чувство того, насколько лояльны их подданные, грубые тона эмоций их населения.

Не было хорошего исхода, когда город был потерян.

— Позвольте нам помочь восстановить, — некоторые из моих Вальтхорнов из Ветрограда протянули руку помощи.

Сами гномы приступили к работе. Пройдет некоторое время, прежде чем город снова станет городом. Основное население жило в палатках. Во временном жилье. Долгосрочном временном жилье, по крайней мере, на несколько лет, пока город не будет должным образом реконструирован. Более состоятельные гномы переехали в другие города.

Даже если столица будет отстроена заново, люди, которые там жили, изменятся, и большая часть их бурлящей энергии и магии уйдет далеко.

Что касается короля, хотя он, казалось, был рад не погибнуть в битве с королем демонов, гнев его населения означал, что ему нужно было найти цель. Кого-то, кого можно было бы винить.

Удобно, что целью их разочарования стали герои.

Косвенно, мы оказались под перекрестным огнем.

ГОД 254

Герои были морокой, с которой я не желал связываться. Вместо этого я сосредоточился на Люмуфе и демонической комете.

Оставался всего год, прежде чем мой клон будет готов, а демоническая комета уже дрейфовала за пределами досягаемости Мира Черепах-Демонов. Мы даже не успели отправить все изготовленные бомбы, так что это была пустая трата.

Мои Валтхорны перемещали бомбы на Мир Лавы — процесс, который занял бы несколько месяцев, поскольку их было отправлено очень много. Перевозка этих бомб без надлежащего хранения могла случайно активировать их, и у нас уже были случаи, когда некоторые из наших кристаллических бомб взрывались во время ежедневных вспышек демонической кометы.

Следующее пересечение должно было произойти через шесть лет, к 260 году, и нам действительно нужно было максимально использовать время, проведенное здесь.

— Что ты обнаружил? — Стелла наблюдала, как Алка устанавливал ещё один магический зонд на землю. Он будет уничтожен, если вспышки активируются, но это был один из лучших способов сканирования структуры кометы. Все выглядели измотанными, даже несмотря на то, что ротационная система позволяла им всем получать хоть какой-то отдых.

— Эти восемь узлов Кажется, вокруг них есть камера. По всей комете разбросаны каменистые участки.

— Мы это знаем. — Стелла недовольно цокнула языком.

— Вспышки исходят от узлов, но поскольку они расходятся волнообразно, веером, эти каменистые участки находятся достаточно глубоко, чтобы быть вне досягаемости узлов.

— Значит, нам просто нужно прокопаться сквозь камни и развернуть Эона там?

— Вероятно, это лучший шанс найти относительно безопасное место. — Его зонды и сканеры всё ещё не могли определить, что находится в ядре. Пока мы не сможем развернуть моего клона, я не смогу приступить к созданию своего копающего титана.

— Это всё равно чертовски глубоко.

— Не до самого ядра, всего на четверть пути, — подумал Алка, глядя на команду. — Мы должны начать копать. Тоннель на такую глубину должен занять у нас год.

— Если только комета не обрушится на нас.

— Не обрушится, — сказал Алка. — Эти кристаллы чертовски прочные.

Комета состояла из магически устойчивого материала, поэтому лучший способ прокопаться вниз был физический — кирками и молотами. Хорошо, что некоторые Валтхорны обладали более развитыми физическими талантами.

Копать.

Основываясь на имеющихся данных, мы построили модель наиболее эффективного, по нашему мнению, способа достижения каменистых участков под кристаллической кометой.

У нас был год на рытьё. Один из планов, разработанных Валтхорнами за прошедший год сбора данных, заключался в том, чтобы прокопаться глубоко и заложить там бомбы, а затем вызвать взрыв изнутри, чтобы нарушить любые магические связи, удерживающие комету воедино.

Это должен быть один из лучших способов уничтожить комету, фактически не разрушая её составляющих. Как только комета потеряет свою массу, любой ущерб, который она сможет нанести, должен быть переносимым.

Должно.

ГОД 255

Мой клон наконец-то мог быть запущен, и среди моих Вальторнов царила смесь восторга и облегчения. Они ждали этого момента более двух лет.

Некоторые из них просто жаждали наконец вернуться домой и отдохнуть. Другие же не могли дождаться, чтобы поскорее начать.

Мои Вальторны перепроверили свои расчёты и планы. У нас был один хороший шанс, и, если постараться, возможно, ещё один. Если обстоятельства вынудят меня, я выведу своего клона Лавамира, чтобы запустить второго.

Согласно текущим прогнозам, до столкновения с Древодомом оставалось ещё пятнадцать лет, так что если я выведу любого из других клонов сейчас, я смогу запустить их за несколько лет до столкновения.

Если это что-то изменит. Я надеялся, что до этого не дойдёт.

Я почувствовал, как семя клона в моей душе оповестило меня о своей готовности. Оно было готово к запуску, и через Люмуфа я мог призвать семя клона.

Наконец пришло время сдвинуть эту комету с её курса.

— Отлично! — сказал Люмуф, когда моё семя клона вышло из формы аватара и погрузилось в скалу. Этот бывший астероид, или бывшая планета, легко принял моё семя, и мои корни показались из камня.

Возмездие последовало незамедлительно.

Поток демонической маны хлынул отовсюду и затопил корни моего растущего клона. К счастью, я был хорошо к этому подготовлен, и, используя ману от остальных своих клонов и тел, я оттолкнул её собственной маной.

Мои корни распространялись сквозь скалы, прокладывая себе путь сквозь трещины или, порой, прорываясь силой. Дерево росло вверх и вширь.

С научной точки зрения, существование дерева здесь было бессмысленным. Не было солнца, чтобы направлять рост дерева вверх, поэтому в космосе, в области, где не было ничего, кроме рассеянного магического света, дерево должно было бы расти случайным образом, в любом направлении.

Я не был уверен, почему я думал о таком, пока вытягивал ману из всех своих клонов и отталкивал эту ману от демонической маны из ядра кометы.

Моё дерево росло по мере того, как поток маны усиливался. Демоническая мана была сильной, но я очень хорошо умел её фильтровать. Я занимался этим десятилетиями.

С тех самых Гнилых Земель.

Казалось, комета пыталась затопить меня этой грязной маной, но обнаружила, что я могу очищать и изгонять её быстрее, чем они могли бы в меня её бросать. Это правда, что они по-прежнему были огромным океаном маны, но мне не нужно было очищать её всю сразу, только то, что могло до меня добраться.

Количество демонической маны из ядра кометы было меньше, чем у полноценной планеты, но всё же больше, чем у малых, восстанавливающихся миров.

Моё дерево-клон выросло и достигло полного размера. Я чувствовал, как мои ветви и лозы упираются в расщелины кометных скал.

Здесь не было солнца.

Дерева здесь быть не должно.

И всё же, несмотря на все невозможности, у меня было дерево на Кометарии, а теперь появилось ещё одно на комете демонов. Мне казалось, что это слишком много приключений для дерева. Чтобы дерево смело отправилось туда, куда ни одно Древо ещё не ступало.

Я мысленно дал себе подзатыльник за эту нелепость и сосредоточился на ответном ударе демонов. Мы обнаружили приближение демонов.

Части самой кометы задрожали, и камни преобразились под воздействием демонической маны. Они превратились в демонических големов и попытались атаковать нас. Демоны из камня и кристаллов были собраны из всего, что было вокруг. Казалось, демоническая мана овладела самой землёй, чтобы восстать против нас.

Но этот вид сопротивления был бесполезен. Аура моего поля подавления демонов ослабляла этих низших существ, мои лозы и корни пронзали демонов и высасывали из них ману, а без демонической маны у них не было способности к регенерации. Остальные мои силы легко сокрушили защитников.

Демоны глупо повторяли атаки. Стены вокруг нас, те, что состояли из кристаллов и всего прочего, превращались в демонов. Это было довольно полезно, потому что каждая группа големов, созданных из кристаллических стен, просто освобождала больше места.

Поскольку мой клон эффективно выкачивал ману из демонических големов, Эдна и мои Вальторны быстро с ними расправились.

— Клон активирован, — объявил я Вальторнам, нетерпеливо ожидавшим новостей о Древодоме, Ветвеграде и Лавамире. Толпа ликовала. — Пришло время переходить к следующему этапу плана.

Титаны.

Я обратился к Титаническим Остовам, хранящимся в моём царстве души, и подготовил их к использованию.

— Глубинный Червь, — повторил я Вальторнам. Мои владельцы доменов кивнули. В ожидании Вальторны проложили ещё больше туннелей по всей комете демона, готовясь к бомбам, которые будут повсюду.

Мои корни распространялись.

Демоны сопротивлялись; их подавляющее количество маны оказывало сильное сопротивление и замедляло скорость моего распространения. Я не мог сажать здесь дочерние деревья. Они были слишком легко подавлены демонической маной и погибали. Вместо этого, только мои Гигантские Деревья-Спутники могли быть развёрнуты в этом безсолнечном мире.

Вернувшись домой, я активно использовал свою способность к телепортации, чтобы переправлять грузовики кометных кристаллов на Лавамир, где огромное количество исследовательских деревьев и Вальторнов работало над выведением корней и растений, адаптированных к кристаллам. Точно так же, как некоторые растения научились расти и карабкаться по бетонным сооружениям, я верил, что смогу магически создать растения, способные работать на этих кристаллических структурах.

Мы уже переправили часть обратно во время того годичного совпадения, когда она проплывала близко к Миру Черепахи-Демона.

Всё ещё потребуется некоторое время для выведения растений, адаптированных к кристаллам.

Мои корни распространялись.

Демоническая мана отталкивала меня. Несмотря на присутствие колоссального спокойствия, битва между демонической маной и моей продолжалась бесконечно. Мой клон высасывал демоническую ману и изгонял её.

Крона моего дерева-клона вспыхнула пламенем, когда демоническая мана загорелась.

Я продвигался к узлам с помощью своих Гигантских Деревьев-Спутников, шаг за шагом.

И всё это время демонические големы пытались атаковать нас.

Темп моего расширения был медленным.

Медленным.

Мы были чертовски медленными.

— Мне нужно больше маны, — объяснил я ход дел своим Вальторнам. Прямо сейчас вся выработка маны из моих миров шла на поддержание слишком многих различных проектов.

С точки зрения маны, Кометарий и Лавамир были мирами с её дефицитом.

Тропикомир, наконец, вышел на самоокупаемость, но ещё не начал по-настоящему генерировать ману для пополнения общего запаса. Древодом, Горомир и Тримирье были тремя мирами, генерирующими ману.

Вдобавок ко всему, каждая телепортация между мирами, через моих клонов, также потребляла немного маны. Индивидуально это было несущественно, но в совокупности траты накапливались. Я также тратил ману на поддержание двух титанов, Патрика и Хайтриериона, а теперь добавится ещё один для Глубинного Червя. Я был относительно уверен, что оставлю их, так что отключение не рассматривалось.

Патрик приступил к анализу всего моего расхода маны. Я тратил относительно большое количество маны на поддержание всей армии жуков, которая поддерживала Центральный Континент. Они были по сути логистическим хребтом Древодома, и опять же, об этом не могло быть и речи.

Поэтому я на мгновение задумался и обратился к героям и другим владельцам доменов.

— Хотите поделиться со мной своей маной?

Благодаря тому, как работали мои клоны, я мог по сути перемещать ману с места на место почти без потерь между ними. Всегда была некоторая потеря маны при транспортировке, когда она перемещалась, но мои клоны были настолько магически связаны, что любое движение между ними было мгновенным.

Между моими малыми деревьями и через мои корни также были некоторые потери энергии, точно так же, как мои атаки и способности становились слабее на расстоянии. Однако мои Гигантские Деревья-Спутники также действовали как усилители и уменьшали потери энергии при передаче, так же как они уменьшали штраф за расстояние для моих навыков.

Что касается героев и других владельцев доменов, таких как Лилис и Ария, их мана также была значительной.

Героям нужно было просто заходить каждые несколько дней, чтобы я мог выкачивать из них ману, которую я использовал для сверхбыстрого расширения на комете. Теоретически я мог бы отправить их на комету, но, не зная, с чем мне предстоит столкнуться, это казалось довольно опасным.

Используя дополнительную ману, я сжёг их, чтобы отбросить ману демонов.

Но это разбудило защиту кометы. Присутствие звёздной маны, сталкивающейся с демонической маной, заставило комету сильно вибрировать.

Реки демонической маны, питавшие узлы, вместо этого двигались, словно змеи, и камни вокруг нас, те, что всё ещё несли в себе скверну демонической энергии, трансформировались.

— Демоны! — воскликнула Эдна, когда гигантские големы-демоны, состоящие из огромного количества демонической энергии, бросились на нас. Я сразу же узнал это знакомое чувство.

— Бежим! — скомандовал я. — Это самоуничтожающиеся големы.

В глубине души я выругался. Демоны явно не возражали против того, чтобы взорвать себя. В каком-то смысле это могло бы привести к разрушению комет. Но зачем им это делать?

Если только

— Вся комета — это грубо сделанный голем, — тут же произнесла Стелла, словно прочитав мои мысли. — Мы скрывались на теле демона, а Эон — паразит на одной из его частей, борющийся против него.

— Они могли бы регенерировать, — задумчиво произнес Алка. Ему не терпелось использовать свою способность Детонация, но до сих пор мы не сталкивались с такой бурной реакцией кометы.

Мои корни атаковали их, не давая им приблизиться к моему клону.

Големы взорвались во вспышке демонической маны. Их взрыв состоял из очень плотной демонической энергии. Затем я заметил нечто необычное.

Големы бежали туда, куда я впрыснул звёздную ману в землю. Они останавливались, если вступали в бой, но в остальном, казалось, что-то искали.

Я решил это проверить. Я создал одно из своих деревьев и использовал немного звёздной маны, чтобы оттолкнуть демоническую ману вокруг него. Големы, словно по сигналу, роем ринулись к этому дереву и взорвались.

Дочернее дерево не выдержало и разлетелось вдребезги.

Мой первоначальный план по взлому узлов теперь пришлось отменить, потому что реки или потоки маны в комете теперь яростно смещались, двигались и порождали всё больше тех взрывных големов, наполненных демонической маной.

Демоны начали порождать обычных защитников, также наполненных демонической маной. Появились змеи из камня и песка. Они атаковали моего клона вместе с самоуничтожающимися големами. Эти големы, с таким количеством маны, которое они содержали, могли прорвать мои защитные щиты. На определённом расстоянии я всё ещё мог блокировать их, но было трудно должным образом защищать моих Вальторнов, сражаясь с демонической змеёй.

Мне приходилось лопать их до того, как они приблизятся, вызывая их взрывы. Их взрывы на расстоянии всё равно создавали ударные волны, и мои силы немедленно отступили в моего клона.

Демоны, как бы я ни не хотел этого признавать, оттесняли меня назад и побеждали. Они не возражали против самоподрыва, потому что огромные магические энергии, которыми они обладали, означали, что они могли легко регенерировать.

Мне нужно было дать отпор.

Я атаковал демонов корнями и лозами. Я выкачивал из них демоническую ману.

Затем река маны демонического ядра переместилась, и вся она сосредоточилась на моём клоне.

Если бы у меня были руки, это ощущение было бы очень похоже на то, как если бы я сунул руку в горящий огонь.

Демоническая мана, ранее просто распределённая и рассеянная, теперь полностью сосредоточилась на моём клоне. Она легко подавила мои малые деревья, потому что это была вся мана кометы. Все реки маны, питавшие узлы, перенаправились к моему клону.

Тело моего клона изо всех сил пыталось оттолкнуть её и сохранить контроль. Оно тряслось, словно нас пытались выкорчевать. Части моих периферийных корней преобразовывались демонической маной, превращаясь в черно-красные, смешанные с кристаллами, образования.

Мана пыталась захватить контроль над моим телом, но основная часть моего тела была защищена моим доменом. Он был непроницаем. Мой домен был похож на невидимый экран, который она не могла пробить. Это была часть, которой она не могла овладеть; это была особенность Системы.

Но всё, что находилось за пределами этого экрана, горело и трансформировалось. Все мои меньшие деревья были сожжены и превращены в кристаллический камень подавляющим количеством демонической энергии. Это было похоже на стояние под грозой с зонтиком; моя душа и основные части моего тела были единственными частями, которые оставались сухими. Всё остальное было насквозь пропитано.

Мана демонов лилась, пытаясь подавить меня, но она была бесполезна против домена.

Вместо этого она пыталась развратить землю вокруг меня. Снова мой домен защитил большой участок земли, куда достигали мои корни.

Казалось, что мы оказались в ловушке. Из-за подавляющего количества маны, которое демоны постоянно направляли на нас, и всех самоубийственных големов, постоянно взрывающихся вокруг моего дерева, я даже не мог послать никого из своих наружу.

Мой клон выжил только потому, что прочность моего основного тела была очень высока, и взрывы лишь прожигали несколько слоев моих деревянных щитов и слегка чернили кору моего клона.

Но что касается моих Вальторнов и владельцев доменов, я не думал, что они смогут столкнуться с демонической маной лоб в лоб. Возможно, владельцы доменов смогли бы, потому что их домены защищали их души и тела — но при подавляющем количестве демонической маны, сильно ограничивающей мой радиус действия, нам нужно было переосмыслить наш подход.

Я постоянно выкачивал ману демонов, пытаясь лучше справляться с ними, и даже когда вся демоническая мана была сосредоточена на мне, я всё равно пытался оттолкнуть её. Я пытался захватить контроль. Испортить её.

Как мне это обратить вспять?

Даже со звёздной маной героев, у кометы было слишком много маны.

Мне нужно было больше.

Или, возможно, мне нужно было что-то другое.

Если бы я не смог восстановить контроль, комета эффективно уничтожила бы всё, что мы построили. Но как бы я ни не хотел это говорить, казалось, я откусил больше, чем смог проглотить.

Эвакуация. Это был вариант, который я ненавидел больше всего. Я бы отказался от Древодома и должен был бы строить всё с нуля. Мне нужно было понять, как лучше всего бороться с маной демонов.

Должен быть способ, которым я мог бы победить.

ГОД 256

Я поговорил с Лилис первым, и Лилис поняла. Наши корни соединились, и я поделился образами и опытом, пережитым на демонической комете. Нас охватило общее понимание, взаимное осознание того, что эвакуация должна стать нашим первоочередным приоритетом. Мы должны были найти способ осуществить её, не потеряв всего, что было создано к этому моменту.

Я почувствовал понимание Лилис, а что ещё важнее — её согласие. Нам нужно было пересмотреть нашу стратегию, переместить наших людей.

Воля Мира.

Первые мысли Лилис были о том, чтобы молить о помощи, переместить наш мир в море пустоты. Я немедленно попробовал это, используя свои корни, раскинувшиеся по всему миру. Я направил свои мысли через лей-линии к Воле, сокрытой глубоко внизу.

Ничего.

Отказ. Я выругался. Я пробовал это раньше, но даже с новой информацией ничего не изменилось. Воля не сдвинется с места без соответствующей власти, способной ей приказать. Мои Валторны и держатели доменов вернулись в Древодом, чувствуя себя слегка подавленными. Но это ещё не конец. Эта битва против кометы ещё не завершена.

Однако наши шансы были невелики, и Стелла перенаправила группу магов пустоты на другие проекты — в основном, на поиск новых миров, куда мы могли бы расселить наше население.

Центральный Континент невероятно процветал в последние десятилетия, а это означало, что мы имели дело с гораздо большим числом людей, чем когда-либо за всю историю Древодома. Вероятно, в истории этого мира никогда не было столько живых существ, благодаря всем этим периодическим катастрофам.

Я подумал о том, чтобы телепортировать большое количество звёздных мана-бомб к моему клону на демонической комете. Этого могло бы хватить, чтобы разбить её, если бы я смог достать достаточно. Но мгновенные расчёты Алки показали, что этого будет недостаточно. Ни с текущим объёмом, ни с нашей нынешней силой.

Героям нужно было создать гораздо более мощную звёздную мана-бомбу, способную нанести гораздо больший урон, чем всё, что мы делали раньше. Но, к сожалению, герои были не в лучшей форме для такого задания.

Люмуф был счастлив вернуться в более комфортные жилища, но даже я чувствовал ноющее беспокойство в глубине его сознания. Я чувствовал, как он иногда останавливается, чтобы просто успокоиться и пожить настоящим моментом. Нет смысла размышлять о том, что всё это скоро исчезнет.

Жизнь идёт под отсчёт. Она всегда под отсчёт, в разных формах и проявлениях. Перемены неизбежны. Как-то раз Стелла заглянула в гости, прихватив еду из их любимого ресторана.

— Сколько миров ты планируешь посетить? — Люмуф оглянулся на Стеллу. — Есть хорошие идеи?

— Думаю, этого будет недостаточно.

У нас были отчёты из Тропикомира о том, что он не сможет принять большое количество беженцев. Его производство и ресурсы всё ещё значительно отставали от Древодома из-за в целом более низкого уровня окружающей маны.

Даже с моими благословениями и присутствием более сильных друидов, сама почва была слабой, и из иссохшей почвы можно было выжать лишь столько. Сила планетарного ядра в конечном итоге питала всё в этом мире.

Тем не менее, друиды изо всех сил старались подготовить мир. Они использовали заклинания, предназначенные для масштабного восстановления жизненных сил земли, особые растения, возвращающие жизнь в почву. Точно так же, как и мои деревья.

Но мы не могли игнорировать тот факт, что если мы переместим всех в Тропикомир, наши текущие оценки показывали, что пищевой продукции Тропикомира едва хватило бы лишь для поддержания существования всего населения мира. Я не смог бы прокормить население так, как мы делали это сегодня. Не без масштабного импорта продовольствия как из Горного Мира, так и из Трёхмирья.

Может быть, я должен быть доволен этим, но нет. Этого было недостаточно. Не с нашей целью освободить наш мир от демонов. Реальность создания армии силой Валторнов требовала много ресурсов, много еды. Трудно тренировать сильных воинов и поддерживать мощную постоянную армию при плохом снабжении продовольствием.

Душа питала тело, а тело питало душу. Это был цикл обратной связи. При плохом физическом состоянии это влияло на генерацию маны, объём маны, исцеление и умственные способности.

Это даже не касалось вопроса строительства. Огромное количество населения мира — по меньшей мере несколько сотен миллионов — означало, что нам придётся обеспечить жильём такое же количество людей. Это проблема, которая потребует совместных усилий нескольких миллионов рабочих.

Даже со строительством множества новых городов в Тропикомире, масштабов всё равно было недостаточно, чтобы адекватно обеспечить такое количество людей. Это действительно испытало бы теоретически мой верхний предел Вспомогательных Древ — породить несколько миллионов деревьев, которые могли бы обеспечить жильём столько же, но всё равно было бы недостаточно.

Но при низком уровне окружающей энергии я, вероятно, в конечном итоге получил бы огромный поглотитель маны. Если бы мы потеряли Древодом, мой текущий крупнейший источник природной маны, дефицит маны стал бы ещё хуже.

Мы должны были это смягчить. Не значительно, но по крайней мере десятая или пятая часть населения мира должна была бы переехать в Горный Мир и Трёхмирье. Мы осмотрели Ветвеград и мой растущий скрытый город в Трёхмирье. Мы постепенно расширяли их в последние несколько лет.

Ветвеград был основным кандидатом на масштабное расширение, даже если я раньше сопротивлялся этому. Теперь выбора не было. Обстоятельства вынудили меня, и я должен был заставить этот мир принять свою долю и поглотить часть людей. Мне нужно было бы смягчить политические последствия после этого.

Что касается Трёхмирья, мне нужно было бы ещё раз поговорить с Жааньпу.

Люмуф и Стелла сидели в его роскошной столовой. Его резиденция была оформлена в сдержанном стиле, но из неё открывался фантастический вид на раскинувшийся мегаполис. Он держал мало безделушек или украшений, его стена была увешана всем его сломанным снаряжением. Еда была приличной, и Стелла активировала маленький кристаллический самоцвет, который проецировал звёздную карту.

— Мой исследователь пустоты продолжает двигаться к новым мирам, и если мы наткнёмся на обитаемый, как Зверомир, я думаю, мы должны его занять.

— Занять его? — Люмуф вздрогнул.

— Вторгнуться, — сказала Стелла. — Я не подбираю слов, но если мы встретим мир, который может нас поддержать, мы должны его занять.

— Это не имеет смысла. Тогда с таким же успехом можно выступать за вторжение в Горный Мир или Трёхмирье. Эти миры могут нас поддержать. Чёрт, давайте вторгнемся и в Ангеломир тоже. Ангеломир уж точно сможет поддержать наше население.

— Это не плохая идея. Я пришла к осознанию, что вторжение в конечном итоге является необходимостью, — возразила Стелла.

— Я думаю, ты не совсем ясно мыслишь. Почему бы не демонические миры? — упрекнул Люмуф. — Валторны могут справиться с большинством демонических противников, а король демонов никогда не нападает на свой собственный мир.

— Увядающий мир неустойчив. Миры, контролируемые демонами, в конце концов угасают.

— Мы можем освободить несколько миров, — возразил Люмуф. — Мы сделали это на Гончем Мире. Ещё несколько свободных миров, и мы расселим людей.

— У нас есть на это время? — Стелла посмотрела с балкона. Мне не нужно было чтение мыслей Патрика, чтобы понять, насколько она терзалась.

— Не знаю. — Люмуф пожал плечами. — Но они не будут связаны клонами Эона. Нам придётся строить врата разломов. Эти города и миры должны будут найти способы восстановиться без Древодома как центрального мира.

Стелла задумалась. Что, если они не захотят переезжать? Как гномы?

— Всё, что мы можем, — это предложить им выбор, — сказал Люмуф. — Всегда найдутся те, кто примет эту ношу и станет пионерами. Мы поддержим их, и они заложат основу для большинства.

Моя держательница домена пустоты на некоторое время закрыла глаза, в которых кружилась вечная тьма. — Мне нужно начинать. Начинать поиски.

— Дай знать, если я понадоблюсь.

— Думаю, сейчас ты нужен в другом месте.

Кей сидела рядом со стареющим Кеном. Его возраст в последнее время становился всё заметнее, отчасти из-за стрессов, вызванных кометой. Прошло несколько лет с момента смерти их товарища, но это всё ещё давило на них.

— Ты в порядке? — спросила Кей.

Кен просто нахмурился. — Эон по-прежнему отказывается отвечать мне, что делать с классом героев.

— Дай ему немного времени.

— Я спросил его два года назад.

— Этого всё ещё недостаточно, — усмехнулась Кей. Она достигла плато в плане уровней, не превышая сто десятого. Отчасти это произошло потому, что она перестала участвовать в битвах более высоких уровней. Бывшие герои, Кей и Кен, похоже, всё ещё сохраняли некоторую пользу от прокачки, даже если они не сохранили ни одного из своих героических благословений. — Это поэтому ты меня позвал?

— Да нет. Я не стал бы утомлять тебя своим нытьём по поводу медлительности Эона. — Кен пожал плечами и предложил ей стакан чая. Ей это было не нужно. — Я хочу узнать твоё мнение о классе героев. Что мы можем с этим сделать, и слышала ли ты о нашем плане создать Лигу Героев?

— Да, я слышала. Слухи ходят. Но мы ведь не открываем новые миры героев⁠—

— Пока. — Кен кашлянул. — Но дело не в этом. Давным-давно они хотели, чтобы я возглавил её. Я начинаю думать, что не лучший кандидат для этой роли, и хочу передать её кому-то. Кому-то бессмертному, как герои.

Искусственное лицо Кей всё ещё выражало ужас. — О нет. Ты хочешь, чтобы я—

— Гениально! — Кен рассмеялся. — Я умру от старости или какой-нибудь другой дряни лет через десять, а может, и через двадцать, если повезёт. Посмотри на эти скрипучие старые кости. Даже с благословениями высоких уровней я далеко не в лучшей форме.

Кей нахмурилась. — Это потому, что ты отказываешься участвовать в битвах. Без боевого опыта⁠—

— Знаю. Можешь мне не повторять. Я слышал эту нудную лекцию тысячу раз, — сказал Кен. На уровнях сто, сто двадцать пять и сто пятьдесят происходил всплеск омоложения. Между этими уровнями и ниже влияние на старение было более тонким. Он был ближе всего к порогу сотого уровня, но отказывался участвовать в любых заданиях, необходимых для его достижения.

Чунг назвал это спланированным самоубийством. Я не мог не согласиться.

— Я начинаю думать, что мой подход был слишком агрессивным. Слишком в лоб. Я вижу, как ты работаешь с Лозанной и героями, и думаю, что твой мягкий, менее навязчивый подход может быть лучше. Я не могу быть мостом или цепью, которая держит героев вместе. Но, думаю, ты сможешь. У тебя самый полный героический опыт из всех. Ты сделала свою часть как герой. Я нет. Я просто убегал, когда мог.

Между ними воцарилось долгое молчание, прежде чем Кен продолжил.

— Даже сейчас я бегу. Оставляю это дерьмо другим, чтобы они разгребали.

Кей вздохнула. — Я я не могу. Я даже не смогла убедить двух своих соратников-героев сражаться рядом со мной, и я погибла от рук короля демонов. Ты просишь кого-то с плохим послужным списком возглавить нечто гораздо большее.

Кен кивнул. — Я считаю, что смерть при исполнении всё ещё считается опытом работы. Отличное свидетельство твоей преданности.

Женщина-голем усмехнулась, а затем посерьезнела. — Нет.

— Других нет. Я не знаю двух других бывших героев, и, по слухам, мы не можем им доверять. Просто подумай об этом. Я надеюсь, что когда я умру, ответ будет положительным.

— Ты мерзкий манипулятор, так это преподнести, — просто выругалась Кей.

— Знаю. Я мастер убегать и оставлять всё дерьмо другим на разгребание. Я даже долго и тщательно обдумывал, что сказать.

— Ненавижу тебя, — сказала Кей. Я знал, что она этого не имела в виду.

На демонической комете я продолжал экспериментировать.

Запертый, окружённый морем демонической маны, мой домен был единственным, что сохраняло мне безопасность.